***
Ленская не находила времени даже нормально поспать. Работа буквально валилась на ее хрупкие плечи огромным грузом. Казалось, что во всем этом обилии бумаг со сценариями, рекламой скоро будет трудно найти брюнетку. Единственное, на что ей хватало сил — смотреть матчи молодежной команды. И все ее внимание было приковано к Федору Чалову. Они сами не понимали до конца, что же между ними. Не было официального разговора, предложения. Да и каких-то действий, извещающих о том, что начались отношения, не было. Но Веронику все устраивало. Ей нравился этот парень. То, как он мило улыбался каждый раз, демонстрируя свою ямочку на правой щеке. То, как проводит рукой по голосам. То, как звонит каждый вечер, отвлекая ее от обыденных дел, съемок, заставляя хоть немного отдохнуть, слушая очередную историю о том, какой красивый гол забил на тренировке, или то, как Кучаев ударился о кровать, а потом буквально закидал его подушками. С ним она может расслабиться, почувствовать на душе приятное чувство умиротворения, которого так не хватало в вечной суете блогерской жизни. — Да, Федя, — Ленская потягивает на кресле, отодвигая от себя ноутбук, думая о том, что в глазах уже буквально рябит от постоянной смены картинки, кадров. Есть только огромное желание выспаться за эти несколько недель. — Не отвлекаю? — радостно произносит он. — Ты не можешь отвлекать, — брюнетка снимает с волос резинку, чувствуя, как спадает напряжение из-за тугого хвоста. — Тогда я бы хотел пригласить тебя в театр. Сегодня вечером там идет «Анна Каренина», ты говорила, что любишь эту книгу. — Конечно, я буду только рада сходить, — улыбается девушка. — Отлично, тогда я заеду за тобой в шесть. До встречи, Ника. Стоит только звонку прекратиться, как Ленская обреченно вздыхает, опираясь на стол. Видимо, сон придется отложить до лучших времен или окончательно о нем забыть. Открывает шкаф, выуживая оттуда черный комбинезон с открытыми боками, планируя надеть сверху пиджак. До приезда Чалова остается неприлично мало времени, именно поэтому Вероника буквально мечется из угла в угол, пытаясь найти нужные вещи. Но, как назло, из-за постоянных съемок вся косметика разбросана по спальне. За эту неделю ей настолько надоел сильный макияж, именно поэтому сейчас Ленская старается нанести минимум средств. Распускает прямые темные волосы, понимая, что нет сил как-то над ними извращаться. Каждая клеточка ее тела кричит об усталости, требуя хотя бы парочку часов нормального сна, не прерываемого из-за идей, нахлынувший так неожиданно. Однако брюнетка игнорирует это желание и ровно в шесть вечер натягивает черные лодочки на каблуке, накидывает на плечи пиджак и спускается вниз, ожидая у подъезда своего сегодняшнего кавалера. Консьержка загадочно улыбается ей вслед, желая хорошо провести время, от чего Ленской становится не по себе. Неужели как-то причастна к этому? Но все мысли буквально вылетают из ее головы, стоит увидеть Чалова в строгом костюме. Его изящество в этот вечер буквально чарует. Парень открывает ей дверь, усаживая на переднее сидение, а после помогает справиться с ремнем безопасности, слегка задев горячим дыханием шею Ленской, а холодными пальцами оголенный участок кожи сбоку, заставляя все внутри затрепетать. — Никогда прежде не видела тебя в костюме, на свидание собрался? — усмехается Вероника, а потом продолжает, искренне улыбаясь. — Тебе очень идет, Федя, правда. — Да, на свидание с одной прекрасной особой, — уверенно говорит Чалов, а после сжимает руль, наблюдая пристально за дорогой. Ему нравится, что в салоне теперь пахнет ее духами. Ему нравится ощущать, что рядом сидит человек, заставляющий трепетать сердце. Ему нравится, что с ним сейчас именно Ленская. Ника лишь иногда подпевает песням на радио. Все остальное время в дороге не может оторвать взгляда от парня. Скулы слегка