***
— Здравствуйте, — первым здоровается Антон, расплывшись в доброжелательной улыбке. Он как раз шел по коридору, когда увидел учителя, идущего навстречу. Только что закончился третий урок и парень направлялся к следующему кабинету. — Привет, — солнечно улыбнулся старший, пожимая ему руку. — Как раз хотел с тобой пересечься, — мужчина делает шаг в сторону, ближе к стене, чтоб не преграждать путь другим школьникам, и легонько тянет Антона за плечо, чтоб тот тоже сместился. — Слушай, на дорогах сегодня ужасные пробки. Как ты отнесешься, если сразу после уроков мы поедем к тебе и там подождем до четырех, чтоб не терять время, пока я съезжу к себе домой и обратно?.. Просто не вижу в этом смысла, — парень, внимательно выслушав учителя, тут же согласно закивал головой. — Конечно, давайте так. Мама не будет против, я тем более, — заверяет он. — Хорошо, — улыбнулся старший. — Ты во сколько сегодня освободишься? — уточнил он. — В два. — Хорошо, я тоже где-то так. Тогда до встречи, — и, на прощание несильно хлопнув парня по плечу, он продолжил свой путь. Антон, обернувшись через плечо и посмотрев ему вслед, тяжело вздохнул, переводя взгляд обратно себе под ноги. Время рядом с Арсением как будто ускоряется в несколько раз и у Антона буквально нет времени на обдумывание фразы, которую он хочет сказать следующей, ведя с ним диалог… Другое дело, когда он препирается с Кузнецовой: с ней время словно замедлялось и холодный разум быстро подбрасывал, как бы ответить на любую колкость. Почему так происходило — Антону не понятно. Какой-то парадокс. Перед началом четвертого урока к нему подходит Саша — староста класса. Антон с удивлением уставился на девушку, окидывая ее взглядом. Черные волосы, подстриженные под каре, большие карие глаза, светлая кожа, стройная фигура — да, перед ним действительно стояла именно Александрова, хотя прежде они не обмолвились и парой слов за время обучения парня в новой школе. — Привет, — тихонько произносит она, робко улыбнувшись ему. Парень в этот момент как раз стоял около окна и поглядывал на небо. Огромные серые тучи, застелившие собой небосклон, грозили в скором времени обрушиться дождем. Он был существенно выше старосты, и Саше приходилось смотреть на него снизу вверх, вздернув подбородок. — Привет, — не сразу поздоровался в ответ Антон, немного хмуря брови от непонимания происходящего. Количество внимания к его персоне за последнюю неделю превысило все, что он получал в течение всего семестра. — Я… слушай, я просто хотела сказать, что Ира говорила мне про тебя не самые приятные вещи, и я не понимаю, почему она такого мнения. Ты кажешься мне нормальным, хорошим парнем, просто немножко скрытным и интровертом. Просто знай, что ты можешь поговорить со мной, если тебе нужна будет компания. И если Ира будет отравлять тебе жизнь, я могу поговорить об этом с учителями. Все знают, что ее иногда заносит и характер тяжелый. Это все, — на одном дыхании выдает староста, пальцами одной руки оттягивая рукав розового свитера на другой руке. Она немного смущается от того, насколько сумбурно изъяснилась. Антон смотрит на нее секунд пять, не зная, как реагировать. Он… удивлен. — Спасибо, Саш, — отвечает он немного севшим голосом, неумышленно копируя ее движение и касаясь рукава своей красной худи. — Мне все равно на Иру. Все нормально. Спасибо, — еще раз добавляет он, давая понять, что на этом разговор окончен. Саша, посмотрев на него почти виноватым взглядом, кивнула головой, убрала прядь черных волос за ухо и, потоптавшись на месте еще пару секунд, развернулась и ушла в другую часть класса, где лежали ее школьные принадлежности. Ощущать поддержку одноклассницы было удивительно и странно для него, однако с поддержкой Арсения она не могла состязаться — вторая вызывала у него трепещущие чувства, от которых тепло разливалось по телу. Прозвенел звонок. Кузнецова, которая была затронута в недавнем разговоре, зашла в класс с небольшим опозданием и тут же заняла свое место. Начался очередной урок.***
