Свободные

— А почему бы тебе просто не наварить своих зелий на месяц вперед? И не отправить меня с ними восвояси? — размышлял Дана, сидя за столом, пока Кир крутился у печи, иногда бегая в ту самую потаенную комнатку. — Это скоропортящийся продукт, — коротко и ясно ответил Кир. — Не понимаю твоих забот, блохастик! — воскликнула Кара, сидевшая нога на ногу, — Ты обогрет, накормлен, рядом такой красавчик! Ты бы молчал и наслаждался его щедростью! — У меня просто совесть есть, чтобы не засиживаться на чужой шее, — рыкнул оборотень, прожигая дракона убийственным взглядом. — Впервые слышу, чтобы собаки обладали таким даром, — отшила Кара. — Ах так! — вскочил Дана с грохотом, явно собираясь оставить на её ладном, крепком теле пару царапин. Кара тоже встала, принимая вызов. А Дану вот нисколько не смутила их разница в росте. — Тихо! — встал между ними Кир с железной поварешкой, — Если вы не успокоитесь, я обоих вышвырну! Дана быстро потерял настрой драться, а Кара перепираться. Оба уселись с надутыми губами. Кир удовлетворенно кивнул сам себе, поправил веревочку амулета и вернулся к своим травяным сборам. На ужин Кара не задержалась, спешно продиктовав лечение ещё раз, она шумно взлетела к небу, полыхающему красками заката. Парни посмотрели её нечеткому силуэту вслед и вдруг ощутили неловкость. Причем одновременно. За столом царило молчание. Каждый надеялся, что они просто устали за день от такой компании и неутешительных, хоть относительно и неплохих, вестей. — А лет-то тебе сколько? — наконец подобрал предлог для разговора Дана. — Девятнадцать по меркам одного солнца и одной луны. — У, а я думал, меньше, — вскинул брови волк, — А мне тогда… Двадцать три получается. — Вы до сих пор по календарю Аарона живёте? — Да, но… Он выходит из строя. По нему приход зимы предугадать очень сложно, — Кир понимающе замычал. В одну кровать они легли с великим смущением. Немного поторговавшись, решили лечь валетом. Заснули оба удивительно быстро. Встал с кровати Дана опять последним и помятым. Завидев Кира, уже вовсю бодрствующим, он лишь зевнул, почесав голый мускулистый бок и прохрипел: — Ты куда? — У меня кончаются сборы, а скоро люди придут. Мне нужно в лес, — парень положил в сумку толстый блокнот и парочку диких слив. — Я тогда с тобой, — вскочил Дана, тут же об этом пожалев. Крыша поехала, он свалился обратно, зашипев. — Да куда тебе, сиди дома, — усмехнулся Кир, копаясь в скляночках и выискивая лечебный отвар этому волчаре. Дана активно завертел головой. — Не-не, я точно с тобой. Один здесь я точно свихнусь, — он снова встал, прислушавшись сам к себе. На этот раз организм отреагировал сносней. — Ну ладно, — пожал плечами Кир, положив в сумку стопочку свежих лепешек для этого несчастья, — Пей и пошли. Парень протянул волку злосчастное лекарство и тот тут же пожалел, что вообще проснулся. В лесу Дана вертелся по сторонам, принюхивался и затаивался, вдруг замерев на месте, будто боясь, что местные деревья подставят ему подножку своими корнями. — Эй, хищник, успокойся, — мягко посмеялся Кир, заметив, как прилично отстал волк, уставившись на какой-то куст с недоверием. Смех человека эхом разлетелся повсюду, отскакивая от белеющих стволов берез. Дана повел носом и вернулся к тропинке, где его ждал Кир, больше стараясь не отставать. Но как бы он не старался, всё равно его отвлекала каждая залетная птаха, каждый шмель, пролетевший мимо. А у Кира каждый раз захватывало дух, когда таинственные глаза с фиолетовым отливом сужали зрачки, становясь совсем волчьими, настороженными. — Скажи, что мне искать. Так мы и закончим быстрее, — сказал Дана, желая быть полезным. — На самом деле, ничего конкретного мы и не ищем. — Мы что, просто погулять пошли? — удивился волк. — Нет, но… Кара же велела тебе больше времени проводить на свежем воздухе. — А ещё она и тешить моё либидо велела, и что с того? — буркнул Дана, незнамо из-за чего и зачем. — Это ты к чему? — столбом стал Кир, чуть обернувшись к Дане с прищуром. — Да ни к чему, — пожал волк плечами, неловко отводя взгляд и ощущая себя круглым дураком. Кир на это только фыркнул, топая дальше. Оборотень поспешил за ним, пытаясь свести тему. — И ты каждый раз так бесцельно бродишь? Почему ты тогда сказал, что мы идём травы собирать? — они поравнялись шагами. Кир чуть задумался. — Понимаешь… Э-э, всё не совсем так… обременительно что ли. Просто мы не должны идти в лес, чтобы брать. Мы у него в гостях всё-таки. Нужно быть здесь, радовать его компанией, а он сам выведет тебя, куда нужно и даст то, что ты заслуживаешь. Дана нахмурился настолько забавно, что Кир не смог подавить глухой смешок. — Имеешь в виду, ваш лес… Думает? — Конечно, он же живой, — бросил Кир, будто это само собой разумеющееся. Дана остановился, задрав голову вверх, рассматривая зеленое и пушистое небо. Солнца или облаков вовсе не было видно, но света почему-то было достаточно. Где-то далеко-далеко наверху щебетали птицы, кормили потомство, там кипела жизнь, не тронутая людьми. — Теперь мне ещё страшнее здесь быть, — прошептал Дана. Мысли о том, что этот лес всё понимает навевала на него благоговейный ужас. Он же здесь чужак, его запросто можно выпнуть, а то и вовсе сожрать как дань соседних земель. — Не говори ерунды! Мать-природа никогда не обидит своих детей! — Кир подошёл и взял Дану за руку. На него тут же уставились яркие глаза, совсем не гармонирующие с окружающей обстановкой, — Веди себя хорошо и всё будет замечательно. Дана вмиг заразился этой доброжелательной улыбкой. Ему подумалось, что действительно, судьба бы не привела его сюда, за тридевять земель, чтобы потом скормить первому встречному деревцу. К тому же, здесь всё такое… волшебное, притягивающее. Дане хочется быть здесь, чувствовать эту магию и тепло, витающее в воздухе. Он шёл, всё так же задрав голову вверх и чувствуя только руку человека, показавшего ему дорогу в этот рай. Шли они долго, но оба занятые разговорами, о чем попало, даже не заметили, как вышли к продовольственным полям, засеянным пшеницей. Пришлось развернуться, идти обратно и надеяться, что лес соблаговолит вывести их к нужной тропе, к нужному цветку. — Ты сказал ещё дома, что скоро люди придут… — заикнулся вдруг Дана, следя, как Кир заглядывает в какое-то дупло дуба, попавшегося на дороге. — Ну да. — А зачем они придут? — Не волнуйся, мы тебя спрячем. Они ненадолго и сразу уйдут, — парень ободряюще улыбнулся, возвращаясь к их пути. — Да я не об этом… Ты же сам говорил, что тебя боятся. — Да, но… Травников в наших краях по пальцам пересчитать можно. Им нужны мои услуги, — Кир склонил голову, боясь напороться взглядом на волка. — Тебе не кажется, что это… подло. Зачем ты им помогаешь, когда они за твоей спиной сплетничают? — Меня родители учили всегда быть добрым. Больше вопросов