Ты делаешь меня свободным

Микки замечает этого парня в начале вечера. Обычно он проводит своё время в Сан-Джуниперо иначе: бесцельно слоняясь по улицам и рассматривая горящие витрины. Иногда, если настроения нет даже для этого, спускается к морю и смотрит на звёзды, пока время не заканчивается. На пляже всегда пахнет одинаково – водорослями и влажным песком, который он набирает в ладони и подносит к лицу, чтобы чётче услышать аромат. Когда-то в прошлом ему нравился запах земли, и пусть песок – это не то же самое, но сам ритуал успокаивает. А ещё на пляже редко появляется кто-то ещё. В самые первые визиты всё проходило иначе. Он думал, что в Сан-Джуниперо наконец-то узнает, как это – жить по-настоящему, не оглядываясь по сторонам, не прячась и не опасаясь. Здесь не было Терри, но каким-то образом всё казалось ещё хуже, чем в реальной жизни. Он напивался, но вкус алкоголя был не таким. Дрался, но не испытывал удовлетворения от вида крови. Однажды почти занялся сексом с каким-то незнакомцем, но его едва не вырвало, как только чужие руки залезли ему в штаны. Микки постоянно злился, хотел разнести это место в клочья и выпустить наконец всю ярость и боль, надеясь, что это поможет, освободит. Всё казалось искусственным, и он не мог понять, почему другие люди так наслаждаются пребыванием в Сан-Джуниперо. Как у них это получается? Неужели с ним и здесь что-то не так? Опустошённый, он перестал пытаться что-то почувствовать. Это не было смирением или принятием очередного разочарования. Микки просто устал. В клубе с глупым названием «Фея», вывеска которого сейчас светилась в полумраке, он был лишь однажды и возвращаться в шумный ад, которому он, как и всегда, не подходил, не планировал. Но рыжий парень, кажется, направляется именно туда. Микки автоматически отмечает, что он красивый, хотя кажется раздражённым или, быть может, уставшим. Особенно когда на ходу оборачивается к своему спутнику и что-то говорит. Микки улавливает лишь обрывки: «отвали», «Тревор» и «забыли». Этот Тревор, судя по всему, ничего забывать не хочет, потому что следует за рыжим, и они оба скрываются за дверью клуба. На пару секунд музыка становится громче, врывается в уличный вечер, дразнясь, а затем всё снова становится как раньше. Только Микки почему-то именно сейчас чувствует себя другим. Микки уверен, что ничего хорошего из этого не выйдет. Он убеждает себя пойти на пляж, где тихо и безопасно, но сегодня это не срабатывает. У него ведь не хватит смелости подойти первым и познакомиться, однако можно ведь хотя бы посмотреть на рыжего парня издалека, совсем немного понаблюдать за ним, и можно будет покинуть это место, сохранив новые моменты в памяти и возвращаясь к ним, когда снова станет невыносимо. И, пока уверенность не исчезла, Микки преодолевает оставшиеся метры и тянет на себя дверь, оказываясь внутри. Тут же морщится – музыка оглушает. Рыжего нигде не видно, а танцующих людей вокруг слишком много, чтобы Микки чувствовал себя комфортно, поэтому он двигается вдоль стен, пробираясь к бару и заказывая пиво. Размышляет, не остаться ли здесь, но какая-то девушка тут же садится рядом и улыбается, видимо, желая завести разговор, так что Микки бросает на неё предупреждающий взгляд и уходит к одному из пустующих столиков. Вновь осматривает танцпол, но рыжая макушка в толпе не мелькает. Зато он видит игровые автоматы, возле которых образовалась небольшая очередь. Ему интересно, какие игры популярны в это время, и он хочет подойти поближе, но тут толпа немного редеет, открывая обзор на один из мониторов, и