***
Кузнецова, глядя на пустой экран своего смартфона, всё ещё продолжала сидеть на месте, не двигаясь, словно боясь, что как только пошевельнётся, сразу же проснётся. Как будто и не было этого всего. — Блять, — шепчет она себе под нос, оторвав от экрана взгляд больших карих глаз и уставившись в стену напротив. Пьяный Арсений Сергеевич назвал её красивой? Что? Это какой-то сон?.. Он относит её на руках в машину, отвозит домой, на чей-то вопрос говорит, что Ира красивая. Она так часто слышала этот комплимент, но впервые её сердце отозвалось на него таким сильным волнением. Как будто она всю жизнь ждала, чтоб именно этот человек сказал эти слова вслух!.. Девушка тяжело и громко дышит, будто пробежала кросс. Учитель режет её без ножа. Она не понимает его, совсем не понимает! Арсений просто играется с её чувствами? Или она действительно может ему нравиться? От всех этих догадок кружится голова. Ей было бы проще, если бы учитель просто игнорировал сам факт её существования — отец всегда поступал так. Тогда ей было бы легче забыть его. Но именно потому что он — противоположность её отцу, она и полюбила его так сильно. Он хороший — она верит в это так искренне и отчаянно!.. Девушка заходится в очередном приступе кашля и опрокидывается на мягкую подушку. Кажется, у неё снова поднялась температура. Нужно дождаться вечера, когда отец приедет с работы, чтобы он вызвал ей врача.***
Через четыре часа сна Серёжа «воскресает». Мужчина, перекатившись набок, сначала садится, а потом рывком встает с дивана. Он поднимается на небольшое возвышение, где начинается кухня, бегло изучает взглядом холодильник Арсения, вынимает из него бутылку гранатового сока и жадно прислоняется к ней губами. Матвиенко спускается обратно к дивану, поддевает пальцами телефон, лежащий на журнальном столике. — Арс! Тебе Антон ответил, — говорит он громко, из-за чего его друг, тоже дремавший до этого на второй половине дивана, загибающегося буквой «г», тут же просыпается. Серёжа всё ещё ходит по комнате, потягиваясь всем телом и время от времени делая глотки натурального сока, который продолжает носить за собой. — Да какого хрена, — сонно бурчит учитель, не желая просыпаться. Когда до него доходит смысл произнесённой ранее фразы, он всё же заставляет себя вытянуть вперед руку, нащупать свой телефон и притянуть его к себе. «Доброе :) Мне сон шикарный снился, чувствую себя супер, кстати) А ты как?» Арсений не может сдержать улыбки, читая такое позитивное сообщение от ученика. — Поехали пожрём, — предлагает Матвиенко, зевая и почесывая рукой живот. — Я за руль не сяду сегодня, — отвечает ему Арсений, поднимаясь с дивана и уходя в свою спальню — переодеться. Одежда вся помялась во время сна. — Такси вызовем, — беспечно отзывается Сергей. — Вызывай, — легко соглашается брюнет, по пути в комнату набирая ответное смс. «Что за сон?) Ко мне с утра приехал друг, мы немного… перекусили и легли спать, вот проснулись». Отправив сообщение на номер юноши, Арсений быстро стягивает с себя одежду и надевает свежие чёрные джинсы и обыкновенную серую пайту без принтов. «Да не помню уже. О, так у вас намечаются весёлые выходные, видимо) Действительно, почему бы и не спать до двух часов дня)» Арсений, присев на край кровати, отвечает: «Это была вынужденная мера!) Он, кстати, прилетел из Испании. Сейчас поедем куда-нибудь, поедим — пока планы такие». — Арс, я в душ по-быстрому, пять минут подожди! Такси ещё не вызывал, — громко говорит Серёжа из коридора. — Да, хорошо, — отзывается учитель, глядя на экран своего телефона, ожидая, когда он загорится от очередного сообщения. «Ого, а на каком языке вы с ним общаетесь? Просто вдруг стало интересно) Блин, сразу тоже есть захотелось, зачем ты напомнил) Надо тоже в город выбраться, паэлья закончилась ещё утром» Арсений вдруг загорается острым желанием взять Антона с собой. Да и Сережа хотел с ним познакомиться… это, к слову, самое страшное в данной ситуации. Матвиенко — непредсказуемый