не возникло. Дана принял к сведению и умолк, прекрасно заметив, что Кир всё понимает, но продолжает спасать этих низких людишек только из-за предубеждений. Какой же он молодец. Когда лес смилостивился и вывел их к одной очень плодовитой полянке, Дана очень удивился. Кир же, как ни в чем не бывало, подался собирать растения. Они проползали за коленках почти час, иногда прерываясь, чтобы рассмотреть какой-нибудь особо редкий экземпляр. А потом, уморившись, отобедали прямо там. Недоеденной сливой угостили белок и тронулись в путь. — Дороги обратно, как я понимаю, ты не знаешь? — деловито интересовался Дана, скрючившись, отдирая липучки от штанов. Ему не ответили. Возмущенно развернувшись, Дана не застал Кира вовсе. Куда он делся? — Эй! — гаркнул оборотень, неловко топчась на месте. Отовсюду раздался звонкий смех. Дана завертелся, не понимая, откуда это. Им тот час же овладел глупый азарт. — Хочешь в прятки сыграть? Хорошо, — промурлыкал он, вытягивая уши. Сейчас он этого озорника вмиг разыщет. Пригнувшись, волк нырнул в приятную зелень кустов и травы. Изобилие запахов окутало его, голую спину щекотали листья и колючие веточки ёлок. Он изредка слышал всё такой же радостный смех парня, и на это у него наворачивалась улыбка. Пахнет сопретой листвой, сырой землей и, совсем немного, грибами. Здесь наверху гнездо Иволги, дальше воронье. Тут ночью ночевал кабанчик, молодой, с весеннего выводка. Богата эта земля. И с каждым шагом полузвериной лапы, он прирастал к ней, прикипал к ней с мясом. А вот Кира так и не замечал. Только слышал неподалеку шорох, падение капелек утренней росы с высоких стеблей осоки. Тут же несся туда, но никого не находил, только едва различимый запах живого, уникального человечка. Кир был схож с окружающей его обстановкой. Он пахнул чистой дождевой влагой, нектаром самых прелестных цветов и чем-то потайным, что крылось там, где не вступала человечья нога. Дана рыскал ещё недолго, как выглянув из зарослей, навострив уши, заметил спину, обтянутую светлой тканью. Кир стоял среди какой-то опушки и оборотень слышал его тихий голос, подзывающий кого-то. Ухмыльнувшись, Дана выбрался из колючек шиповника, собираясь схватить спасителя, но… Волчий взгляд опасно посветлел, когда он увидел бурого, толстого медведя, идущего к парню неуклюжей походкой. — Кир! — Дана подскочил к парнишке, обвил его руками и дернул на себя, пытаясь отгородить от ужасного зверя. Животному явно не понравилось, что у него отбирают ужин. Мишка вдруг взревел, поднялся на задние лапы, нахохлившись. — Я тебе устрою, скотина! — Дана отшвырнул опешившего Кира, тут же выпуская мощные челюсти, сверкающие острыми рядами клыков. Дана завыл в ответ, пытаясь донести до животного, что он здесь тоже претендует на территорию и на этого белого мальчика. Медведь, обидевшись на такое обращение, тоже оскалился, сморщил нос, выпячивая губы и взметнул когтистые лапы, отзеркалив озлобленного Дану. А тот был вовсю готов драться. И ему было всё равно на заболевшие вновь раны, на его положение в этой цепи и на всё остальное. Ему было главным только защита голубоглазого человека. — А ну прекратите! Быстро! — толкнуло вдруг Дану в живот что-то сильное. Он отшатнулся, прибрав свои зубищи на потом. Между двумя бойцами стоял Кир, злой, пуще самих воинов. — Вы что тут устроили?! Гормоны выплескивать будете в другом месте! — бушевал парень. — Кир, да ты чего… — пролепетал Дана, — Он же сейчас нас сожрет. Кир обвел коренастую фигуру суровым взглядом из-под нахмуренных бровей, а потом так же глянул на вдруг утихшего зверя. — Она? Ты совсем, что ли? — тыкнул он пальцем на медведицу и подошёл к ней вплотную, кладя руку на мягкий живот, — Гаити воспитана, между прочим, не хуже любой дворцовой леди. Больно надо ей простых путников лопать. Дана припух, глянув на животное, которое смотрело такими ясными глазами и даже, как ему показалось, кивнуло, подтверждая слова человека. — Гаити? — фыркнул Дана, — Это ручной медведь? — Она не ручная, она просто хорошая! — оскорбился Кир, напыщенно почесав Гаити животик. Та тут же заурчала, потянувшись к голове мальчишки, и облизнула ему щеку, — Прекращай уже кидаться на всех, ладно? — уже ласковее добавил Кир. Дана сглотнул и кивнул, думая, какие же странные здесь люди и даже звери. Выползли они к знакомым холмам, когда уже начинало вечереть. Завалились в хату они спешно и Кир, всё бормоча себе под нос нечто непонятное, запихал Дану в свою душную коморку, провонявшею полыньей и сушеными гроздьями шиповника. Напоследок он велел сидеть очень тихо, и в наглую всучил волку в острые зубы кукурузную лепешку, запер дряхлую дверцу. Дана только вздохнул, откусил от бледного кружочка и, попятившись, уселся на крепкий табурет. Скоро в хижине защебетало, послышались чужие голоса. Дана щурился, иногда подрагивая лохматыми ушами, слушал, но мало что разбирал. В последних, особенно горячих, лучах засыпающего солнца, он рассмотрел комнатку. Здесь всего так много. Стол, лавка, пара сундуков завалены баночками, мешочками, какими-то толстенными древними книгами. По всем бревенчатым стенам понатыканы засушенные, крошащиеся ветки растений, ягод и каких-то толи лапок, толи хвостиков ящериц. Дана гулко сглотнул, надеясь, что его тут не этими конечностями почивали. За дверью суетились и шоркались, но со временем всё стихло. Наверно, Кир уже провожал гостей. «И слава творцу!» — подумалось Дане. Волк осторожно поднялся, перед глазами потемнело, но быстро разъяснилось. Он шагнул к столу, обвел его глазами. Все сосуды, вылитые из стекла разных цветов, были подписаны. Но Дана не знал этого языка. Хм, может, это те же символы, что у парня на руках? Оборотень с интересом схватил какой-то мелкий бутылек и завертел в руках. Вдруг дверь рядом резко открылась, но застряла на полпути. Дана вздрогнул, выронив стекляшку. Раздался ощутимый треск. — Что это? — с трудом вошёл Кир, сетуя на неисправный механизм. — Ничего, — вспыхнул Дана очаровательным румянцем через колючую щетину, отраставшую на полу-волчьем лице слишком быстро. — Скажи, что разбил? — совсем беззлобно спросил Кир, пытаясь заглянуть волку за спину. — Да знал бы я… — пикнул когда-то грозный оборотень, сдаваясь с потрохами. Кир нагнулся, начиная копаться в осколках, — Стой же! — крикнул было Данари, но было поздно. Через минуту оба сидели за столом, бережно перевязывая израненные пальчики Кира. Дану чуть удар не хватил, как он увидел контраст яркой крови на белой коже парня. Ему, человеку с повадками животного, войну, вынужденному убийце, стало страшно за этого мальчика. — Да мне не больно почти… — заикнулся Кир, думая, что тревожность Даны чересчур преувеличена. — Цыц! Вы, люди, слишком хрупкие, я-то уж знаю, — зарычал Дана ненормально низким, басистым голосом. Кир ссутулился, повинуясь.

