***
POV Константин Готэм. Поместье Уэйнов Вот уже как четыре дня Брюс Уэйн знает о моей особенности, и все четыре дня он честно держит своё слово, никому не рассказывает о моём секрете. Времени чтобы поговорить наедине у нас не так уж и много, а всё потому, что помимо школы у молодого Уэйна также есть дополнительные занятия, которые отнимают львиную долю свободного времени, ну и сдача долгов, которых не так уж и много. Я тоже отличился, а если точнее, мой график сна. Больше шести месяцев прошло с моего попадания в США, но я так и не смог найти логическое объяснение этому феномену. Если говорить обратной связи с Брюсом: мы ещё не смогли найти способ связи, так как язык жестов ограничен, написать что-либо мной на листе не представляется возможным по понятным на то причинам. Пока нам приходится ограничиваться связью «Брюс — говорит, Джейкоб — слушает», и в момент воссоздания этой связи я чувствую себя не в своей тарелке. Большинство разговоров завязаны на Зорро или на тяжёлую школьную жизнь двенадцатилетнего подростка. Если от второго я чуть ли не смеялся, представляя, как ему будет несладко дальше, то при поднятии первой темы моя голова как будто бы раскалывалась. Фанатизм юного Уэйна уступал лишь фанатизму Кирилла, только темы были немного разные, если не совсем одинаковые. Что мой брат, что Брюс Уэйн оба тащились от героев в масках, смысл которых я не понимал. Помогать бедным и обездоленным? Это, конечно, прекрасно, но мне всегда казалось и по сей день кажется, что человек должен не ждать манну небесную, а взять себя в руки и начать действовать. Если ему кто-то будет постоянно помогать, то он останется ребёнком, не подготовленным к жизни. Сегодня вечером тоже будет разговор, а пока я могу насладиться одиночеством и тишиной, царящей в поместье. Брюс несколько часов назад уехал в школу, а чета Уэйнов сегодня осталась в поместье. Оба решили поработать в стенах своего старого дома. И если Марта Уэйн работала в комнате её и мужа, то Томас работал в кабинете, предварительно заперевшись в нём. Что мужчина делал в кабинете, я не знаю. Даже мой острый слух не смог уловить ни шелеста бумаги, ни скрипа стула, ни звука шагов, как будто бы Томаса Уэйна не было в кабинете, как будто бы он перешёл в другую комнату, но такой вариант сразу откладывается: все двери, ведущие в кабинет, закрыты на ключ изнутри и единственным выходом наружу остаётся балкон. Но я не думаю, что Томас Уэйн будет прыгать со второго этажа, он, как врач, должен понимать, что подобные прыжки травмоопасны. Несмотря на то, что я ничего не услышал по ту сторону двери, я не попытался как-то проникнуть в кабинет или дальше вслушиваться в тишину, а продолжил свой путь в сторону двери, ведущую на задний двор. Задний двор — единственное место, не до конца обследованное мной. Спустившись, я пошёл прямо ко двери. Вдалеке виднелись деревья, на которых уже начали набухать почки, что весьма странно на первый взгляд. Кажется, что время в поместье идёт иначе, нежели за его пределами. На шоссе ещё лежит тонкий снег, в то время как на заднем дворе поместья деревья уже готовятся к цветению. Вроде не так далеко от Готэма, его можно увидеть невооружённым глазом из дома Уэйнов, но цветение происходит быстрее. Но, если вспомнить, что Готэм прежде всего город, и над ним постоянно висят хмурые тучи, то вопрос сразу же отпадает. По правде говоря, я никогда не любил весну. Тому было несколько причин, к примеру, слякоть, перепады температур, от которых шанс заболеть становился выше, нежели зимой. Также не стоит забывать о наступающих экзаменах, как родители начинают заставлять своих чад готовится к ним, так как первые считают, что лучше знают своих детей, знают все их интересы, все их секреты. Ну, и мы, эти чада, тоже не промах: устраиваем ссоры со своими родителями, доказываем им обратное, якобы, ничего они не знают о них, как нам плохо. А после пройденных испытаний обе стороны вспоминают о всей той грязи, что они успели наговорить, и становится паршиво. В эти моменты нужно забить на свою гордость