персонаж, обладающий информацией о симпатии Арсения… Довольно опасно оставлять их наедине. Но ведь он всё время будет рядом?.. И вообще, он обещал Наташе приглядывать за её сыном! А значит, его надо оберегать и заботиться, соответственно — кормить, когда он хочет есть. Ужасная, просто ужасная логика. Окей, он просто хочет увидеть его снова. «Он из России, поэтому никаких языковых барьеров не возникает. Иногда по привычке переходим на испанский. Насчёт поесть — поехали с нами? Я сейчас такси вызову, мы за тобой заедем. Как тебе такое предложение?» С особенным трепетом и нетерпением он ждёт, что ему скажет десятиклассник. У него без Антона начинается ломка. Отвратительно, ужасно, неприемлемо. Отчаянно. Сильно, по-настоящему. Арсений бессильно сжимает свободную руку в кулак. Он не должен! Не должен позволять себе любить шестнадцатилетнего подростка. Это просто аморально. Он должен держать дистанцию. Он позволяет себе слишком много. «Это было неожиданно. Я не знаю. Мне как-то неловко. Ваш друг не будет против? Наверное, он хотел побыть с вами вдвоём». Арсений вздыхает, накрывает глаза ладонью, слегка трёт их. Чёрт, да он готов всё своё окружение променять на этого зеленоглазого школьника. Слишком уж он запал ему в сердце. Наверняка он перегорит, ему просто нужно немного больше времени, чтобы понять, что Антон ему нравится не больше, чем просто друг. Это всё сказывается тяжелое эмоциональное потрясение в недалеком прошлом. Ему разбили сердце, а мальчишка старательно собирал его по кусочкам и аккуратно соединял воедино, сам о том не подозревая. Да, это всего лишь чувство благодарности. «Серёжа сам попросил вас познакомить, он только за. Мы выезжаем через десять минут. Так что, заехать за тобой?)» И он тонет. Топит сам себя и стремительно уходит под воду, позволяя себе любить. Ужасная роскошь в современном мире. Если… если вдруг Антон подпустит к себе ещё немного ближе, а потом оттолкнёт, Арсений не выдержит. Он как будто играется со своим сердцем: что ты можешь выдержать ещё? И он хочет верить, что десятиклассник не предаст, что просто позволит быть рядом, переживая этот внутренний шторм. Главное — не ошибиться в нём. Только бы он оказался тем, кем кажется — таким очаровательным, чистым, наивным подростком с невероятной любовью к Испании, новогодним праздникам и нелюдным местам. «Оу, ну тогда, наверное, да)) Я соскучился по нашему общению)» Сообщение словно бьёт под дых. Арсений, откинувшись спиной назад, падает на кровать, тупо улыбаясь в потолок. Этот маленький ураган слишком сильно влияет на его настроение. Особенно когда он всё ещё немного пьяный. — С нами едет Антон, — оглашает учитель сразу, как только Серёжа выходит из душа, уже переодетый в свежую одежду, привезённую с собой. На ходу он завязывает влажные волосы в хвостик, а редкие капли воды продолжают стекать от ключиц к футболке. — Тот самый? — растягивает губы в улыбке Матвиенко. — Ни слова ему о нашем разговоре! — предупреждает его брюнет, взмахнув в воздухе указательным пальцем. — Я серьёзно. — Понял, не дурак. Под статью подводить не буду, — усмехается Матвиенко. Арсений закатывает глаза. — Такси уже приехало, давай быстрей, — командует учитель, накидывая поверх пайты чёрную куртку и проверяя наличие карты в кошельке. — Лечу, Арсюш, — смешно произносит друг, чуть не получив по рёбрам за такое прозвище. Мужчины быстро покидают квартиру и оказываются в достаточно уютном салоне. Сергей садится вперед, мотивируя это тем, что скоро он будет лишним на заднем сидении. Арсений набирает номер десятиклассника, как только такси заезжает в знакомый двор. — Выходи, мы на месте, — с теплотой в голосе сообщает учитель. Серёжа на переднем сидении подавляет усмешку: «А ведь он действительно не шутил, что втюрился». — Бегу, — слышит Арсений в ответ голос своего ученика. Через минуту на крыльце показывается мальчишка собственной персоной. Он щурится от того, как солнечный свет, отражённый от подтаявшего снега, бьёт по глазам. Капюшон с его