Love is a mix tape

В коридоре клуба, где Нора занимается плаваньем, прохладно и даже немного темно, а за окном - жара последнего месяца лета в ЭлЭй и оглушительное солнце. Нора Томлинсон сидит на скамейке и сверлит взглядом противоположную стенку с цветными плакатами на ней. Она пролистала уже большую часть своего плейлиста, недослушивая песни даже до половины, и несколько раз честно собиралась встать и уйти, но каждый раз передумывала. Занятия у Норы закончилось уже полчаса назад, но она всё ещё в клубе и не собирается уходить, пока не выяснит, в чём дело. Когда Нора уже вылезала из бассейна, в помещение вошёл Майкл Редгрейв и, кажется, готов был развернуться, увидев её. Вообще-то, они с Майклом друзья, ещё с момента перехода в старшую школу, и обычно в бассейн они ходили вместе. До начала этого лета, когда Майкл со своими друзьями угодил в автомобильную аварию и отхватил перелом ключицы. У него был тяжеленный гипс ещё полмесяца назад, а теперь он уже в бассейне. Это что, пока Нора ездила к бабушке во Флориду, в ЭлЭй время быстрее шло? И, главное, Майкл в своих сообщениях ни буквой не обмолвился, что ему можно в бассейн, и что получается, не пришла бы Нора сегодня, ни о чём не узнала бы? Вообще-то, насколько Нора успела заметить, ключица у Майкла выглядела не очень: на тёмной коже розоватый шрам, короткая широкая полоса, пересекающая выступающую кость, очень хрупкую, как выясняется. И сам Майкл выглядел не особенно-то убедительно, когда говорил, что всё нормально и он позвонит после занятий. Нора волнуется, прямо очень, поэтому никаких «позвоню позже». Нора волнуется за Майкла и по-дурацки волнуется за себя. Потому что они с Майклом хорошие друзья, во всяком случае, она так думала, поэтому она совсем не понимает, почему Майкл ничего ей не сказал. У Майкла был виноватый вид, так что что-то явно не так, и она узнает, что. Джей сказал бы ей, что она мается дурью, но Джея здесь нет, он в Пуэрто-Рико, и Нора будет успокаивать сама себя. Хотя написать брату хочется. Но что? «Привет, мой друг, кажется, меня не хочет видеть»? Или «что делать, когда парень пытается меня избегать, а я не согласна, потому что волнуюсь за него»? Проблема в том, что есть вещи, которые она даже Джею озвучить не может. Особенно Джею, а то он начнёт защищать её ото всего на свете. Дело в том, что Майкл Норе, наверное, нравится. Во всяком случае, она начала что-то такое чувствовать и предательски радовалась, когда он после трёх месяцев порвал с Анной в конце прошлого учебного года. И Норе нравится, когда они сидят рядом, и нравится, когда Майкл на неё смотрит, и не нравится, когда он куда-нибудь пропадает и не отвечает ей на сообщения. Она даже во Флориде про него думала почти постоянно, хотя там было, чем заняться. Майкл умный и милый, он всегда ей помогает. А ещё он красивый: у него смуглая кожа от отца-мулата, тёмные глаза, внимательные и спокойные, и длиннющие загнутые ресницы. И Нора думает, ей нравится то ощущение лёгкости и чего-то такого золотисто-тёплого внутри, когда они с Майклом куда-нибудь ходят вместе, например. Из мужской раздевалки начинают выходить люди, и Нора делает вид, что поглощена своим телефоном и ни до каких парней ей дела нет. Но уж конечно она следит за происходящим из-под ресниц. Поправляет всю массу длинных светлых волос, и кто-то из парней притормаживает, явно оценивая, что она красивая, но Норе-то не они нужны. Через десять минут из раздевалки по ощущениям вышли все, кроме Майкла. Почему он задерживается, говорит с тренером? Не сбежал же он, в самом-то деле. Нора откладывает свой маскировочный телефон