***

— Дана… — донесся до волка чей-то ласковый голос. Данари знал его, но сейчас будто забыл. Никак не вспомнить, — Дана, — настойчивее повторило где-то рядом. Дана оглянулся — никого нет. — Дана! — крикнуло сверху. — Да кто это?! — в ответ психнул волк. — Проснись, Данари! — Что? — скалилась по виску соленая капелька. Туманное пространство, где он находился, проглотило его слабый вопрос. Он сбивчиво задышал. — Проснись сейчас же! — строго проговорило позади. Он испуганно обернулся. Перед ним стояла женщина с пронзительно сиреневыми глазами. Копна её курчавых волос обрамляла круглое лицо. Она смотрела с беспокойством и решимостью, — Вставай! — она с силой вцепилась в его плечи и толкнула, оставляя на смуглой коже парня несколько болючих ран. Дана подскочил на кровати, вертясь по сторонам и цепляясь за свои плечи, оглаживая свежие раны на них. Но… Никакой крови не было. Дана не мог отдышаться, сердце бухало в груди, заходилось в чумном ритме, слишком быстром для этого бренного тела. В груди болело, легкие сжались, не желая нормально работать и в голове сплошной сумбур. Дана прикрыл глаза, старясь успокоиться. — Дана… — робко донеслось до него. Он опять вздрогнул, резко сел, увидев стоящего рядышком Кира. Парень стоял, с огромными глазами взирая на волка и прижимая к груди какую-то тряпку. У его ног валялось пара бутылей. Дана догадался, что ему просто стало худо, а Кир пытался помочь… Только, эта женщина. Его мать. Зачем она вытолкнула его с порога… смерти? — Я д-думал, ты умрешь, — услышал Дана сквозь легкий звон. Оборотень с не меньшим замешательством глянул на парня. Его обжег лёд этих глаз, светящихся от накипающих слёз. — Эй, — мягко позвал Дана, порываясь взять Кира за руку, вставая с кровати. Но ноги не удержали, он свалился лицом в пол, подхваченный Киром в самый последний момент. — Тихо-тихо! — пыхтя, человек с трудом завалил волка обратно в кровать и навис сверху, пристально осматривая его бледное лицо в сумраке ночи. В домишке было бы кромешно темно, если бы не керосиновая лампа, стоящая на камоде. Дана смотрел на Кира и думал, почему он так чуток к нему и почему же сам Дана чувствует неподдельную близость с ним, словно они уже век знакомы. А сам предмет его размышлений был занял совсем иным. — Я принесу ещё отвара, — бросил Кир, дернувшись в сторону. Но его бойкий порыв был приостановлен рукой Данари, сжавшей его запястье. — Не ходи… просто ложись со мной. Черные брови сумрачно сдвинулись, Кир не понимал задумок больного. Но личико, освещаемое только наполовину, быстро расслабилось, парень неловко завалился к стенке. Дана спокойнее выдохнул, отпустив его руку. Он хотел повернуться лицом к Киру, но сил уже не оставалось, жажда отдыха пересилила, Данари глубоко заснул.

***

Утро застаёт Кира совсем в странном расположении: сопящим на мирно воздымающейся груди оборотня. Лохматая, коротко стриженная голова отпрягает от горячей кожи Даны. Кир сидит сам от себя в шоке. Немного бестолково поморгав, он смущенно стирает дорожку слюны с торса волка и как можно тише выползает из постели. Что с ним было ночью? Кир так испугался, будто они родные люди… Неизвестно как, но внутри у парня взбунтовалось, мол, а ты что, думаешь иначе? Ладно, пока не понятно, но Кир не хочет оставлять этого ушастого в беде. Он зевнул, закупорился в свою каморку и начал штудировать учебники отца, надеясь найти там что-то мощнее простого варева из трав. К обеду возможное решение было найдено. Кир собирался в путь, думая, что же ему делать с заспавшимся, раненым другом. Но вопрос грозился решиться сам собой. Дана встревоженно дернулся и поднял на него мутный взор. — Куда? — только и выдал севшим голосом волк, замечая знакомую сумку через плечо на поджаром теле спасителя. — Э-эм, доброе утро… — Доброе, — пробормотал Дана и сел на смятом одеяле, потирая кулачищами мешки под глазами. Закончив, он уставился на Кира с явным вопросом. — Я-я… Я решил сменить тебе лекарство, для этого нужно в деревню сходить. — Зачем? — туповато выдал волк, щурясь на свету раннего дня. — Шутишь? Ты сегодня полночи кричал и бился в судорогах, — воскликнул Кир, сделав шаг вперед. Дана напрягся, пытаясь припомнить нечто такое. Ах, ну да, сегодня ночью он видел маму. Он помнил её совсем плохо, родная кровинка сгорела в лихорадке, когда ему ещё и пяти лет не было. Но сегодня ночью… Она словно в действительности стояла перед ним и смотрела своими пронзительными, ласковыми, но строгими глазами прямо в душу. Она вытолкнула его из болота тьмы, грозящейся поглотить её сына. — Ты посиди, а я быстро, — замечая затянувшийся ступор волка, тихо сказал Кир, двигаясь к выходу. Но Дана тут же осекся и подскочил, чуть не падая. — Я с тобой! — Куда же? — постарался вразумить его Кир, — Ты слишком слаб. — Вот ещё! Я в прекрасной форме, — Дана для наглядности подтянул малые штаны и шмыгнул носом, игнорируя боль в затекшем теле. «Прямо как пёс преданный», — подумалось Киру с неуместной лучезарной улыбкой. — У тебя нет рубахи. — Плевать! — Тебя сельчане испугаются, ты же оборотень. Устроят резню ещё… Я итак тебя выходить не могу, этого для пущего веселья не хватает. Дана скосил взгляд, думая, что Кир прав. — А у тебя нет чего-нибудь, чтобы замаскировать меня? — вдруг вырывается изо рта. Кир застывает уже в дверях и боится взглянуть на волка. — Ага! — торжествует волчара, поднимая указательный палец, — Надуть меня не думай, Кирушка! В жизнь не поверю, что среди твоих баночек нет подходящей! Дана облизнулся, потирая ладони. Его самочувствие резко улучшилось. Ему жуть как интересно было бы побывать в деревушке этого народа, и он приложит все усилия к свершению этой мечты. Немного помаявшись, Кир вздохнул и, поняв, что от него не отвяжутся, надавал волку старого навара, а сам исчез в своей потайной комнатке. Оттуда он вынырнул нескоро, Дана даже заскучать успел. — Держи, это скроет твой цвет глаз, только это и выдаёт тебя, — оборотню на руку