Преподаватель

POV Джерри

      После этого разговора я позвонил парням и мы пошли в кафе. — Джер, что за срочность? Мы даже испугались, ты такой заведённый был, чуть ли не орал… — Ребята сидели, затаив дыхание и ожидая ответа. Видимо, выглядел я и правда пугающе… — Да пиздец вообще… Я вам не хотел рассказывать, но Коуч — мой истинный омега… — Глаза у обоих сделались по пять копеек. — Подожди, мы правильно поняли? — Прервав затянувшуюся паузу, произнёс Шер. — Ты почувствовал своего омегу? Носом? Сам? — Ты дурак или да? — От нарастающей злости начала болеть голова. — Помните, я ког… Ах да, вы же в столовке были. Короче, когда я зашёл в аудиторию, он потёк и убежал… — Так вот он почему неделю отсутствовал… — Да. А потом, когда вышел, в понедельник, попросил остаться после занятий. Ну, я пришёл, а он мне заявил, что мы истинные. — К нам подошёл официант, и мы заказали еду и несколько бутылок вина. — А ты что ответил?.. — Поинтересовался всё тот же Шер, пока Майк задумчиво сверлил взглядом стакан. — Что у нас ничего не получится. Честно так и сказал, без грубости и прочего. Он мне в тот же вечер написал с просьбой поближе познакомиться. Я ему отказал, так он сегодня снова до меня доебался. Пришлось ему в красках расписать, насколько ужасной будет его жизнь со мной, так это чудовище ещё и заплакало… Вот ненавижу омежьи слёзы — из меня с их помощью можно верёвки вить. Я кое-как собрался и договорил, но это вообще пиздец, чувствую себя последней мразью. — Нам принесли заказ, и все принялись за еду. — А он-то понял, что к тебе больше соваться не нужно? — Не думаю… Упрямый, сука… — Мы оба взглянули на Майка, который ещё ни слова не сказал. — А ты что думаешь по этому поводу? — Какая фамилия была у того судьи?.. — Наконец-то произнёс наш друг. — У какого суд… Блять, точно! А я-то думал, почему мне его фамилия так знакома!.. Теперь точно ничего с ним не будет, нахуй… — Допив бокал, я начал собираться. Захотелось нарыть побольше информации о семейке Коуча. — Ребят, вы извините, но я домой, надо кое-что найти. — Да без проблем, братик, если что — звони, приедем, поможем. — На лице Шера мелькнула тень сомнения. — Ты ведь хочешь что-то сказать, да? — По кругу его пустить не хочешь? Ну, месть, все дела… — Я ненадолго задумался. В принципе идея мне понравилась, но что-то останавливало… — Думаю, не стоит. По крайней мере пока. — Попрощавшись, я поехал домой.       Сварив кофе, я уселся за ноутбук. Долго искать информацию мне не пришлось — ещё бы, сын судьи теперь уже конституционного суда.       На первом же сайте я прочёл всю нужную мне информацию. Габриэль Коуч — двадцатичетырёхлетний омега. Родился и вырос в пригороде Лондона. Отец — Бернард Коуч, судья конституционного суда, очень уважаемый в широких кругах человек, основатель благотворительного фонда, борец за справедливость, кормитель уточек на ближайшем пруду. На деле же редкостная алчная сука, взяточник, хам, лицемер и моральный урод. Папа — Луи Коуч, хирург. На самом деле такое же ничтожество, как и его муж — бабками помани, что угодно сделает.       Будущий врач отучился в Оксфорде, после чего приехал в нашу жопу мира и устроился в институт на должность преподавателя дисциплины «акушерство и гинекология». Серьёзных отношений у омежки не было, хотя увязывались за ним многие. Участвовал во многих телевизионных шоу, интервью и прочем. Любит чёрный кофе и ненавидит «золотых мальчиков», до безумия уверенных в себе. О себе говорит, что такой же как все простой омега, хочет завести семью и детей… — И собаку, и ты, вроде, ещё что-то забыл…* М-да-а-а, ну и семейка… Похлеще Аддамс… — На кровать запрыгнула чёрная наглая мордася. — Тим, вот скажи, когда жопа в моей жизни закончится? — Взяв его на руки, уткнулся носом в его шею. — Знаешь, иногда я так рад, что ничего не чувствую, а иногда… Иногда хочется отмотать