и… «Так, стоп!» — остановил было я себя. — «Когда это меня потянуло на фамилистические размышления? Может, от скуки? Вполне логично: скучающий человек — непредсказуемый человек. Чтобы утолить скуку он может пойти на противоречащие его мировоззрению вещи. Можно взять как пример школьника-интроверта: школьник может выполнить все домашние задания на завтрашний день, но из-за отсутствия друзей он не может пойти погулять с ними, поиграть и тому подобное. Естественно, он начнёт скучать, и дабы утолить скуку он либо начнёт расширять свой кругозор, либо сделает домашку на следующий день, хотя ему этого не надо. Также и я, никогда не интересовался философией и психологией, но стоило мне вселиться в кота, без надежды на обращение обратно в человека, меня обуял сначала страх, затем охватило отчаяние, а после скука. Серьёзно, мне абсолютно нечего делать в поместье. Обычно, в случае если я заскучаю, то я могу почитать что-нибудь, уделить внимание своему брату, устроить себе тренировку на заброшке, или, как вариант, попросить провести лекцию у доктора Тихонова. Мне нужно действие, пища для размышлений, кусочек пазла, шахматы, да дайте мне парочке преступников набить морды в конце концов! Разведка территории утоляла бы скуку в том случае, если бы по мере изучения территории мне бы попадались ответы хоть на какие-то вопросы. А пока получается, что я просто трачу своё время в пустую». Я остановился у закрытой двери во двор. Открыть её для меня ничего не стоит, достаточно просто прыгнуть, зацепиться лапами за ручку и при падении ручка потянется вниз, тем самым открыв дверь. С замком придётся поднапрячься, но открыть возможно, если повернуть замок два раза против часовой. Но вопрос состоит не в этом, а в том, стоит ли мне её вообще открывать? Стоит ли мне продолжать пинать балду, прикрываясь «разведкой территории»? Смысла в этом нет, меня же не выбросят на улицу или не захотят в один прекрасный день убить. Но тогда что делать дальше? Спать сутками на пролёт не вариант, обращает внимание на меня только Брюс, остальные меня просто не замечают, если только я не попадусь кому-то под ноги. А в приюте было гораздо веселее: скуку утоляли вечно крутящиеся смотрительницы, которые постоянно что-то да и придумывали, непонятно зачем лезущие ко мне кошки и один кот, да и наблюдать за посетителями было одновременно весело и грустно, когда те не могли определиться, какой кот или кошка лучше. В поместье у всех есть своя рутина, что скорачивает время, значит, мне нужно найти свою рутину, подходящую мне. Вот только что это может быть?.. «Тренировки, упражнения на гибкость, выход за пределы поместья — в топку. Я не думаю, что кот способен сделать фляк* или сесть на шпагат. Следовательно, нужны упражнения на мыслительную активность. В шахматы мне не с кем играть, да и никто не будет играть с котом. Можно блеснуть своим умом перед Брюсом, но играть с ним будет скучно, это занятие быстро мне надоест. Я никогда не увлекался шахматами, но знаю какие фигуры как ходят, и, как мне кажется, логики будет вполне достаточно, чтобы выиграть у двенадцатилетнего подростка. При условии, что сам подросток не увлекается этой игрой…» И тут ко мне пришло осознание, что скуку может утолить чтение книг и газет. Последнее я и раньше читал, но ровно до того момента, пока дворецкий или кто-то из четы Уэйнов не заберёт их. Что до книг, то мне раньше казалось, что это покажется странным — кот читающий книги, но если я буду читать в укромном уголке, вдали от чужих глаз, то останусь вне подозрений, и никто не прервёт меня, не заберёт книгу. Ну, вот и отлично. Теперь осталось сделать две вещи: найти подходящую книгу и укромный уголок. С последним будет несколько сложнее, так как по всему поместью шастает вездесущий дворецкий Уэйнов, от которого нигде не скрыться. Если он меня заметит, то обязательно отберёт книгу, и я останусь без дела. Поэтому мне стоит пойти в то место, куда он заходит реже всего. Для этого больше всего подойдёт одна из пустующих комнат, туда Альфреду незачем заглядывать, разве что какие-то вещи