Love is a mix tape

Луи просыпается и не обнаруживает на соседней подушке жену. Он утыкается носом в свою подушку, шарит рукой по соседней половине кровати – тёплая, - слушает, как за дверью ванной шумит вода. По комнате ползут лучи солнца, шторами подсвеченные в белый, и утро, слава Богу, совсем не раннее, так что целая неделя выходных перед забегом в студию начинается вполне сносно. Когда Бетти выходит из ванной, Луи открывает один глаз. Встречает улыбку Бетти, оценивает хрупкую фигурку в тонкой сорочке и решает, что можно открыть оба глаза. Он уверен, что его жена лучшая женщина на свете, у него три сотни аргументов и ни одного желающего поспорить. Они женаты почти пять лет, у них ребёнок, Луи знает и любит в ней всё. Его к ней любовь - что-то спокойное, крепкое и постоянное; он женился на ней, потому что понял, что нашёл своё. И ничего не изменилось ни после незапланированной беременности, ни через восемь месяцев, когда появился Нед, ни после проблем со сном, сексом и нервами, ни после его отъезда в тур и возвращения полгода назад. Всё прошло, они двое остались. — Ты уже проснулась? — зачем-то констатирует Луи. Бетти проскальзывает под одеяло, где ей и полагается быть, касается его плеча. — Всего минут пятнадцать. Ты такой милый был, я не стала тебя будить. — Милый? — он возмущённо фыркает и подтаскивает Бетти поближе к себе. — Ты должна была сказать, что я великолепен, я вдохновляющий, мужественный, совершенный! — Ох, и зачем говорить тебе комплименты, если ты все сам? Ты всё равно милый, когда спишь, — она с улыбкой проводит пальцем ему по носу, спускается на щёку. — Что не меняет того, что ты очень привлекателен. И мужественен. И ты очень горячий, я иногда просыпаюсь без одеяла, если мы спали в обнимку. — Луи легонько щиплет её за зад, чтобы не отвлекалась от правильного формата комплиментов, а она ойкает и смеётся, быстрым движением чмокает его в кончик носа. — А спим в обнимку мы, между прочим, потому, что я к тебе прижимаюсь в надежде, что тебе это понравится и ты меня захочешь, потому что ты очень горячий во всех смыслах. Луи смеётся, поддевает её нос своим и целует в губы. Гладит по пострадавшему месту, вроде «извини, что ущипнул, но оно того стоило». Чтобы лучше гладилось, забирается ладонью под сорочку, прослеживает знакомые изгибы. Низ собственного живота отзывается одобрительной тяжестью. На кой ей вообще сорочка, в постели они прекрасно обходятся без одежды. Бетти едва слышно пахнет зубной пастой, но больше самой собой по утрам: чем-то тёплым, волнующим, пронзительно-знакомым. Чем-то, по чему он невыносимо скучает в разъездах, когда подушки пахнут химчисткой, а не Бетти. — Хороший план, — он снова её коротко целует, — действенный. План реально действенный, Луи предпочитает её вообще из рук не выпускать под одеялом. Ну и вообще. Бетти вплетается пальцами ему в волосы, обводит затылок. Луи готов довольно мурлыкать, когда она всем телом подаётся вперёд, проскальзывает грудью по его груди, закидывает на него ногу, оказываясь напротив встающего члена. — А сейчас я тоже правильно прижимаюсь? — Идеально. На самом деле она идеально существует. Луи спускается поцелуями на её шею, губами чувствуя, как проходят по горлу все её довольные вздохи. Он знает, что эта женщина заводится с полуоборота, в любом месте и в любое время; и знает, что она так же любит медленный и вдумчивый секс. Он знает, что она любит болтать с невинным видом или уходить в откровенные разговоры о том, что она хочет, чтобы он с ней сделал. Он знает, как и где её коснуться, знает, как она кончает, и знает, когда ей нужен процесс, а не результат. Он знает, как она любит касаться его, и знает, что она чувствует и отвечает, кажется, на его мысли, ещё прежде, чем они становятся движениями. Он скользит ладонями по её выгибающейся спине, спускается обратно на круглый зад, задирает сорочку, сжимая бедро, подтаскивает Бетти вплотную к себе. Она подаётся вперёд, рукой спускается по животу к его члену, дразняще перебирает пальцами в самом низу живота. Он ей позволяет. — Ты горячий, — шепчет она с невинной улыбкой. — Потому что под одеялом спал? — Потому что с тобой, — в тон ей отвечает Луи. И в тон ей переводит руку на внутреннюю сторону её бедра, на мягкую тёплую кожу у самого входа. Вперёд, назад, и ни на дюйм ближе. Бетти ёрзает, прикусывает губу, но не сдаёт свои попытки поддразнить. — Так это я тебя нагрела, пока спала? Луи смеётся, прикрывая глаза. Ладно, ладно, на него её дразнилки действуют, особенно