головы слетает почти мгновенно, стоит слегка задрать голову, высматривая машину. Чёрный пуховик был распахнут, из-под него выглядывала тёмно-красная толстовка. На ногах массивные белые кроссовки с плотной подошвой. Арсений качает головой, глядя на подростка. Даже шапку не надел… — Он милый, — подытоживает Серёжа, сразу узнавая в нём объект симпатии друга. Десятиклассник в этот момент старательно перепрыгивает уже образовавшиеся на дороге лужи, пытаясь не угодить в них чистыми кроссовками. Арсений ничего не отвечает, просто дожидается, когда парень откроет дверь и приземлится на свободное место рядом с учителем, принося с собой в салон немного холода с улицы. — Здрасьте, — здоровается парень, сразу же замечая на переднем сидении незнакомца. — Привет. Серёжа, — широко улыбаясь, представляется он, протягивая ладонь для рукопожатия. — Антон, — кивает головой школьник, пожимая ладонь. — Приятно познакомиться, — говорит он шаблонную фразу, стараясь быть вежливым. — Взаимно, — отвечает ему мужчина. — Привет, — наконец, придвинувшись чуть ближе к учителю, здоровается младший, смущённо улыбнувшись. — Привет, — ласково улыбается ему Арсений, наблюдая, как ученик стягивает с себя объёмный пуховик и откладывает его в сторону. — Как у тебя дела? — интересуется старший, почти не отрывая взгляда от своего школьника. — Хорошо, — отвечает парень. — А куда едем? — осведомляется он, с интересом поглядывая по сторонам, хотя машина ещё даже не выехала со двора. — В «Красный октябрь», — отвечает ему учитель. — Небольшой ресторанчик в двадцати минутах езды, — поясняет он. — А я думал, мы будем объедаться фаст-фудом, — усмехнулся школьник, поправляя на себе толстовку с надписью «Твой омут» поперёк груди. Как чертовски этот мальчишка был прав в выборе одежды. — Не сегодня, — отвечает ему учитель. Они ведут непринуждённую беседу на протяжении всей дороги и вскоре оказываются в пункте назначения. Серёжа первым заходит в уютное помещение. Он тут же выбирает место в углу, у панорамного окна. — Так что, ты, значит, в десятом учишься? — уточняет Матвиенко, занимая место напротив школьника. — Да, — просто подтверждает мальчишка. Шастун был выше ростом, нежели Серёжа, что смотрелось даже несколько комично. — И как тебе Арсений, справляется с обязанностями учителя? — усмехается Матвиенко, бросая взгляд на друга, оставшегося расплатиться с таксистом и в данный момент только идущего к столу. — Он не ведёт у меня… к сожалению. Но да, справляется отлично, я был пару раз на его уроках, — смущённо произносит Антон. — Не допрашивай моего ученика, — «с порога» фыркает на Сергея брюнет, занимая своё место и сразу же подзывая официантку. Милая рыжеволосая девушка, сверкнув зелёными глазами, подошла к мужчинам. Записав их заказ, она выразительно посмотрела на Шастуна, как на старого знакомого, и ушла в конец зала к барной стойке, около которой стояла девушка с каштановыми волосами, не одетая в форму, а значит — не работающая здесь. Рыжеволосая официантка украдкой поцеловала девушку в губы, после чего та ушла из ресторана, видимо, попрощавшись. Антон, почувствовав себя неловко из-за подглядывания за ними, перевёл взгляд на сидящего напротив Серёжу, мимолетно изучая его черты лица. — Антон, ты будешь что-нибудь пить? — поинтересовался Матвиенко, изучая меню с алкоголем. — А вы? — сразу же перевёл стрелки Шастун, заставляя мужчин одновременно усмехнуться. — Арс, давай возьмём бутылку коньяка? — предлагает Серёжа, проходясь взглядом по названиям марок алкоголя. — Не уверен, что это хорошая ид… — он не успевает договорить, прерванный фразой Антона. — Я хочу коктейль «Текила Санрайз», — произносит он уверенно. — Если ты не против, — обращаясь уже к Арсению, добавляет десятиклассник. Серёжа хмыкает, вспоминая утреннюю текилу. — О-окей, — отзывается учитель, вновь подзывая к себе девушку. На её бейджике написано «Катя», и старший обращается к ней по имени, добавляя две позиции с алкоголем к общему заказу. Общение особо не