подрагивают, а на руках выступают вены. Тонкие, длинные пальцы изредка отбивают ритм какой-то мелодии на руле, а после тут же сжимают его. От длинных ресниц падает тень на щеку. Он покусывает губу, а на каждом светофоре поворачивается к ней, тепло улыбаясь. От этой ямочки Ленская готова буквально разомлеть и растаять, как лед под лучами палящего солнца с приходом весны. Чалов чарует ее. И отрицать это уже невозможно. Просто нет смысла. Федя проводит ее к нужным местам, не отпуская ни на секунду руку. Сжимает так, будто боится потерять. Будто стоит только отпустить Веронику, как она тут же испарится, исчезнет. Между ними только один подлокотник, которые они вынуждены делить на двоих, постоянно, совершенно «случайно» касаясь друг друга кожей. Ника не отрывает своего взгляда от спектакля, поражаясь проницательной игре актеров. Чалов же пытается вникнуть в суть, но потом все же начинает себя корить за то, что так и не прочитал данное произведение. Из-за тренировок, постоянного режима глаза начинают сами закрываться. Каждая мышца расслабляется, а Федор чувствует, что проваливается в сон. Как бы не пытался этому сопротивляться, желание оказывается слишком сильным, и его голова медленно опускается вниз. И только Ленская спасает его от падения, схватив за руку и слегка ущипнув. — Смотрю, очень интересно, да? — улыбается и пытается сдерживать себя, чтобы не засмеяться на весь зал. — Если ты устал, можем уйти. — Нет, все хорошо, прости, тренировка была адская. Обещаю так больше не делать. Прости, Ника, — немного жалостливо произносит он, тем самым задобрив ее. Брюнетка лишь кивает и берет его за руку, переплетая их пальцы. Ленская не может оторваться от спектакля. Однако, стоит наступить ее самому нелюбимому моменту в книге, как чувство усталости за все это время напоминает о себе, буквально крича, что организм уже в буквальном смысле не может. Глаза начинают болеть, неприятно жечь, а веки становятся тяжелыми, будто в них налили свинца. Вероника потирает переносицу и слегка жмурится, надеясь, что станет легче. Да вот только не становится. Моргает она все медленнее, ощущая, как предательски слипаются ее глаза. Голова раскалывается на несколько частей из-за слишком громкой музыки. И даже все звуки, звучащие вокруг, не мешают ей провалиться в сон. Голова опускается на плечо Чалова, а Ленская обнимает его за руку, прижимаясь сильнее. Федор только улыбается, понимая, что ценители искусства из них явно так себе. — Ника, поехали домой, — тепло, с характерной заботой произносит он и помогает девушке встать с кресла. — Я уснула, да? — немного сонным голосом отвечает Вероника и идет за ним, переплетая между собой их пальцы. — Немного. — Просто я все это время так усиленно работала, что на сон забила. Видимо, организм решил отомстить, — пожимает плечами и виновато отводит взгляд, когда они уже стоят на парковке. — Прости. — Зачем тогда пошла со мной на свидание? Тебе же отдых нужен, — ласково говорит Чалов, помогая ей сесть. — Хотела с тобой увидеться. И прости, что все испортила. Хотела с тобой увидеться. От этих слов все внутри сжимается и переворачивается несколько раз, заставляя по коже побежать сотне мурашек. Федор улыбается, отмечая про себя, что буквально утонул в этой влюбленности к этой девушке. На каждом светофоре футболист рассматривает ее. То, как Ленская отверженно пытается бороться со сном. Она была необыкновенна. С ней хотелось быть настоящим. Говорить, как все трепещет вокруг. Чалов останавливает машину и поворачивается. Стоит ему только посмотреть на девушку, как на лице тут же появляется улыбка. Вероника уснула, опираясь на стекло его машину. Максимально скрутилась в кресле, сложив руки на груди, прижимая их к себе. Темные волосы разбросались по плечам. Лицо такой необычной для него формы, квадратное, с ярко выраженными скулами