в сочетании с её телом прямо здесь и сейчас. — До чего ты можешь договориться? — Не представляю. — Иди сюда, сердце мое. — Луи кажется, она может договориться до чего угодно, но он не хочет проверять сейчас. Он мягко её целует, проскальзывает ладонью дальше, ловит её вздох, когда медленно вводит пальцы внутрь. Углубляет поцелуй, чувствуя наконец-то её руку на члене. Бетти двигает ладонью вверх и вниз, раскрывая, обводя большим пальцем вокруг головки, перехватывает губами его язык, посасывая, и Луи стонет, толкаясь ей в руку. Двигает пальцы глубже внутрь, касается стенок, и Бетти в ответ качает бёдрами ближе, стонет в поцелуй, когда он сгибает пальцы, поглаживая ту самую точку, которую она обзывает исключительно первой буквой его имени. Бетти мягкая и нежная внутри и снаружи, и она подаётся вперёд активнее. А потом убирает руку, заменяя другой, прижатой к постели, и толкает его в плечо. Без особого, конечно, результата. — Пустить тебя сверху? Бетти кивает, и они переворачиваются. Её колени оказываются почти у его рёбер, губы - на губах, рука по-прежнему ласкает член, и Бетти выгибается, прижимаясь к Луи грудью, целуя. Она скользит по нему вверх-вниз, гладкая ткань сорочки сбивается и расправляется, а нужно, чтобы кожа к коже. Они отнимают друг от друга руки, Луи в два движения собирает сорочку, раздевает Бетти. Залипает на то, как она откидывается назад, скидывает сорочку на пол и перебрасывает длинные волосы за спину. Его жена красавица. Луи обеими руками оглаживает её бёдра, которые она опускает на него, ведёт по мягкому животу, по бокам, сжимает талию. Бетти наклоняется, дразняще ведёт бёдрами по зажатому между ей и животом Луи члену, давая почувствовать влажность и мягкость. С удовольствием закрывает глаза, когда он касается груди, приподнимает, сжимает, гладит соски. Луи привстаёт, чтобы поцеловать её грудь и услышать довольный вздох, почувствовать губы на своей макушке. Бетти тянется вниз, гладит член, направляет внутрь и выгибается, прижимается всем телом к Луи, медленно скользит вверх и вниз, касаясь грудью, ловя поцелуй. Луи гладит её бёдра, не столько направляя, сколько просто касаясь мягкой кожи, сжимает ягодицы. Бетти откидывается назад, и Луи отчётливо чувствует, как она теснее обнимает член, легко скользящий внутри. Он сплетает их пальцы, задевая камень обручального кольца, пока она гладко движется на нём; просто любуется видом снизу: и раскрасневшимися щеками, и потемневшими глазами, и шальной улыбкой. Что-то у него внутри заворачивается узлом от нежности, смешанной с желанием. Его жена мягкая и нежная, отзывчивая его движениям и мыслям, податливая. А ещё – эмоциональная, чувствительная, почти жадная и громкая, если не делает над собой усилий. То, что начиналось томным и медленным, теперь становится требовательными широкими движениями. Луи губами нежно касается костяшек пальцев Бетти, и она сжимает его руку в ответ - и благодарит, и просит одновременно, тихонько стонет, и звук ну просто роскошный, Луи нужно ещё. Он кладёт руки ей на бёдра, прижимает ближе к себе, помогая найти новый темп, притягивая ещё на себя, будто это возможно, входя ещё глубже. Одной рукой скользит Бетти между ног, находит клитор, ощущает, как она вздрагивает внутри. Идиллия трещит и дохнет в агонии, когда дверь распахивается и в комнату вваливается Нед, запинаясь о ковёр. Бетти что-то удивлённо пищит, падает Луи на грудь и соскальзывает вниз. Он судорожно натягивает на неё одеяло, аж до самой макушки, и сжимает это самое одеяло в руках, потому что, Боже, как же, блять, больно. Нед выпрямляется, смотрит на эти копошения и хмурится. Потом, видимо, решает, что нечего заморачиваться и сияет улыбкой без одного зуба. Неду почти четыре, он мамочкина гордость и, по её мнению, вылитый отец, но Луи почти готов его убить сейчас. — Доброе утро! — объявляет это негодяй. — Мы идём в зоопарк! — Какой, нахуй, зоопарк? — почти вежливо выдавливает Луи. Он знает про «не материться при ребёнке», но тут уж его никто не осудит. Бетти выкарабкивается из-под одеяла, заворачивается в него, пытается что-то сделать с волосами, одновременно погладить Луи по спине и заставить Неда устыдиться от одного её взгляда. — Дорогой, ты должен стучать, — говорит она наконец. — Никогда больше так не врывайся, ты нас напугал! Не то что напугал, оставил без оргазма, не понятно, что хуже. У Луи всё кишки, кажется, узлами завязались, и член сейчас или лопнет или отвалится нахуй, лишённый мокрой, восхитительно уютной Бетти