Уличный кот с поместья Уэйнов

POV Константин Готэм. Поместье Уэйнов       Булавка прикрепила очередную фотографию на доску с зацепками. На этот раз, это была фотография мэра города, Обри Джеймса, и заняла она место рядом с фотографией одного старика. Кармайн Фальконе, вроде бы так назвали по телевизору главу мафии. Брюс считает, что между ними и заброшенной психбольницей «Аркхем» что-то есть, как-никак, они отобрали проект у его покойных родителей и воспользовались им ради своих целей, предварительно перевернув с ног на голову. Вроде бы там ещё кто-то был замешан, но расслышать его я, к сожалению, не смог. Мне, конечно, радостно, что Брюс более не занимается самоистязанием, однако и жизнь ради мести сомнительная замена. Если ещё взять во внимание наполовину заполненный кабинет тяжёлыми коробками, внутри которых были бумаги как связанные с этой психушкой, так и упоминающие «Аркхем» пару раз от силы, так становится жутко от того, сколько времени Уэйн потратит в пустую. Что ж поделать, не сильна моя вера в один его ум.       Я забрался на стол и всмотрелся в бумаги на доске. Некоторые документы были напечатаны настолько мелким шрифтом, что даже обострившееся зрение не могло справиться с проблемой. Поэтому приходилось их пропускать, благо таких было немного.       «Хм,» — так я могу прокомментировать работу Брюса. Вроде и не абы как зацепки расставлены, можно к чему-то да прийти, но, в то же время, погоды они не сделают. Докопаться до истины с этим будет невозможно, однако есть ещё куча нетронутых бумаг и коробок, авось к чему-то конкретному и придёт.       — Джейкоб, — я встрепенулся на свою кличку и посмотрел на подростка. — можешь подать мне вон ту синюю папку? Пожалуйста. — добавил он после.       Я проследил за пальцем и наткнулся на тонкую папку, внутри которой была фотография и документ. Я фыркнул, но взял её в зубы и понёс к Уэйну. Дойдя до стремянки, Брюс сам спустился с неё и принял её. «Спасибо,» — поблагодарил парень, предварительно почесав за ухом за доставленные неудобства. Я зажмурил глаза от блаженства и неосознанно заурчал. Пусть и не долго продолжалось оно, мне было достаточно, чтобы забыть о произошедшей мелочи. Брюс продолжил работать, а я начал просматривать фолианты на полках кабинета. Большую часть места занимали книги по экономике, медицине, инженерии, однако оставалось место для мифологии, художественной литературы и безымянных книг. Из всего вышеперечисленного меня привлекла экономика и мифология. Медицина мне также заинтересовала, но если учитывать, что я нахожусь в девяностых, а учиться мне приходилось в начале двухтысячных, то следовательно эти книги смогут открыть для меня что-то новое лишь в малых количествах. Если, конечно, там нет записей о таблетке от всех болезней и сиропа от старости. Но вернёмся к экономике и мифологии. Почему же эти два направления? Экономика, может, мне и не понадобиться, учитывая в каком положении я нахожусь, однако обучение чему-то новому гораздо интереснее, нежели повторение старого или постоянного чтения иностранных книг. А мифология... мне кажется, что раз я сюда попал, в вымышленный мир, при чём довольно необычным способом, то между моим миром и миром-выдумкой есть какая-то связь и её нельзя подтвердить научной точкой зрения. Следовательно мы можем прийти к выводу, что здесь замешаны сверхъестественные силы, намерения которых мне, увы, неизвестны. И раз между реальным миром и миром супергероев есть "переход", то высока вероятность, что и в моём, и в этом мирах есть упоминания об этой... сущности по имени Курок'с. А где искать информацию о богах и мифических созданиях? Верно, в мифологии. Здесь мне и поможет библиотека.       Взгляд мой переходил от одних книг к другим. Выбор разрывался между скандинавской, греческой, славянской, египетской мифологиями и книгами Джеймса Гвартани и Мюррея Ротбарда «Азбука экономики» и «Государство и деньги» соответственно.       «Чем быстрее я узнаю способ попадания сюда, тем лучше. Ладно, вопрос снят, теперь же какую мифологию мне выбрать?» — я наклонил голову на бок и прищурился, пока мой мозг выбирал рациональный том. — «Курок'с, хм. Это точно не славянское имя, так что славянскую мифологию отбрасываем. Остаётся ещё три. Греческая мифология? Что-то я не припоминаю никаких Курок'сов в сонме богов, а ведь на эту мифологию мой класс потратил две четверти. Отложим. Итак, теперь скандинавская и египетская. О египетской я знаю чуть больше, нежели о скандинавской, и это «чуть больше» напоминает мне, что в Древнем Египте некогда поклонялись богине-кошке, только как её звали? Бастет? Вроде и зацепка, но где связь между Египтом и Россией с США? Остаётся только нормандская мифология. Исходя из норманской теории, править славянами начали варяги и принесли свою культуру. Так же, если мне не изменяет память, первыми, кто достиг берегов Америки, были скандинавы. Снова вмешательство в духовную жизнь народа, только народа индейцев? Но что-то я не верю в мирные намерения нормандцев того времени, поэтому мирной встреча двух народов могла и не быть. Противостояние и изгнание захватчиков со своих земель. Выходит, США и Россию объединяют скандинавы». — я прикусил десну, остановив поток своих мыслей. — «Такая теория имеет место быть лишь в том случае, если скандинавы могли путешествовать по мирам, а это глупо. Невозможно».       За своими размышлениями я не услышал пришедшего Альфреда и сути его разговора с Брюсом. Но, в любом случае, меня это не касалось, а значит можно было продолжать думать о своём.       «Мой мир и этот мир могут быть как похожими, так и не очень. Я не могу быть уверенным в отсутствии Готэма в моём мире, так как этот город может носить другое имя. Но почему это произошло? На ум приходит только один ответ: разветвление истории. В одном мире мог родиться один человек, из-за которого история первого пошла по одному пути, а во втором этот человек мог и вовсе не родиться, следовательно, те достижения и завоевания произойти не смогли были. Это что, получается, мне, прежде всего, придётся ознакомиться с историей этого мира? А, может, достаточно будет ограничиться историей этого города? М, нет, если уж копать, то копать до основания. Что же, Брюс в пятом классе, да? Историю могут уже преподавать, средняя школа как-никак. Только надо намекнуть как-то Брюсу, чтобы тот дал мне почитать учебник. Нет, я, конечно, могу просто пойти в его комнату и взять с полки учебник, благо Брюс складывает их в одно место, но мои острые зубы могут повредить обложку учебника, и при сдаче учебников обратно в библиотеку могут возникнуть вопросы к нему. Хотя кто знает, может все учебники закупаются родителями учеников, всё-таки Уэйн учиться в частной школе, и сдавать не надо, но нужно перестраховаться. Можно взять один из томиков со стеллажей кабинета, но из учебника я пойму гораздо больше из-за лёгкого построения предложений в последнем и простых слов. Чёрт, девяносто четвёртый год, а у самой богатой семьи этого города нет компьютера!»       