приземлился маленький флакон с пипеткой, — Ну, если ты, конечно, захочешь обернуться, это тебя не спасёт. — Я ж не дурак, — буркнул Дана, набирая немного жидкости непонятного переливающегося цвета и закидывая голову. — Как знать, — тихо выдохнул Кир с озорством, после чего Дана злобно зыркнул на него, тут же расплываясь в бесовской улыбочке. Закапав эту жижу, Дана чуть не ослеп и трижды успел пожалеть о своей неугомонной затее. — Ой-ой-о-ой! — запричитало это несчастье, заваливаясь лицом в кровать и ерзая. — Потерпи, это ненадолго, — по-дружески похлопал Кир его по плечу. — Злой ты, колдун, уйду я от тебя! — взвыл волк таким тоном, каким обычно обижаются малые дети. — Это навряд ли, — снисходительно улыбнулся Кир, поглаживая его по напряженной спине. Через пару минут на Дану из зеркала хмуро воззрилась обросшая, знакомая морда. Аномально острые клыки скрыть не удалось, но в глаза это кинется не каждому, а вот кроваво-дикие глаза с пурпурным отливом, мерцающим в тени чем-то зловещим… Благо, сейчас Дана с удивлением рассматривал свои обычные, человеческие карие глаза. — Другое дело, — критично сказал Кир, когда радостный волчара уставился на него, чуть нагнувшись, на, мол, зацени, — Побрейся и пошли. На все придирчивые вопросы о своем самочувствии Дана воспринял больно ветрено, а потому Кир не пожелал больше занудничать, они устремились в путь. На Дану он-таки нацепил старый отцовский сюртук, застегнул на все пуговицы и выудил сапоги с крыши, не босым же идти этому безобразию. Немного посопротивлявшись, Дана всё же остался в этом образе, думая, что это неудобное пальто без поддетой под низ рубашки смотрится странно, но неплохо. Хотя б не голышом. — Ты хоть раз бывал в деревнях? — легко спросил Кир, поглядывая на гордо шагающего Дану. — В ваших нет, — без задних мыслей отозвался волк. — Тогда будь предельно осторожен и держись рядом. — Хорошо. — Дана бойко подхватил ладонь Кира и сжал, переплетая пальцы. Парень даже икнул от неожиданности. — Э-эм, нет, знаешь, вот так лучше не ходить, — тут же нервно вспотел Кир, пытаясь мягко отнять руку из сильной хватки. — Почему? — остановился Дана, наклонился к парнишке слишком близко, чтобы уловить его запах, по которому он мог определить состояние человека. И на этот раз чутьё подсказало, что Кир слишком странно отреагировал на это обычное прикосновение, хотя не так давно, в лесу, сам сделал точно так же. — Потому что, — пискнул Кир, отпрягая, недовольный, что его тут разнюхивать вздумали, — Потому что у людей не принято, чтобы два парня ходили за руки! — Почему? — всё так же наивно спросил Дана, разглядывая Кира своими новыми глазками. — Что значит «почему»?! — всё так же крикливо взвился Кир, вспыхнув. Румянец был особенно заметен на его матовой, молочной коже, Дану это рассмешило, и он с любопытством впился взором в каждую мелкую веснушку на его пунцовых щеках, — Разве у вас приняты такие близости между представителями одного пола?! — А что в этом такого? — отчаянно недоумевал Данари. — Ну… — воскликнул Кир, но тут же замолк, смявшись, — Ну, у нас это… неприлично. Дана ещё немного посмотрел на него, а потом решил, что комфорт Кира ему дороже. — Ну ладно, — он отпустил руку парня и двинулся дальше. Кир быстро нагнал его, тушуясь, как бы волк не обиделся. — А что… У вас прямо можно? — Кир и сам не понимал, что он имел в виду. В обществе вообще не принято публично лапаться, пусть даже за руки. Но больше всего мальчика поразила эта святая простота Даны, он словно не видел каких-либо препятствий между собой и посторонним… парнем. Для него это казалось нормальным? — Ну, за руки точно можно, — пожал плечами Дана, едва не проглатывая бабочку, пролетающую мимо. — А вообще? — Дана с непониманием посмотрел на Кира, — Я имею в виду… Вашему роду всё равно, мужчина или женщина? Выдав это, Кир едва не сгорел со стыда. Он надеялся, что Дана воспримет этот вопрос верно. — Знаешь, всё гораздо сложнее… — Дана потер шею в неловкости, — Скажем так, в полнолуние нам по барабану абсолютно все рамки и тем более какое-то приличие, — ухмыльнулся Дана, а Кир только больше покраснел. — И что же вы творите в ту замечательную ночь? — возмущенно пропыхтел парень, — Я думал, это сказки и вы полностью нейтральны к фазам лун. — Отчасти. Если это будет третьелунье, мы сойдем с ума поголовно. А так нет. — Как это, «сойдете с ума»? — испуганно повторил Кир. — Ты маленький ещё для таких подробностей! — рассмеялся Дана, потрепав ворох белоснежных волос. — Эй! — обиделся Кир, — Я не маленький, это просто вы распутники! — Да ладно, не все же склоняются только к любовным утехам. Я и ещё пара десятков, например, в лес убегаем. Там охотимся, носимся, воем… Деревья царапаем, кусаем друг друга… — Я понял! — перебил Кир, всё ещё пылая. Дана в наглую следил за ним и едва сдерживал придурковатый смех. Он не смог больше терпеть, когда Кир вздернул свой нос и всё-таки возмутился напоследок, — И всё равно, вы варвары! Смеялся Дана безудержно, всё удивляясь, какой это парень забавный и неиспорченный. Вскоре Дана замучился иди по пыльной дорожке, где изредка попадались повозки селян, тянущие зароды сена. Сапоги жали, солнце пекло и Дана так и поваживался расстегнуть пару пуговиц на этом непонятном одеянии, но Кир каждый раз его отдергивал, говоря постыдиться, итак полунагим ходит. Но на счастье оборотня они взобрались на холм, с которого открылась котловина, словно муравейник, кишащая людьми и их неотложными заботами. Жуть как интересно стало! Дана позабыл про усталость и легкое недомогание оставшегося до сих пор после особенно неудачной ночи. Волку не терпелось спуститься и разнюхать, рассмотреть, чем же живут нынче Восточные земли, чем славится королевство Косцелия, отхапавшая себе такой не ограненный алмаз как недооцененная тарнвильская глушь. Кир только смотрел на диковатую неуёмность своего подопечного и сдерживал подозрительно ласковую улыбочку. Центральное село кипело и суетилось. Как