и смотрит на дверь. А что делать, если он правда не хочет с ней общаться? Нора не хочет, но думает о том, как тоскливо ей будет без Майкла. Кажется, он ей всё же нравится. Но, кажется, она не знает, что с этим делать, обычно это она всем нравится, а дальше всё само, Майкл от неё первый прячется. В любом случае, ей необходимо выяснить у Майкла, что не так, да? Нора Томлинсон вертит в руках телефон, стучит каблуком кроссовки о ножку скамьи. Потом оглядывается по сторонам и быстро пересекает коридор, пока не передумала. Тормозит у самой двери в мужскую раздевалку, ищет, вдруг есть щёлка, в которую можно подглядеть, но, конечно, ничего такого нет. Приходится тихонько приоткрыть дверь и просунуть голову внутрь. Орать никто не начинает, да и внутри на первый взгляд никого. Нора обводит глазами помещение: пустое, только шкафчики, лавка в середине, а на ней знакомая сумка. То есть, скорее всего, Майкл где-то тут один. Нора мнётся, потому что плана у неё как не было, так и нет; она заглянула, убедилась, что Майкл здесь, а дальше что? Она, вопреки здравому смыслу, проскальзывает внутрь, тихонько закрывает за собой дверь. Нет, ну серьёзно, мало ли что, может… Может, Майкл шёл, поскользнулся, упал? Сломал ключицу повторно и потерял сознание? Нора знает, что она идиотка, но она никогда не признается в этом и в том, что решает осмотреться в мужской раздевалке. Очень медленно и очень тихо крадётся в сторону душевых, откуда доносится шум воды. Стопорится перед входом, чутко ловит любые изменения звука, но ничего. Тогда Нора предельно осторожно выглядывает в проём. Замирает, как олень под фарами, чувствует, как мгновенно вырубает вообще любые мысли, а в лицо бросается кровь. Майкл нашёлся, и Нора, вот честно, не знает, радоваться ей или побиться головой о стену, потому что ничего он себе больше не ломал, просто застрял в душе. Стоит, по счастливому стечению обстоятельств спиной к Норе, уперевшись ладонями в стену и вода падает на него, падает, не прекращая, а по помещению лениво двигается пар. Нора тяжело сглатывает, мозгом понимает, что надо бы разворачиваться и валить отсюда, но телом продолжает пялиться. На мокрые волосы Майкла, на его длинные прямые пальцы, крупные ладони, упёртые в зеленоватый кафель. На разлёт широких плеч, по которым скользят потоки воды, криво сплетаются, пока спускаются вдоль позвоночника, подпрыгивают на рельефе мышц под смуглой кожей, затекают в ямочки на пояснице, стекают по ягодицам на ноги по широким бёдрам. В душевой слишком много воды, а у Норы в горле сухо и колко, будто песком выскребли. Чёрт, до неё только теперь доходит, что она регулярно наблюдала Майкла практически голым, но в бассейне это выглядело не так. Совсем не так. Нора откровенно пялится, физически не может оторваться. Вздрагивает, но не может отвернуться, когда Майкл выпрямляется, одним движением убирая волосы с лица назад. Нора прослеживает линию его позвоночника, наблюдает, как перекатываются под кожей мышцы, когда он тянется за бутылочкой шампуня на полке. Майкл намыливает голову, плечи, а у Норы внизу живота тяжелеет, и за рёбрами что-то непонятное скребётся, и становится ужасно жарко - наверняка из-за пара. Майкл наклоняет голову в сторону, ведёт ладонью по шее, по плечу, вниз на грудь, белые пузыри пены текут по мокрой смуглой коже, а Нору ведёт, пальцы сами смыкаются крепче на ремешке сумки, как у неё внутренности сжимаются друг с другом. Слава Богу, в раздевалке никого нет, и никто не узнает, что Нора идиотка, фантазирующая, какая на ощупь кожа у Майкла. Наверняка тёплая, влажная и гладкая. Откуда ей было знать, что