Я облизнул свой нос и помотал головой.       — Да-да, Альфред, я тебя слушаю. — ответил на неуслышанный мною вопрос дворецкого Уэйн. — Я чуть позже погуляю, спасибо.       Пенниуорт еле слышно вздохнул и пошёл на выход из кабинета. Я сочувственно посмотрел ему вслед и, как только он скрылся в дверном проёме, подбежал к стремянке, на которой стоял подросток. Брюс вовсе не замечал меня, пока я не подал голос. Уэйн ещё немного постоял на возвышенности, но спустился спустя некоторое время.       — Есть хочешь? — спросил Брюс, чуть приподняв один из уголков губ. Я помахал головой и потёрся лбом о его ногу. — Тогда что тебе нужно?       Я прошёл мимо подростка, мазнув хвостом по его штанине и запрыгнул на стол через рядом стоящий стул. Фыркнув, я взял лежащую на столе ручку зубами и принялся рисовать на чистом листе слово. И, через некоторые страдания, мне всё же удалось вывести на бумаге слово «History».       Брюс прочитал это слово и посмотрел на меня, всё ещё держащего ручку в зубах.       — История? Тебе нужны книги по истории? — я закачал головой, пока ручка не вылетела изо рта и шмякнулась на пол. Уэйн вздохнул не то от удивления, не то от смеха и поднял ручку с пола. Немного повертев её в руке, он ответил: — Я тебе помогу, — обрадованный я уже было хотел спуститься на пол, как следующая часть фразы оставила меня на месте: — но подожди немного.       Брюс повернулся ко мне спиной и зашагал в сторону доски. Этот поступок был достаточно оскорбителен по отношению ко мне, но вместо того, чтобы как-то высказать своё возмущение, я решил промолчать и сверить недовольным взглядом поднимающегося по ступенькам подростка. Не нужно быть гением, чтобы дойти до мысли, что «подожди немного» означает «не сегодня». Но мы не гордые, не побрезгуем отплатить похожим отношением к вещам "хозяина": не хочет помогать — сам возьму всё в когти и зубы, а за последствия пусть отвечает он. Хотела кошка съесть учебники или не с чем было играть — это меня волновать не должно.       Вздёрнув нос, я спустился со стола на ближайшую коробку и стал перепрыгивать с одной коробки на другую, пока те не закончились и я не оказался возле выхода. Ноги понесли меня прочь из кабинета в сторону комнаты Брюса. Как только я достиг цели, я зашёл в неё и осмотрел мрачную комнатушку, освещаемую одним лишь дневным светом из окна. К счастью, темнота для меня не была проблемой, поэтому найти в ней нужную полку с книгами было легче простого. Проблема лишь заключалась в том, как забраться на такую высоту. Стул был рядом со столом, но чтобы его дотащить до полки потребовались бы все мои силы, да и то, вряд ли их было бы достаточно. Допрыгнуть с кровати до полки — бесполезно, попробовать забраться по стене — бессмысленно, только обои раздеру, а носить книги с одного места на другое — смехотворно.       В такие моменты я скучаю по своему человеческому росту. Становится стыдно за свои жалобы на метр шестьдесят пять, неплохой рост же! По меркам средних веков я не был таким уж карликом, пусть и жил в новейшем времени. Но плакать по потерянному росту не выход из положения, поэтому нужно сосредоточиться на настоящем.       Пошевелив нижней челюстью вверх и вниз, я подошёл к стулу и осмотрел его. Самый обычный деревянный стул со спинкой и четырьмя ножками, коих великое множество в магазинах. Осторожно, словно боясь сломать, я взял в рот одну из ножек, чуть приподнял над землёй и пододвинул к себе. Стул неприятно скрипнул остальными тремя ножками по паркету, от чего я невольно сморщился, но тут же продолжил свои потуги. Спустя какое-то время я достиг нужного места и опустил ножку стула на ковёр. Рот наполнился горьким вкусом древесины, от которого я начал отплёвываться, языком же собирая кусочки дерева, оставшиеся на зубах.       Стоило привкусу стать не таким резким, я с жалостью посмотрел на стул, а именно на три других ножки, что ещё оставались на голом полу. Затем повернул голову в сторону полки и жалостливо выдохнул: тащить мне придётся ещё очень долго. Но отступать я не собирался и подошёл ко второй ножке, стал проделывать те же махинации, что и с первой. Затем третья и четвёртая, пока все они не оказались на ковре. Челюсть сильно болела, а ноги подкашивались от перенапряжения. Пусть даже и бомбейская кошка и обладала мускулистым телосложением, подобные тяжести не могла перенести даже она. Нужна была небольшая передышка, которую я себе позволил устроить.       «Ладно, подышим немного, а затем вернёмся к работе,» — я добрался до своей постилки и лёг на неё, распластавшись. Спать, как и пить, не хотелось. Сколько я тащил стул? Минуту? Десять? Полчаса? За подобными нагрузками теряешь ход времени, только солнце, озаряющее часть стола и ковра намекало, что времени прошло не так уж и мало. — «Ещё не давно солнце полностью освещало весь стол, а уже только его часть. Мда, долго же я провозился с этим делом, да и Брюс всё не приходит. Впрочем, я не удивлён».       Пролежав некоторое время, я нехотя поднялся на ноги и поковылял к стулу. В отчаянии, я попытался не тянуть на себя эту тяжесть, а толкать. Вот только ни лапы, ни удары лбом не возымели эффекта. Чуть ли не плача, я взялся за ножку и стал тянуть на себя стул.       Дышать с каждым разом становилось всё тяжелее, всё чаще я прерывался на перерыв, падал после каждого раза на ковёр, вдыхал с него пыль, чихал, но продолжал валяться, восстанавливать дыхание, пока силы отчасти не восстанавливались, и я снова не вставал и продолжал тянуть в свою сторону предмет мебели. Каждая попытка вскоре стала отзываться болью во всём теле, зубы чуть ли не кровоточили, а лапки покрылись потом, от чего стало ещё труднее передвигать стул.       Однако мне всё же удалось перетащить на нужное место свой "трамплин". Ноги перестали держать меня и подкосились. Мордой я столкнулся с паркетом, что было весьма больно, но боль не заставила меня подняться. Пока я восстанавливался для прыжка, я предался размышлениям и подсчётам.       «Отлично, дотащил. Только осталось допрыгнуть до полки, а для этого...» — я примерно подсчитал, с какой силой мне придётся оттолкнуться от стула и с какой её части, — сиденье или спинки, — «придётся забраться на спинку и прыгнуть со всей имеющейся силой на полку. Эх, если бы стул был повёрнут спинкой к полке, то это несколько облегчило бы задачу, но повторный заход я вряд ли вынесу. Будем отталкиваться от того, что и как есть».       Судя по свету из окна день шёл к вечеру. Лучи закатного солнца перешли со стола на ковёр и кровать молодого Уэйна и чуть ослепили меня своим светом. Повернув чуть в сторону голову, я прислушался к своим ощущениям. Тело всё ещё ныло от неожиданной нагрузки, но дыхание смогло более-менее прийти в норму, как и пульс. Пусть и не идеально, но и этого было достаточно для финального прыжка.       