завязывается, пока к столу не подаются готовые блюда, бутылка крепкого алкоголя с тремя стопками и коктейль. Уже спустя пару минут разговор становится более расслабленным. — Почему мы вообще пьём днём? — вслух задается почти философским вопросом десятиклассник, осушая до дна свой бокал со сладким напитком, от которого его щёки порозовели. — Разминаемся перед вечером, — пожимает плечами Матвиенко, опрокидывая в себя третью по счёту рюмку. — Мы с Арсом вообще утром начали… — Серёжа! — рявкает учитель, обрывая друга с его слишком детальными подробностями начала их дня. Антон хихикает. — А я думал, мне показалось, что в такси пахло алкоголем, — говорит десятиклассник, отодвигая от себя пустой бокал. — Юноша, ты вообще пить не должен. Не знаю, почему я всё это тебе позволяю, — тяжело вздохнул брюнет, в очередной раз упрекая себя, как педагога. Ну какой он к чёрту воспитатель? Не только разрешает малолетнему пить и курить в его присутствии, но ещё и спонсирует всё это! Просто ужасно. — Да забей, выходной же. Забудь, что ты учитель, а я школьник, — говорит Шастун так легко, словно давно заготовил для него эту фразу. Серёжа, оценив смысл сказанного, отсалютировал подростку рюмкой коньяка. — Малой прав, — кивает головой Серёжа. Арсений цокает языком и закатывает глаза. Что ещё ему забыть? Что Антону всего лишь шестнадцать?.. — Ты, кстати, чего с пустым сидишь? — мужчина щёлкает пальцем по стеклянному бортику полого стакана, на что тонкое стекло отзывается жалобным звоном. — Коньяк будешь? — Антон пожимает плечами, не отказываясь и не соглашаясь. — Эй-эй-эй, стоп. Какой ему коньяк? — возмутился Арсений. — Вспомни себя в его возрасте, — закатывает глаза Матвиенко. — Мне учителя в шестнадцать алкоголь не наливали, — шипит брюнет, подавшись всем телом вперёд, говоря негромко, чтоб не афишировать возраст юноши на весь ресторан. — Так ты и не наливаешь. А дяде из Испании можно, да? — подмигивает десятикласснику Серёжа, наполняя третью — пустующую ранее — рюмку. — Я не буду пить, если ты против, — обращается к учителю парень. Арсений окидывает его взглядом. Он выглядит трезвым и хорошо держит себя в руках. В конце концов, им действительно не помешает забыть о своих социальных статусах и просто отдохнуть. И выпить. — Ладно, давайте за знакомство, — быстро сдаётся он, поднимая свою рюмку. Серёжа и Антон с довольными улыбками чокаются в воздухе стеклянными бортиками рюмок и выпивают залпом. Шастун морщится. Он давно не пил крепкий алкоголь, последний опыт был ещё в начале девятого класса. Выдохнув воздух, парень тут же поддевает кончиками длинных пальцев дольку засахаренного лимона и кладёт её на язык, затмевая стойкий алкогольный привкус во рту. Салаты, мясо и гарниры исчезают так же незаметно, как опустошается бутылка с коньяком. Антон выпивает ещё буквально одну рюмку и на этом тормозит себя сам. Ему не хочется напиваться в ресторане. Другое дело, если бы они пьянствовали дома. Но на глазах у других людей — не в его стиле. Мужчины держатся крепко: видно, что у них есть опыт в приёме алкоголя. Серёжа разве что стал растягивать слова и говорил немного медленнее, чем обычно, а у Арсения чуть затуманился взгляд и движения стали более размытыми. Антону нравится наблюдать за учителем, особенно ему почему-то запоминается, как он пьёт: обхватывает губами рюмку, запрокидывает голову и даже не делает глотков — янтарный коньяк как будто течёт сразу в горло, его не приходится пропихивать в себя, как это было в случае школьника. Как только рюмка опустошается, учитель с негромким стуком возвращает её на стол, даже не морщится от выпитого, тут же надкусывает половинку лимонной дольки и облизывает губы. Этот ритуал он проделывал все те разы, что выпивал. — Tienes razon, es encantador********, — растягивая буквы в словах, произносит Серёжа, глядя на школьника. Антон не сразу соображает, что фраза прозвучала на испанском, и не успевает уловить суть сказанного, из-за чего не понимает, о чём шла речь. Нахмурившись, он