мужское тело такое красивое! А потом Майкл спускается ладонями на живот и, кажется, ниже, шумно вздыхает, наклоняет голову, переступает с ноги на ногу, расставляя их шире… Нора не думает о том, что делает, она себя потом отругает, а сейчас делает аккуратный тихий шаг в сторону, получая другой угол обзора. Следит за руками Майкла, за крупными ладонями, которыми - Господи Боже! - он обхватывает свой член, проводит по всей длине туда и сюда. Нора готова хлопнуться в обморок прямо там от восторга и смущения, но лучше, конечно, посмотреть. Майкл закрывает глаза, одной рукой снова упирается в стену, перехватывает другой рукой член, и Нора видит, что он (эта штука? Конечность? Это?), оказывается, длинный, прямой, светлее, чем кожа на спине Майкла, а когда Майкл ведёт ладонью вниз, на кончике показывается ещё более светлая розовая кожа. Нора знает в общих чертах человеческую анатомию, но видит это всё впервые в жизни, и это… ошеломляюще, потрясающе и красиво. И стыдно, но гораздо более интересно, чем стыдно. У Майкла большая ладонь, двигающаяся размеренно и так, кажется, мягко, скользящая по кругу, а на кончике он, наверное, перебирает пальцами. Всего Норе не видно, но ей всё равно думается, какими его ладони были бы на её теле? На плечах, на спине, под футболкой на груди… У неё внутри всё завязывается узлами, и ей очень хочется прямо сейчас почувствовать чужие ладони - вот эти, крупные, с длинными пальцами, и чтобы пальцы под её лифчиком. Нора закрывает глаза, до ярких вспышек под веками зажмуривает, но тут же распахивает, сжимает лямку сумки и ловит себя на том, что перебирает пальцами по этой самой лямке вверх и вниз. Боже. У Майкла дрожат ресницы, и живот поджимается, а рука двигается быстрее. Нора думает, что, если бы она его коснулась? Очертила бы всю линию позвоночника, провела бы по плечам, по широкой груди, так же, как он сам, спустилась бы по животу, так же, как он, сомкнула бы пальцы на члене... Наверняка на ощупь он горячий, с мягкой кожей, и Норе ну очень хочется в этом убедиться. Как ей хочется вот прямо сейчас сбросить кроссовки, джинсы и всю одежду, коснуться Майкла, и чтобы он коснулся её, и чтобы, наконец, поцеловал так горячо, как только может, и… И, Господи, она хочет знать, как он целуется, как ощущаются его руки, всё его тело, и как это, когда он внутри. В животе дёргает возбуждением так, что она ойкает, тут же зажимая рот, но её, кажется, не слышно. У Норы ноги трясутся и между ног ну просто пожар, а в голове у неё мозгов примерно кот наплакал. Нора шагает в сторону от проёма душевой, прижимается спиной к стене. Спина у неё полыхает, а стена какая-то холодная, и Нора вздрагивает, прикасаясь к ней голыми плечами, немного трезвеет. Не слушает, что происходит в душевой, собирается с духом и двигает в сторону выхода максимально быстро и тихо. Буквально вываливается из раздевалки в по-прежнему пустой коридор, ошалело хлопает глазами. Не сомневается, у неё щёки горят алым, но ей всё равно, когда она сваливается на скамейку в коридоре, убирает от лица волосы - ужасно тяжёлые, длинные, под которыми спина горячая чуть не до пота. Нора смотрит на носки белых кроссовок, а перед глазами мелькают увиденные картинки вперемешку с придуманными; и в животе так больно тянет, что дышится с трудом. Всё это совсем не так, как бывает, когда она сама себя трогает в ванной. Ну, она же девушка, значит любопытная, значит можно. И вообще полезно для общего кругозора. Нора взрослая девушка и знает про секс, но не на собственном опыте, а теперь выясняется, что ей не просто нравится её друг, он, скотина