В плену чувств

       Вмиг оказавшись около истекающей кровью тогруты, генерал Скайуокер снял с себя пояс и перевязал раненное бедро ученицы, применив Силу, чтобы остановить кровотечение. Сколько же крови… Резко выдохнув, он подхватил Асоку на руки и быстрым шагом направился в сторону дожидавшихся магистров. — Она серьёзно ранена. Мы должны доставить её в местный госпиталь. — Энакин, — секунду помолчав, Оби-Ван осторожно продолжил. — Нельзя ставить под угрозу всю миссию, мы должны повременить с её госпитализацией. — Она умирает, Оби-Ван, — почти прокричал Энакин, перебив бывшего учителя. — Если не помочь ей сейчас, она… она умрёт… я не могу бросить своего падавана.       И не дожидаясь больше новых возражений, поднялся на борт одного из шатлов. Пло Кун, видя сложность всей сложившейся ситуации, поспешил на помощь: — Магистр Кеноби… неужели мы не справимся с вами вдвоём? Если жизни Асоки действительно угрожает опасность… Ей нужна медицинская помощь, падаван Тано важна для меня как для вас, Энакин. Прошу, пусть летят. — Да. Ты прав. Как бы мы не хотели, но мы связаны с собственными учениками крепче, чем дозволено. В этом наша слабость, но в этом и наша сила.

***

— R2, летим в город, в госпиталь. Поторопись, Асоке стало хуже.       Юный падаван до сих пор находилась на руках своего учителя. Привычный карамельный цвет кожи тогруты стал бледнее, тело горело, даже лекку, обычно прохладные, были горячими — жар. Никогда он не видел её такой: беспомощной, нуждающейся в заботе и уходе. — Ну же, не умирай, Шпилька, держись.       Вдруг, приоткрыв глаза, Асока утонула в таком знакомом взгляде цвета неба. И попыталась что-то сказать, хотя сил уже было мало: — Эн... Энакин.Кхх… — ну вот, она назвала его по имени. — Энакин, послушай, я... Аа… — Асока, — слегка смутившись, прошептал Скайуокер. — Тебе нельзя сейчас говорить, ты серьёзно ранена, храни силы, они тебе ещё понадобятся. — Нет... Послушай. Если со мной что-то случится, ты должен это знать… Я… кх-кх… Я пыталась перебороть свои чувства, но это… Это невозможно, — по щеке тогруты стекла горячая слеза. — Я неправильный джедай, Скайрокер… Потому что я люблю тебя… Прости.       Не сдержавшись, в порыве эмоций и последних сил Асока прижалась к джедаю и расплакалась, передавая в Силе все, что она чувствовала и чувствует.       Молодой Скайуокер лишь крепче сжал тело девушки, успокаивающе поглаживая ту по спине и чувствуя все, что она передавала ему по их связи в Силе. Она любила его. Но и не могла отречься от Кодекса. И это он оценил. Теперь он понял, о чем предупреждала его мать во сне. «Не бойся сказать…» — Асока, я...       Но время убегало как в песочных часах: Тано была без сознания, теперь каждая секунда дорога. А он так и не успел сказать ей, что он вовсе не против, если они немного нарушат с ней Кодекс Джедаев. Ведь это их прерогатива не слушать приказы? — R2, почему так медленно?! У нас нет времени!       Минута и вот её уже увозят в реанимацию, а ему остаётся только ждать. Час, два… сколько он уже сидит в этом хаттовом коридоре? Наконец двери открылись. — Как она? — обеспокоенность спросил Энакин врача. — Слишком большая потеря крови, плюс ко всему инфекция попала в рану, состояние тяжёлое, но её жизни больше ничего не угрожает. Благодаря своевременной помощи вы понимаете, чего избежали. — Да... с-спасибо. Могу я зайти к ней? — Боюсь, ей нужен сон и до утра её лучше не беспокоить. Вам и самому нужен отдых, господин джедай, все равно она не очнется раньше утра. — Пожалуй, я все же останусь. Мой падаван сделала бы то же самое для меня, — применив убеждение Силой, Энакин прошёл в палату, где лежала та, что не раз спасала ему жизнь, та, что безоговорочно доверяла своему учителю, та, которая сумела полюбить, не зная его прошлого…       Нет. Теперь он вынужден рассказать ей всю правду о себе. Это будет больно, но он готов и на это, она заслужила знать то, от чего он порой просыпался со слезами на глазах и огромной режущей болью в душе. — Шпилька… — нежно взяв за руку тогруту, прошептал Скайуокер.