оттуда взять или прибраться там. Или, как вариант, комната Брюса Уэйна, в которую он не так редко заглядывает, но в ней легче всего спрятать книгу, к примеру, под кровать. Также стоит отметить если я буду сидеть один в комнате хозяина, то тем самым покажу преданность мальчишке. Допустим, второй вопрос решили, теперь нужно разобраться с книгой. Насчёт её наличия я не сомневаюсь, так как всё поместье забито книгами, но все книги здесь напечатаны на английском языке, соответственно, читать их мне будет тяжело. Я могу просто не знать значение некоторых слов, из-за которых смысл произведения потеряется, а рядом нет ненадёжного машинного переводчика, а о существовании англо-русского словаря в поместье я очень сомневаюсь. И всё же, это не повод сидеть сложа руки, то есть, лапы, и куковать, пока манна небесная мне на голову свалится. Будем трудиться, ведь, как сказал Суворов: «Тяжело в учении — легко в бою». Воодушевлённый идеей, я направился на второй этаж, дабы попасть в комнату Брюса Уэйна. По пути я вглядывался в стеллажи, ища книги, что могут мне понравится. Искал я детективы, мистические романы, научно-фантастические произведения, последнего, кстати, было очень и очень мало. По правде говоря, мне хотелось взять много книг с собой, но, увы, физиология кота оставляла желать лучшего. Да и мне нужно взять ту книгу, которая бы находилась ближе к комнате Брюса, чтобы успеть добежать до неё, спрятать книгу и притвориться спящим. Эти махинации мне придётся совершить не из своей прихоти, а по необходимости: я неуверен, что смогу надёжно схватить книгу зубами, бесшумно спрыгнуть с ней на пол и пробежать так же тихо в пункт назначения. Высока вероятность, что книга упадёт на пол, тем самым подняв шум, на который может прибежать дворецкий. И что же он увидит? Как кот бежит с книгой в зубах в сторону комнаты хозяина. Учитывая, что меня взяли из приюта, а в приют попадают животные с улицы, Пенниуорт может ошибочно посчитать, что я заражён бешенством или какой-то другой заразой, и далее не сложно прийти к нежелательному исходу. Можно, конечно, рассмотреть вариант, где Брюс Уэйн за меня заступается, но… логика подсказывает, что его поддержка не поможет и дальнейшие несколько лет пройдут для юного Уэйна в окружении жёлтых стен. И вот я подошёл к последнему стеллажу и начал всматриваться в английские буквы. «Итак, что тут есть… Джонатан Свифт… Лопе де Вега «Собака на сене». Неинтересно… что-то из Японии… Стивен?» — я внимательно вгляделся в бежевые буквы на книге, тем самым убедившись в том, что увидел. Красными буквами над именем и фамилией гения ужасов была надпись «IT». — «Мне точно нужно будет перечитать эту книгу, но потом, когда рядом будут человеческие руки, чтобы те достали мне её. Она слишком толстая, чтобы понести её в зубах. Нужно что-то поменьше…» — глаза начали пробегать по малоизвестным и известным мне авторам, но пока я не находил чего-то подходящего мне по вкусу. И на третьей полке я встретил заинтриговавшую меня книгу: — «Эдгар Аллан По, «Сборник рассказов и стихотворений». Помню, как Ира чуть ли не насильно пихала мне под нос книгу его авторства, требуя прочитать. Быть может, настало время взять в руки сборник? Заодно и узнаю, чем так понравился моей подруге этот автор». Кивнув своим мыслям, я припал к земле и резко оттолкнулся от земли, устремляясь вверх, к полке. Пристроится на ней было тяжело, но возможно, а всё из-за небольшого свободного места, на котором можно было бы расположиться. Лапами я начал цепляться за край книги, стараясь не поцарапать её ненароком. Каждая попытка сопровождалась с неприятными ощущениями, всё из-за кошачьих лапок — они очень чувствительны. Но я не отступал, и в конечном итоге, я смог положить книгу на бок. «Теперь переходим к вещам посложнее», — пронеслось у меня в голове, целясь зубами в середину книги. — «Схватить книгу так, чтобы при падении она не выпала на пол». Я открыл рот, зажал книгу между своими челюстями и вытянул до конца книгу. Держать её было неудобно, но острые зубы облегчали эту задачу, а моё