такая, обалденно выглядит голышом. И она обалдеть как хочет его голышом увидеть не просто по случайности, а чтобы этим воспользоваться. Как-нибудь, не важно вообще, как. Нора сглатывает, слюна едва смачивает сухое горящее горло, и губы пересохли, зато, блин, бельё у неё к телу липнет от влаги. Нора роняет голову на руки. Её мама прикончила бы её, если бы узнала, какая Нора глупая. И невоспитанная, ну кто влезает в мужскую раздевалку и ещё и пялится, да ещё так долго, да ещё фантазирует? Боже, Боже, Боже. Позорище. Норе стыдно, правда стыдно. И до больного интересно знать, о чём Майкл думал в душе. О ком. Ей и за этот интерес стыдно, но ей важно знать, потому что… Боже, вот позорище, она чувствует себя зависимой от ответа на этот вопрос. Мог ли он думать о ней? И ей положено вообще оскорбиться, если вдруг он представляет себе её? А если представляет, то в каком виде?.. Боже, да ведь он, получается, видел её всё это время почти голой, в одном купальнике! Норе жарко, душно и хочется знать, что её фигура в купальнике сексуальна. Она зачем-то смотрит на себя, в обтягивающей майке и джинсах она ничего. Вот же чёрт, а если ему кто-то нравится? Кто-то, кто не она? Ну а вдруг опять Анна или кто-то ещё, или… Если он думает не о Норе, то пускай это будет какая-то знаменитость, с которой ему ничего не светит, ну пожалуйста. Или порно актриса. Или блогерша какая. Или… Наплевать, только не кто-то, кто ему нравится, если ему нравится не Нора, что само по себе бедствие. Нора переводит дыхание, откидывает волосы с лица, считает до десяти и поднимается, чтобы уйти. Хватит, уже натворила фигни, пережить бы ещё эту фигню… Дверь мужской раздевалки распахивается, и девушка плюхается обратно, мгновенно делая вид, что принцесса просто отдыхает. Ну, пытается сделать вид, потому что чувствует, что щёки-то у неё пунцовые, а в горле - пустыня. Майкл в дверях удивлённо её рассматривает, потом всё-таки улыбается. Проводит широкой смуглой ладонью по влажным волосам, и Нора прослеживает это движение, пока внутренние органы у неё кувыркаются. Она грёбанная извращенка. Она в этом не признается, конечно. — Привет, — Майкл шагает вперёд, звучит даже натурально приветливо. Нора на слабых ногах тоже поднимается, тоже шагает вперёд. — Не знал, что ты ещё здесь. А знал бы, что бы сделал? Быстро вымылся бы и выскочил к ней или драпал бы через окно? Нора улыбается в ответ, пытается не выдать ни своих чувств, ни своих мыслей, но не может перестать рассматривать Майкла. Почему-то она прежде не замечала, какой у него чётко вычерченный подбородок. И какие красивые губы. Майкл её выше на добрую голову, он ростом почти с Джея, который ухитрился в её семье вырасти выше всех и… К чему её эта мысль ведёт, к тому, что рост это ещё одно его достоинство? Они бы хорошо смотрелись, и Нора могла бы носить каблуки… У Норы, конечно, за всё это время не получилось придумать, что и как сказать Майклу, она даже не думала о предстоящем разговоре толком, так что сейчас откровенно буксует. — Я хотела с тобой поговорить, — Нора делает над собой усилие и возвращается на грешную землю. — Просто удивилась, когда тебя здесь встретила, ты не говорил, что снова ходишь в бассейн. — Первый день. И вот всё? Нора обиженно вздыхает, опускает голову, чтобы не рассматривать его губы, утыкается в широкую грудь обтянутую футболкой. Тоже хороший вид, в общем-то, но не помогает. — Я просто волнуюсь, вдруг это опасно после перелома. — Всё равно нужно разрабатывать руку. Ясно. Понятно. Ага. Можно разворачиваться и уходить. Дома поплачет в подушку от обиды или ещё чего. С каких пор он с ней