Антон почему-то решает, что он хочет подняться в кабинет к Арсению после уроков вместо того, чтоб просто писать ему смс. С каждым днем он чувствует себя все более уверенно в общении с учителем. Например, еще неделю назад он бы даже подумать о таком не смел, а сейчас поднимается по ступенькам наверх. — Вообще-то, это был последний урок, — бросает ему вслед Ира, наблюдая, как одноклассник направился наверх вместо того, чтоб, как все, пойти на выход. — Я в курсе, — бросил он в ответ, даже не обернувшись. Девушка, оглянувшись по сторонам, решила подождать здесь, в коридоре, пока Шастун вернется. Ей слишком интересно, куда это его понесло, а точнее, вернется ли он один или с кем-то. Парень, остановившись напротив двери, над которой висела табличка с именем Арсения Сергеевича, которая появилась здесь совсем недавно, прислушался, чтоб понять, закончился ли уже урок у учителя, или же он ненадолго решил задержать класс. Судя по тишине, он там один. Если там, конечно. Наскоро расправив на себе красную кофту, чтоб она выглядела хоть сколько-нибудь презентабельно на его тощем теле, парень постучал по дереву костяшками пальцев и приоткрыл дверь. — А, это ты, Антон. Заходи, — мужчина как раз выключал проектор и ноутбук. — Я почти закончил здесь, — произносит он, выключая свет в классе. Помещение погрузилось в полумрак из-за серых туч за окном, которые закрыли собой солнце. Антону в такой обстановке было уютно. — Вытрешь доску? Ага, спасибо, — пока Антон быстро водил тряпкой по зеленой поверхности, учитель накинул на себя все то же утепленное пальто, которое уже было не по погоде, и обмотал вокруг шеи черный вязаный шарф. Взяв в руки увесистую стопку тетрадей, он обернулся к ученику. — Ну, пойдем, — улыбнулся он ему краешком губ, беря в свободную руку сумку с ноутбуком. — Давайте я возьму, — предложил Антон, перенимая у учителя тетради, на что тот поблагодарил его и оба двинулись на выход из класса. — Ты опять в кроссовках? — с упреком произнес старший, когда они спускались по лестнице. — А вы в пальто, — не остался в долгу парень. — А я на машине, — выдвинул аргумент Арсений. — А я с вами, — в тон ему ответил парень. Мужчина хмыкнул. — Шастун, еще раз увижу на тебе кроссовки в такую холодрыгу, буду не только домой отвозить, но и забирать по утрам из дома, — парень громко сглотнул, представив себе такую перспективу. — Так себе угроза, — вслух замечает подросток. — Согласен, — усмехнулся старший, осознав смысл своих слов. — Но я все равно могу, если что, — добавил он. — Я подумаю над этим, — коротко рассмеялся Антон, ощущая то самое тепло, которое наполняло его всякий раз при разговоре с Арсением Сергеевичем. Было в нем что-то волшебное, такое доброе и неосязаемое. Ира, все это время топчущаяся за стенкой, отделявшей лестницу от коридора, обратилась в слух, стоило парням появиться в зоне слышимости. Она потрясенно приоткрыла рот, услышав, как мило учитель предлагал подвозить и забирать из дома ее пустоголового одноклассника. От злости задрожали руки, которые она сжала в кулаки до такой степени, что от ногтей остались следы-полумесяцы на внутренних сторонах ладошек. Щеки вспыхнули красным. «Почему он, почему именно он!» — думала она, продолжая как дура стоять, подпирая собой стенку, не находя в себе сил сдвинуться с места. Бессильная злоба будто разрывала ее изнутри. Она ненавидит делить с кем-то то, что ей нравится! Одна мысль об Арсении Сергеевиче заставляет ее сердце забиться чаще. Кажется, невинная шутка про соблазнение учителя обернулась против нее: она действительно влюбилась в учителя. В груди что-то сдавило от мысли, что сейчас именно Антон, а не она, сядет в машину учителя и поедет вместе с ним домой. Именно ему он делает замечания про одежду, хотя сама Кузнецова, к примеру, пришла в черном платье по колено, колготках и осенней куртке — вот, кто заслуживает хоть немного беспокойства и заботы! Девушка, сжав зубы, ударила кулаком по стене позади себя, немного приводя себя в чувства. Раздался звонок телефона. Контакт «папа» заставил ее моментально нажать на кнопку принятия, как бы сильно не хотелось сейчас никого слышать. — Да, пап? — будничным голосом выдавила она из себя. — Не злись, я уже бегу. Я задержалась всего на пару минут! Извини, — вызов прерывается. Сбросив