"Амицитас". Полёт третий. День миссии 218
"Арес III" Сол 216
СТЕНОГРАММА ОБМЕНА СООБЩЕНИЯМИ ВОДЯНОГО ТЕЛЕГРАФА МЕЖДУ ЭКА БАЛТИМЭЙР И КОРАБЛЁМ ЭКА "АМИЦИТАС". АМИЦИТАС: "Амицитас" вызывает Балтимэйр, используйте костюм ЧБ для ответов. Приём. ЭКА: Балтимэйр вызывает "Амицитас". Приём. АМИЦИТАС: СГ – нужно проконсультироваться с Кризалис по вопросам здоровья Драгонфлай. ЭКА: ТС – Кризалис недоступна. Она дежурит на "Конкордии", на случай если мы вас обнаружим. Не вернётся до 231-го дня миссии. АМИЦИТАС: Проклятье. Приём. ЭКА: Насколько срочно нужно поговорить с Кризалис? Приём. АМИЦИТАС: Неизвестно. Серьёзные опасения о здоровье Драгонфлай, но она не желает это обсуждать. Нуждаемся в помощи эксперта в области медицины чейнджлингов. Также не говорите Драгонфлай, что мы спрашивали. Приём. ЭКА: Скажи мне, что произошло. Приём. ЭКА: Балтимэйр вызывает "Амицитас", проверка связи. Приём. АМИЦИТАС: Извините, Балтимэйр. ЧБ говорит, что мы должны оставить это чейнджлингам, если только не станет хуже. Кризалис не слишком обрадуется, если пони будут пытаться влезть в вопросы здоровья чейнджлингов. Приём. ЭКА: Ждите. Приём. ЭКА: Поговорила с Кризалис. Она отказалась приказывать вам отправить отчёт. Она говорит, что если Драгонфлай что-то и скрывает, то у неё есть на это веские причины. Постараюсь найти чейнджлинга для консультации. Приём. Амицитас: Понятно. Мы свяжемся снова, когда Драгонфлай будет в другом месте. Передачу закончил.* * *
Черри Берри посмотрела на Спитфайр, Старлайт Глиммер и Файрбола. Они посмотрели на неё. Вода последнего исходящего сообщения впитывалась в почву между растущими в Доме кустиками картофеля. – Правильно ли мы поступаем? – спросила розовая пони. – А какие ещё варианты? – хмыкнул Файрбол. Он поднял свои когтистые лапы, изображая кукольный театр. – Драгонфлай, мы знаем, что ты больна. Нет, не больна. Да, ты больна. Нет, не больна. Дракон опустил лапы и хмыкнул. – Повторять до посинения. Она ничего вам не скажет. Это значило бы показать слабость. Таким способом мы ничего не узнаем. Черри Берри бросила на дракона пронзительный взгляд. – Мне стоит волноваться из-за того, что кто-то ещё не хочет показывать слабость? Файрбол зарычал. Глухо, серьёзно и сердито. Наконец, он коротко фыркнул и пробормотал: – Мой огонь погас. Не знаю, значит ли это что-нибудь. В остальном я чувствую себя нормально. Три пони переглянулись между собой, но ничего не сказали. – Вы заметили, – спросила Спитфайр, – что Драгонфлай уже несколько недель не пыталась остаться с кем-нибудь из нас наедине, чтобы попудрить мозги? И она уже не дурачится так часто, как раньше. Когда остальные кивнули, пегаска добавила: – Насколько же она должна волноваться, что совсем забыла о своих мелких чейнджлингских интригах? – Она не волнуется, – проворчал Файрбол. – Она в ужасе. Черри вздохнула. – Хорошо, но что нам с этим делать? – спросила она. Старлайт Глиммер вздохнула. – Искать поводы тратить побольше магии, – предложила она. – Вы же видели её вчера. Она больше не может это скрывать. Ей явно нужна магия. – Может быть, – сказала Спитфайр и в её скрипучем голосе прозвучала совершенно непривычная осторожность, – может быть, нам всем она нужна? – Можем спросить у Твайлайт, – предложила Старлайт, указывая на свой скафандр. – Времени нет, – сказала Черри, качая головой. – Марк с Драгонфлай вернутся на обед с минуты на минуту. Розовой пони понадобилось время, чтобы внимательно заглянуть всем в глаза. – Мы ведь не будем даже намекать на то, что знаем, верно? – Если бы я не провела с ней бок о бок шесть месяцев, я бы и не заметила, – сказала Спитфайр. – Выглядит нормально. Ну, для чейнджлинга нормально. – Но не для Драгонфлай, – вставила Старлайт. Внешняя дверь шлюза 2 открылась, стук эхом пронёсся через Дом, и Старлайт поспешила убрать скафандр.