и легкими, практически незаметными ямочками. У него сердце то останавливалось, то билось с невероятной силой, стоило только посмотреть на нее. На эти тонкие, аккуратные губы. На эти бездонные светло-карие глаза. — Ника, приехали, — осторожно опускает руку на плечо, слегка поглаживая по нему. Ленская тут же просыпается и проводит рукой по волосам, слегка морщась. — Прости, черт, я опять, — расстроенно говорит она и тут же выходит из машины, направляясь в сторону подъезда. — Я испортила наше второе свидание своим дурацким недосыпом. — Хей, ничего страшного. Зато теперь ты должна мне третье, — улыбается Федя, а потом делает глубокий вдох и шаг вперед, подходя ближе. Сокращает между ними расстояние и нежно касается губ, притягивая ее к себе. Одной рукой поглаживает по талии, задевая оголенные участки кожи, отмечая про себя, насколько же прекрасный этот комбинезон, а другой трогает шею, выводя на ней замысловатые, понятные только ему рисунки. Ленская пальцами поднимается выше, вдоль коротких волос, чувствуя характерное покалывание о них. Ощущает, как сейчас сердце вырывается из груди, стремится к Феде, хочется слиться с ним. У Чалова бегут мурашки и ноги подгибаются от количества эмоций, зашкаливающих внутри. Они пропадают друг в друге. Тонут. Влюбляются еще сильнее. — Я напишу, как приеду домой. До встречи? — Угу, я буду ждать, — немного отстраняется от него Ника, положив руки прямо на грудь, а потом легонько целует в губы и спешит скрыться за тяжелой дверью подъезда, чтобы футболист не заметил ее глупой, счастливой улыбки. Да вот только он сам стоит с такой, чувствуя, как внутри каждый уголок души переполняется радостью.***
Николь даже не замечает, как приближается конец сентября. Листва начинает опадать с деревьев, кружась в незамысловатом танце желто-зеленых красок, от чего буквально захватывает дух. Однако Краснова погружается с головой в работу, не обращая ни на что внимание. Ее максимум — две прогулки в день с собакой и переписки с Александром. Да только из-за разницы во времени последний пункт часто смазывается и не выполняется. Но выбросить Головина из головы просто не получается. Этот парень с зелено-карими глазами и белыми прядями на растрепанных волосах заполнял все пространство в ее голове. И только обилие работы и проектов хоть немного отвлекает девушку от этого всего. — Ника, подожди пару секунд, — улыбается Краснова и откидывает волосы назад, поправляет пиджак и идет в сторону двери, разрезая тишину стуком каблуков. Насколько же серьезной она была во время работы. Умудрялась в нужный момент включать руководителя. — Я, кажется, утром распределила на каждого по проекту. Мы, в буквальном смысле, зашиваемся, а вы бездельничаете. Если через минуту эта компания по сбору сплетен не уберется прочь от моей двери, то полетите с этой работы. И мой отец уже вас не вернет. — Привет, Николь, — нагло улыбается Андрей, смотря ей прямо в глаза. — Иди к черту, — огрызается и тут же возвращается в кабинет, громко хлопая дверью. — Как же достали. Как же хочу уволиться, — рыжая шумно вздыхает и садится на небольшой диванчик рядом с подругой, положив голову ей на плечо. — Как у тебя с Федей? — Ой, обычно, — протягивает Ленская и смущенно поправляет волосы, пытаясь скрыть стеснение. — Когда все обычно, так глупо не улыбаются, — усмехается Краснова и буквально ложится на колени Вероники. — Прости, спать тоже удается редко. — Я была у него на матче. Мы каждый вечер звоним друг другу, общаемся. А как он целуется. — Ты влюбилась, — констатировала факт девушка. — И я рада за тебя. И ведь действительно. Ленская утонула в этом чувстве, не планируя и выбираться. С каждым днем в грудной клетке только сильнее взрывались вулканы, разлетались птицы, задевая острыми крыльями самые потаенные уголки души. Каждый раз от его голоса и касаний бежали мурашки