разговаривает односложно? Майкл вдруг шагает вперёд, оттягивает в сторону ворот футболки, и перед Норой оказывается его ключица: прямая длинная кость, выдающаяся вперёд, затянутая тёмной кожей. На ключице след шрама, и Нора непроизвольно вспоминает, что чуть не начала плакать от испуга, когда Майкл как бы между прочим сообщил ей, что перелом пришлось оперировать. А ещё вспоминает, как по тёмной коже ползла белая пена, и сглатывает. Поднимает взгляд на Майкла в надежде, что он объяснит ей этот странный порыв. — Я в порядке, Нора, честно. Я всё обсудил с врачами, и мне дали добро. Ты же знаешь, мне нужно заниматься. — Нора всё-таки поднимает руку и касается его плеча, как будто боится, что сейчас кость опять лопнет. Чуть медлит, прежде чем коснуться не ткани футболки, а кожи: тёплой и гладкой, приятно пахнущей шампунем. Кончики пальцев почти обжигает, хотя это совершенно иррационально и вызвано её подглядываниями, а не температурой. — Это мой шанс попасть в университет первого дивизиона, получить хорошее образование и заниматься спортом. Нора кивает. Она знает, да. Ему нужна стипендия, потому что Майкл умный и может поступить в любой университет, даже из Лиги Плюща, если продолжит в том же духе, а оплатить обучение его семье будет трудно. Спорт это дополнительная гарантия, и плаванье отличный спорт, Майкл в этом хорош. Это всё понятно. — Но почему ты мне не сказал? — тихо спрашивает Нора. Надеется, что не звучит, как обиженная девочка. — Не думал, что это важно. Нора вскидывает глаза, а Майкл, наоборот, взгляд от неё прячет. Нора отступает, даёт ему возможность вернуть футболку на место и вообще не влезает в его личное пространство. Почему-то хочется стать обиженной девочкой и топнуть ногой. — Давай-ка начистоту, — Нора складывает руки на груди, почти видит, как ехидно ухмылялся бы Джей, если бы видел. Ну, вот иногда «режим принцессы» ей пригождается. — Думал, что неважно, или надеялся? Если не хочешь со мной пересекаться, это обсуждаемо, можно было не темнить. Паника на лице у Майкла её необъяснимо радует. Он ей нравится, ей нравится проводить с ним время, ей, как выясняется, нравится, как он выглядит одетым и раздетым, но если не хочет с ней общаться, может отваливать. А если хочет, пускай скажет об этом. Нора разворачивается и со всей своей грацией принцессы начинает уходить. Майкл бросается за ней. — Нора, стой! Я не… — Майкл забегает вперёд Норы, чтобы её остановить, берёт за руку. — Чёрт, прости, ты меня не так поняла, у меня просто хреновое времечко. У Майкла правда виноватый и немного усталый вид. Он мягко пожимает её руку, опускает голову вниз на их ладони и снова смотрит ей в глаза, своим этим внимательным честным взглядом. Нора просто не может не смягчиться, тем более когда он поглаживает её пальцы и стоит так близко. Снова совершенно некстати вспоминаются его занятия в душе, да ещё и сам он стоит прямо тут, красивый и виноватый. А ещё Нора, кажется, правда несправедлива. — Тяжело было на дорожке? С плечом? Она вся такая переживала за него, но за себя, кажется, переживала тоже здорово, если забыла, что у него травма и сегодня первый день в бассейне. Зато её несправедливость того стоила, Майкл явно не хочет её избегать! — Терпимо, — Майкл едва видно морщится. — Я привыкну. Всё уже срослось и работает, но полтора месяца в гипсе бесследно не прошли. — Мне жаль, — Нора в ответ пожимает его руку. Замечает, что глаза у Майкла очень тёмные и очень красивые, хоть вот сейчас начинай тонуть. — Но я рада, что закончилось относительно благополучно. Майкл хмыкает, делает вид, что всё ерунда. Весьма