с себя все эмоции и надев непробиваемую маску, она бежит к выходу из школы, пересекает двор и быстро залезает в большой белый джип отца. — В следующий раз ждать не буду, — грозным голосом пробасил он, окинув дочь недовольным взглядом. — Не сильно жарко разоделась? Май месяц же на дворе, — тем же тоном добавляет он, выезжая с парковки. Ира отвернулась к окну. Она наблюдала за тем, как Антон, счастливо улыбаясь, залез в салон черной легковушки, а Арсений Сергеевич занял водительское место. Проглотив несуществующий ком в горле, она повернулась лицом к отцу. — Я сегодня пятерку получила, — говорит она в надежде растопить его строгость. — Это твоя обязанность. Мне тебя похвалить еще, что ли? — отвечает он ей с претензией. Девушка бессильно вздохнула, сильнее впиваясь ноготками в свою ладонь, оставляя глубокие красные следы на коже. Она просто хочет немного любви.***
— Мам, мы дома! — объявляет Антон с порога. — Какие вы молодцы, — широко улыбнулась родительница, застав своего сына и его учителя в прихожей, где они снимали с себя верхнюю одежду и обувь. — Наташ, ничего, что я сразу к вам? Просто пробки по городу… — оправдывается Арсений, ощущая себя немного неловко из-за преждевременного появления в квартире семейства Шастунов. — Да ради Бога! Мы всегда тебе рады, — мужчина широко улыбнулся, не скрывая, что ему очень приятно это слышать. — Пойдемте обедать, я столько всего наготовила с утра… Антон, на неделю тебе еды точно хватит! — заверила его мама, на ходу вытирая руки кухонным полотенцем. На столе уже стоят несколько салатов, среди которых и любимое Антоном оливье, запеченное в духовке мясо с картошкой и яблоками, сырная нарезка и через минуту появляются две тарелки с гречневым супом. Создавалось ощущение, что они попали на какой-то праздник. Открыв холодильник, Антон округлил глаза от удивления, замечая разнообразие кастрюль и контейнеров с готовой едой. Прозрачные выдвижные ящики внизу были заполнены овощами и фруктами, в боковой дверце было пару бутылок молока и апельсиновый сок, а так же много продуктов вроде сыра, колбасы, яиц и всего того, что можно быстро приготовить. — Мам, скажи честно, ты меня решила на месяц одного оставить? — уточнил парень, с сомнением прикидывая, сможет ли он съесть хотя бы половину из этого. — Это чтоб ты разнообразно питался, — выставила свой аргумент женщина. — С голодухи точно не откинусь, — покачал головой десятиклассник, закрывая холодильник. — Ну хоть поднаберешь парочку килограмм, может быть, — замечает вслух Арсений, глядя на мешковатую кофту парня. Ему всерьез казалось, что если сжать ее с двух сторон, то тело Шастуна будет толщиной с небольшое бревнышко, а так хоть худи придавало ему объема. — Не факт, — усмехнулся пацан, садясь за стол. — Да он всю жизнь такой, — заметила вслух родительница. — Повезло, — прокомментировал Арсений, на что парень лишь неопределенно пожал плечами. Он и сам понимал, что со стороны палка палкой, и мышцы накачать сложно при его комплекции. Хотя, в принципе, он пока и не пытался… На протяжении двадцати минут они обедают и обсуждают, какие планы уже наметила мама Антона на свое путешествие в Сочи. Арсений, внимательно выслушивая ее намеченный маршрут, дает пару советов по поводу того, куда еще можно будет зайти по дороге, поскольку и сам бывал в этом городе и провел там довольно много времени, а потому знал парочку интересных секретных мест, о которых обычные туристы не знают. Как только чашки с чаем опустели, родительница отправилась собирать последние вещи и сверять их с бумажным списком, который написала заранее, чтоб убедиться, что она точно ничего не забыла. Антон тем временем настраивал видеосвязь на ее телефоне, чтоб у нее не возникло с этим проблем по приезде и они сразу же смогли созвониться. Арсений же заинтересованно листал самоучитель по испанскому, с особенным интересом читая выделенные фразы и пометки на полях карандашом, сделанные учеником. Среди прочих красной ручкой была обведена фраза, видимо, особенно зацепившая Шастуна: «No te tomes la vida en serio, al fin y al cabo no saldrás vivo de ella*». Интересная мысль. Арсений улыбнулся краешком