по коже. И каждый раз, когда приходил час расставания, внутри все сжималось и разбивалось. Хотелось продлить этот миг. Лишь бы остаться на пару минут, секунд дольше. Рассматривать эти черты лица. Вероника же была одной из тех, кто считал, что невозможно так быстро влюбиться. Но Чалов разрушал эти стереотипы, все сильнее и сильнее пленяя ее сердце. — А что насчет тебя? Как там с Сашей? Все еще френдзона? Ты хоть звонишь ему? — хмурит брови Ленская и пытается прожигать рыжую своим серьезным взглядом, чтобы узнать хоть какую-то долю правды. А ведь не звонила и не писала уже несколько дней. Не было сил, времени. А потом и вовсе начало казаться, что Краснова ему просто надоедает своим пристальным вниманием. Хотелось. Но рука не поднималась. Где-то в самый неподходящий момент включалась гордость. А разум буквально твердил ей о том, насколько же глупо выглядит данное поведение со стороны. Ну, а если ему действительно не до нее? Если она помешает ему, отвлечет от важного дела? Испортит настроение? — Вижу по растерянным глазкам. Игнорируешь парня. Ну вот чего ты начинаешь, хороший же парень? — вскидывает руками Вероника и рассматривает подругу, которая начинает стыдиться данного действия. Щеки краснеют, постепенно сливаясь в волосами. Как же брюнетка любила такие моменты. — У него матч послезавтра. С Ниццей. А до этого была неудачная серия. — Я знаю, — бурчит Николь и прикрывает руками лицо. — Тебе нужен отдых и хорошая компания, иначе скоро покусаешь добрую половину своего коллектива, — усмехается Ленская. — Тебя же Головин звал в Монако? — спрашивает, а в ответ получает слабый кивок. — Поезжай, он тебе рад будет. Поддержишь его. — А вдруг нет? — Утопишь его где-то тогда, проблем-то. — А Бэтмена можно тебе оставить? — пытается состроить жалостливый взгляд Николь. — Ну нет, я еще жить хочу, твой изверг съест меня, — поднимает в спасительном жесте руки Ленская, но рыжая продолжает смотреть на нее. — Ладно, хорошо. Ключи у меня есть, утром заберу. Вероника отвлекается на телефонный звонок и, поцеловав подругу в щеку, стремится покинуть офис, стены которого так сильно давят на нее. Ей не нравилась атмосфера данного места хотя бы за то, сколько нервов Красновой было тут разрушено. Видит на экране знакомое имя и расплывается в улыбке. Ждала же ведь этого звонка. — Привет, Федя. — Привет, самый красивый видео-блоггер в мире. Как ты? — она готова поспорить, парень сейчас лучезарно улыбается, а на его щеке выделяется ямочка, в которую так хочется ткнуть пальцем. — Была у Николь сейчас. Все сомневается, что нужна твоему другу. Посоветовала полететь в Монако. Зная мнительность этой особы, они когда не сойдутся. Ну, может к пенсии, — протягивает Ленская и подходит к своей машине. — Я знаю Сашку, он не отступит. Спорим, что они скоро станут парой? — Спорим. Только Головину про поездку в Монако ни слова. Играем честно и не влезаем, по рукам? — Конечно, солнышко. Будь осторожна на дороге, вечером позвоню. Краснова оставшиеся пару часов на работе выбирает билеты и отель, думая, где же лучше остановиться. Было желание сказать о поездке Головину, но хотелось сделать сюрприз, порадовать его неожиданностью. Если он, конечно, ждет ее. Пишет отцу сообщение, что несколько дней будет отсутствовать, а после выключает уведомления на контакте. Нет никаких сил читать эти возмущения о том, что работа превыше всего, нельзя так безалаберно поступать. Решает лететь ночным рейсом, ни медлить ни на секунду. Стоит только стрелке часов перевалить за привычную отметину в шесть вечера, девушка тут же хватает свою сумку, накидывает плащ и спешит покинуть офис, не обращая ни на кого внимание. Вероника была права, ей несомненно нужно сменить атмосферу и отдохнуть от всего этого. Именно поэтому Краснова сейчас буквально бежала домой, чтобы успеть собрать вещи, погулять с