ни крути, а это был единственный большой населенный пункт на весь восток, пустошь и лес. Поэтому деревню Онтан можно было смело назвать вполне себе достойным городком, одним в своём роде до самой земли драконов. Но Восточная колония оставалась Восточной колонией, власть над которой имело королевство, и только оно было вправе решать, город это или нет. А так как король был довольно мерзким, жадным ублюдком, городом он признавал лишь одну точку на своих владениях — свою собственную резиденцию с дворцом и пригородом на подступе к нему. Там-то и вертелась вся экономика, весь смак, собираемый с Востока. Местные жители уже привыкли подрабатывать дойными коровами и смотрели на всё это с пассивной агрессивностью. В лавке у пекаря можно было побазарить за правду званную, за жизнь гуманную, но вот, воевать за всё это никто не собирался. Дана вертелся по сторонам, принюхивался. Мимо шнырнул худой мужик, воняющий сельской общей конюшней, затем аристократка в белых перчатках, несущая за собой по воздуху цветущую магнолию. Волка чуть не сбила с ног стайка простых мальчишек-беспризорников, добрых, но задиристых просто по привычке. Засмотревшись на какую-то чудо-птицу разных цветов радуги, служащую товаром, Дана едва успел пригнуться, когда мимо прошёл здоровый детина, несущий на плече две длинные березовые плахи. — Смотри по сторонам, чудик, — харкнул в его сторону этот лоб. Данари тут же нахмурился и тихо зарычал грудью, делая шаг за этим провокатором. Его тут же схватили за рукав. — Дана, не надо, — тихо, но твердо сказал Кир, прожигая его ясными глазами. Желание мстить за эти недостойные порядочного человека слова пропало, оборотень устремился за Киром, стараясь не потерять его юркую фигурку в толпе. С горем пополам они миновали рынок, служащий самым начало села, отделавшись только покупкой рубахи и парочки бытовых мелочей, и вышли к церемониальной площади, где гулялись праздники и свадьбы, где объявлялись преступники и новые законы. Земля здесь была вымощена рыжим кирпичом, а среди площади стоял громадный бронзовый постамент, на котором восседал щуплый, приветливый на лицо мужчина. — Кто это? — задрал Дана голову. — Раньше здесь был клан Тарнвиль, это его предводитель. — Где он сейчас? — После присоединения Востока к Западным землям он скончался… Но, говорят, король приказал убить его. — Зачем? — резче выдохнул волк. — Он ему мешал, был на редкость мудрым лидером. Король боялся, что вскоре он поднимет восстание и из-под его власти уйдет такой лакомый кусок. Дана молчал, исследуя взглядом длинный любознательный нос бронзовой копии предводителя, его круглые очки и заметные даже с земли старческие морщинки. А монархия не нравилась Данари всё больше и больше. — Так куда мы конкретно идем? — нагнал зазевавшийся Дана Кира. — В библиотеку. Я нашёл другой рецепт лекарства, но один ингредиент не прописан. Книга слишком старая, некоторые надписи либо стерты, либо их попросту не разобрать. В библиотеке должны быть хоть какие-то сведения о том цветке. — Цветок, — многозначительно повторил Дана шёпотом, замечая, что они уперлись в какое-то не шибко большое, но внушительное здание. — Пришли, — улыбнулся ему Кир и вошёл внутрь. — Как это нет доступа простым людям? Где это видано, чтобы литературу ограничивали по социальным слоям! — стоял крик среди стеллажей. — Ничего не могу сделать, молодые люди! У меня приказ! — вопил в ответ Киру полный дядька неприятной наружности, сверкая масляными глазками-бусинками. — Нам срочно! — встрял в спор Дана, зачем-то приобнимая Кира за плечо, пока тот бранился с этим упертым ослом. — Нет! — Всего лишь найти один цветок! — Нет! Пошли вон отсюда, пока я не вызвал охрану! Кир снова вспыхнул от милой злости, которая была ему очень к лицу, схватил Данари за рукав и выволок на улицу. — Нечестно! — пнул парень какой-то камешек, тот с громким грохотом покатился по ступенькам. — А другого способа зайти в эту «запретную» секцию нет? — любопытствовал волк, разводя руками. — Разве что по стенам забраться! — досадно крикнул Кир, складывая руки на груди, — С ума сойти! Ботаника для избранных! Да я их засужу за дискриминацию! — За что? — не понял Дана. Кир отмахнулся, уставившись на постамент с нечитаемым выражением лица. Дана задумчиво оглянулся, пытаясь придумать какой-то выход, — Ну, пойдём? — Куда? Домой? — дергано отозвался Кир. — Нет, по стенам лазать, — оборотень схватил ладонь парнишки и повел за собой с уверенностью в каждом действии. Они обошли массивное здание библиотеки, соединенное с деревенским советом и Дана чуть наклонился. — Забирайся. — Чего? — нервно улыбнулся Кир, неловко сделав шаг назад. — На спину. — Эй, я же тогда не всерьез сказал… Нас в карцер посадить за такое могут. — Нас никто не поймает. Обещаю, — совершенно спокойно отозвался Дана и глянул на Кира с лукавством, — Не бойся. — Я и не боюсь! — фыркнул Кир, неуклюже забираясь на спину Даны, пахнущего пылью старого сюртука и чем-то пикантно-приятным. — Держись крепче только, — выпрямился Дана, подхватил Кира под колени, встряхивая и заставляя прижаться к себе сильнее, — Ну, погнали! Кир зажмурился и ойкнул, когда их оторвало от земли как по волшебству, а потом резко дернуло, и Кир завис. Разлепив глаза, он увидел черную макушку с волчьими ушами и когтистые руки, перебирающие кирпич стены. Оглянувшись, Кир пожалел, что вообще сделал это. Вроде Дана-то и прыгнул метра на три, не больше, а такое ощущение, что они чуть ли не в небе. Данари, сосредоточенно держащий дыхание, вдруг почувствовал, как руки парня обняли его сильнее, и прохладная щека прижалась к его шее. На это он сумел лишь довольно улыбнуться. — Какой этаж хоть? — пробубнил Дана. — Второй, — мяукнул Кир, пряча взгляд. Добравшись до окна, Кир забеспокоился, как бы волку в голову не взбрело просто разбить его. Но Дана был далеко не дураком. Держась одной рукой, он когтем проник между дряхлыми рамами, повел вверх и расцепил легкий замочек. Рамы