мускулистое телосложение позволяло поднять эту книгу. Оставалась последняя, самая сложная часть: упасть бесшумно, чтобы никто ничего не услышал. Смотрел я вниз с опаской, так как был неуверен в своих силах. Точнее, совершенно не был уверен в них. Я же буду падать на пол передними конечностями, соответственно, голова будет опущена вниз, а так как книга будет у меня в зубах, то несложно догадаться, до чего дойдёт моё приземление. Можно было бы держать голову параллельно полу, но это во-первых сложно, а во-вторых есть небольшая, но всё же вероятность, что я упаду после приземления. Поблизости нет какого-нибудь стула с мягким сиденьем, на который можно было бы кинуть книгу. Единственным безопасным вариантом было бросить книгу на пол, после спрыгнуть самому и быстро побежать в комнату Брюса. Самый нежелательный к тому же вариант. Прицелившись, я бросил книгу на пол, после чего раздался глухой хлопок, который могли как услышать, так и не услышать. Я резко спрыгнул со стеллажа и правой лапой наступил на край книжного блока сборника, заставив книгу приподняться. Потянувшись к корешку, я схватил его зубами и побежал в комнату Брюса, но остановился у самого входа. Нет, дверь не закрыта, её не закрывают, после того, как я появился в семье Уэйнов. Внутри комнаты кто-то был, и этот «кто-то» сейчас направляется в сторону двери. В панике, я перебежал в другую комнату, в ванную, и спрятался за дверью. «Кто-то» вышел из спальни юного Уэйна и направился в сторону стеллажа. Это был мой шанс, упускать его я не намеревался. Дверь была так же открыта, и мне оставалось только пробежать внутрь и спрятать книгу под кровать Уэйна, что я и сделал. Сзади кто-то подошёл, от чего я резко повернулся и попятился назад. В дверном проёме стоял дворецкий семьи Уэйнов. Он посмотрел на меня с немым вопросом в глазах, но после этот взгляд пропал, и он продолжил выполнять свои обязанности. Я же, чтобы не отвлекать Пенниуорта, лёг на свою подстилку и притворился спящим, хотя сам украдкой поглядывал за работой дворецкого. Альфред долго не задержался в спальне Брюса Уэйна и ушёл спустя некоторое время. Как только дверь прикрылась, а шаги снаружи стали еле различимыми, я достал из-под кровати книгу и открыл корочку. «Edgar Allan Poe» было написано сверху на первой странице, а чуть ниже было также на английском написано «Collection of stories and poems». В нетерпении я перевернул титульный лист, тут же впиваясь взглядом в содержание. Оно было разделено на две части: поэмы или стихотворения и рассказы. Сначала шли стихотворения, первое из которых называлось просто и коротко «Raven», или же «Ворон». Безусловно, стоило бы сначала начать с рассказов, их легче переводить на русский, нежели стихотворения, но если я начну листать сборник до первого попавшегося рассказа, то это займёт много времени, а эту роскошь я позволить себе не могу, так как Пенниуорт может в любой момент вернуться в комнату, и мне придётся снова прятать книгу под кровать, предварительно закрыв её. «Начнём», — мысленно сказал я, вновь и вновь переворачивая страницы, пока не дошёл до стихотворения. — «Once upon a midnight dreary…»***
Тихие и лёгкие шаги раздались в коридоре, за дверью комнаты. Такие шаги принадлежали только одному человеку, живущему в поместье. Я решил не скрывать своё знание английского как письменного, так и устного от Брюса. Смысл? Если не скажу, то он ошибочно посчитает, что я знаю лишь устную часть языка, а это скажется на нашей будущей связи, с помощью которой мы сможем оба сможем общаться и понимать друг друга. И вот, дверь открылась и на пороге появился силуэт наследник рода Уэйнов. Его усталый взгляд скользнул с полок с книгами на меня, от чего усталость поубавилась, уступив место радости, а после того, как он увидел подле меня книгу, так в его глазах показались искры заинтересованности. — Привет, Джейкоб! — сказал Брюс, закрыв дверь. Он снял с плеча сумку с учебниками и подошёл ко мне. — Ты что, читаешь? Я утвердительно кивнул головой, на что Брюс усмехнулся. — Как? Ты же всего лишь кот… умный