поворачивается к Арсению, словно ожидая объяснений. Учитель сверкнул недобрым взглядом, покосившись на Матвиенко. — Disculpe? — Антон и сам не до конца понимает, почему произносит слово «Простите?» именно на испанском, но всё же делает это. Ему непонятно, он хочет знать, что Серёжа сказал. — Ох ты ж блин, ты знаешь испанский, — встрепенулся Матвиенко, виновато глянув на друга. — Да, он знает, — почти прорычал учитель. — Да что? Я ни слова не понял в первой фразе, повторите! — возмутился юноша, чувствуя себя дураком. — Он глупость сказал, не бери в голову, — отвечает Арсений, подзывая официантку и прося принести счёт. — Да, забей, ничего важного, — на вопросительный взгляд Антона, отвечает Матвиенко, радуясь, что смысл сказанного остался засекреченным для младшего. В сказанной им фразе не было ничего криминального, но всё же лучше лишний раз не подмечать такие вещи вслух. — Арс, а какие планы дальше? — вопрошает Серёжа. — Не знаю. Я вообще планировал спать все выходные и не встречать никаких гостей, — подмечает мужчина. — Кстати, а ты чё приехал-то вообще? — наконец, осведомляется он, спустя полдня. — Очень гостеприимно, молодец, — «хвалит» его Матвиенко, усмехнувшись с последней фразы. — У меня завтра встреча с шикарной красоткой, вот я и прилетел, — широко улыбается мужчина. — Ты из-за девки прилетел из Испании в Россию? — оторопело переспрашивает Арсений. — Какой же ты отбитый… — вздыхает он. — А по-моему, очень романтично, — смеётся Шастун. — Вот, спасибо за поддержку! — реагирует на слова подростка Серёжа. — А ты просто черствый сухарь! — обращается он уже к Арсению. — Я знаю тебя не первый год, — подаётся вперед Арсений, глядя в глаза другу. — Ты бы ни за что не потратил сорок кусков на билеты ради девушки, какой бы красоткой она ни была, — чётко выговаривает он каждое слово. — Я не знаю, что ты там задумал, но я заинтригован, — опрокидываясь на спинку стула, заканчивает учитель, как ни в чём не бывало. — Ой, да ну тебя, — отмахивается от него Матвиенко, не желая продолжать этот разговор. — Антоха, поехали к Арсу на хату? У меня там ещё две бутылки текилы, — старший сверлит друга недовольным взглядом. — Только если Арсений Сергеевич не против, — полностью выговаривая имя учителя, произносит Шастун, даже немного робея перед тем, чтоб поехать в квартиру к мужчине. Он никогда там не был. Это… смущает. — Прекрати спаивать Антона. А ты прекрати спаиваться, — обращается он уже к Шастуну, грозно сдвинув брови. — Я вызываю такси, — словно и не услышав слов друга, произносит Матвиенко, набирая номер. — Я могу не ехать, — говорит мальчишка тихонько, из-под ресниц глядя на брюнета. — Да нет уж, поехали, мне так спокойнее за тебя будет, — вздыхает учитель, оставляя на столе чаевые.***
Антон с некоторым волнением переступает порог холостяцкой квартиры. Он впервые видит, где живёт его учитель, и это словно немного приоткрывает завесу тайны его личности. В квартире нет вещей, которые обыкновенно делают жилище уютным: никаких картин, элементов декора, цветов, рамок с фотографиями, подсвечников, мягких игрушек и всего, всего прочего, но, тем не менее, как бы парадоксально это не было — в квартире уютно. По-своему. Минимализм проявлялся почти во всём, однако это смотрелось органично. Планировка напоминала студию, однако спальня располагалась в отдельном помещении. Антон вообще мало что понимал в планировках квартир, поэтому решил не думать об этом. Не успел десятиклассник снять с себя верхнюю одежду и кроссовки, как Серёжа уже звенел бутылками на кухне и нарезал лайм и лимон. — Мы не будем пить, — с порога предупреждает его Арсений. — А я буду, — пожимает плечами Серёжа, слизывая кислый сок с пальцев. Учитель хмыкает. Матвиенко с годами не меняется. — Ты как? — уточняет учитель у школьника. Парень показывает ему большой палец, хотя его слегка качает, а щёки всё ещё розоватого оттенка. — Хочу прилечь, — честно говорит он. — Там моя спальня, тебе там будет удобнее. Я сделаю нам