На дрожащих лапах я поднялся с ковра и припал к нему. Прыжок, и я на сиденье, ещё один — я на спинке. Оставалось лишь допрыгнуть до конечной цели, а по моим расчётам это метр с лишним. Неплохое расстояние, учитывая моё нынешнее состояние. Но если я не допрыгну с первого раза это не будет означать что-то ужасное, просто отдохну подольше и попытаю удачу с большими силами.       Сделав пару вдохов и выдохов, я оттолкнулся от спинки к полке. Полёт продлился не более секунды, после которой мои ноги коснулись деревянной поверхности. Снизу раздался глухой стук, от которого я вздрогнул и посмотрел назад. Стул всё-таки упал от моего небольшого веса и поднял с ковра пыль. Не знаю, были ли звук настолько громким, чтобы его услышало если не всё, то часть поместья, но узнавать это было не в моих планах. Ловким движением лапы я вытащил из ряда книг нужный мне учебник и взялся за него многострадальными зубами. Учебник не был большим — страницы в нём были размером A5, не большее, да и в толщину он был небольшим — страниц двести, а то и меньше было в нём.       Потоптавшись на месте в нерешительности, я спрыгнул с возвышенности на землю. И стоило мне это сделать, как дверь в комнату открылась и в неё зашёл сам хозяин. Увиденное им слегка ошарашило его: поваленный стул с обгрызенными ножками, местами завёрнутый ковёр, а посреди этого кот с учебником в зубах. Наверное, окажись я на его месте, у меня тоже был бы шок.       — Д-Джейкоб... — выдавил из себя Брюс, после чего вернул себе самообладание и спросил грубым тоном: — Что ты здесь устроил?!       Я аккуратно положил на паркет учебник и посмотрел в глаза подростка с не меньшим возмущением, хоть и оно прикрывалось усталостью. Уэйн сократил расстояние и забрал учебник, тут же начав смотреть на повреждения на нём. К его и моему счастью, они были еле различимы, но, похоже, это не успокоило пацана.       — Я же сказал, что помогу чуть позже! Неужели нельзя было подождать? — я повернул голову в сторону окна, и вслед за мной Брюс повторил это действие. После, я обратно посмотрел на хозяина и тот, закусив губу, парировал: — Да, я увлёкся, но это не значит, что можно устраивать в моей комнате беспорядок!       Я отвернулся от подростка и зашагал от него к своему месту. Моему хозяину это явно не понравилось, как ещё объяснить резкое приближение его ко мне и взятие на руки, что было весьма не комфортно, кстати говоря. Брюс развернул меня к себе лицом и впился взглядом в меня. Я не отставал и послал на него такой же взгляд, пускай и разбавленный усталостью.       Так мы и простояли, пока ко мне не пришло осознание, что отвечать за бардак буду не я, а Брюс, что я всего лишь глупое животное, а он — мой хозяин, который должен отвечать не только за мою жизнь, но и за поступки. От этого мне стало стыдно, хоть и в свете некоторых событий стыдно должно быть не только мне. И стоило мне отвести взгляд и жалобно подать голос, Брюс продолжил:       — Зачем поднимать столько шума? Ты, что, не понимаешь просьбы? — я фыркнул, но больше ничего не сделал. Брюс положил меня на кровать и принялся наводить порядок. — Альфред будет недоволен. Мне нужно искать убийцу родителей, а ты только мне мешаешь!       «Вот здесь меня Альфред поддержит». — хотел было сказать я.       Как только ковёр был расстелен, учебник положен на место, а стул поднят, Уэйн встал передо мной и стал сверлить недовольным взглядом. Уж что-что, а его попытки испугать не имеют на меня никакого воздействия. Я считал книги в комнате подростка, пусть и некоторые были закрыты его телом. Попытки позвать меня по имени ни к чему не привели, я всё продолжал смотреть хоть куда, но не на него.       Спустя некоторое время Брюс вздохнул и взял меня на руки. Я от подобной смены настроения опешил и посмотрел на хозяина. Глаза, что пару минут назад источали злобу, стали снова добрыми и по-детски наивными. Большим пальцем правой руки он стал поглаживать меня по голове, от чего мне стало приятно и легко. Тело перестало болеть и ныть, уступив место усталости, от которой меня клонило в сон.       — Джейкоб, — я посмотрел на Уэйна. — давай в следующий раз ты послушаешь меня и не будешь устраивать в моей комнате хаос. Я прекрасно помню о своём обещании помочь тебе, но пока я не знаю, что именно ты хочешь, и не смогу даже на шаг сдвинуться с мёртвой точки. — В словах Брюса была доля правды, поэтому я стал слушать его дальше, всеми силами пытаясь не отправится в царство Морфея. — Так что давай лишний раз не ссориться. Как только я найду способ обмениваться информацией с тобой без вреда твоему здоровью, я попытаюсь приложить все усилия, чтобы помочь тебе. Идёт?       Чисто на рефлексах я кивнул, хотя слышал голос юного Уэйна как будто в вакууме, а глаза и вовсе закрылись. Его руки непонятным мне образом успокоили мою дрожь, волнами смывая боль. Я даже не заметил, как в комнату кто-то ещё зашёл, так как был уже во сне.

***

      Открывать глаза было тяжело: сон всё никак не хотел отпускать. Но как только я их открыл, первое, что предстало передо мною — это светлая комната Брюса и сам он, переодевающийся в костюм. Я никак не обозначил своё пробуждение, просто стал наблюдать за действиями подростка. Ловкими движениями пальцев Уэйн стал застёгивать пуговицы на белой рубашке, пусть и с двумя верхними возникли некоторые осложнения. Затем пришла очередь серых брюк с ремнём, на котором я решил отвернуться, дабы не смущать парня. Глаза мои обвели комнату: от беспорядка остались лишь напоминание в виде обгрызенных ножек стула. В остальном же не было напоминания о произошедшем, будто бы и не было этого вовсе. Все книги лежат на своих местах, ковёр расстелился на паркете, стул поставлен на место.       Услышав звон ремня, я украдкой посмотрел на Уэйна. Ремень был только что вставлен на своё место, на надетые брюки, и с помощью металлической пряжки соединился с кожаной лентой. Затем с плечиков подросток снял полосатый галстук в красную и синею полоску и надел на себя. Последним элементом послужил чёрный пиджак (или не совсем чёрный, а тёмно-синий, не знаю, зрение не позволяет разглядеть все цвета) с двумя металлическими пуговицами.       Я зевнул и помотал головой из стороны в стороны, и это не осталось не замеченным. Брюс остановился на застёгивании верхней пуговицы и посмотрел на меня. Я повернул голову на бок, осмотрел подростка с головы до ног и фыркнул, когда заметил, как он застегнул пиджак. Да, каждый наряжается как хочет, и правила стиля в высшем кругу мне не известны, да только со стороны выглядит так, будто Брюс прибавил в весе.       — Привет, Джейкоб, — я встал, потянулся и вопросительно посмотрел на Уэйна. — ты проспал всего лишь день. Можешь считать как за личный рекорд.       