Запись в журнале – Сол 59
Что ж, завтра важный день. Крепёж для аккумулятора первого ровера получился хорошо. Четырнадцать солнечных панелей достаточно уверенно лежат на крыше ровера, хотя мне пришлось использовать понячью парашютную стропу, чтобы их зафиксировать. На меня будет надето сразу три слоя одежды – Мартинеса и Фогеля поверх моей – для утепления на случай, если пламени Файрбола окажется недостаточно, чтобы противостоять марсианскому холоду. В заднюю часть ровера загружен эквивалент по весу еды и воды на двадцать пять дней на двоих. Для меня, моего пассажира и нашего “биотуалета” места почти не осталось. Ещё одна отличная новость – в процессе загрузки я обнаружил целую кучу запасных фильтров CO2. По всей видимости, НАСА решило засунуть в ровер дополнительный запас фильтров на случай чрезвычайной ситуации, потому что весят они немного, а в ровере всё равно было пусто, так почему бы и нет? Я уже начал беспокоиться о времени, которое провожу в скафандре, особенно с учётом последних недель, но обнаруженный запас составляет более половины того, что у меня было. Это более 800 часов наружных работ, или почти вдвое больше, чем я намеревался использовать во время моей предстоящей поездки. А что ещё лучше, я нашёл сумку Льюис, спрятанную под водительским сиденьем. У неё была запланирована долгая поездка на седьмой сол. И там даже нашлась её флешка, так что число развлечений возросло! Я лишь надеюсь, что вкус к музыке у неё получше, чем к телешоу. И, что самое приятное, эксперимент с отключением оксигенатора Дома прошёл успешно. До тех пор, пока работают как минимум три понячьих скафандра, воздухообмена достаточно, чтобы не допустить роста уровня CO2. То, с чем не справляется магическая система жизнеобеспечения, нивелируется растениями. Таким образом, несмотря на то, что я забрал более трети генерирующих мощностей Дома для пещеры и ровера, наш энергетический баланс всё ещё положительный. Нет, я, конечно же, не уеду прямо завтра. Ещё чего. Я пока только провёл небольшое тестирование, катаясь между Домом и пещерой, чтобы убедиться, что ничего не отвалится на ходу. Но завтра будет первый долгосрочный тест, чтобы проверить, как далеко я смогу уехать с двумя батареями и без обогревателя. На самом деле, это не совсем тест, если только не считать полёты "Меркурия", "Джемини" и ранние "Аполлоны" за "тесты". Я знаю, так оно на самом деле и было, но НАСА их не так называло. НАСА называло их миссиями. И поскольку я являюсь единственным представителем НАСА на Марсе – чёрт, да я и есть ВСЁ НАСА НА МАРСЕ – я тоже могу называть то, что делаю, миссиями. Но миссия это не миссия без какого-нибудь мифологического имени. Итак… поскольку речь идет о тестировании наших модификаций ровера, я именую завтрашнюю миссию "Сириус 1". Сириус. Потому, что собаки*. Поняли? Если нет, то идите на хрен. Теперь мне нужны выдуманные цели и порядок проведения миссии, потому что НАСА всегда так делает. Итак: Цель миссии "Сириус 1": узнать, как далеко я могу проехать, в километрах, на полном заряде в двух батареях, без обогревателя. Порядок проведения миссии "Сириус 1": (а) Ехать как можно дальше, в километрах, используя две батареи. (б) Не включать обогреватель. Мда. Когда этим занимается НАСА, у них всё как-то лучше звучит. Возможно, есть какие-то специальные курсы, где учат писать тексты на смеси инженерного и бюрократического жаргонов? Наверное, есть... просто я их пропустил. В любом случае, мы постоянно будем оставаться в прямой видимости от Дома, чтобы мы с Файрболом смогли дойти до него пешком, если дела пойдут совсем плохо. Я просто буду ездить туда-сюда на каком-нибудь полукилометровом отрезке и следить за пройденным расстоянием на бортовом компьютере. Когда заряд батареи опустится до 5%, остановлюсь и перекину кабель питания на вторую батарею. (В ровер встроена небольшая аварийная батарея, которая может покрыть потребности системы жизнеобеспечения в течение примерно десяти минут.) Когда и вторая упадёт до 5%, я остановлюсь, разложу солнечные батареи и проверю, правильны ли мои расчёты. С нетерпением жду завтрашнего дня. Единственное, чего я боюсь, это будить Файрбола. Я хочу как можно дальше проехать до рассвета, чтобы у меня было как можно больше света зимнего марсианского солнца для подзарядки. К сожалению, для этого мне придётся поднимать большую рептилию ни свет ни заря. Надеюсь, Спитфайр одолжит мне пёрышко.* * *
Запись в журнале – Сол 60