мужественно. — Вроде того. Так что буду восстанавливаться, начну с двух занятий в неделю. Понедельник и четверг. — То, что ты мне это говоришь, значит, что ты не против, если я тоже буду ходить в эти дни? — Нора совсем смягчается, кокетливо наклоняет голову в сторону. Замечает, как Майкл прослеживает движение её падающих с плеча кудрей. — Рассчитываю на это, — смеётся Майкл. Нора улыбается. И всё ещё не забирает свою руку, всё ещё рассматривает Майкла, и, пожалуй, они залипли в коридоре в неочевидной позе и весьма так близко друг к другу. Майкл скользит взглядом по её лицу, и ей кажется, он немного порозовел и оживился. Нора смотрит на губы Майкла, чётко очерченные, пухлые, и думает, что она очень даже не против, если он её поцелует. Они же решили все проблемы, да? — Тебе голубой идёт, — говорит он вдруг. — В цвет глаз. Нора машинально опускает голову вниз, на свою простую голубую майку, и улыбается. Майкл не так уж часто делает ей комплименты, но если заметил майку, значит заметил, надо надеяться, и грудь под ней, и то, что глаза красивые. Это хорошие знаки, да? — Спасибо. Нора понимает, что его, видимо, надо подтолкнуть, но не очень понимает, как. Мягко пожимает руку Майкла, и он опускает взгляд вниз, сплетает их пальцы. Нора готова пуститься в пляс, но, кажется, преждевременно. — Надеюсь, твой одиозный брат тебя не встречает, и мы прогуляемся. Ладно, над подталкиванием они ещё поработают. — Он не одиозный! — возмущается Нора. — Ну, может немного. Майкл смеётся и разворачивается, так и держит Нору за руку, пока они идут на выход из клуба под жару летнего дня. Всё равно не так жарко, как ей было в мужской раздевалке, и если бы Майкл знал… Интересно, что бы он сказал или сделал? Нора всё равно не сознается. — Он угрожает расправой всем парням, которые смотрят в твою сторону. В духе «если она на тебя пожалуется, останешься без пальцев». Нора густо краснеет. Проблема в том, что возразить ей нечего, Джей именно так и делает. Собственно, Норе и не приходит в голову возражать, потому что с её подругами вот всякое случается, а с ней нет, она принцесса, у которой есть свой ручной дракон. Везение. — Ну ты-то его не боишься? — спрашивает Нора. С намёком, в общем-то, спрашивает, потому что понятно, что она на него не пожалуется, ей нужно знать, смотрит ли он в её сторону. В том самом смысле. — Не боюсь, — просто отвечает Майкл. — Я не собираюсь тебя обижать, и, кажется, Джей переваривает меня чуть лучше, чем подавляющее большинство человек. — Я о тебе хорошо отзываюсь, — улыбается Нора. Поворачивается и ловит ответную улыбку Майкла. Ладно, прямо сейчас он её не собирается целовать. Но ей кажется, он хочет. Если соберётся, она очень даже за. Даже не посмотрит, что он к ней без цветов и серенад. На самом деле, Норе бы подумать. В раздевалке ей очень хотелось оказаться прижатой к стене душа со всеми вытекающими, и сейчас по-прежнему хочется. Но ещё ей хочется быть уверенной, что Майклу она нравится, нравится достаточно, чтобы он хотел быть её парнем и готов был наблюдать подозрительного Джея на периферии. С поцелуями они разберутся, сначала бы знать, что он этого хочет. И быть твёрдо уверенной, что она сама хочет его в качестве парня потому, что он ей правда нравится, а не потому, что интересно. Но пока они идут по улицам ЭлЭй и обсуждают всё на свете, Нора понимает, что он ей всё-таки нравится. И если она не сделает первый шаг - а она не сделает, она Майкла даже поцеловать не сможет, не встав предварительно на какую-нибудь ступеньку, - значит придётся его подтолкнуть. Она понятия не имеет, как, но надеется на вдохновение.