"Амицитас". Полёт 3. День миссии 380
"Арес III" Сол 374
Основная функция выключателя состоит в том, чтобы просто соединить два провода вместе, чтобы замкнуть цепь, но только тогда, когда вы хотите, чтобы они касались друг друга. Согласно этому определению, то, что Марк соорудил, используя небольшой камень, пару кабелей, извлечённых из брошенного машинного отделения "Амицитас", и длинного куска парашютного стропа, слишком обветшалого, чтобы его можно было использовать более рационально, было выключателем… своего рода. Драгонфлай думала, что это больше похоже на те ящики-ловушки, которые строили глупые пони, чтобы ловить кроликов (и другую живность, включая чейнджлингов). Эти штуки всегда её раздражали, потому что (а) они были настолько очевидны, что любое животное, настолько глупое, чтобы полезть под них за приманкой, просто заслуживало того, чтобы его поймали, и (б) несмотря на их явную очевидность, в них всё же иногда попадались кролики (и другая живность, включая чейнджлингов). Но она была вынуждена признать, что, как бы глупо это ни выглядело, на бумаге оно работало. Один кабель, оголённый конец которого был согнут в форме крюка, был занесён над другим (конец которого имел форму петли) и покоился на тщательно подобранном камне. Любое небольшое натяжение веревки, привязанной к камню, приводило к тому, что провод с крюком соскальзывал и падал на провод с петлёй. В данном случае техническое совершенство не требовалось – годился любой контакт между проводами, но сделанная Марком конструкция работала идеально. Такая система позволяла им обоим занять позицию примерно в пятидесяти метрах от "выключателя" и в семидесяти метрах от пирамиды из камней, построенной для того, чтобы поставить испытательный снаряд над заколдованными кристаллами-отталкивателями. Семьдесят метров, или, как сказал Марк, "десять секунд форы". Пока этот крюк оставался над петлей, девять батарей, обеспечивающих запуск, можно было безопасно включать без какого-либо эффекта, и именно это Драгонфлай только что и сделала. – Блок питания в режиме готовности, – сообщила она по связи. – Повторяю, блок в режиме готовности. Все батареи показывают полный заряд. Готовы к запуску. Марк, в свою очередь, снял носовой конус и подключал один жизненно важный провод к маленькому передатчику, взятому с северной метеостанции. – Ого! – проворчал он. – Действительно сильный сигнал. Передатчик включён. Цепляем носовой обтекатель назад. Драгонфлай подбежала и потратила немного магии, чтобы вкрутить четыре болта из тех, что удерживали обтекатель вокруг горловины надетого сверху сопла двигателя, пока Марк наживил и затянул пятый. Как только передатчик заработал, начался обратный отсчёт. Пропускание столь большого тока через передатчик, чтобы его могли отслеживать спутники, окружающие Марс, большинство из которых не было создано для отслеживания других предметов, кроме Земли, могло довольно быстро перегреть его схемы. Марсианский холод лишь немного замедлял этот процесс. Им нужно было закончить работу побыстрее и убираться. – Сообщение космическому агентству пони отправлено, – сказала Старлайт. Они с Файрболом были в пещере, она внутри, он – снаружи. Дракон снимал запуск на ручную видеокамеру Марка, а Старлайт в пещере держала связь с Эквестрией. – Сообщение в НАСА отправлено: "Готовимся к запуску, ожидайте данные". Черри Берри и Спитфайр вернулись в Дом. Земнопони осталась в Доме, чтобы общаться с людьми Марка (хотя к тому времени, когда они получат предупреждение, запуск будет уже завершён). Спитфайр сидела на старом мостике "Амицитас", управляя заклинанием телеприсутствия, чтобы усиленная магией связь в скафандрах перекрывала одиннадцать километров между Домом и участком ровной поверхности к востоку от зоны "Эпсилон". Обычно использование инструментов в скафандре требует осторожности, планирования и терпения. Но год, проведённый на Марсе, заставил и Марка, и