распахнулись вовнутрь, Данари ловко запрыгнул в помещение со спертым воздухом, спешившим вырваться наружу, в мир. Кир тут же тихо слез с волка, чувствуя краску на лице. — Что дальше? — по привычке гаркнул Дана, но его тут же обшипел парень. — Тише! Ещё услышат, — Дана сжал губы, мол, я дурак, — Дальше надо найти отдел ботаники. — Это что? — Наука о растениях… Ты вообще в школу ходил? — Давай потом побеседуем о строении образования в деревне волков, изолированной от всех за Ледовым морем! — пробубнил Дана, Киру тут же стало стыдно за себя. — Пошли, — шепотом позвал он, и они двинулись к огромным стеллажам. Казалось бы, край хоть и процветающий, но откровенно небольшой, а сколько знаний. Незваные гости в итоге решили разделиться. Дана сконцентрировано рыскал своими непривычно обычными глазами по каждой полке. Отдел животноводства, гончарного дела, перепись населения, легенды старика Орландо. Дана чуть нахмурился и взял последнюю книжку в руки. Она покоилась на полке одна-одинешенька под толстым слоем пыли, коим здесь было пропитано почти всё. На обложке, сверкающей при свете солнечных лучей, был изображен седобородый старец, в одной руке держащий книгу, а в другой он держал… свет? Веки его были опущены и среди немудреной, старомодной и детской рисовки можно было разобрать состояние истинного спокойствия, внутренней гармонии. — Дана! — услышал он шепот Кира неподалёку. Из-за угла к нему вышагал радостный парень, тряся в воздухе книгой. — Нашёл! — Здорово, идем? — Погоди, сам цветок я не разыскал, — Кир пригнулся, начиная листать старые страницы, вновь поднимая пыль, охранявшую эти священные знания. — Ты хоть знаешь, как его искать? По картинке или названию? — …Нет, только по описанию. — Мы не успеем найти, опасно сидеть здесь, вдоволь налистывать её! — Я понимаю! Но красть мы её не будем! Лучше помоги. Дана вымученно вздохнул, приваливаясь боком к Киру и начиная вдумываться в слова, написанные, слава матери-природе, на всеобщем языке. Страничка за страничкой, парни уже начинали заплетаться в буквах, картинки давно перестали восприниматься зрительно и вообще хоть как-то. Но чудо свершилось. Дана, хоть и не зная, то или не то, ткнул в описание какого-то растения, рядом с которым был схематично изображен лохматый волк. — Да, это оно! — воспрянул Кир. Дана тут же бесцеремонно вырвал этот лист. Возмутиться Киру не дал звук открывающейся двери в самом начале залы. Волк и человек уставились друг на друга с нескрываемой паникой. В окно не успеть, они синхронно завертелись по сторонам, обливаясь нервным потом. Тут Дана схватил Кира за рубашку, притягивая к себе и тыкнул пальцем в шкаф. Кир завертел головой, мол, вдвоём не поместимся. Тем временем шаги пухлого библиотекаря глухим эхом раздавались под потолком, нарушая сон этого места. Он приближался, дошёл уже до окна, через которое проникли наши незаконные читатели, закрыл его и двинулся дальше. А Дана решил взять всё в свои руки. Открыв шкаф максимально тихо и быстро, он засунул туда упирающегося, почти испуганного этим инцидентом, Кира, а после залез и сам, вынуждая парня здорово потесниться. Инкрустированная дверка светлого дерева едва слышно запахивается, в отдел входит вредный контролер. Он лениво вертит по сторонам щекастой головешкой с редкими черными волосами и идёт мимо ряда пустующих ныне шкафов, замечая торчащую с полки книжку, словно брошенную впопыхах. «Антидоты среди растений», гласит название. Библиотекарь хмурится, начиная вертеть находку в руках, думая, как же она сюда попала. Кир и Дана жались друг к другу по типу позы «большая ложка в маленькой». Оборотню было тесновато, не входил по росту катастрофически. Поэтому носом Дана упёрся в белобрысую макушку Кира, пахнущую чем-то отдаленно хвойным. Кир дышал через раз и краснел Дане в плечо, стараясь не замечать просунутое колено волка между его ног и руки, упирающиеся по обе стороны его боков. М-да, он старался убедить себя, что всё это вызвано нелепостью ситуации и только. Дане же было совсем не до осознания интима. Острый волчий нюх был следствием особой чувствительности носа, а именно сегодня его многострадальная нюхалка потерпела множество контактов с пылью, что сейчас дало о себе знать. В носу защекотало, он пару раз моргнул, сморщившись, надеясь прогнать это. Ощущения стихли на секунду, но затем возросли с новой мощью. Дана повел плечами, Кир с недоумением повернулся к нему. «Только не это!» — подумалось Киру при виде волка, борющегося с естественной реакцией организма. Грудь Даны часто воздымалась, говоря, что сейчас-сейчас он разнесет здесь всё в радиусе двух метров. Кир завертел головой, не зная как это предотвратить. Парень кинулся на волка, зажимая тому рот двумя руками, но это не помогло. Библиотекарь подпрыгнул на месте, услышав какой-то непонятный резкий рёв, который тут же стих. Приложив руку к груди, он приблизился к одному из шкафов и резко распахнул его, ожидая увидеть нарушителя спокойствия. Но тут оказалось пусто… Из соседнего шкафа вдруг вырвалось что-то и кинулось к коридору между отделами. Мужчина чертыхнулся, отпрягая и крича, но различив в удирающих тех самых умников, недавно проклинавших его, он разразился дикими воплями. Дана тянул Кира за собой и тот не понимал, что они творят. Момент и Кир понимает, что Дана собирается прыгать со второго этажа. — Стой! — только и успевает воскликнуть Кир, как его подхватывают на руки и они летят точно в пропасть. Рывок, мозги сбились в кучу, мысли разбросало где попало, Кир ошалело моргает, осознавая, что они живы. Везучий, однако, ему волк попался. Они свалились прямо в повозку с сеном, которая мирно кочевала на базар. — Держи воришек! — донеслось сверху. Кир заторможено глянул на библиотекаря, грозящего из окна кулаком, следом на обескураженного извозчика, везущего ныне помятое сено. А потом его снова рвануло. Дана бежал так быстро, как только мог и Кир не думая, старался поспевать за этим сумасшедшим.