губ, представляя себе, как Антон несколько раз обводит ее ручкой по контуру, чтоб не потерять. Он почти уверен, что мальчик выучил ее наизусть. Было интересно представлять, как ученик сидит с самоучителем, внимательно штудируя его и старательно переводя каждое слово, а потом задумывается над смыслом каждого предложения, возможно слегка хмуря брови или едва заметно улыбаясь… — Что там? — подняв взгляд на учителя и замечая его усмешку, тут же спросил Антон, даже беспокоясь о том, что мужчина мог там вычитать. — Solo una frase interesante**, — самым невинным голосом отвечает ему Арсений, на что парень недоверчиво сощурил глаза. — Арсений, ты тоже говоришь на испанском? — удивленно воскликнула мама школьника, отрываясь от своего списка. — Разумеется, я ведь работал в Испании раньше, — кивнул головой учитель. — Иногда мне кажется, я одна не знаю никаких языков, кроме русского, — вздохнула родительница, закрывая чемодан на молнию. — Ну все, я готова, — широко улыбнулась женщина, развернувшись к зеркалу и придирчиво осматривая свой внешний вид. Заправив за ухо прядь светлых волос, она поправила воротник своего клетчатого платья и удовлетворенно кивнула своему отражению. — И время как раз без десяти… Антон, поможешь мне? — парень тут же охотно кивнул, отдавая маме телефон, и подхватил с пола спортивную сумку. Арсений взял большой чемодан. — Ну, пойдемте, — мама тут же накинула на себя теплое пальто, всем своим видом показывая, что она абсолютно готова лететь отдыхать прямо сейчас. Погрузив вещи в багажник, учитель занял свое водительское место, Антон уже по привычке сел рядом, а мама назад. Машина двинулась в путь. Арсений вез их по объездной дороге, поскольку движение в центре города было замедленным из-за пробок. В салоне играла расслабляющая песня Лазарева «В эпицентре», от которой Шастун буквально кайфовал, не желая, чтоб она заканчивалась. Арсений показал и рассказал, где что находится в аэропорту, ведь часто бывал здесь раньше, помог получить посадочный билет при помощи терминала, чтоб не отстаивать длинную очередь, и провел маму Антона к паспортному контролю. Дальше им было нельзя. Родительница тепло распрощалась с парнями. Она обняла и несколько раз поцеловала сына в щеки, обещая обязательно звонить почаще, попросила быть хорошим мальчиком и напоследок поцеловала его в висок. — Арсений, спасибо огромное, — с такой же лаской она обняла учителя, на что он солнечно улыбнулся и ответил, что ему совсем не сложно и даже приятно помочь ей и Антону. Спустя еще минуту мама скрылась из зоны их видимости. — Ну все, поздравляю с обретенной временной свободой, — Арсений с торжественным видом пожал Антону руку, словно действительно поздравляя его с каким-то праздником. — Главное не увлекайся, — добавил он с улыбкой. — Ничего не могу обещать, — так же шутливо ответил десятиклассник. — Ну что, отвезти тебя домой? Или можем кофе выпить, — предлагает учитель, окидывая взглядом просторное помещение аэропорта и отмечая взглядом несколько уютных кафе. — Карамельный латте? — глаза школьника загорелись от одной мысли о нежнейшем напитке, который так сладко таял во рту. — Как скажешь, — широко улыбнулся старший, положив руку на плечо подростку и задавая нужное направление. — Пойдем. Они сели на мягкие синие пуфики в конце небольшого уютного помещения. Арсений заказал два латте и несколько разных пирожных. Когда заказ подали на стол, Шастун недоуменно изогнул бровь. — Мы обедали час назад, — напомнил он, глядя, как аппетитно переливается мягкий шоколад, покрывающий собой треугольный кусочек пироженки. — А теперь десерт, — просто ответил учитель, придвигая к себе черничное пирожное и с удовольствием отламывая от него при помощи ложки кусочек побольше. — Тут делают шикарные десерты, — прокомментировал он, с наслаждением прикрывая глаза. Антон, пожав плечами, тоже притянул к себе сладость, кажущуюся ему наиболее аппетитной. — Очень вкусно, — говорит он спустя полминуты, стоит съесть первый кусочек. — А я о чем, — улыбнулся старший, протягивая стаканчик с латте и чокаясь им с таким же стеклянным стаканом парня, вызывая у него короткий смешок. — Я