Да простит нас Аллах

      Спустя неделю все приготовления были завершены, и Повелитель отправился в путь. По обычаю все главные жительницы гарема собрались в Главных покоях. Валиде Кесем Султан, Айше, ее дети, Атике и Гевхерхан. Они все находились в залитых светом покоях, разговаривали между собой о чем-то. В саду под окнами щебетали птицы, по Босфору плыли корабли. Однако Кесем было не по себе, она пыталась отвечать на вопросы, но это давалось с трудом. В сердце что-то щемило и, как будто, тянуло вниз. Это чувство было неясным, нечетким. Она сама не понимала, откуда оно возникло, откуда появилось. Ожидание шло долго, когда Кесем надоела болтовня, она отдалилась и приблизилась к столу. Теперь же он был чист и убран. Видимо, все важное Мурад вознамерился забрать с собой, а все остальное не заслуживало места в голове Повелителя. Она аккуратно подошла к темному дереву и провела по нему рукой. В ее воображении после прикосновения пальцы должны были почувствовать холод или же обжечься. Но ничего не произошло, древесина оказалась гладкой, сухой и твердой.       - Вы волнуетесь, матушка?- Атике произнесла это тихо, но резво, прикасаясь к плечу Кесем. Валиде вздрогнула, руки сами собой оторвались от древесной глади и рваным движением рассекли воздух. Она резко обернула голову, пытаясь понять, кто ее прервал.       - Ты меня напугала, дорогая. Нельзя так подкрадываться,- Кесем не на шутку испугалась, но сразу же после расплылась в улыбке, - Так и от страха умереть можно.       - Ах, простите, Валиде. Я заметила вас вдали от всех. Вы волнуетесь?- Атике широко распахнула глаза, что было очень мило. Она была похожа на птичку, которая смотрит на усыпанную цветами полянку.       - Совсем малость,- Кесем хотела добавить еще что-то, но разговоры прервались возгласом стражи: " Внимание! Султан Мурад Хан Хазретлери". За один миг все люди, находящиеся в комнате, выстроились в линию, дабы проститься с Падишахом. Кесем, как и полагалось ее высоким статусом, встала во главе. Позади нее сестры Султана, после- Айше и ее детишки. Все разом опустили головы, а Султанша же лишь слегка склонила шею.       Мурад вошел в покои, пронзая воздух хищным взглядом. На нем был кафтан из черной кожи, а бедро украшала сабля. На удивление всех, Султан начал прощание с конца. Когда дети рванулись к нему под ноги, Айше не успела остановить их. Мурад обнял чадо, потом сухо отрезал пару фраз в сторону Айше. Перейдя к прощанию с сестрами, он слегка покосился на Кесем: теперь наряд был цвета зеленеющей листвы. Платье было расшито камнями, руку украшал зеленый перстень, а на голове была изумрудная тиара. Султан легко обнял Атике и Гевхерхан, сказав, чтобы не скучали, ведь он скоро вернется. Закончив, Мурад опустил глаза в пол. Он боялся, а сам не знал, чего.        -До свидания, мой лев. Легкой дороги и удачи в борьбе против врагов государства. - Кесем протянула руку в знак благословения, чтобы дать ему поцеловать перстень. Он все еще стоял напротив Гевхерхан, не имея сил двигаться. Мурад проскользнул взглядом со шлейфа платья на живот, потом на грудь, потом на руку, потом на шею, и... Все его тело пробрала дрожь, когда их взгляды соединились. Глаза Кесем были все те же, он смотрел в них уже бесконечное количество раз. Но сейчас все было по-другому. Повелителю мира казалось, что они заглянули в самые его глубины, что его тайна, так хорошо скрываемая тайна, была раскрыта.       - Разумеется, Валиде,- Мурад резко схватил кисть руки, но сразу же поняв, что допустил ошибку, расслабил хватку. Он наклонился губами к кольцу, однако, просчитался и прильнул губами к костяшкам пальцев. Он понял, что что-то пошло не так, и поднял глаза. Взгляд Кесем высказывал недоумение, брови были приподняты, а пухлые губы приоткрыты. Оторвавшишь от прикосновения губ к коже, Падишах вылетел из покоев, как ошпаренный. Мурад даже сам распахнул двери, все были удивлены таким поведением Повелителя. Кесем же осталась стоять, как мраморная статуя. Глаза смотрели в пустоту, а рука оставалась вытянута.       - Что ж... По всей видимости, не только вы тревожитесь, матушка, - голос Атике привел Султаншу в чувства.