***

— Помру, думал… — надрывно выдыхает Кир, валясь на зеленую траву. Рядом присаживается Дана, усмехаясь. Они сидели неподалёку от деревни, уже ближе к перелеску Тарнвиля и пытались отдышаться после таких приключений. — Зато не поймали. — Угу, зато мы за один день нагрешили, что на полжизни хватит, — с укором пыхтит Кир, вытирая лоб. — Хм, не знаю… У наших ребятишек это вообще развлечением считается, — ох, эта клыкастая улыбочка. — Миленько, — бурчит Кир, поднимаясь и странно присматриваясь к волку. — Что? — смутился тот. — Зелье слабеет, глаза меняются обратно, — Дана пару раз моргнул, словно силясь почувствовать это. — Зелья, говоришь… Так, получается ты всё-таки колдун? — и вновь улыбка расползается на приятном лице. — Ага, злющий волшебник, — поднимается Кир, — А ты — мой фамильяр. Кир гордо шагает вперед, а Дана сидит с разинутым ртом, поздновато подхватываясь за ним. — Что дальше? — бубнит оборотень с набитым ртом, нажевывая ковригу, купленную ещё в Онтане. — Дальше искать пойдём. Домой заходить нет времени. Нужно сварить отвар до наступления ночи. — А где искать этот цветок? Кир мычит, разворачивая выдранный лист и присматривается. — …Любит тень и сырость… Думаю, нужно идти к болоту. — Что, снова в лес? — А ты что, боишься? — лукавит Кир. — Ха, ничуть, — задрал волк нос, уминая хлеб за обе щеки. Кир сдавленно усмехнулся, догоняя. На болото походило плохо, скорее на пруд или озеро. Дана вздохнул полной грудью запах тины и сырости. Вода была очень спокойной, рыбаков здесь не водилось, простой люд вообще остерегался тарнвильской глуши и её окрестностей, больно много тварей тут водилось… и Данари в их числе. Волк и человек, умиротворенно болтая о чём-то недалеком, обошли бок водоёма, переливавшегося на солнце изумрудом и таинственной синевой, и забрели в чащу, куда уходило озерцо. Потянуло холодком, в нос ударила какая-то затхлость и что-то плесневелое. Дана скривился, поняв, почему Кир назвал это место болотом. Они вновь укрылись под тень плакучих ив и гигантских вязов, чьи корни тонули в этой трясине уже мутного, непонятного цвета. Дане здесь не понравилось — дышать нечем, а изобилие грязно-зеленого давит на глаза. — Думаю, нам одним не справиться. Надо помощь звать, — снял Кир с себя сумку, поставив у какого-то дерева, на чьих ветках сидел какой-то невнятный паук. — И где ты собрался её искать? — покосился Дана, не терпя найти этот цветок и свалить отсюда. Избыток воды действовал на него нервирующе. Плавал Дана отродясь неважнецки. — Здесь, — прозрачно ответил Кир, только вот Дана его совсем не понял. Парень прошёл к воде, опустился на колени, чуть наклонился и позвал: — Энди. Дана стоял, откровенно тупив, пока что-то из этой лужи не схватило Кира за грудки и не свалило в жижу с диким всплеском. — Кир! — громыхнул волк, бросившись за парнем. Резко остановившись прямо на неровной кромке склизкого берега, он вдруг звонко заскулил. Вода баламутилась, словно что-то там боролось с его мальчиком. Времени раздумывать волк себе не дал. Прыгнув воду, он обнаружил, что здесь глубоко, ему по шею точно будет. Грудь сдавило, он рвано задышал, но быстро нашарил тело и выволок Кира на берег. Тот дико кашлял и плевался, был мокрый насквозь и испуган не меньше оборотня. — Это что было?! — клацнул Дана клыками, не в силах выпустить рубаху парня из своих когтистых лап. — Это Энди, — кашлянул Кир, принимая сидячее положение и благодарно отнимая чуть подрагивающие руки Даны. — Кто? — опять опешил волк, садясь ровно на пятую точку, как вдруг сзади рассмеялось и заплескалось. — Добрый день, мальчики! — на берег, вальяжно опираясь локтями, вывалился обнаженный женский стан… только какой-то зеленоватый и страшноватый. — Иди к черту, Энди, — слабо отозвался Кир, кашляя в кулак. Девица опять расхохоталась. — Да ладно, Киря, я ж шучу! Иди-ка лучше сюда, поздороваюсь, как надо! — она резко подтянулась на руках и закинула на берег остальную часть своего тела и Дана в конец обомлел. Это была русалка. — Не надо мне «как надо». Лучше помоги, — буркнул Кир, поднимаясь и делая осторожный шаг к нечисти. Энди оскалилась длиннющими клыками, коим Дана мог смело позавидовать и заправила прядь за слишком вытянутое ухо своей перепончатой рукой. — Я всегда готова, сладенький. Цену ты знаешь, — она хихикнула в ладонь. Дана фыркнул на эту липовую ванильность. От этой особы так и несло ложью и гадостью. Тут русалка обратила на него своё внимание, — Сразу говорю: оборотень расплатиться не может! Кир только цокнул: — Я и не собирался его заставлять. — Это почему? — вскочил Дана, даже не понимая, про какую цену идет речь. — Собачки не в моём вкусе, пупсик! А вот белобрысые людишки очень даже, — её цепкая рука схватила Кира за штанину и потащила на себя, тот нервно выдрал ногу из её хватки, отступая ещё на шаг. — Что она несет? — обратился Дана к Киру шепотом. — Не важно. Главное — найти лекарство, — парень пошёл и вынул из сумки книжный сверток и снова уселся к русалке. По позе явно было заметно, он её сторонился, зато та откровенно норовила прильнуть. Дана сжал зубы, — Нужно найти этот цветок. По записям, он растет где-то тут. Справишься? — Не вопрос, — легко согласилась та, потираясь о Кира своей внушительной грудью, поперек которой на голую кожу висела какая-то водоросль, — А теперь моя любимая часть! Русалка выкинула листок из рук Кира и вдруг впилась в его губы. Парень зажмурился, чувствуя, как холодный скользкий язык проник в него, а влажная рука Энди залезла под липнущую рубашку. Как же он это не любил. Дана только рот разинул, а потом и вовсе потерялся, когда эта рыбешка, на жареху не годящаяся, вновь опрокинула Кира в воду. Волк был так растерян, что даже не мог кинуться следом, да и ещё одно купание свело бы его к нервному срыву. А опомнившись, упал на корачки у воды, крича имя друга. Поначалу вода беспокойно бурлила, а вскоре стихла. И Дана едва не впал в отчаяние от своего бессилия, но Кир вдруг вынырнул в паре метров от него. Неохотно барахтавшись, он доплыл и Дана без лишних слов вытащил его. — Ты как? — взвинчено шарил волк глазами по нему. — Как обесчещенная девка, вот как, — Кир бессильно бухнулся на землю. Дана бестолково моргнул перед собой и спешно опустился следом. Он это серьёзно? Да нет, штаны-то на месте… Тьфу ты! — А это что? — Дана запнулся взглядом об свежий, мелко кровящий укус на шее парня. — Это плата за помощь, — пытался отдышаться Кир. — А разве поцелуй — не плата? — всё больше путался Дана. — Это личная приблуда Энди. А так русалки кровью берут. — …Какая-то озабоченная у тебя русалка, — злобно кинул Дана, слишком долго засмотревшись на капельку крови, скатывающуюся к черному ремешку амулета, а потом к ключице по мокрой светлой коже. Кир ничего не ответил. Просидели они долго. Прислонившись к разным деревьям спиной, ни о чём не разговаривая. Киру было стыдно почему-то, а Дане ещё постыднее, ведь Кир идёт на такие жертвы ради него. Он слишком щедрый, Дана не сможет отплатить ему. Вдруг на берег с шумом выпрыгивает Энди, уже посвежевшая, даже порозовевшая. «Нажралась, гнида?» — рычит Дана в мыслях. Русалка машет парням холщовым мешочком. Они поднимаются, Кир, стараясь не тушеваться, подходит и, присаживаясь, забирает мешочек. На последок нечисть опять похабно засасывает его и тут уж Дана не устоял на месте. — Бордель закрыт! Вали уже к себе в ил! — не стесняясь, он отталкивает склизкую нагую рыбеху и оттаскивает Кира за плечо. Энди опять расхохоталась. Её безумный ржач эхом разлетелся по этому сонному, зловещему месту и она скрылась, долбанув зелено-серым хвостом по воде. — Дрянь, — проводил её Дана, — Ты в порядке? — обратился он к Киру, убирая с его волос какой-то листочек, оставшийся после валяния этом болоте. — Кажется она только что ела рыбу, — скривился Кир, а потом высунул язык и снял с него полу-прозрачную чешуйку. Дана почувствовал подступающую тошноту.