на нём. Их сыну, конечно, знать об этом не положено. — А что вы делали? — озадачивается Нед. — Спали, — Бетти звучит как-то неуверенно, а Луи отвлекается на то, как она прижимается к нему голым бедром и касается его спины. — Нед, ты должен стучать, прежде чем войти в комнату, это простая вежливость. Ты меня понял? — Ну ладно, — отмахивается он, хмурится. — В моём имени нет буквы Н. Ты сама мне показывала. — Это традиции, так сокращается твоё имя, — поясняет Луи, вообще уже не понимая, что за цирк тут творится. — Ты Эдвард, значит Нед. — Фигня какая-то этот Нед! Луи вздрагивает, когда Бетти наконец касается его между ног, гладит член, как будто извиняется. Его отпускает напряжением хоть немного. Бетти рядом облизывает губы, искоса глядит, и Луи уверен, она почти скандализована от того, что делает это при ребёнке. Но, кажется, и бросить любимого мужа просто так тоже не вариант. — Так и зачем ты сюда ворвался, фигня какая-то? — интересуется Луи. — Лу! — возмущается Бетти, которая, в отличие от сына, поняла, что это его фигнёй обозвали. —Ну что ты… Но, вообще-то, Нед зачем ты здесь так рано? — Уже десять! И мы хотели пойти в зоопарк. Бетти опадает Луи на плечо, он чувствует её дыхание на лопатке и давит в себе желание выматериться. Ну да, зоопарк это зашибись, но не в десять, мать его, утра вместо охуенного секса. — Я помню, — выдыхает он. — Но мы с мамой ещё спим. Займись чем-нибудь. В зоопарк пойдём попозже, хорошо? — Можно телек посмотреть? — оживляется Нед, чувствуя, что ему сейчас разрешат почти всё. — Там мультики! — Можно, — кивает Луи. Неда выносит из комнаты с тем же энтузиазмом, что и занесло, и Луи закрывает глаза. Бетти целует его спину, обхватывает рукой член, и он стонет от облегчения. — Так без эрекции остаться недолго, — ворчит он. — Нам ведь это не грозит, да? — Луи хмыкает, разворачивается, разглядывая лицо Бетти: возбуждённое, возмущённое, напряжённое. Опускает глаза ниже, на прикрытую одеялом грудь. По длинной шее ползёт локон тёмных волос, падает с плеча, и Луи подаётся вперёд, потому что нет, без эрекции остаться им пока не грозит. Бетти упирается ладонью ему в грудь, выразительно смотрит за спину. Из коридора несётся мелодия заставки мультиков. — Мы должны научить его стучаться и, видимо, сами должны запираться. Дверь у них по-прежнему распахнута, и Луи выползает её закрыть. И запереть. Когда возвращается, Бетти уже выпуталась из-под одеяла, и Луи сгребает её в охапку, целует, опрокидывает на спину, шарит по всему телу ладонями, будто убеждаясь, что она всё ещё его. Бетти подставляется ближе, обвивает его руками, следует движению его колена, разводя ноги. Луи входит, на секунду замирая, чувствует, как сжимаются её мышцы вокруг члена, слышит облегчённый, кажется даже счастливый вздох Бетти. Медленно, похоже, не выйдет. Медленно, похоже, уже не надо. Луи двигается широко, полностью входит и полностью выходит, Бетти выгибается, подстраивается, цепляется за его плечи, выстанывает ему на ухо что-то невероятное, с трудом придерживая свои привычные децибелы. Он почти распластывает её по матрасу, а Бетти ловит все его движения – быстрее, быстрее, быстрее, до победного конца, когда она цепляется за него уже совсем мёртвой хваткой, топит стон в его плече, сжимается до дрожи. Обнимает его руками и ногами, когда кончает Луи, почти сваливаясь на неё сверху. Он утыкается в её шею, вдыхает её запах и плывёт, не желая вообще ни о чём думать. Медлит, не желая слезать с жены. Она и не прогоняет. — Давай сдадим Неда кому-нибудь и уедем? Марку, например, — предлагает Луи. Бетти издаёт заинтересованное мурчание, разворачивает голову и целует его щёку. — Я просто хочу немного отдохнуть. С тобой. — Я в восторге и всеми конечностями за, — Бетти хмыкает, снова его целует и провокационно чуть приобнимает ногами. — А Марку ты что скажешь? — Ты моя жена, зачем нужно выдумывать аргументы и оправдания, почему я хочу побыть с тобой? — Луи приподнимается, смотрит на Бетти сверху вниз и целует в нос. — В зоопарк, разумеется, идём, я сто лет как обещал, но вариант с Марком в роли няньки мне нравится. И можем остаться дома, наверное. — Стыдно признаться, мне тоже нравится эта идея, — улыбается Бетти. — Сегодня и займусь, неделя не резиновая. Луи брал неделю отдыха, чтобы поделать всякое со своей семьёй, и он обожает своего сына, честно. Но на пару дней оказаться только с Бетти вариант более чем привлекательный, а Марк внука любит. И Луи он, вроде как, тоже любит и наверняка поймёт.