собакой и доехать до аэропорта. Залетает в квартиру, скидывая на ходу надоевшие за весь день сапоги. Накидывает удобные джинсы с толстовкой, пристегивает поводок к Бэтмену и спешит выйти на улицу, планируя в голове, что и когда нужно сделать, чтобы все успеть. Она не может дождаться того момента, когда увидеться с Сашей, впервые за практически месяц. Николь скучала. Безумно сильно скучала. Не ожидала от себя такой реакции на временную разлуку, но внутри все разрывалось от воспоминаний того вечера. От того, как их губы слились в замысловатом танце, непонятном окружающим. Как сильные руки так осторожно касались ее, будто боялись спугнуть. И в какой-то степени спугнули. Краснова не ожидала, даже боялась такой решительности со стороны Головина. А может это именно то, что так сильно ей нужно? Может именно такого человека не хватает в жизни рыжей? Эти мысли не отпускали девушку в такси, в аэропорте. Стоило только сесть в самолет, как вдруг ее осенило. Она так давно не летала куда-то одна, что внутри зарождался страх. Страх, что может что-то случится. Страх, что никого нет рядом. Страх, что даже никто не подержит за ручку и не успокоит в случае чего. Однако стоило только самолету взлететь, как усталость и недосып взяли верх, заставляя веки сомкнуться, а Николь провалиться в сон. Пусть и беспокойный, без четких сновидений, но зато без мыслей о Головине и их предстоящей встрече. Краснова никак не может прийти в себя. Заторможенная, не выспавшаяся девушка, казалось, зевала несколько сотен раз по пути в отель. И стоило только зайти в свой номер, бросить куда-то подальше рюкзак с небольшим количеством вещей и заметить уютную кровать, которая так и манила своим видом, Краснова тут же отдалась в ее плен, укрываясь теплым пледом, вдыхая запах свежего постельного белья и прибоя Средиземного моря, доносившегося из открытого окна. Однако все пошло не по плану, когда девушка открыла глаза и вдруг увидела на часах довольного пугающую цифру 16:30. Из-за того, что прилетела в пять утра, режим сбился к чертям, и когда все заканчивали день, Николь его только начинала. Оставалось лишь только быстро перекусить и выезжать на стадион. Она не могла позволить себе опоздать, не увидеть, как Головин разминается, выходит на поле, сосредоточенный в своей красно-белой форме. Краснова осматривает Монако, отмечая про себя, насколько же красивый город. Карликовое государство, омывающиеся Средиземным морем. Место пафоса, казино, богатых людей. Но в тоже время некоторые его уголки кажутся такими уютными, теплыми. Внутри все трясется от одной только мысли. Еще немного и Николь увидит его. Спустя практически месяц. В другой стране, за тысячи километров от родной Москвы. Если бы кто-то раньше сказал ей, что она полетит ради парня куда-то, то Краснова бы рассмеялась этому человеку в лицо. Но только сейчас все выходило иначе. Возле стадиона продают футболки с номерами, и рыжая, немного поменжевавшись, все же приобретает себе сию футбольную атрибутику. С семнадцатым номером и фамилией Головина. Тут же находит ближайший туалет и меняют свою однотонную на только что купленную. Так она будто ощущает себя ближе к нему, может передать хоть долю своей поддержки. — Простите, а вы не могли бы меня сфотографировать, пожалуйста? — произносит по-французски Краснова, радуясь, что выбрала вторым в школе, и протягивает мужчине телефон. Отходит и разворачивается лицом к стадиону, откидывая волосы, чтобы на спине была видна надпись. — Спасибо огромное. Пролистывает снимки, выбирая максимально удачный, а после загружает в инстаграм и, зная, что Головин подписан на нее, добавляет лишь одну фразу под фото.«поддерживаем русских и за тысячи километров от родной Москвы, вперед, монегаски.»