***

В пути их нагнал жуткий ливень. Промокнув до нитки, они укрылись в какой-то пещере, спешно развели костер. Затем Кир пошёл вглубь и вдруг вытащил пару каких-то чугунков и черпак. — О-откуда? — только и выдал Дана, у которого зуб на зуб не попадал. — Я раньше часто здесь ночевал, когда в походы по травы ходил. — И как ты их собирал? Так же, через бабу-рыбу? — остро и раздраженно бросил Дана. Кир посмотрел на него с замешательством и обидой. — Нет, — только и ответил он, уходя споласкивать чугунки под проливным дождем. Дана тут же укорил сам себя. Почему он ведет себя как урод? Неизвестно. После встречи с этой зеленющей он вообще сам не свой, аж злит всё. Нельзя так относиться Киру! Это же… Кир. Вернувшись, парень присел перед костром и поставил на него кастрюльку со свежей дождевой водой, а потом сам себе на уме, начал ворошить сумку и мешочек, выданный той клушей. Дана тихо наблюдал со стороны, игнорируя ломоту в костях. Ему становилось хуже, как действие отваров прекращалось. Больше они не о чём не разговаривали, Дана чувствовал сонливость и из-под прикрытых век наблюдал, как Кир сосредоточенно следит за закипающей водой, растирает воняющие травы и иногда зябко потирает ладони. Для Даны эти полтора часа пролетели, как пять минут. На улице стемнело, и недружелюбный сумрак пещеры разряжало только их уютное тепло от костра и пары нового зелья, которое Кир уже доводил до ума. Допустим, до этого Дана вполне понимал, что творит парень, это было логично, вся эта возня с готовкой, но сейчас… Кир держал рук и над котелком, смотрел в него и что-то шептал. Дана специально вытянул свои мохнатые звериные уши, но так и не смог уловить хоть одно внятное слово или он просто не знал этого, как и того, что же у этого загадочного парнишки нарисовано на пальцах. Закончив, Кир набрал один черпак, подул в него немного и протянул Дане. — Пей скорее, ты бледный очень, — у Даны ёкнуло сердце, но он выпрямился, стараясь выглядеть не таким нуждающимся, и принял лекарство, оказавшееся на вкус ещё ужаснее, чем прошлое. Однако ему сразу полегчало. Инстинкты снова заострились, прилила придурковатая энергия и стало прямо-таки жарко. Дана встал и размял мышцы. — Поразительно! Ты точно колдун! Нет! Не так… Ты волшебник! — восхищенно воззрился волк на человека. Кир смущенно улыбнулся, заканчивая наливать отвар в пробирку, и хотел было куда-то повернуться, как пискнул, хватаясь за укус. Дана тут же заметил, как парень вдруг посерел. Измученный сегодняшними приключениями, он жутко устал, о чём свидетельствовали тень под потухшими глазами и замученно опустившиеся плечи. Тут Дана буквально заискрился внезапной идеей. — Мне надо облизать тебя! — Что? — шарахнулся Кир от подскочившего волка. — Моя слюна! Она… как-бы сказать… М-м, в общем, лечебная она! Честное слово! — это всегда работало. Что на оборотнях, что даже на обычных животных, уж и для людей сгодится. Кир сидел, разинув рот и пытался понять, шутит ли оборотень, али нет. Кир как-то читал об действительно чудодейственных веществах, находящихся в слюне собаки… Оборотни-то покруче будут. Но почему-то перспектива быть облизанным Даной однозначно пугала его. — Я просто помочь очень хочу, — вдруг смягчился Дана, — Ты столько сделал для меня и мне… Хочется отплатить тебе тем же. — Ты… мне ничего не должен, — тихо сказал Кир, прячась от пробирающего, горящего в ночи, взгляда волка. — Тогда я сделаю это не из чувства долга, а ради добра. Как ты. Кир посмотрел на волка и сдался. Дана оказался очень близко. Он со странным упоением втянул запах Кира, который чуть-чуть пахнул болотной трясиной, но больше самим собой. И это заставляло мозги Данари отключатся. Волк обвел глазами ранку с кровоподтеками, наливавшийся синяк, затем едва видневшееся «адамово яблоко» и линию челюсти с порозовевшим ушком. Раньше бы на это у него только рот слюной наполнился, да клыки зазудились, нет, это было и сейчас, но… вместе с каким-то трепетом, смущением, подогреваемым диким желанием. Он хочет… Хочет! Как же много он хочет! Но думать об этом он ещё не был готов. Поэтому он просто закрыл глаза и широким жестом, медленно прошёлся по ране языком, чувствуя солоноватую кровь. Кир тут же захлебнулся воздухом и коротко ахнул. — Больно? — посмотрел Данари на парня. Тот только кивнул, уводя взгляд. Не-ет, это была не боль. Кир просто не знал, что это было, но хотел ещё. И вот это повторилось, он судорожно пробороздил руками по земле, наткнулся левой на какой-то булыжник и с силой сжал его. Это было приятно, чуточку щекотно и волнующе настолько, что при каждом разе его нутро грозилось завязаться в узел. Он стиснул зубы, когда Дана по-хозяйски провел рукой по шейным позвонкам к затылку и заставил прижаться к себе, увлекаясь не на шутку. Стало жарко, хотя в пещере было не сказать, что тепло. Кир не понимал, становится ли ему лучше и когда это нужно прекращать, да он и не хотел. Его тянуло прикоснуться к Дане, но он боялся. Всё, что ему оставалось, это привалиться подбородком к торчащим темным волосам всклоченной головы, вылизывающей его покорно подставленную шею. Тепло накатывало волнами, заставляло его тело чуть выгибаться. Кир не понимал, как выглядит Дана, умостившийся между его раздвинутых, якобы для удобства, ног, не понимал, с каким рвением он сам закрывает глаза, жаждя вновь ощутить прикосновение его шершавого, горячего языка. И тут какое-то напряжение начало скапливаться груди, опускаться всё ниже и ниже, пока не застряло внизу живота и не начало сводить с ума. Дана замечает руку Кира, упирающуюся ему в плечо. — С-спасибо, достаточно, — вяло улыбается парень, пока его щеки горят вызывающим румянцем. Дана смято кивает и разочарованно отпрягает, отчего-то тягостно вздохнув. Оба сидят снова молча. Волк иногда поворачивается к силуэту парня, сидящего к нему спиной. «Спит, наверное», — думается Дане, и его веки неотвратимо смежились.