Драгонфлай немного пресытиться такой перестраховкой – Драгонфлай могла залатать свой скафандр, а скафандр Марка был создан для того, чтобы его могли использовать дети троллей с режущимися зубами. Болты носового обтекателя были затянуты за минуту. – Носовой обтекатель готов, – сообщил Марк. – Всем готовность к запуску. Экипаж площадки в данный момент освобождает зону запуска. Сунув ключ с трещоткой в небольшую инструментальную сумку на своем скафандре, он повернулся к Драгонфлай и сказал: – Инициировать процедуру задницеспасения. Драгонфлай очень нравился Марк – и не только потому, что он был восхитительно вкусным и щедрым со своей любовью, но к сожалению... он не был таким смешным, как ему самому казалось. – Извини? – спросила она. – Я говорю: бежим! Низкая гравитация Марса не могла не вызвать атрофию мышц, но в ногах Марка оставалось достаточно тонуса, чтобы бежать вприпрыжку. Драгонфлай, с другой стороны, научилась скакать как пони, с минимальным вертикальным перемещением и максимальной горизонтальной скоростью, поэтому она достигла конца спусковой верёвки через четыре секунды, обогнав Марка на три. – Команда запуска на триггерной станции, – сообщила Драгонфлай, пока Марк, потерявший равновесие в попытке погасить скорость, поднимался с реголита и брал в руку свободный конец веревки. – Готовы к окончательной перекличке перед запуском. – Связь с Землёй есть, – сказала Черри. – Скафандровая связь? – Система связи в скафандрах в норме, – сообщила Спитфайр. – Водный телеграф? – Водный телеграф работает, – сообщила Старлайт. – Наземное слежение? – Работаю, – сообщил Файербол. – Принято. Спутниковое слежение работает. Пусковая система? – Пусковая система готова, – сказала Драгонфлай. – Корабельные системы? – Мы готовы, командир, – сказал Марк. Последовала короткая пауза. – Ой. Верно. Да, – продолжила Черри Берри. – Команда подтверждает, что все системы готовы к старту. Экипаж площадки может осуществить запуск по своему усмотрению. Драгонфлай посмотрела на Марка. – Как ты хочешь это сделать? – спросила она. Марк прочистил горло. – Отсчёт с десяти, – сказал он, сжимая растрескавшуюся, слегка ломкую верёвку в перчатке скафандра. – Девять. Восемь. Семь. Человек осторожно поднялся на ноги, оставляя достаточно провисания в веревке, чтобы избежать преждевременного пуска. – Шесть. Пять. Четыре, – он повернулся спиной к стартовой площадке, лицом к полуденному марсианскому солнцу и пологому возвышению, которое находилось в зоне "Эпсилон" в половине имперской мили от них. – Три. Два. Один! Марк со всей силы дёрнул веревку, натягивая её до предела, и побежал вперёд. Когда же он услышал раскат грома в разреженной атмосфере Марса, он бросил её и побежал как можно быстрее, пытаясь наилучшим образом сымитировать походку пони на своих двух ногах. Несмотря на высоко висевшее солнце, впереди него замелькала вторая тень. Тем временем Драгонфлай, устремляясь прямиком к воздушному шлюзу пещерной фермы, промчалась мимо него, как будто он стоял на месте. Никто из них не оглядывался. Безопасность ждала их под метрами твёрдой скалы, и ни один из них не был настолько уверен в том, что они вшестером соорудили, чтобы рисковать, оставаясь снаружи, в случае, если оно прилетит назад.* * *
Позже они просмотрели видео, сделанное Файрболом, чтобы вырезать из него первые пару секунд запуска и отправить их на Землю для точного измерения ускорения, с которым тестовый аппарат покинул пирамиду из камней. В итоге они так ничего и не отправили, потому что в одном кадре испытательный аппарат ещё находился на пирамиде, а в следующем пирамида из камней уже скрылась за девятью лучами магического света, причём настолько яркого, что от него срабатывали автоматические защитные схемы в камере, а в третьем тестовый снаряд и верхушка каменной пирамиды просто пропали. Камни нашлись позже – их раскидало чуть ли не до проекторов заклинания отталкивания. Затем Файрбол