Микки замирает. На экране нарисованная машина врезается в здание, игроки разочарованно стонут, признавая поражение, а Микки, кажется, сейчас стошнит. Он словно чувствует, как заново ломаются кости, а кровь заливает лицо и попадает в рот, вызывая сухие спазмы. Ещё чуть-чуть – и он вернётся в то, что было «до», нельзя, ни в коем случае, и он беспомощно осматривается, надеясь за что-то зацепиться. Взгляд наконец находит рыжего – тот как раз проходит мимо, но через несколько шагов разворачивается, увидев впереди Тревора, и направляется в сторону Микки. Парень выглядит ярким, таким живым, каким Микки никогда себя не чувствовал, и затмевает всех вокруг, даже не напрягаясь. Рыжий смотрит в его сторону, и Микки, пойманный за рассматриванием, не успевает отвести взгляд. Парень преодолевает оставшееся между ними расстояние и садится рядом. Микки от неожиданности теряется и молча смотрит на своё пиво, но рыжий сам заговаривает: - Подыграешь мне. - Чего? - Подыграешь мне, говорю. Вблизи он выглядит ещё лучше, чем на расстоянии, и Микки очень не хочет облажаться. К счастью, к столику подходит тот самый Тревор и переключает на себя внимание рыжего раньше, чем Микки успевает ляпнуть что-то не то. - Так, Тревор, чего ты привязался? Мне жалобу подать? Тревор многозначительно стучит по циферблату часов на запястье. - Два часа тридцать пять минут, времени осталось совсем мало. Рыжий закатывает глаза, но Тревор, очевидно, намёков не понимает. - На прошлой неделе мы так обалденно… - Что было, то было. Я с другом разговариваю. Давно не виделись. – Тревор не выглядит убеждённым, видимо, поэтому рыжий добавляет, понизив тон. - Тревор, он болен. Ему осталось жить шесть месяцев. - Вообще-то, пять, – решает вставить Микки, и рыжий удивлённо на него смотрит. - Нам нужно поболтать. Наедине. - Ладно, понял. – он смотрит на Микки и добавляет: – Фигово, чувак, сочувствую. Ну, ещё увидимся. Микки кивает, и только тогда Тревор уходит. Рыжий вновь смотрит на Микки. - Извини, что убил. Оставил тебе шесть месяцев жизни. Извини, пять. Кстати, классно сымпровизировал. Йен, - и протягивает Микки руку. - Микки. - Майкл? - Микки. - Как мышь из мультфильма? - Был бы чёртовым миллионером, если бы получал цент каждый раз, когда слышу это. Йен смеётся и присматривается к нему внимательнее, как будто удивлён такому ответу. Потом зачем-то пытается объясниться: - Вообще Тревор неплохой парень. Мы познакомились во «Флаг Майере». Микки вообще-то плевать на Тревора и всё, что имеет к нему отношение, а вот название кажется незнакомым. - Что такое «Флаг Майер»? Йен смотрит на него так, словно впервые встречает человека, не знающего каких-то элементарных вещей, но он не выглядит разочарованным, поэтому Микки выдыхает. Даже если бы Йен сейчас встал и ушёл, этот вечер остался бы лучшим за всю его чёртову жизнь. - Если ты до сих пор не знаешь, что это такое, значит, тебе и не нужно. Микки пожимает плечами, надеясь, что это сойдёт за ответ. Йен переводит взгляд на его пустой бокал и интересуется: - Выпьешь ещё? Виски, например? - Просто пиво. - Окей. Сейчас принесу. Йен вскакивает и уносится в сторону бара, оставляя Микки смотреть себе вслед. Это похоже на передышку от его беспокойной энергии, но Микки в этом не нуждается. Он не знает, что делает, но его тянет к Йену, а тот всё ещё не попрощался, так что, может быть, что-то действительно происходит. Йен быстро возвращается и ставит на стол два бокала с пивом. Он садится ближе, касается бедром и словно полностью фокусируется на Микки. Такое внимание льстит и одновременно