Я подал голос и подошёл к Уэйну. Тот застегнул верхнюю пуговицу и присел напротив меня. Мой нос коснулся холодной пуговицы и обдал её тёплым воздухом. Брюс моего намёка не понял, лишь посмотрел на пиджак, его рукава и снова посмотрел на меня с таким же немым вопросом в глазах. Я помотал головой и снова коснулся той же пуговицы носом. Наши взгляды встретились, только на этот раз в глазах подростка зародилась догадка к моим действиям. Уэйн встал в полный рост, потёр пуговицу большим пальцем и посмотрел в небольшое зеркало на двери шкафа. Я проследовал взглядом туда же. И пока Уэйн крутился напротив зеркала, мне в голову ударил вопрос, куда, собственно, идёт Брюс? Понятное дело на какой-то благотворительный вечер, но когда пришло приглашение? Пока я спал? Судя по всему.       — А так и правда лучше, — признался малец, стоило ему расстегнуть нижнюю пуговицу пиджака. — спасибо, Джейкоб!       «Всегда пожалуйста, парень,» — мысленно ответил я, чуть склонив голову вниз.       — Мастер Брюс! — раздалось за дверью, и в следующую секунду она открылась. Альфред остановился у порога комнаты, завидев уже одетого Брюса. Он хотел что-то сказать, пока не заметил меня. Он сжал губы, видимо произошедший инцидент не скрылся от него, но продолжил, стоило ему вновь посмотреть на Уэйна. — Как я вижу, Вы уже готовы.       — Да, Альфред. Мы уже выезжаем?       — Всё так. Попрошу пройти за мной, чтобы доехать до Нового города нам потребуется полчаса.       Уэйн последовал за дворецким, а тот, наградив меня тяжёлым взглядом, прикрыл дверь в комнату парня. Что же, винить Пенниуорта бессмысленно, ведь я добавляю ему причины нервничать. Да и в последнее время он начал слишком часто коситься в мою сторону, из-за чего по телу пробегает табун мурашек. Мало ли что у него на уме.       Я обвёл взглядом пустую комнату. От этой пустоты стало как-то тоскливо, не с кем было поговорить или послушать кого-то. Но что поделать, такова жизнь домашних животных.       Внезапно, мой взгляд зацепился за что-то, прячущееся под подушкой Брюса. Любопытство не заставило себя долго ждать, и в следующую минуту я уже залез под подушку и вытащил из-под неё учебник истории за пятый класс. Я слегка опешил, так как был уверен, что учебник лежит на том же месте, куда и поставил в прошлый раз Уэйн, и лишь повторный просмотр полки подтвердил мою ошибку. Я усмехнулся.       «Вот же сорванец!» — подцепив обложку лапой, я перевернул её и пару страниц, дойдя до оглавления. И оно меня заставило впасть в непродолжительный ступор. — «История США? А как же появление первых людей? Их быт и обычаи? А миграция первых людей на север и появление первых государств, таких как Древний Египет, Междуречье, Древняя Греция и Рим? Почему курс истории начинается с Нового времени? Как-то не слишком логично начинать с открытия Америки, ведь до этого произошло куча других, не менее важных событий, и не в случае, если бы они не произошли, Америка была бы открыта гораздо позже и называлась бы она по-другому, а вообще, эпоха Великих Географических открытий могла и вовсе не произойти.       Ладно, это решение можно обосновать тем, что патриотизм к своей стране легче всего зародить в ещё неокрепших умах. И тогда получается, что этот учебник не может дать мне то, ради чего я его с таким упорством добывал». — я зарычал и выпустил когти, но вовремя пришёл в себя и со вздохом отпустил гнев. Сразу после этого в голове зародилась интересная теория... — «А, может, здесь будет упомянуто о религии индейцев, и, внезапно, там будет упомянут этот Курок'с? Тогда мне не придётся читать всю историю этого мира. Вероятность такого удачного стечения обстоятельств крайне мала, но удачу всё же стоит попытать. Ну, а если теория будет опровергнута, то, в любом случае, я узнаю что-то о стране, в которой я на данный момент пребываю. О том, как появился этот "дивный" город, откуда взялись Уэйны и откуда у них столько денег...»       И стоило мне захотеть перевернуть оглавление, как в мозге зародился тревожный червячок. И этот червячок стал быстро мутировать, увеличиваться в размерах, стал заполнять сознание, оставляя после себя тревогу. Глаза в страхе расширились, а лапы затряслись. Голова повернулась в сторону двери в коридор. Плюнув на историю, я сорвался с места в коридор.       «Чёрт, чёрт, чёрт!» — только и крутилось опасения у меня в голове. — «Это же логично! Кто-то решил убить всех Уэйнов и присвоить себе всю корпорацию с деньгами. Они же мультимиллиардеры! Только Брюс не умер, но, тут, наверное, сыграло то, что убийца не хотел убивать ребёнка, а это совсем не нужно было заказчику. Они зовут его и дворецкого на благотворительный вечер, чтобы после незаметно убить если не обоих, то мальца точно!» — я резко повернул в кабинет и подбежал к двери на балкон. — «Главное не допустить поездки, не допустить!».       Я остановился перед закрытой дверью и посмотрел на ручку. Замок нужно было повернуть один раз против часовой стрелки, благо рост позволял дотянуться до замка. Кое-как мне удалось повернуть замок до щелчка и открыть дверь. Но стоило мне выбежать на балкон, как я увидел, как ворота в поместье закрылись, а за забором из красного кирпича раздался шум колёс и рёв мотора.       «Я... не успел?!» — мой взгляд упёрся в закрытые ворота. Всё никак мой мозг не мог признать мою оплошность и медлительность. Мысли окончательно запутались. — «Опять? Как в тот раз, когда родители Брюса ещё были живы? Мне не догнать... Всё было напрасно... Брюс». — узел спутанных мыслей стал растворяться, а в голову охватывала всё большая пустота. Было досадно. Было больно. — «Как я могу считать себя сильным, если не могу спасти даже одного человека?»       Ноги стали подкашиваться. Тело стало таким тяжёлым, а ноги такими тонкими и будто бы сделанными из ваты. Страх облепил меня со всех сторон, стал душить в своей смоле. Конец. Смерть.       «Вставай, Демин!» — приказал внутренний голос, от которого я тут же встрепенулся. — «До вечера ещё далеко, есть шанс догнать машину! Прекрати ныть!» — я послушался его и спрыгнул с балкона на землю, тут же перешёл на бег через ворота. Усталости я не чувствовал, было лишь стремление защитить Брюса. — «Ты должен жить! Твои родители погибли не для того, чтобы ты последовал за ними через пару недель! Я спасу тебя, даже если моей помощи не потребуется, я приду. Мне не сложно. Я должен спасти тебя от стервятников».       Как только ворота были пройдены, я побежал через лес, чтобы сократить путь до Готэма и, по возможности, перехватить машину. Ветки хлестали по лицу, лапам, телу, корни распускающихся деревьев попадались на пути, но всё это не могло остановить меня. Всё это было не более, чем помехой, даже не преградой.       