чай, он помогает, — хлопнув подростка по плечу, распоряжается старший. Антон, понятливо кивнув, уходит в заданном направлении, сразу же распластавшись на широкой двухместной кровати. Мягкая, пахнущая свежим бельём — что ещё ему нужно сейчас?.. Разве что учителя рядом, но это так, мелочи… Парень переворачивается набок, подмяв под себя подушку. Его тело расслаблено, и в голове легко. Он в квартире учителя, который готовит ему чай. Неужели он мог подумать, что так пройдёт его суббота?.. — Вот, я разбавил холодной водой, можешь сразу пить, — брюнет ставит две чашки на прикроватную тумбочку. Шастун так и хочет дать старшему намёк на то, чтоб он лёг рядом, чтоб было, как в ту ночь, когда они валялись на кровати Антона в свете гирлянд и говорили об Испании… Было так хорошо!.. Арсений как будто понимает, о чём думает десятиклассник. Он присаживается рядом, делает глоток из своей кружки и возвращает её на место. Антон молча отползает к середине, освобождая место. Арсений вздёргивает бровь, улавливая этот ясный намёк. Шастун робко улыбается ему. Мужчина, откинув в сторону свою неуверенность, ложится рядом. Школьник тут же придвигается ближе, кладя голову ему на плечо и опуская ладонь на живот учителя, слегка водя по нему пальцами, как в тот самый вечер. Арсений улыбается. Неужели это вновь повторяется?.. — Я немного пьяный, — зачем-то говорит вслух старший. — Я тоже, — усмехнулся в ответ Шастун, немного ёрзая. — Я рад, что ты появился в моей жизни, — говорит он, продолжая выводить различные узоры поверх пайты учителя, не зная, что от его легких касаний у того мурашки по телу. — Я тоже, — задумчиво отвечает ему брюнет. Из кухни доносится звон бокалов. — Вы там не передумали?! — громко произносит Серёжа из соседней комнаты. В спальне так тихо, и совсем не хочется лишний раз что-то говорить, поэтому вопрос Матвиенко так и остаётся без ответа. — Я был помолвлен, — внезапно произносит мужчина, глубоко вдохнув и шумно выдохнув, словно настраиваясь на этот разговор. — Давно пора тебе это узнать, — горько хмыкнул он, опуская ладонь на лопатки Шастуна. Мальчишка замер, жадно вслушиваясь в каждое слово. — В общем-то, ещё в университете я познакомился с девушкой. Её звали Алёна. Я влюбился почти сразу. Долго добивался её, почти два года, и она… она выбрала меня, хотя многие парни оказывали ей внимание. Мы были парой на протяжении ещё двух курсов, потом вместе решили строить бизнес. Я безгранично доверял ей, как самому себе. Она казалась мне такой… честной, — учитель тяжело вздохнул, произнося эту фразу. По голосу и заминкам в речи понятно, что он тщательно вспоминает всю эту историю в деталях. Наверняка в его голове сейчас образ этой девушки. Антон даже ощущает укол ревности и тут же корит себя за него. Он не имеет права на ревность. Он Арсению никто. — С легкой руки её отца мы получили деньги на первичный взнос. Я не хочу углубляться в подробности, не думаю, что тебе это интересно. Мы год строили планы здесь, в России. Мы оба мечтали полететь в Испанию, внимательно изучили этот вопрос, и выяснилось, что довольно выгодно открывать там своё дело. Кроме того, что правительство заинтересовано в иностранных инвесторах, так ещё и климат прекрасный. Короче, всё шло по плану, я сделал ей предложение, это был наш первый месяц в этой стране. А Серёжа, — Арсений вдруг усмехнулся, словно история резко стала приятнее для него, — это отдельный персонаж… В первый раз я полетел в Испанию один, без Алёны, чтоб «прощупать почву». Я снял комнату у Серёжи — он был вообще первым русским, которого я встретил. А на третий день в дом пришла реальная хозяйка, и оказалось, что этот хитрый крыс и сам снимал там комнату! Это был такой цирк… — Антон широко улыбнулся. Так вот, как они познакомились! — Эй, ребят, ну имейте совесть! — в спальню заходит Матвиенко, держа в руке начатую бутылку. — Я ехал из Испании, чтоб опять пить в одиночку, по-твоему? — возмущённо интересуется он у Арсения. Затем вдруг меняется во взгляде, только