кот, — поправил себя Уэйн. — ты не мог запомнить правила чтения, значения, в конце концов, чтобы понимать написанное. Я в ответ на это фыркнул и продолжил читать стихотворение «Духи Мёртвых». Не знаю, с чего это Уэйн решил, что кот не может запомнить значения слов, обычная собака же реагирует на команды, а как их отдают? Правильно, с помощью слов. Брюс же стоял на своём, продолжал наблюдать за мной. Наверное, он ожидал, что я брошу книгу и пойду пинать балду дальше. Что ж, он ошибается. Пусть стоит столько, сколько захочет, авось он поймёт. Озарение снизошло для юного Уэйна спустя несколько развёрнутых листов, к этому моменту он уже сидел за своим столом в окружении учебников и тетрадей. — Ты что, реально умеешь читать?! — я устало посмотрел на удивлённого Уэйна. «Читать на английском могу, да вот только не всё понимаю. Те слова, перевод которых я не знаю приходится пропускать, а потом додумывать, что они означают. А зачастую может быть несколько подходящих вариантов, вот и ломай голову над их значением. Чёрт, почему именно США, а на Великобритания?» Я не заметил, как подросток подошёл ко мне и перевернул корочку книги. Он снова удивился. — Эдгар По? Ты любишь детективы? — кивок головой. — Ничего себе… а ты правда всё понимаешь? Я отвёл взгляд в сторону, давая понять, что не всё в этом сборнике мне понятно. Брюс что-то тихо прошептал, что-то вроде «Ты вообще кот?», взял книгу и поманил за собой. Мне были непонятны его действия, но я всё-таки последовал за ним. Уэйн сел за свой стол и начал убирать учебники на угол стола. Я же, обескураженный, даже и не знал, что следует делать мне, и так бы и стоял, пока Уэйн не взял меня на руки и не поставил на стол. Он открыл первую страницу со стихотворением «Ворон» и обратился ко мне: — Какие слова ты не знаешь? Я не отвечал. Сам факт того, что Уэйн жертвует своим временем ради меня, чтобы объяснить мне значения слов, хотя у него самого есть чем заниматься. Мне от этого было неприятно, мне было неприятно, что из-за моих трудностей кто-то другой напрягается. Но, в то же время, я понимаю, что в одиночку с этой трудностью мне не справиться, мне нужен человек, который сможет подстраховать. Испустив тихий вздох, я начал искать слова на странице. Первое слово попалось в первом же абзаце, в прямой речи, и моя лапа опустилась на это слово. — «‘Tis»? Ты не знаешь значение этого слова? — спросил Уэйн и, не дождавшись ответа, начал объяснять. — Это слово имеет такое же значение, что и слово «that». Ты это слово знаешь? Я кивнул и начал читать про себя строчку: « «“’Tis some visitor,” I muttered, “tapping at my chamber door.» Если перевести на русский, то получается «“Это какой-то посетитель,” пробормотал я, “стучится в дверь моей комнаты”». Логично, и по смыслу подходит». — А как ты читал книгу, если не знаешь значения простого слова? — я не ответил. В смысле, ничего не сделал, чтобы показать свой ответ. — Всё-таки, ты не умеешь читать… «Я умею читать!» — недовольно фыркнул я. — «Я не виноват, что мой родной язык — русский!» Брюс посмотрел мне в глаза, я же не отводил взгляда от своего хозяина. Молчание затянулось, Брюс, казалось, ищет выход из сложившейся ситуации, но из-за моего пристального взгляда это сделать было не так просто. Казалось, комната потемнела от одного только нашего негатива. Никто из нас не собирался уступать, каждый стоял на своём и каждый не мог объяснить свою точку зрения по своим причинам. Мой хвост от недовольства то медленно поднимался, то также медленно опускался, а Брюс вертел в своей руке ручку. За нашим поединком, я не сразу услышал приближающиеся шаги, и только когда они стали совсем близко, так близко, что Брюс их отчётливо слышал, мальчик быстро открыл первые попавшиеся учебники, коими являлись контурные карты и атлас по географии, и притворился выполняющим домашку. Я же спрыгнул со стола и перепрыгнул на кровать Уэйна. Дверь открылась и в комнату зашёл глава семейства. — Привет, пап! — поприветствовал Томаса подросток. — Брюс… — Томас улыбнулся своему сыну и подошёл к нему. — как в