Как только я добежал до автомагистрали, я повертел головой из стороны в сторону, стряхивая с головы землю, после чего повернулся и устремился к мосту Роберта Кейна, вроде так он называется. Ветер свистел в ушах, ничего кроме него слышно не было, даже проезжающие рядом машины рёвом своих моторов не могли заглушить свист. Иногда я попадал в лужи, поднимал брызги, от которых лапы потом скользили по земле, замедляя моё передвижение. Но я продолжал бежать. «Бежать, бежать, бежать,» — вот что крутилось у меня всё время в голове, и ни усталость, ни боль в лёгких не могли остановить меня. Адреналин заставлял кровь бежать ещё быстрее, чувства стали ещё острее, мозг работал на автомате, прокручивая варианты развития событий. Весь мой организм напоминал больше на некую машину, которая не знает усталости, а движется вперёд.       И вот, я достиг моста и всмотрелся на скопившиеся машины. Среди них не было машины дворецкого к моему сожалению. Это могло бы дать мне хороший пинок продолжить бег, да вот только действие адреналина закончилось, грудную клетку защемило, дышать стало невыносимо больно, а ноги уже были готовы в любой момент опрокинуть меня. Я понимал, что останавливаться я не имею права, но ровно так же осознавал, что продолжить погоню в таком состоянии не представляется возможным, только усугублю здоровье.       «Но... нужно продолжать... сражаться!..» — увы, слова не произвели на меня должного эффекта. — «Если... не могу бежать... идти мне ничто не запрещает!»       С этой мыслью, я начал ковылять по мосту в город. Глаза стали цепляться за все предметы, которые могли бы меня ускорить, но ничего дельного не приходило в голову. Запрыгну на машину — это не останется незамеченным, и вскоре водитель остановится, чтобы сбросить меня. Тем более, я могу просто не успеть зацепиться за край крыши и тут же слететь с поверхности. Если бы только...       Я повернул голову назад и заметил вдалеке моё спасение. Автобус. Жёлтый автобус, которые так и мелькают в американских фильмах. Я сначала даже не поверил своему счастью, даже пригляделся, но вовремя опомнился: на это «счастье» нужно было как-то забраться. Рядом были только постоянно проезжающие машины, на которых запрыгнуть значит подписать себе смертный приговор. Но, посмотрев чуть выше, я заметил, что через железные прутья и балки можно подняться наверх и оттуда спрыгнуть на крышу автобуса. По крайней мере, несколько человек, сидящих на них, подтверждали мою догадку. Рискованно, но так я быстрее доберусь до места назначения, нежели буду на своих двоих, точнее, четырёх добираться.       Вдохнув и выдохнув воздух пару раз, я стал запрыгивать с одной балки на другую. Это была та ещё задачка, учитывая, как именно расположены балки и нынешнее состояние моего организма. Но мне всё же удалось добраться до нужной высоты, и мне оставалось лишь дождаться удобного случая. Автобус стал подъезжать всё ближе и ближе, волнение всё нарастало, попытки успокоить себя ни к чему не приводили. И вот, тот самый момент, и я спрыгиваю с балки. Передние лапы выставлены вперёд. Ветер слепит глаза. И удачное приземление на крышу транспорта. Когтями я вцепился в край металлической поверхности, чтобы удержаться на месте, что с горем пополам мне удалось сделать. Не знаю, услышали ли меня сидящие внутри люди, но водитель не прекратил движение. Лишь прислушавшись, я понял почему: внутри салона играла музыка, она то и заглушила звук падения. Впервые я был искренне благодарен дебоширам-школьникам.       На дрожащих лапах я поднялся и тут же сел. Неспешное движение автобуса не могло сорвать меня с него, как и вцепившиеся в него когти. Весенний ветер приятно остужал моё разгорячённое тело, позволял мне выровнять дыхание. Я понимал, что это — не такси, мне предстоит ещё пошевелить конечностями, но это было куда лучше. Оставалось лишь понять, где именно будет проводиться этот вечер.       «Чтобы доехать до Нового города нам потребуется полчаса». — неожиданно всплыла в мыслях фраза Альфреда, когда тот вместе с Брюсом всё ещё были в поместье. Это, несомненно, сокращает территорию, на которой должен проходить вечер, однако, я не только не знаю, где этот Новый город находиться, но и вообще не знаю где что находиться в Готэме. Может, эта территория занимает восемьдесят процентов всего города, а остальная часть — это какой-нибудь Старый город? Где вообще граница между Старым и Новым? Будут ли какие-нибудь баннеры, к примеру «Добро пожаловать в Новый город!» или «Вы покидаете Старый город»? Очень надеюсь, иначе погоня бессмысленна.       Автобус проехал один из баннеров, закреплённый на мосте. К моему счастью, на нём было написано «North East-End» и пару стрелок с надписями под ними, которые я, к сожалению, прочитать не успел. Только успел заметить слово «South» под одной из стрелок, указывающих вперёд. Возможно стоило спрыгнуть со средства передвижения и дочитать направления, но, что-то мне подсказывало остаться на автобусе. Может интуиция, а может банальная усталость, но я прислушался и остался на крыше.       Готэм встретил меня такими же мрачными красками, какими и провожал. Тучи висящие уже не пойми какой день отнимали всякий позитив, старые серые здания будто бы сжимали со всех сторон, от чего по коже пробегал неприятный холодок, а вдалеке виднелись трубы, источающие смог. Неприятная часть города, может другие будут более приветливыми. Даже становиться интересно: в какой части города я появился? Но времени на пустые размышления не было, нужно было сосредоточиться на поиске «Нового города».       Дома шли вереницей, что не прерывалась даже если дома были разделены улочками или переулками. Кладка кирпичей стала походить на сплошную грязную линию из серых цветов. Ручьи растаявшего снега бегут по асфальту, образуя большие лужи, некоторые из которых людям приходится огибать. Никакого разнообразия. От этого накатывает тоска, безразличие и, наверное, из-за атмосферы, что кружит в этом городе, происходит столько убийств. Даже люди проходящие по улице какие-то слишком мрачные, хотя скоро должны начаться праздники.       До следующего баннера автобус ехал где-то минут пять или чуть меньше. И на этом баннере было написано «Otisburg» Честно говоря, даже и не знаю, как переводиться последнее слово, даже не уверен в наличии и надобности перевода, но этот баннер был благополучно пропущен водителем, он повернул влево от него, в сторону... Южного Ист-Энда, да. Проехав ещё несколько метров, вдалеке я увидел мост через реку, а над ним баннер, на котором белыми буквами по зелёному фону было выведено «South East-End». Под ним было также что-то написано, но разглядеть это я смог только спустя некоторое время. Было всего две стрелки: одна вела вперёд, в Бизнес район* и Маленькую Италию, а вторая шла влево, в Новый город. Левая стрелка, понятное дело, привлекла моё внимание куда больше, чем правая. Оставалось самое сложное: найти здание, в котором будет проводиться мероприятие. У меня совершенно не было идей, где мог бы он проходить, я же не принадлежу высшему обществу и никогда туда не стремился. Всё, о чём я могу утверждать — это то, что вечер будет проведён в богатом здании. Но это «мажорное» здание может быть как чьим-то домом, так и главным офисом корпорации. Если последнее, то туда мне будет легче всего добраться, так как даже отсюда можно увидеть самую высокую башню этого города. Но она находится на другом конце города, чтобы туда добраться нужно идти вперёд, в сторону Бизнес района, а дворецкий говорил о Новом городе, находящимся в другой стороне.       «Самое лёгкое придётся откинуть, а жаль». — я стал озираться по сторонам, в надежде найти выделяющиеся на общем фоне дорогие машины. Одна из таких могла бы привести меня к Брюсу. — «Чёрт возьми! Я за последние несколько недель размышляю в подобном масштабе больше, чем за три последних года моей спокойной жизни. И большинство мыслей — теории без доказательств. Надо было не тратить время на американских писателей, а на изучении города, его географии и истории. И вот результат: еду непонятно куда, непонятно за какой машиной. Аргх, нужно было посмотреть в гараже, какую машину взял Пенниуорт».       Я встряхнул головой и стал усерднее осматривать район. Он был чуть ярче, чем Ист-Энд, но тоже не блестел разнообразием. Иногда попадались яркие здание, но весь их блеск тускнел на фоне серости города. Люди же... а люди тоже мало чем отличались, такие же понурые, но было меньше уличных музыкантов и просто бедных.       На очередном светофоре автобус остановился, что дало мне время лучше осмотреться и продумать свои дальнейшие действия.       «Ну же, куда мог подеваться Брюс и Альфред?» — глаза цеплялись за вывески ресторанов и магазинов, но ни один не походил на элитное заведение. — «Дайте мне хоть какую-нибудь подсказку, я же ищу иголку в стоге сена! Если я буду обходить все заведения района, боюсь, мне придётся провозиться до позднего вечера, тогда все усилия будут в пустую. Костя думай, Костя соображай! Где голубая кровь может провести благотворительность?» — я прикусил десну, и во рту разлился металлический привкус крови. Капли крови разливались в ручьи, которые после проглатывались мною. Ручьев было немного, но продолжалось это довольно продолжительное время. Автобус к этому времени уже тронулся и продолжил свой путь. — «Многомиллиардная корпорация подразумевает огромное количество сотрудников во всех кругах, будь то низшие слои, средние или высшие. Места должно быть много. Потребностей ещё больше. Значит, это не может быть чей-то дом или небольшой ресторан. Даже вряд ли это ресторан — кинотеатр, музей, отель имеют куда больше шансов. Круг сужается, но не настолько, сколько бы хотелось, но это уже неплохо. Итак, у нас три варианта — отель, музей, кинотеатр. И ничего нельзя исключить из списка...»       — Мам, посмотри на этого котика! — донеслось до моих ушей. Я сощурился и посмотрел в сторону девичьего голоса.       Девочка лет девяти тыкала в меня пальцем, обращая внимание матери на меня. Женщина, которой на вид было лет так тридцать, может чуть больше, посмотрела на меня и удивилась, но затем посмеялась вместе с дочкой. Им смешно, а для меня это звоночек от судьбы, что пора покидать транспорт, хоть я и не фаталист. Дождавшись, пока автобус не остановиться до конца, я спрыгнул на капот, после на землю. До направленного в мою сторону взгляда мне дела не было, тело само под страхом быть раздавленным бросилось прочь с дорожной полосы. Очнуться я смог лишь тогда, когда дошёл до безопасного расстояния. Люди не замечали меня, иногда чуть ли не наступали на меня, но я вовремя успевал отбежать от них или они успевали отходить. Хорошо ещё, что людей было не так уж много.       Я потоптался на месте и побежал в пол силы вперёд, чтобы успевать осматривать вывески заведений. Рестораны, магазины, банки, — ничего интересного. Но стоило мне повернуть с двухполосной дороги на однополосную, как я увидел невысокое жёлтое здание посреди тех же серых. Что из примечательного было в нём, так это то, что на нём висело два флага: флаг США и флаг Швеции, а ещё, рядом с зданием было много машин. Я не был уверен на все сто процентов, что это то самое место, но чуть выше флагов была прикреплена какая-то вывеска, которую я разглядеть не мог. Подбежав чуть поближе, я смог прочитать написанное:       «Благотворительный вечер Уэйн Энтерпрайзис». — гласила надпись. Я даже ненадолго впал в ступор от такой удачи. Вот так просто? Не верится.       Чуть ниже было название отеля, которое меня теперь не интересовало. Мне бы хотелось зайти туда и найти Брюса, но стоящая у дверях охрана вряд ли пропустит бездомного кота, хоть и ошейник на мне будет указывать обратное. И всё-таки нужно было найти выход из этой ситуации.       Рядом прошла пожилая пара. Мужчина придерживал свою жену за руку и вместе с ней поднялся по ступенькам вверх. Им открыли двери и, как только порог был пройден, закрыли за ними. Я недовольно рыкнул и посмотрел вверх, на окна. Под ними были небольшие выступы, на которых я мог бы уместиться и подсмотреть за происходящим внутри. Только нужно было на что-то забраться...       «А что, если...» — я забежал в переулок и сразу же наткнулся на мусорные контейнеры. Пусть и от них шёл невыносимый запах, с них можно забраться на выступы. — «Ну и запах. Ладно, переживём».       Совершив резкий прыжок я поднялся на закрытые контейнеры. Ещё один — и я на выступе. Первые шаги были неспешными, осторожными, оно и понятно: упасть отсюда было бы не приятно, хоть и не смертельно, но затем я почувствовал себя более уверенно и пошёл так, будто бы и был не на узкой поверхности, а на земной тверди.       Каждое из окон подверглось моему осмотру, а смотреть там было что: куча разодетых людей с бокалами шампанского в руках, смех, высокие столы с закуской, а на стене висела плазменная панель. Ненадолго я впал в ступор, я был уверен, что телевизор-плазму придумали только в двадцать первом веке, ну никак не в двадцатом. В тот момент я почувствовал себя умственно отсталым, но пессимистическая мысль тут же исчезла, стоило мне увидеть в третьем окне, на фоне той самой плазмы, Брюса, разговаривающего с афроамериканкой зрелого возраста. Даже со своим слухом я не мог расслышать о чём они там говорили, можно лишь предполагать. Альфред же стоял в паре метрах от господина, сцепив руки за спиной.       Я облегчёно вздохнул. Пока никто не убил пацана, а это главное. Всё, что мне дальше делать — это проследить за банкетом, чтобы ничего плохого не произошло. Я бы и дальше следил за смакующими деликатесы со стола сливками общества, если бы не странный скрип с крыши отеля. Я повертел головой и посмотрел вверх. Это был не одиночный скрип, как будто кто-то намеренно хотел привлечь моё внимание. Я долго разрывался перед долгом и любопытством, но, грамотно оценив положение, я пришёл к выводу, что никто не убьёт Брюса в присутствии такого большого количества свидетелей. Да и дворецкий рядом, а он бывший военный, точно сможет защитить Уэйна.       