Love is a mix tape

The Royals AU Белла свой статус принцессы ненавидит. Он обязывает её ходить в элегантных платьях вместо обтягивающих черных мини, и краситься так, будто кажется, что ты вообще не накрашена. Белла против дворцовых правил бунтует, и хотя ей невыносимо расстраивать мать, также невыносимо ей хочется насолить дворцовым распорядителям, которые считают, что правила этикета, покрывшиеся пылью, — важнее закона. Анвар с ней согласен. Ему статус принца не позволяет поступать в университет и учиться на медика — ещё не хватало, чтобы принц орудовал скальпелем или проверял чужое зрение. Анвар парирует, что собирался открыть гинекологическую практику. Белла закатывает глаза.  — Ты и так её открыл, братец. Прописываешь лечебный трах.  — Белла! — ахает мать и прикрывает глаза.  — Что? — фыркает та. — Мы все здесь взрослые люди. Джиджи бросает на неё укоризненный взгляд, и Белла даже пристыдилась бы, но не складывается. Её сестра — самая лучшая сестра на свете, но на неё давит необходимость в будущем принять корону, и её поведение должно быть безукоризненным. Рядом с младшими, Джелена подданным кажется почти ангелом. Белла порой думает, что мать не обрывает её развлечения только ради того, чтобы люди благодарили Бога и Их Величества, что королевой станет Джиджи. Только Белла знает, что у принцессы Джелены, всеобщей любимицы, есть свои тайны. Впрочем, про секреты королевской семьи можно было бы написать серию любовных романов. Книжек так на десять. И продавать в ярких бульварных обложках.  — Нельзя так выражаться за столом, дорогая, — журит отец. Его Белла тоже очень любит, но не любит, когда её ограничивают. Вся её жизнь — ограничение. Она промокает губы салфеткой, оставляя на белоснежной поверхности следы яркой помады, кончиком языка касается уголка рта. Поднимается.  — Я не голодна. Её телохранитель, Антуан, возникает у неё за спиной, и его присутствие Белла чувствует кожей. Так же, как и взгляд Анвара, прожигающий спину. И ни одной минуты Белла не думает, что всё — неправильно. Она — принцесса Белла Хадид, ей дозволено всё, ибо в её жилах течет голубая кровь, на сто процентов, безо всяких там примесей. Она знает, что у отца есть какие-то внебрачные дети, и знает, что это причиняет матери боль, но… короли не разводятся. И внебрачные дети остаются секретом Полишинеля. Все знают, но всё равно — т-с-с. Молчание — практически девиз королевского дворца и всех, кто с ним связан. Белла уверена, что некоторые слуги в курсе: младшие Их Высочества лет с пятнадцати спят друг с другом. Впрочем, кто бы слугам поверил? Белла выходит из обеденного зала, покачивая бедрами, и знает, что её юбка едва прикрывает зад, а ноги стремятся в бесконечность. Знает, что Анвару теперь придётся просидеть до конца обеда и даже десерт слопать, чтобы родители не увидели его стояка. Знает, что Антуан изо всех сил старается не пялиться на неё. Как только за ней захлопываются двери обеденного зала, Белла расслабляется и выдыхает. Поворачивается к Антуану.  — Сегодня идём в клуб. На его смазливом лице, которому даже щетина не придает мужественности, ни один мускул не дергается. Он лишь сухо кивает.  — Но если вы вернетесь во дворец под кайфом, Её Величество меня уволит, — он не боится, лишь отмечает и без того очевидное. Белла подходит к нему вплотную, ладонью ведет по его обтянутой светлой тканью рубашки груди, за воротник тянет к себе. Они и так почти одного роста, но ей нравится показывать свою власть… пока Антуан позволяет. Шепчет, почти касаясь его губ своими:  — Тебя это заводит, я права? Антуан спокоен, как и всегда, но невольно опускает взгляд на её губы, покрытые тёмной помадой. Белла прекрасно представляет, как он прихватывает её за подбородок и целует прямо здесь, в нескольких метрах от обедающей королевской семьи. Антуан ни разу не был с ней груб, но ему каким-то восхитительным образом удается ходить по границе, отделяющей страсть от этой самой грубости, и от мысли об этом у Беллы сейчас предательски слабеют колени.  — Что бы я ни ответил, это не имеет значения, принцесса Белла, — у Антуана дергается уголок рта, когда ладонь Беллы выпускает его ворот и пускается в обратный путь по его торсу к животу, накрывает пах и сжимает член сквозь брюки. — Но на вашем месте я бы побеспокоился, что кто-нибудь из ваших родственников или слуг появится в коридоре.  — Тогда я закричу, что ты хотел меня изнасиловать, — усмехается она. Анвар не выносит её телохранителя, но ему приходится терпеть Антуана в жизни и в постели у Беллы, если они оба хотят сохранить их грязную-грязную тайну. Анвар помолвлен с герцогиней Николой Пельтц, и любые слухи могут стать основанием для расторжения помолвки. Анвар умело манипулирует папарацци, в нужное время выводя Николу в свет и получая «случайные» фотографии на обложках таблоидов. Но всё полетит к черту, если журналисты пронюхают, что Анвар и Белла — любовники. Позор будет поистине королевский. Белле же нравится спать с Антуаном, как нравится и спать с Анваром. Они слишком разные, чтобы она сравнивала, но одинаково хотят её, а глаза у обоих темнеют, стоит Белле начать раздеваться. Анвар любит соригинальничать, и у Беллы до сих пор непроизвольно всё внутри сжимается, когда она вспоминает их быстрый и страстный секс на столе в отцовском кабинете. Антуан предпочитает постель — принцессы или свою собственную. Белла чувствует себя нарушительницей всех возможных правил, когда проникает в его комнату, смежную с её собственной. Ещё более грязной она чувствует себя, когда, оставаясь в редкие ночи одна, представляет, что с ней в постели — оба. И Антуан, и её Анвар. Но ей нисколько не стыдно, она не приучена смущаться собственных желаний, в отличие от той же Джиджи. Ей наплевать. Ей настолько плевать, что она сейчас стоит посреди дворцового коридора и оглаживает сквозь брюки член своего охранника. Черт, практически дрочит ему!  — Я передумала. В клуб я не хочу. Зайдешь ко мне сегодня вечером, — приказала Белла и всё же убрала руку. Антуан кашлянул.  — Я не могу отказать вам, Ваше Высочество, — он не поклонился, как того требовал дворцовый этикет, но никто этого не увидел. * * * Кому: Чертов братец Ты должен прийти ко мне. Белла смотрит на сообщение, набранное Анвару, и жмет кнопку отправить. Такое же она отправляет Антуану, напоминая об их договоренности. Она долго думала, и знает, что хочет их обоих. Сейчас. Она знает, что Анвар может не согласиться, но тогда ему больше не видать её саму — по крайней мере, в ближайшее время. Пусть трахает свою Николу; она только будет счастлива послать к черту весь этот имидж невинной невесты. Если не согласится Антуан, она… уволит его. Ладно, не уволит. У него есть компромат на близнецов, и он обнародует его, даже если ему это будет стоить примерно всего. Белла наводила справки об Антуане — его семью преследовали по закону, и только ему удалось скрыться от правосудия. фамилия Фрост, разумеется, тоже не настоящая. Так что у Беллы тоже есть кое-что на него, но в итоге пострадают они оба. Зачем это им нужно? Антуан приходит первым — ему идти ближе, он верным псом замер у её дверей. Белла без лишних слов тянет его к себе и целует, и стонет, когда Антуан сжимает её зад сквозь ткань шорт, притискивая к себе ближе. Так, что она ощущает, насколько он её хочет, и трется о него ошалевшей кошкой.  — Белла, какого хрена? — Анвар хлопает дверью. Он разъярен, однако не может вылететь в коридор, и остается внутри. — Ты меня позвала, чтобы я смотрел, как ты лижешься со своим гребаных охранником? Белла усмехается. Помада размазалась по контуру губ.  — Нет, — она пожимает плечами. Отпускает Антуана и подходит к Анвару, тянется к его уху. — Чтобы ты трахнул меня вместе с ним. Анвар ошалело моргает. Белла никогда не была той скромняжкой, которая боялась бы говорить о своих желаниях, но это… что? Слишком даже для него? Ради Бога, они трахаются с пятнадцати лет и до сих пор не попались. Даже когда Белла отсасывала ему под столом, пока отец пытался читать братцу очередную мораль. Им казалось, они пробовали всё. Но на самом деле — ещё нет. Антуан если и удивлен, то виду не подает, лишь вскидывает брови. Он спокойно отнесся к необходимости делить принцессу с её братом, так что, возможно, догадывался — однажды они пересядут и на эту дрянь. Верхняя губа Анвара дрогнула.  — Белла, ты…  — Перехожу все границы? — она хмыкает. — Возможно. Да только разве твоя пресная Никола хоть раз тебе такое предложит? Я не заставляю тебя трахаться с ним, — она кивает на Антуана. — Я хочу, чтобы ты трахал меня вместе с ним. Это, наверное, ту мач даже для принцессы Беллы Хадид, однако она уже сказала это, и назад пути нет. Она даже сейчас представляет, как Анвар и Антуан вдвоем ласкают её, и тонкая ткань шорт прилипает к промежности. Белья на Белле и в помине нет. Она подходит к Анвару ещё ближе, вплотную, и, как днём касалась Антуана, касается и его. Шепчет:  — Только не говори, что не думал об этом, проходя мимо моей спальни и слыша, как я под ним кричу… Это — удар по больному. Анвар шарахается от неё, как от чумной, замирает у самой двери. Белла пожимает плечами: он может уйти, если хочет. Взгляд Анвара мечется между ней и Антуаном, который стоит, скрестив руки на груди, и ничего не говорит. Он не в том положении, чтобы говорить, так-то. И отказать Белле не может. Они держат друг друга крепко, повязаны веревкой хуже каната.  — Я иногда тебя ненавижу, — выдыхает Анвар, но широко шагает к Белле, тянет на себя и целует, запуская язык ей в рот, и она чувствует, что ткань шорт прилипает к ней накрепко. Антуан обнимает её сзади за талию и покрывает поцелуями шею, ведёт ладонью за пояс шорт. Белла невольно подается назад, трется об его обтянутый брюками член, пока Анвар забирается пальцами под её тонкую майку. Пуговицы на рубашке брата поддаются легко. Белла тянет дорогую ткань с его плеч, пока Анвар накрывает ладонью её грудь. Белла ногтями рисует узоры под его ключицей, пусть сучка Никола, изображающая из себя Золушку, утрется. Антуан ласкает Беллу почти целомудренно, и ей хочется завизжать что-то вроде «Да сунь ты уже туда палец, черт бы тебя подрал!», но губы у неё заняты. Так, втроем, они отступают к постели. Запоздало Белла думает, что надо было закрыть дверь изнутри, но… на дворе ночь, и родители не будут ходить по их спальням, да и слуги уже спят или отправились домой. Анвар стаскивает с неё майку и ведёт дорожку поцелуев от шеи к груди. Теплое дыхание опаляет ямку пупка. Анвар стягивает с неё шорты и касается языком. Белла вплетается пальцами в его волосы; Антуан впивается в её губы, глубоко целует, ладонью сжимает грудь. Белла стонет ему в рот, свободной рукой ведёт по его животу и проникает за пояс брюк, касается члена. Скользит по нему пальцами, вверх и вниз. Её рука замирает, когда Анвар вылизывает её особенно глубоко. В голове у Беллы рассеивается мутный багровый туман, и она прогибается в спине, превращается в один оголённый нерв, теряет себя и вскрикивает. Ногтями царапает Анвару кожу на голове, с головой окунается в ощущения, и воздух обжигает легкие, когда она вдыхает и открывает глаза. Анвар облизывает влажные губы, вытирает их ладонью. Грудь его ходит ходуном, и — Белла уверена — брюки ему чертовски жмут.  — Иди ко мне, — шепчет она. Брат вытягивается рядом. Белла тянется к молнии его штанов и улыбается, когда Анвар стонет от касаний её ладони.  — Теперь, — мурлычет она, — я хочу отсосать тебе, пока Фрост трахает меня. Анвар едва распахивает глаза, и в его пьяном взгляде мелькает шок. Белла чуть сжимает его член и фыркает.  — Не говори, что ты удивлен. Антуан касается её поясницы, надавливает, заставляя склониться, и Белла подчиняется. Анвар запускает пальцы в её волосы. Если кто-то из слуг и шёл, ведомый бессонницей, мимо покоев Её Высочества, то звуки, раздающиеся оттуда, этого человека не удивили. Как не удивили её горничную три сплетенных тела на разворошенной постели. Она выходит в коридор и тихо закрывает за собой дверь. В конце концов, дела королевской семьи её не касаются.