школе? — Я закрыл долг по математике, сейчас сижу, делаю географию. — Молодец. Хорошо, что ты ответственно относишься к своим обязанностям. — похвалил сына отец, и тут его взгляд наткнулся на книгу По. — Ещё и читаешь… — Да, пап. Мне просто один друг порекомендовал прочитать парочку рассказов Эдгара Аллана По, вот я и решил почитать. — То есть, ты до моего прихода читал, а не учился. «Ой, Брюс, не умеешь ты врать. Как же всё-таки паршиво: из-за меня Брюс попал в эту ситуацию, а отстреливаться ему. Это неправильно, но что я могу сделать?» — Нет, пап, я учился, просто… — Брюс замялся, не находя слов, чтобы ответить. — просто… Томас Уэйн вздёрнул бровь и почему-то посмотрел на меня, потом на книгу, а после, на Брюса. — Если ты решил отдохнуть, Брюс, то в этом нет ничего страшного. Главное, планируй и соблюдай свой график труда и отдыха. И ещё, — Томас задумчиво посмотрел на полку с книгами и продолжил: — если тебе понравится творчество Эдгара По, то я с твоей мамой можем порекомендовать несколько других книг, которые тебя могут заинтересовать. — Спасибо, пап. — тихо сказал Брюс, улыбнувшись. Томас Уэйн кивнул, взъерошил волосы на голове сына и вышел из комнаты. Брюс сразу повернулся и начал выполнять домашнее задание по географии. Я же сидел на кровати и не знал, что делать. Нужно было извиниться перед Брюсом, но я не знал, как это сделать. Потереться об его ноги? Сесть перед ним, опустив голову? Как-то помочь с выполнением домашки? Но как? Ответ прост: импровизация. Перейдя обратно на стол, я подошёл к атласу Брюса, на что подросток кинул на меня взгляд, но тут же продолжил красить Австралию. Я посмотрел из стороны в сторону: не было ничего, что могло бы мне помочь, только карандаши в упаковке. В моей голове возникла идея, она была сложна в исполнении, но чем сложнее задача, тем лучше результат. Мне пришлось подойти к пеналу Уэйна, зубами я достал простой карандаш и подошёл к контурным картам. Брюс смотрел на меня, явно не понимая, что происходит, пока я не наклонил голову набок и не начал рисовать карандашом слово. Получалось ужасно, постоянно появлялось ощущение, что карандаш вот-вот выпадет, а буквы на листе выходили кривыми, словно их писал только взявший в руки карандаш ребёнок. Худо-бедно мне удалось написать на контурных картах «sorry», после чего я положил карандаш на стол и опустил голову, сожалея о содеянном. Я не видел лица Брюса, но ощущал его замешательство. Во рту всё ещё остался неприятный вкус дерева, из-за которого я жмурился. Хорошо ещё, что он был относительно чистым. На мою голову легла рука Уэйна и пошла вниз, по спине. — Так ты умеешь читать. — сказал Брюс. — Я не сержусь на тебя, просто давай в следующий раз мы будем более осторожными? Неприятный осадок исчез, хотя какая-то его часть всё же осталась. Я поднял голову и потёрся ею о руку хозяина, получив в ответ смешок. Приоткрыв глаза, передо мной появились контурные карты, а именно то место, где была напечатана Азия. Также здесь были напечатаны границы государств самой большой части света. Индия, Китай, Монголия, Казахстан, Россия… «Россия…» — пронеслось у меня в голове, после чего я посмотрел на Брюса, словно хотел что-то сказать. — Что? — спросил было Брюс, на что я положил лапу на ту часть контурных карт, на которых была изображена Россия. — Да, точно, нужно же долг закрывать. Уэйн взялся за карандаш и продолжил закрашивать Австралию. Мне сначала хотелось настоять, чтобы он посмотрел на моё действие под другим углом, но затем я задумался: а надо ли сейчас об этом говорить? Стоит ли сейчас забивать голову подростка ненужной на данный момент информацией? Всё же, я могу в любой момент сказать, точнее, намекнуть Уэйну, что я из России, в то время как билеты на «Зорро» ограничены, и второй такой шанс вряд ли когда-нибудь ещё выпадет. В общем, пусть пока мальчик учится и сдаёт долги. После сеанса я ему всё расскажу. Да, я хочу попасть обратно в своё время, к своей семье, но это не повод рушить жизнь других людей. А до этого момента мне будет чем заняться. Конец POV Константин