Кинув последний взгляд на единственного подростка в кругу взрослых, я посмотрел наверх и стал просчитывать расстояние, на которое я должен буду прыгнуть, чтобы достигнуть крыши.       «Сначала нужно допрыгнуть до трубы, на которой висит один из флагов, от него — до самого высокого выступа, а далее на крышу... Легко сказать».       Я припал к поверхности, набрал побольше воздуха в легкие и моментально допрыгнул до трубы. Дальше прыгнул на выступ, и на этом этапе чуть не упал на землю. А между тем, скрип на крыше не закончился, но стал чуть тише. Моему нутру это не понравилось, из-за этого я сразу же прыгнул на крышу, благо в этот раз всё обошлось без проблем. Скрип прекратился, на смену ему кто-то что-то куда-то начал вставлять. Возможно это просто работники, и я зря поднимаю панику, но проверить всё же стоило. Тем более, после этого нового звука.       Аккуратно я прошёл через железные трубы, огибая редкие лужи, и затаился за одной из них. Чуть выглянув из укрытия, я увидел немолодого парня в форме официанта. И всё бы ничего, да только он зачем-то приделывает камеру на одну из труб, от которой идут провода (!), и пластиковой трубкой соединяет железный бочонок с изображением двух переплетённых змей вокруг палки с шариком на конце к вентиляции. Что-что, а уже это меня насторожило.       Трясущимися руками он прикрепил камеру и стал крутить рычаги на бочке. Послышался звук освобождающегося воздуха, и пока парень с обезображенным ухом вынимал кнопочный телефон, я успел подойти чуть ближе к загадочной личности. Он что-то нажал, а на камере засветилась красная лампочка, оповещая о начале съёмки. Мужчина ещё пару мгновений посмотрел на телефон, после чего посмотрел в камеру и заговорил:       — Добрый вечер, леди и джентльмены, это — публичное заявление от имени всех существ! — голос его был чуть подрагивающим, спешным, но это не затмевало его решительность. — Вы ведь слышали о наркотике «Гадюка»? Это я!       «Наркотик «Гадюка»? Впервые слышу, наверное, он появился во время моего сна. Мда, я бы предпочёл нормальный режим, нежели то, что я имею сейчас».       — Я создал его для «Well Zayne», — между тем продолжал вещать мужчина. — предприятию «Уэйн Энтерпрайзис». — пока я переваривал полученную информацию, человек что-то повернул, и по трубе пошёл зелёный газ. Сразу же до меня дошло, что это за газ. После, он вернулся к камере и продолжил, говорил что-то о демонстрации на уличных бродягах, о власти имущих, но слышать этот бред времени не было — не знаю, что это за наркотик, но внутри Брюс, а его я должен защитить. — Похоже, беду замечают если...       Договорить он не успел: я быстро подбежал к террористу и в прыжке цапнул его по руке. От неожиданности он вскрикнул и схватился за повреждённую руку. Я зашипел на человека и снова подбежал к удивлённому преступнику. Тот, явно не ожидая подставы в виде кошки, был введён на пару секунд в ступор, которых мне хватило, чтобы снова прыгнуть и с криком поцарапать лицо. Он закричал от боли и схватился за правый глаз кровоточащей рукой.       Удостоверившись, что сопротивление оказать он не может, я запрыгнул на бочку и попытался повернуть любой рычаг. Но зубы отзывались невыносимой болью, а лапы не могли зацепиться за намокшие рычажки. Я рыкнул и посмотрел на пластиковую трубку, по которой шёл газ. Она была намертво прикручена, попробовать выдернуть — лишиться зубов. Я видел лишь один вариант, как остановить распространение наркотика, и, увы, мне не известны последствия.       Я всё не решался, то смотря на поднимающегося на ноги преступника, то на камеру, которая была поставлена так, что меня, как и бочку с газом не было видно, то на трубку. На «высший круг», сидящий, а, возможно, уже эвакуированный из отеля мне не было дело после услышанного, только Брюс и Альфред имели значение. Но я не был готов пожертвовать своей жизнью. Это слишком тяжёлый выбор.       «Но если я здесь умру, то смогу ли я вернуться обратно?» — спросил я себя. — «Будет ли это окончательная смерть или это всё — моё воображение, и когда я умру, то проснусь? Снова увижусь со своими друзьями, папой, Кириллом. Но что тогда будет с Брюсом? Имею ли я права оставить его со своим горем? После того обещания в ночь убийства его родителей? Но в моём мире моя семья. Что мне дороже?..»       Я услышал за спиной шаги, преступник уже поднялся и, судя по отражению, хромая, направлялся в мою сторону. Времени не было. Нужно было решаться.       В последний раз я посмотрел на прозрачную трубку. Шаги приближались, а по нервам проходили заряды тока, от которых то и дело вздрагивало тело. Вроде бы начался дождь. Что-то звенит, кто-то куда-то бежит, а я всё никак не могу выбрать. Инстинкты уже кричали мне бежать, но я не мог пошевелиться. Пока решение не было принято...       «Брюс... прости!» — вобрав воздуха в лёгкие, я укусил трубку. Тот преступник попытался оторвать меня, что-то выкрикивая. Вроде бы «Что ты делаешь?» или «Нельзя!», не знаю, уши были прижаты к голове. Ещё и руки сжимали меня с двух сторон и тянули на себя, пытались заставить меня отпустить трубку, я же упёрся лапами в железную поверхность и сильнее стал сжимать трубку. Было желание отпустить, как и силы, но также присутствовало желание не отпускать и сжимать сильнее, но что из них было сильнее я сказать не могу.       На мгновение я услышал треск и писк выходящего газа, после которого небольшой кусок пластика попал мне в рот, чуть не угодив в саму глотку, а зелёный дым вырвался на свободу. Тёплый газ обдал моё лицо, попал в рот, в нос, в глаза, а вместе с этим, я упал на спину на твёрдую крышу. Судя по крикам человека, наркотик попал и на него, и мы оба умрём здесь. Только мысли мои были не о смерти, а о боли в костях от недавнего падения, куска пластика во рту и адском жжении в глазных яблоках. Я стал откашливаться от инородного предмета, пока он не вышел из меня, но это не избавило меня от боли. Видеть я не мог, в носу застрял странный запах газа, ни с чем сравнить его я не мог.       Из глаз полились слёзы, организм пытался вывести заразу из себя. Хотелось растереть себе лицо, но знания, полученные ещё со школы, напоминали об ухудшении ситуации при подобном развитии событий. Легко сказать, когда глаза нереально щипет, а можно только часто моргать. Вместе с морганием я стал чуть потряхивать головой, чтобы сбросить слёзы.       Недалеко от себя что-то тяжёлое смяло железную бочку с газом. Я не мог нормально сфокусировать зрение, всё что я смог сделать, это отойти от этого нечто на пару шагов. Лишь после тяжёлого вздоха, я с ужасом понял, что смяло бочку, а голос только подтвердил догадку.       — Ты... что ты такое?! — преступник, судя по шагам, стал подбегать ко мне. Мне не хотелось разделять судьбу бочки, поэтому я отбежал в противоположную от человека сторону, но и тот перешёл на бег. Попытался снова схватить меня, но тело будто бы само повернуло голову и уши в сторону звука, чтобы не только увернуться от захвата, но и оставить очередной след от когтей на уже повреждённой руке. Затем, я ударился лбом по подколенной чашечке, тут же уйдя в бок. Человек упал на руки и прорычал что-то невнятное, как раз в тот момент, когда я возвратил контроль над телом.       — Полиция Готэма! — раздался до боли знакомый голос в нескольких метрах от меня. На некоторое время наступила тишина, прерываемая криками с улицы. — Стэн Потольский, Вы арестованы. Повернитесь, сцепите руки за головой так, чтобы я их видел!       Более менее проморгавшись, и приоткрыл глаза и увидел перед собой такую картину: уже знакомый мне полицейский Джеймс Гордон держит на мушке неестественно побледневшего преступника с ободранным ухом, а сам преступник поднимается на ноги, подняв руки наверх. На большее меня не хватило, и глаза снова сомкнулись. Оставалось только полагаться на слух.       — Вы смущены и рассержены! — утвердительно произнёс преступник и, судя по шагам, стал отступать назад, к краю крыши. — Но больше нет смысла в насилии! Я Вас покидаю, ищите в хранилище A39.       —Никуда ты не уйдёшь! — вступил в разговор третий человек с таким же знакомым голосом. Было только одно предположение...       — Харви, не... — хотел было попросить, скорее всего, напарника Гордон, но преступник опередил его:       — Теперь я могу пойти куда захочу! — после этой фразы «Гадюка» побежал, и, после команды Джеймса «Стой на месте!», раздался странный звук, как будто по шероховатой поверхности чем-то провели. Детективы не успели и шага сделать, как что-то упало с крыши на чью-то машину, от чего у последней включилась сигнализация.       Под топот хранителей правопорядка, я опять открыл глаза и выглянул из-за железной трубы. Двое полицейских подбежали к краю крыши и посмотрели вниз. Самого преступника рядом не было.       «Он... спрыгнул с крыши?» — недоумевал я. — «Но зачем? Почему больше нет смысла в насилии, его же теракт провалился? Или нет?.. Брюс!»       Я повернулся в сторону крыши и побежал на её край, только от чего-то запнулся и упал прямо в грязную лужу. На звук среагировали копы и направили в мою сторону пистолеты. Я стал отплёвываться от воды и вздрогнул от пробежавшего по всему телу холодка.       — Это всего лишь кошка, — вздохнул Джеймс и убрал пистолет. Харви последовал примеру напарника, но остановился и присмотрелся ко мне. К этому моменту я успел уже встать и отойти на пару шагов.       — А эта не та ли кошка, что поцарапала продавщицу одного из магазинов одежды полгода назад? Уж больно глаза знакомые...       «Чёрт!» — я в панике стал озираться по сторонам, в надежде за что-то спрятаться. Но на меня уже навели оружие, вряд ли я смогу увернуться. Однако когда по моей нижней челюсти что-то маленькое ударило, я тут же опомнился.       Резко вздёрнув голову вверх, я показал металлический адресник с моим именем. К этому моменту Гордон вспомнил, где в последний раз видел меня и поднял руку, призывая напарника опустить пистолет.       — Харв, стой. Мне кажется, этот кот безопасен.       — Джим, ты серьёзно? — задал риторический вопрос детектив, не сводя меня с мушки. — Где ещё ты найдёшь чёрного кота с голубыми глазами?       Джеймс проигнорировал предупреждение напарника и осторожно подошёл ко мне и присел напротив. Я покорно опустил голову, приготовившись к переносу, что Гордон и сделал: свободной рукой он поднял меня над землёй за шиворот и повернулся к Харви. Тот, заметив моё спокойствие, пистолет убрал, но подозрительный взгляд остался. Затем, он обратился к напарнику:       — Ну, и чья же это кошка?       — Кот, — поправил первого Гордон. — и он Брюса Уэйна.       Джеймс кинул взгляд на повреждённую бочку и трубку, после чего пошёл вперёд, на выход с крыши. Его напарник постоял некоторое время в ступоре, но затем побежал за Джеймсом с вопросом «Уэйн, который сирота?» Я же вздохнул с облегчением и прикрыл глаза. В мыслях кроме слов благодарности к держащему меня человеку прокручивался эпизод с попаданием в облако газа. От шерсти я не ощущал его резкий запах, наверное, дождевая вода смогла смыть с меня его, хоть и глаза ещё побаливают. Но вот, что странно: «Гадюка» сказал, что его газ — это наркотик, но никаких симптомов на себе я не чувствал. Может, этот газ был недействительным или на животных не распространяется? Всякое может быть.       Пока я был в размышлениях об этом «Гадюке» и его наркотике, мы уже вышли на улицу, на которой стояла толпа работников «Уэйн Энтерпрайзис», ещё не разбежавшихся от трупа преступника. Напарник Гордона выступил с речью, что газ обезврежен, опасности нет, а сам Джеймс, постоял некоторое время на ступенях, а после устремился куда-то вправо. Лишь подойдя на близкое расстояние, я смог разглядеть тех, к кому так спешил детектив: Брюс уже собирался садиться в машину, а Альфред стоял перед открытой дверью, как оба заметили сначала держащего меня детектива, а потом и меня. У обоих в глазах читался невыразимый шок, оба считали, что я остался в поместье, но никак не окажусь так далеко от дома Уэйнов. Гордон прокашлялся и обратился к подростку:       — Брюс, я думаю, что он твой, — Уэйн отмер и подбежал ко мне и осторожно взял на руки. Рукава пиджака намокли, но его это не волновало.       — С-спасибо, детектив, — поблагодарил подросток, осмотрев ошейник на мне и, удостоверившись, что это я, его необычный кот Джейкоб посмотрел в глаза Городону.       — Благодарю Вас, детектив, — поблагодарил и Альфред, но после задал интересующий его и его господина вопрос: — А откуда он у Вас оказался? Мы его не привозили.       — Я нашёл его на крыше, — признался Гордон, нахмурившись. — что он там делал — не знаю, но если не вы его привезли, то кто? Не мог же он сам прибежать?       Все посмотрели на меня, а я же уткнулся холодным носом в грудь Уэйна, стараясь лишний раз не отсвечивать свою странность. Впрочем, вопрос так и остался открытым, Гордон решил не вмешиваться в него и просто вернулся к напарнику. Альфред же обратился к Брюсу:       — Что же, мастер Брюс, думаю, нам стоит ехать, пока люди не заметили Ваш испачканный наряд.       Подросток осмотрел себя, чуть смутился и кивнул, запрыгнув в машину. Дворецкий захлопнул за ним дверь и сел за руль. Мотор машины заработал, после чего машина поехала с места происшествия. Уэйн всю дорогу смотрел на меня: в голове его наверняка было много вопросов, но задавать их в присутствии Пенниуорта было бы странным, поэтому он ограничивался одними лишь взглядами. Мне же было паршиво. Да, возможно, я спас ему и Альфреду жизнь, также как и тем людям из его корпорации, но выбор сделанный на крыше только сейчас всплыл в голове. Стало мерзко от моего эгоизма. Хотелось порвать себя из-за совершённого. Но выбор был сделан, и мне за него нести ответ. Мне за него страдать. Конец POV Константин