время назад и вновь почувствовать его запах… Такой нежный, такой родной и уютный… Господи, кто бы знал, как я хочу к нему… — Подняв лицо к потолку, я продолжил разговор уже с ним. — Почему всё так? Ты не представляешь, как я по тебе соскучился… Хочется просто тебя коснуться… Да хотя бы просто увидеть… Увидеть твои бездонные хитрые карие глазки… Твои всегда распущенные длинные чёрные волосы, которые иногда безумно хотелось намотать на кулак… Особенно, когда вредничал, а делал ты это часто… Хочу услышать твой нежный звонкий, немного детский голос… Почувствовать твою маленькую нежную ладошку с музыкальными пальцами в своей руке… Боже, как же я к тебе хочу… А недавно была дата, ты помнишь?.. Нам было бы уже одиннадцать лет… Малыш, ну почему всё так ебано?!.. — Слёзы уже градом стекали по щекам, было до безумия паршиво. — А скоро ещё одна дата, которую я вообще не хочу вспоминать… Не хочу, чтобы она что-то значила. Родной, ну почему всё так?!.. — Взволнованный зверь начал целовать меня, а мне от этого хотелось ещё сильнее разрыдаться. Прижав его к себе покрепче, чтобы не нервничал, я заснул.       Как будто из-под воды услышал писк. Открыв глаза, понял, что нахожусь в больнице, а пищит кардиомонитор. Рядом с кроватью заметил какую-то фигуру. Собрав все силы, повернул голову. Папа. Сидит и еле сдерживается, чтобы не заплакать. — Ч-что произошло? Почему я здесь, пап?.. — Пытаюсь вспомнить хоть что-то, но всё как в тумане. — Вы ехали к нам, и в вас врезался грузовик, машина перевернулась, и… — Родитель почти перешёл на писк. — Слава Богу, ты жив… — Только я?... — Где он? — Он печально опустил голову… — Папа, где он? Он жив? Пап, ну скажи хоть что-нибудь, ну пожалуйста… — У меня начиналась истерика, а папа гладил меня по руке, пытаясь успокоить. — Дорогой… Мне очень жаль… — На этом он замолчал, а я...       А я как будто умер… Моё сердце безжалостно порвали… Внутри, там, где ещё недавно была душа, образовалась огромная дырка, которую нельзя ничем заполнить. Уже не сдерживаясь, я начал выть, орать и делать всё, что только позволяло нынешнее физическое состояние: плакать, трястись, сжимать кулаки до побеления, даже пытался встать… В палату влетели врачи, что-то крича про то, что мне нельзя волноваться. Насильно прижав к постели, мне вкололи успокоительное, после чего я вскоре уснул.       Проснулся ещё более подавленным, но уже в зале суда… Статный альфа поставленным голосом озвучивал приговор… Приговор, который ровным счётом ничего не стоил… Хотя нет, стоил. Мне и моей семье, даже двум, он стоил человека…       Из зала я выходил на ватных ногах, но когда увидел виновника «торжества», силы появились внезапно. Я набросился на него. Сначала сбил с ног, а потом начал бить по всему, что только видел. Меня кто-то звал, кто-то оттаскивал, но ненависть овладела моим телом, а потому я не останавливался ровно до того момента, как на меня начала капать… Вода?.. — Что за?!.. — Открыв глаза я увидел над собой две взволнованные рожи. — Что произошло? — Мы за тебя испугались, ты весь день к телефону не подходишь. — Майк поставил стакан на тумбочку и сел на кровать рядом со мной. — Думали, ты снова в запой ушёл. Всё-таки вчера такой разговор был… — А сколько времени? — Друзья посмотрели на меня с тревогой. — Брат, ты весь день проспал, уже пять…       Встав с постели, я побрёл в ванную. Отражение не сильно порадовало — небритый, помятый, с чёрными синяками под глазами, как будто били… Как от меня люди не шарахаются?.. — Ребят, развлечься не хотите? — Альфы оскалились. — Куда пойдём? — Или с доставкой на дом? — Лицо Шера трещало по швам. — Звоните своим, пусть приезжают. Оргию замутим. — В детстве я думал, что альфы — суровые серьёзные самцы, которые не знают про улыбку, но сейчас, когда я вижу, как два шкафа прыгают и визжат от счастья, я осознаю, насколько ошибался…