***
Меня окружали самые большие горы, которое я вообще могла когда-либо увидеть в своей жизни. И слабое солнце, попадающее на них сквозь густые низкие облака, заставляло заснеженные склоны сверкать. Это бы мне могло и понравиться, если бы не всеобщая настороженность и вражду, исходящую буквально от каждого встречного сугроба. — Сигюн, держись рядом, — запоздало понимаю, что снова оказалась в очередном сне. Но в этот раз мне так не хотелось этого. Настолько сильно хотелось забыться и просто спать, что гнев, поднимающийся со дна моего желудка, выплеснулся наружу. Громкий щелчок открывшегося окна и дребезг стакана с карандашами вырвали меня из тягучего и липкого сна. Уверена на все сто процентов, что он бы не закончился чем-то хорошим. — Твою ж… — резкое пробуждение потревожило болезненно скрипящее тело. Сжав челюсть до боли в зубах, постаралась выровнять дыхание. Жаль, что визит родительских «дружков» не был обычным ночным кошмаром. — Ты проснулась, — я думала, что чисто физически невозможно так высоко подпрыгнуть над кроватью. Но, нет, когда раздался посторонний голос, ничего другого просто не осталось сделать. Не сказала бы, что это умно с моей стороны. Болезненно кряхтя и морщась, повернулась в сторону говорившего. Возможно, если бы не мое состояние, я бы вскочила и убежала из собственного дома. Но вместо этого я лишь затаила дыхание и перестала издавать какие-либо звуки. — Теперь ты боишься меня, — Локи стоял в дверном проеме в совершенно обычной одежде. И это был даже не чертов строгий костюм. Обычные черные штаны и темно-зеленая футболка с длинным рукавом вызывали диссонанс с тем, что я видела перед тем… перед тем как отключиться. — Ты Локи! — для фатального пиздеца мне сейчас только и не хватало, как настоящего, мать его, скандинавского бога, разгуливающего по моему домику. Да, в современном мире, где дохрена и больше всяких косплеров и ролевиков, я могла с легкостью списать его образ на нечто подобное. Но. Всегда существовало треклятое «но». — Я этого никогда и не скрывал, разве нет? — в каждом шаге или действии мужчины и впрямь присутствовала некая темная грация и тот вид мужественности, который может отпугнуть, но ты все равно окажется под его властью. — Тебе крупно повезло, Сидни, — пока он говорил в моей голове было что-то типа: «Скандинавский бог в моей спальне, скандинавский бог в моей спальне, скандинавский, черт возьми, бог в моей спальне!!!» Мысли в голове, словно потерпевшие, бегали в голове по кругу, подняв ручки в капитулирующем жесте и ища пожарный выход. Не это ли называется психозом и первыми признаками сумасшествия? Однако больше всего я сходила с ума не поэтому. Скажем так, моя крыша потекла в тот самый момент, когда я поняла, что сны, которые посещают меня последние лет шесть, не глупая выдумка уставшего от постоянной рутины мозга, а, скорее всего, и впрямь связано с этим мужчиной, который прямо сейчас что-то мне говорит. Говорит? — Ты вообще слушаешь меня? — взлохмачиваю и без того запутанные волосы, при этом издавая, как мне кажется, звук умирающего ламантина. Все это сводит меня с ума. Все дошло до того, что я самолично готова собрать чемодан и катапультироваться в психушку. — Сид… — Пошел нахрен, — это далеко не первое, что пришло в голову, однако это определенно не то, что следовало бы говорить. Какая это уже по счету глупость за сегодняшний день? Ладно, будем честны, глупостью был тот день, когда я появилась на свет. — Что? — Спасибо, конечно, что не дал меня прибить, — с первого раза у меня не получилось встать с кровати. И боковым зрением я заметила, как Локи ломанулся ко мне. — Не подходи, — от резкого поворота в сторону самопровозглашенного спасителя все тело в буквальном смысле затрещало, а следом за ним и я. Сложилось ощущение, что мне в живот ударили шаром для сноса домов. — Если продолжишь шевелиться, то ты быстрее окажешься в загробном мире, чем планировала, — Локи все-таки подошел ко мне и, подхватив под руку, усадил обратно на кровать. — Что… что тебе надо от меня? — спрятала лицо в ладонях, отчего голос показался еще более отчужденным и напуганным, чем был в реальности. Я до конца не хотела верить в свои сны. И уж тем более, не хотела ими делиться ни с кем. — Уходи, — мне пришлось потратить последние свои силы, чтобы залезть на кровать и укутаться в одеяло. Хотелось отвернуться к стенке, спрятаться в одеяле и, возможно, умереть. — Не перенапрягайся, — это было последнее, что я услышала прежде, чем где-то вдалеке не хлопнула входная дверь. Дверь? Ее же раздолбали в гребанные щепки! А… к черту… Потом с этим разберусь. С этими мыслями я и утонула в очередном сне.***
Не нужно было быть всеведущим, чтобы понять, что девушку стоит оставить в покое. Как бы сильно Локи не хотел остаться с Сидни, ему стоило вернуться в Асгард. — Не спускай с нее глаз, — устало кинул бог коварства Хеймдаллю, когда сделал первый шаг в обсерваторию. — Что? — Она и впрямь похожа на нее, — в этот раз страж моста был серьезен. — И я говорю даже не про внешность. — Эта мидгардская девушка также упряма, — тихо усмехнулся Локи, чем несомненно удивил Хеймдалля. Всевидящий страж Бивреста, как и многие другие, уже давненько не видел, чтобы младший принц пребывал в хорошем расположении духа. «И такая же сильная», — про себя добавил бог коварства. Сидни заслуживала лучшей жизни точно также, как когда-то и Сигюн. Локи не уставал находить похожие параллели в жизнях двух женщин. И это пугало его сильнее, чем он сам мог себе в этом признаться. Но более пугающим было то, что асгардского принца тянуло, словно магнитом, к обычной девушке. Сидни со всеми своими недостатками была тем, что заставляло бога коварства строить планы. Такого не было уже очень давно, ведь сам Локи давненько просто плыл по течению, время от времени доставая всех окружающих своим присутсивует. — Это может быть вторым шансом, — голос Хеймдалля вырвал Локи из самых далеких закоулков разума. — Не для меня, — страж прекрасно заметил, как безвольно опустились руки принца, как он осунулся, а его взгляд потух. Пусть все считали Локи обычным хитрецом и обманщиком, но он всегда был преданным и любящим мужем. Потеря Сигюн, как заметил Хеймдалль, и впрямь превратила младшего принца в того, кем его видят окружающие. И только изредка можно было увидеть ту звенящую и тяжелую боль, которая поселилась на душе мужчины. — У меня уже был шанс, — тихо проговорил мужчина, после чего покинул обсерваторию. Страж Бивреста еще долго наблюдал за удаляющимся силуэтом принца, а на его лице появилась слабая полуулыбка, которая таила за собой невероятное количество тайн и загадок: — Ошибаешься, Локи, очень сильно ошибаешься.