***
— Да, Федя, это полный крах, мы никак не можем победить с начала сезона, — произносит обреченно Головин, жалуясь близкому другу на плачевную ситуацию в клубе. — Сегодня все получится. А как у тебя с Николь? — отвечает ему Чалов, пытаясь аккуратно задеть эту тему. Прекрасно же помнит о споре с Вероникой и не хочет проигрывать, ведь даже желание уже придумал. — Никак, она пропала. Не звонит, не пишет. Просила же время ей дать, вот и не трогаю. Как будет готова и что-то почувствует, так и откликнется, — вздыхает Саша, думая про себя, что соскучился и был бы рад увидеться. Во только ближайшая встреча произойдет лишь на сборах в октябре, до которых еще далеко. — А если она не сделает первый шаг? — Я не могу заставить ее быть со мной. Это неуважение. Прости, Чал, мне уже пора. Потом позвоню, — сбрасывает и идет в сторону автобуса, садясь на свое привычное место в полном одиночестве. Открывает социальные сети от скуки, начинает листать ленту, не обращая ни на что внимание. Вот только взгляд приковывают рыжие волосы. А после Саша начинает рассматривать футболку, стадион. И в мыслях только одно. Неужели она в Монако? Неужели приехала поддержать? Почему не сказала? Неужели решила сделать сюрприз? Все эти вопросы не выходят из его головы до конца разминки. Головин никак не может найти ее ни на одном из мест. И совершенно не понимает, что происходит. И как ему поступать и вести себя. Команда расставляется по привычным позициям и ждет свистка, а Саша только и ищет глазами ту самую. И замечает эти огненно-рыжие волосы на трибуне. На самом первом ряду. В этой же футболке. Смотрит на него и улыбается. И от этого становится так легко на душе. Сразу пропадают все сомнения, хочется бежать вперед и побеждать. Арбитр дает свисток и матч начинает. Однако на первой же минуте Ницца зарабатывает штрафной, у ворот опасный момент, но монегасков спасает Лекомт своей уверенной игрой. Саша не помнит, когда в последний раз чувствовал себя таким окрыленным. Казалось, что легче бежать. Что он может развивать невиданные скорости. А все из-за одной особы, наблюдающей за ним с трибуны, которая сейчас кусает слегка пухлые губы от волнения. На двенадцатой минуте Ницца получает очередной стандарт и капитан уверяет судью, что была игра рукой в штрафной. Головин буквально молится, чтобы не было пенальти. Ведь если они сейчас пропустят, то станут на шаг ближе к очередному поражению в чемпионате. Идет атака за атакой и на двадцать четвертой минуте Диаш попадает прямо в штангу, заставляя Сашу схватится за голову с растерянным видом, не понимая, как можно было упустить такой момент. Иногда его взгляд устремляется в сторону центральной трибуны, чтобы снова посмотреть на нее. Увидеть этот огонек в зеленых глазах, помогающий бежать дальше. И при розыгрыше очередного углового Головин решается пробить, хоть и обычно отдает партнеру, боясь испортить момент. Мяч залетает в сетку ворот, а болельщики подскакивают со своих мест от такого красивого гола. На табло виднеется 1:0 и его фамилия. А Николь чувствует, как внутри ее распирает от гордости. На тридцатой минуте Слимани удваивает преимущество, команда ликует, обнимает его, однако после просмотра повтора судья все же отменяет мяч. А дальше все идет довольно ровно. Атаки с двух сторон, но вратари умело справляются со всеми ударами. В перерыве тренер просит не переставать вести активную борьбу и пытаться забить еще голы. Саша лишь думает о рыжеволосой бестии, по которой так сильно скучал. Выходит на поле и идет в сторону трибун. — Дождись меня после игры, хорошо? — улыбается парень и диктует номер машины, получая в ответ кивок и улыбку, от которой все расцветает внутри. Девушка желает ему удачи, а Головин замечает, как их фотографируют и снимает камера для телевидения. Немного морщится, но совершенно не беспокоится на этот счет. Главное, что она здесь. Второй тайм проходит более или менее ровно. На пятьдесят первой минуте Слимани