рефлекторно поднял камеру вверх, отследив вершину светового столба и, по-видимому, микроскопическое изображение бывшего ракетного двигателя на самой его верхушке. Сам тестовый снаряд он так на самом деле и не увидел. Однако ему удалось запечатлеть идеальное изображение кольца чистого неба, которое открылось вокруг отталкиваемого заклинанием снаряда – ударная волна отогнала мелкую пыль, которая и окрашивала марсианский воздух розовым, и оставила в небе быстро растущую дыру чистейшего голубого цвета. Экипаж смотрел на это прекрасное изображение, застывшее на паузе на экране компьютера, в течение нескольких секунд, прежде чем Марк сказал: – Я думаю, нам пора готовиться к очередному шторму… ну… дней через десять. Три пони, чейнджлинг и дракон все молча согласно кивнули.* * *
– Сигнал был потерян через восемь минут после запуска, – сообщил Митч Хендерсон. – Ускорение прервалось через семьдесят три секунды. Последние двенадцать секунд или около того показали небольшой спад ускорения – около девяноста шести процентов пикового на момент отключения. Курс немного ниже и скорость немного меньше, чем прогнозировалось – похоже, те стабилизаторы, которые они вырезали, были установлены несколько криво. – Всё сработало отлично, – сказал Венкат. – Всё сработало просто идеально. – Мне очень не хочется, чтобы ты так говорил, – пробормотал Митч. – Почему это? – Обычно в первый раз, когда вы пытаетесь что-то запустить, оно взрывается на площадке. Или случается какой-то другой сбой в полёте. Но в тестовом запуске всё прошло успешно. Так что же произойдёт в следующий раз, когда они запустятся по-настоящему? Венкат вздохнул. – Большое спасибо, Митч. Мне просто не хватало поводов для кошмаров. Большое спасибо за то, что добавил их мне, – он покачал головой. – Куда эта штука летит? – Даже немного лучше, чем мы ожидали, – сказал Митч. – Тестовый снаряд будет проходить на расстоянии около пяти миллионов километров от поверхности Солнца по жёсткой параболической траектории. Отдел астроматериалов утверждает, что на таком расстоянии почти всё, даже кварц, испарится, прежде чем успеет к чему-либо приблизиться. А поскольку наклонение запуска составило около девятнадцати градусов, оно не приблизится ни к чему, за что нам стоит переживать. – Ну, это хорошо, – сказал Венкат. – Кстати, как ты собираешься провести День Благодарения? Поедешь повидаться с семьёй? – Да какая семья? НАСА – это моя жизнь, ты же знаешь. У меня есть брат в Кливленде и сестра в Гейнсвилле, и они будут счастливы, если не увидят меня до самых похорон, – он слегка поправил галстук. – Нет, я буду в своей смене в управлении полётами, как обычно. Просто очередной рабочий день. – Ну, а я собираюсь взять выходной, – сказал Венкат. – Я сомневаюсь, что смогу уехать на целый день. Но у меня есть жена и дети, и они начинают забывать, как я выгляжу. – Просто скажи им, что папа вытаскивает милых пони с Марса, чтобы они могли прилететь в гости. – Моя дочь сказала мне, что меня так долго не бывает, что она думает, будто папа там с ними на Марсе. Она хочет знать, возьму ли я её с собой в следующий раз, когда соберусь туда. – М-да, – сказал Митч и, подумав, добавил: – Кто из них у неё самый любимый? – Старлайт Глиммер, – сказал Венкат. – Потому что "единороги самые лучшие", как она говорит. – Ну, – сказал Митч несколько настороженно, – я знаю, что мы не должны продвигать нелицензионное производство, поскольку "Хасбро" выиграла тендер на производство игрушек, одобренных НАСА, но я знаю кое-кого из Фрэндвуда, кто делает плюшевых инопланетян гораздо лучше, чем то, что продаётся у нас в сувенирном магазине. Венкат не мог сдержать удивлённого взгляда на Митча. – Ты знаешь кого-то за пределами агентства? – спросил он. – Эй! – тон Митча стал оправдывающимся. – У меня есть друзья, знаешь ли. – Я никогда не сомневался, что у тебя есть друг, Митч. Я просто шокирован тем, что их больше одного.