знаю, что нам нужно сделать! — вдруг говорит учитель, вынимая из кармана телефон. — Сегодня начался отсчет твоей самостоятельной жизни. Мы должны это зафиксировать. Иди сюда, мы должны сфоткаться, — на полном серьезе, хоть и с веселой усмешкой, говорит старший. Антон, уставившись на него немигающим взглядом, ждал, чем закончится эта шутка, но, кажется, учитель это серьезно. Встав со своего места напротив мужчины, парень подсел к нему на соседний пуф, неуверенно придвинувшись чуть ближе. Арсений Сергеевич положил руку ему на плечо и настойчиво притянул к себе. Вытянув руку с телефоном, он сделал фото, на котором парень сидел с каменным лицом. — Sonríe! *** Антон, закатив глаза, все же послушно растянул губы в улыбке. Учитель делает несколько снимков. В следующую секунду он поворачивает голову в сторону парня, словно желая сказать ему еще что-то, но Шастун тоже поворачивается к нему, отчего они чуть не сталкиваются носами. Парень смотрит на него своими зелеными глазами, а Арсений сразу же забывает все, о чем думал секунду назад. Единственное, что он делает в это мгновение — фиксирует этот момент на фото и тут же ставит телефон на блокировку, пока парень не заметил, что он успел сделать этот кадр. — Я скину их тебе вконтакте, — говорит он. Антон кивает и возвращается на свое прежнее место. — Могу прямо сейчас, кстати, — добавил старший, заходя в приложение и переходя в поисковик. — Ты так и подписан — Антон Шастун? — на всякий случай уточнил он. — Да, — подтвердил парень, доставая свой телефон и ожидая, пока учитель перешлет фотки. Ему интересно, как они получились. Спустя секунду приходит уведомление о заявке в друзья. Шастун, улыбнувшись в экран, подтверждает заявку. Он обязательно пролистает все сорок три фотографии в профиле учителя, когда вернется домой. — Лови, — телефон уведомляет о новом сообщении. Открыв его, Антон обнаруживает десять фотографий, почти одинаковых, но все же немного отличающихся одна от другой. На последней, где они зафиксированы за секунду до того, как повернулись друг к другу, оба искренне улыбаются в камеру. Видно, что рука Арсения лежит на плече парня, а у Антона едва заметный румянец на щеках. Уютная кофейня на фоне выгодно дополняла фотографию. — Мне нравится эта, — искренне заявляет парень, подоткнув свой телефон к мужчине и показывая последнюю фотографию. Арсению больше нее нравится только последняя, которую он парню не показал, но обязательно сохранит ее в галерее в закрытом архиве. — Да, классная, — согласно кивнул учитель. — Может, поставишь на аватарку? Ты тут хорошо вышел, а у тебя профиль пустой как раз, — Антон, закусив губу, думает о том, что идея довольно неплохая. — Можешь меня обрезать, если хочешь, — добавляет учитель, боясь смутить ученика своим напором. Все-таки он в курсе ситуации с отношением одноклассников к парню, и лишний раз выставлять напоказ хорошие отношения с учителем может быть довольно опрометчиво. — Нет, я оставлю как есть, — говорит Шастун. Спустя десять секунд на аватарке уже красуется фотография с Арсением. Мужчина улыбнулся ему и поставил первый лайк. Они допивают свой кофе, доедают пирожные, одно из которых в конечном счете Арсений просит завернуть с собой и отдает Антону, чтоб он покушал дома. Шастун с удивлением отмечает, что заведение в аэропорту не из дешевых, когда за такой скромный перекус учитель платит шестьсот рублей, и смущается еще больше. Антона доставляют прямиком домой. Парень прощается с учителем и возвращается в квартиру. Было непривычно понимать, что в этом одиночестве он проведет полторы недели, но в принципе было интересно. Он по привычке проверяет соцсеть, желая посмотреть на обновления в пабликах, на которые подписан, но с удивлением обнаруживает шесть уведомлений о лайках от одноклассников и больше двадцати непрочитанных сообщений в чате класса. Одна из его одноклассниц переслала фотографию на всеобщее обозрение с подписью «Нифига себе, Шаст, это где вы?». Класс спрашивал у него, являются ли они родственниками с Арсением, почему он не рассказывал, что они общаются, как так вообще вышло, и только Ира Кузнецова выразилась лаконично: «Че, блять?».