пугает. Йен рассматривает его, и Микки надеется, что не покраснел. - На что уставился? – выходит грубее, чем он планировал, но Йен не смущается. - На тебя. Ты так выделяешься здесь. Микки отворачивается, но Йен, правильно истолковав реакцию, опускает ладонь ему на бедро и поясняет: - Нет-нет, в хорошем смысле. Посмотри вокруг – все одинаковые. Стараются. А ты выглядишь настоящим. Это странно слышать, потому что определённо неправда. Рука Йена отвлекает, согревая и пуская ток по нервным окончаниям, и он едва не пропускает следующий вопрос. - Ты давно в Сан-Джуниперо? - Несколько месяцев. - Турист или ... - Турист. - Я тоже. Идеальное место для развлечения. Кстати, о них. Потанцуем? - Нет. Йен не настаивает и не спрашивает, почему он отказывается, и по этой причине Микки хочет сказать правду. - Ни разу не был на танцполе. - А я одно время танцевал в гей-клубе. Йен признаётся легко, словно в этом нет ничего такого. Прежний Микки ощутил бы зависть и, скорее всего, желание избить парня до полусмерти за смелость, которой у него самого не было. Микки здесь и сейчас слишком заворожен. - Пользовался популярностью у престарелых виагроидов? - И не только у них, - подмигивает Йен, и Микки бросает в жар. После ставших родными усталости и равнодушия эмоции, которые вызывает в нём Йен, разрывают на части. - Танцевать ты не хочешь, но, может, есть что-то ещё? Из того, что не делал? Поцеловать тебя. - Много чего. Целый список наберётся. Йен смотрит ему в глаза, а после опускает взгляд на губы, и Микки автоматически закусывает нижнюю. - Поехали ко мне? Рука Йена легко скользит по его шее, и Микки вздрагивает от того, как сильно это ощущается. Впервые в этом месте. Впервые правильно. Он хочет, чтобы Йен никогда не переставал касаться его, хочет попробовать с ним всё, о чём когда-то думал. Йен наклоняется ближе, и Микки замирает. Он чувствует на губах чужое дыхание и забывает о том, что вокруг находятся другие люди, но в голове внезапно раздаётся ненавистный голос: - Грёбаный педик, течёшь, как шлюха. Давай, встань на колени и обслужи его прямо перед всеми, ты годишься только на это. Микки вскакивает с места, опрокидывая недопитый бокал, и холодное пиво разливается по столу и попадает на его джинсы. Он этого не замечает, занятый тем, что сжимает кулаки и пытается вернуться в настоящее. Йен наверняка удивлён, гадает, что с ним не так, но Микки нужна минута, чтобы успокоиться, иначе он может ударить. Не самого Йена, но то, что тот собой олицетворяет в минуту слабости. Он тяжело дышит и явно выглядит каким-то психом, но повернуться и снова взглянуть на Йена не хватает смелости. Вместо этого он выпаливает: - Извини, я скоро женюсь. Звучит глупо и, видимо, не так уж убедительно, потому что Йен как ни в чём не бывало уточняет: - Она сейчас тоже здесь? - Что? Нет. - И в чём тогда проблема? Во мне. Для Йена это, наверное, привычно – снимать случайных людей, не забивая себе голову их реальными переживаниями или отношениями. Даже если бы Микки был в состоянии выразить словами свои мысли, тот бы их не понял. Но Микки молчит, поэтому Йен сам делает выводы и, судя по звуку, поднимается на ноги. Микки оборачивается и ловит его взгляд. В нём нет злости или разочарования – да и с чего бы им взяться, в самом деле. Йен улыбается ему и кивает в знак прощания. - Ещё увидимся, Микки. Йен уходит обратно в толпу, оставляя Микки наедине с вернувшимся ощущением бессилия. Микки запрещает себе гадать, сколько времени парню понадобится, чтобы найти более сговорчивого спутника на ночь, но только об этом и думает.