"Сириус 1" завершён! И под завершением я имею в виду "отменяем всё нафиг через полтора часа", но эй, даже сам Нил Армстронг однажды отменил миссию. Поэтому я всё равно называю это "успешным завершением", поскольку мы хоть и не достигли целей миссии, но благополучно вернулись в Дом. Начиналось всё довольно неплохо. Файрбол не жаловался на раннюю побудку. Мы оделись, сели в ровер, проехали в направлении пещеры около километра до ближайшего оврага и принялись ездить взад-вперёд вдоль его края. Все стало хуже, когда я подключил флеш-накопитель Льюис к бортовому компьютеру. Надежды на лучшее не оправдались. Льюис собрала на своей флэшке, наверное, каждую диско-композицию, известную человечеству. По крайней мере, я очень надеюсь, что это всё "диско", известное человечеству, потому что я не хочу жить в мире, где существует хотя бы ещё одна песня. (Вообще-то, если подумать, пока я остаюсь на Марсе, мне это гарантировано. Нет худа без добра и всё такое прочее). Файрбол ненавидит диско даже больше, чем я. После двух песен он его выключил. Но после пятнадцати минут тишины снова включил. После одной песни снова выключил. А потом снова включил с несколько виноватым видом, и так оно и осталось до конца поездки. И у дракона были чертовски веские причины виновато выглядеть. Как оказалось, он не может поддерживать пламя больше двух минут, не прерываясь на приступ кашля. Который наполнял ровер клубами дыма, скорее всего наглухо забившего фильтры CO2. Наверняка не знаю, потому что тревога так и не сработала. Файрбол был в скафандре, за исключением шлема, а это значит, что мы получали воздух из его системы жизнеобеспечения. Правда, потребовалось довольно много времени, чтобы выветрился весь дым. К тому времени, когда дракон снова включил музыку, он уже перестал пытаться выдыхать пламя, и к тому моменту в ровере было уже довольно прохладно. Воздух из скафандра Файрбола просто не справлялся с потерей тепла ровером. А в нём установлена лучшая изоляция, которую НАСА могла придумать – хотя бы на это подрядчики не поскупились – но ей приходилось состязаться с температурой предрассветного Марса, что градусов на девяносто ниже нуля. Таким образом, примерно через полчаса после начала миссии мы уже не имели ничего, кроме тепла собственных тел. И это продлилось недолго – три слоя одежды хоть и помогали, но не сильно. Через полчаса после возвращения музыки мои руки и ноги закоченели, а зубы выбивали дробь. Но я терпел, пытаясь раздвинуть границы возможного. Затем я посмотрел на Файрбола. Помните, он ведь был одет в свой скафандр и получал постоянный приток тёплого воздуха из своего родного мира. Несмотря на это, я мог заметить, насколько туго ему приходится. Примерно на полуторачасовой отметке он уже едва двигался. Однажды, вскоре после того, как я присоединился к корпусу астронавтов, меня отправили выступить на специальном мероприятии в Хьюстоне. Это было летом, и отель врубил кондиционер на максимум, что особенно чувствовалось в фойе, где я ждал своей очереди с несколькими другими приглашёнными ораторами. И кто-то, уж не знаю зачем, поставил чучело игуаны на середину стола. Мне стало любопытно, и я как раз собирался ткнуть её пальцем, чтобы посмотреть, из чего она, когда её голова ме-е-е-е-едленно сдвинулась, а один глаз почти незаметно повернулся и уставился на меня. Это было вовсе не чучело игуаны – это был чей-то питомец, но было так холодно, что она была на грани оцепенения. Файрбол был похож на бело-красно-золотую версию той игуаны. Одно дело – подвергать опасности свою жизнь – это буквально то, за что мне платили, ещё до того как я застрял на враждебной планете без надежды на спасение. Но подвергать опасности кого-то ещё – это уже просто свинство. Я врубил обогреватель на максимум и двинул прямым ходом обратно к Дому. Теперь я размышляю... Хорошо, на самом деле я злюсь, и, впридачу, я знаю, что злюсь, потому что Драгонфлай только что обняла меня и сказала, чтобы я не расстраивался. Но у меня есть серьёзная проблема, и мне нужно найти решение. Файрбол как попутчик отпадает. Хоть он ни разу не пожаловался за всё это время, если только не считать баловство с музыкой, но он, кажется, даже более уязвим к холоду, чем я, а его внутренний огонь просто не годится как источник тепла. А я не могу ехать без источника тепла, который работал бы намного лучше, чем тепло тела. Может, мне не нужно включать обогреватель на полную? Я мог бы уменьшить его энергопотребление. Но насколько сильно его можно пригасить, чтобы совсем уж не замёрзнуть до смерти? Брррр. У меня болит голова, а через несколько часов снова настанет время урока языка с профессором Уотни. Мне нужно время, чтобы хорошенько отдохнуть. Пожалуй, почитаю-ка я ещё одну электронную книгу Агаты Кристи из библиотеки Йохансен. Приятно будет сбежать от проблем и погрузиться в жизнь кого-то более умного, чем я. И нет, я сейчас даже не говорю, что Пуаро умнее меня. После сегодняшнего я утверждаю, что Гастингс умнее меня. А когда вам не удается достичь интеллектуального уровня пехотного капитана Первой мировой... …мда, сегодня был один из таких дней. Могло быть и хуже. Я думаю, что всё ещё превосхожу Берти Вустера**.* * *
Примечания: Подытожим: плюс - скафандры пони помогают с жизнеобеспечением ровера. Минус... драконье пламя оказалось плохой идеей. Что дальше? Дополнительные фильтры CO2 всплыли здесь, потому что Энди Вейр изменил цифры в середине книги, даже не объяснив почему. Вот вам моё объяснение. И диско наконец-то добралось до Марса.* * *
* Сириус это Альфа созвездия Большого Пса. (Прим.пер.) ** Персонаж П.Г.Вудхауза. Богатый аристократ, к сожалению с куриными мозгами. Экранизация называлась "Дживз и Вустер". Дживз – это хитрый лакей, намного умнее своего работодателя. (Прим. ред.)