получает пас и бьет мимо ворот. Александр не удерживается и немного ругает одноклубника, ведь можно было пропустить дальше, для удара с более выгодной позиции. А потом вступает в действие правило, что если не забиваешь ты — забивают тебе. И на пятьдесят третьей минуте Бюрне сравнивает счет. Монако всеми силами пытается исправить ситуацию. Саша, кажется, бегает быстрее всех. Ведь у него дополнительная мотивация. На трибуне сидит девушка, покорившая его сердце. Да так сильно, что внутри все сжимается от одной только мысли о ней. На семьдесят третьей минуте один из игроков монегасков выносит мяч, который попадает точно к Слимани, тот обводит защитников и отдает пас Головину, который перебрасывает вратаря и попадает прямо в сетку ворот. Дубль. Его команда снова впереди. Значит еще стоит и можно бороться. И добиться первой победы в сезоне. А потом с его передачи через шесть минут забивает Йеддер. Счет становится 3:1. Отыграться Ницца точно не сможет. Красновой кажется, что она сорвала голос на этом матче. Она и не помнит, когда в последний раз так активно болела и переживала за команду. И ее русские кричалки так сильно выделялись на фоне французской речи, что было непривычно. Но ей хотелось показать Головину, что за него волнуются. И радуются его победам. Девушка подходит к нужной машине и опирается на нее, включая телефон. Несколько сообщений от Ники, пара десятков от отца. Все кажется настолько банальным, что Краснова закатывает глаза и открывает твиттер, начиная листать ленту. — Спасибо, что приехала, — раздается возле ее уха слегка хриплый голос, а Николь тут же улыбается и обнимает парня, прижимаясь к его груди. — Спасибо за такую прекрасную игру. Твои голы — отдельное произведение искусства, — произносит она и отстраняется, немного смущенно отведя глаза. — Ты же сидела на трибуне, я не мог сыграть иначе. Чувствовал твою поддержку и не мог подвести, — решается признаться Головин и заправляет прядь рыжих волос за ухо, смотря прямо в этот омут, в котором собраны, кажется, все сады и парки, леса и степи мира. — Мне нравится твоя прическа, белый тебе идет, особенно сейчас, когда немного отросло, — Краснова прикусывает губу и треплет его по волосам. Как же ей хотелось снова касаться его. Быть рядом. — Я скучал по тебе. — И я скучала, Саша, именно поэтому и приехала, — улыбается, а после снова обнимает его. Головин прижимает ее к себе, вдыхая слегка терпкий запах шампуня, чувствуя эту мягкость. Нежность, которая от нее исходит. А потом их ослепляет вспышка. Слышится звук фотоаппарата, а потом то, как этот человек пытается быстро убежать. — Что это было? — Кажется, завтра наши с тобой фото будут во всем интернете. Может и в газетах, — пожимает плечами парень. — Нас сделают парой, — усмехается и делает паузу. — Ну раз нас сведут во всех новостях, то может хотя бы сделает так, чтобы это было правда? Краснова улыбается, а потом подходит к нему и встает на носочки, опираясь одной рукой на грудь, а второй на плечо. Глубоко вздыхает, не отводит взгляда от этих каре-зеленых глаз и нежно, осторожно касается его губ, отвечая тем самым на его вопрос. Саша прижимает ее к себе, притягивая за талию. Он так сильно ждал этого. Так хотел, чтобы все разрешилось. Чтобы она поняла, что между ними искрит. Да так сильно, что это напряжение видят все вокруг. Слегка прикусывает губу девушки, оттягивая ее, а после языком вырисовывает узоры на верхнем небе. Девушка лишь обнимает его за шею и запускает тонкие пальцы в волосы, ощущая эту мягкость. Сердца бьются в унисон, соединяются между собой в одно, придумываются свой особый ритм. В этом мире существуют только они, а все остальное просто не имеет смысла. Для них время остановилось. Есть только их губы и пальца, тела, сливающиеся в одно, и чувства, захлестывающие с головой. «Полюби меня ближе к рассвету»