сейчас обратив внимание на лежащих чуть ли не в обнимку парней. Ему стоит больших сил никак не комментировать эту ситуацию. — Ладно, ладно, сейчас мы будем, — закатывает глаза учитель. Матвиенко, кивнув, выходит. — Чёрт, кажется, нам надо составить ему компанию. — Определённо, — соглашается Шастун, всё ещё переваривая услышанную информацию. — А чем… чем закончилась история с Алёной? — неуверенно спросил он. — В доле был наш общий друг из университета. Я дружил с ним с первого курса, мы вместе поступали. К пятому курсу мы стали лучшими друзьями. Он был душой компании. Алёна его тоже хорошо знала. Я думал, что могу полагаться на этих людей, ведь мы так много времени проводили вместе. А потом она забеременела, я думал, что это мой ребёнок. А на пятом месяце она созналась, что изменила мне с моим лучшим другом, и ребенок от него, — мрачно закончил Арсений, бегло проскакивая все промежуточные этапы, выражаясь максимально лаконично. Ему неприятно поднимать эту тему. Слишком… больно. — Я забрал свою денежную долю и рванул обратно в Россию. Алёну я вычеркнул из своей жизни. Это было в августе. А в ноябре я уже устроился в школу. Всё, — удовлетворяя любопытство ученика, говорит он. — И ты единственный, кроме Серёжи, кто теперь об этом знает. А теперь пойдем, пока он всё не выпил, — Арсений, поднявшись с кровати, протягивает руку Антону. Мальчишка замялся, упорно ища, что бы ответить на откровения учителя. Он чувствует себя глупо от того, что молчит. — El destino excluye a los superfluos********, — говорит он наконец негромко. Затем тут же тушуется, думая, что сказал глупость. — Прости. — Нет, ты прав, — улыбнулся ему Арсений, наклоняясь и самостоятельно обхватывая рукой ладонь Антона, лежащую до этого на кровати. Он настойчиво тянет юношу на себя, вынуждая встать напротив во весь рост. — Ты очень сообразительный, Антон, и ты не должен извиняться, — говорит он, глядя прямо на него. Десятиклассник поднимает глаза, глядя на Арсения, слегка сведя брови и приподняв их уголками вверх. Что же, на него хотя бы не злятся — это прекрасно. Учитель, положив одну руку на скулу парня, склоняет голову, нежно касаясь губами его щеки, совсем рядом с уголком губ, оставляя чувственный и полный нежности поцелуй. — Спасибо, что выслушал, — шёпотом произносит он, отстраняясь от лица юноши. Школьник стоит с растерянным взглядом, приоткрытыми губами и горящими щеками. Он не ожидал, просто не ожидал этого. — Пойдём, я уверен, Серёжа сейчас потеряет всё терпение, — усмехнулся старший, покидая спальню. Антон несмелым шагом двинулся следом. Что, чёрт возьми, между ними происходит?.. Шастун на этот раз разрешения не спрашивает. Он целенаправленно идет к кухонной тумбе, берёт с неё одну из стопок, на краю которой красуется долька лайма, и опрокидывает в себя алкоголь, не морщась. Серёжа смеется, наблюдая за этим зрелищем, а Арсений не комментирует. Учитель вообще больше не делает ему никаких замечаний — ни спустя две рюмки, ни пять, ни семь… Звон бокалов раз за разом разрезает тишину квартиры. Арсений всё время поглядывает на десятиклассника тем самым особенным взглядом, от которого у младшего подгибаются ноги и сбивается дыхание. Серёжа шутит какие-то глупые анекдоты, чаще всего на испанском, и сам смеётся с них. За окном уже темнеет, когда они заканчивают бутылку. Антону становится легче. Он больше не думает о них с Арсением, о том, что между ними, и может ли он ему нравиться. Теперь всё, что заполняет его мысли — это как бы дойти до туалета и не упасть со ступеньки. Учитель вовремя подхватывает его под локоть, помогая спуститься. Он ведёт его до самой двери в уборную, сам слегка шатаясь, но стараясь держать себя в руках. — Тебе пять за выдержку, мне два за педаг… педагогику, — едва выговаривая последнее слово, заплетающимся языком говорит учитель, обращаясь к мальчишке, который уже скрылся за дверьми ванной комнаты. — Спс… спасби… спасибо, — с третьей попытки выговаривает Антон громким голосом, чтоб его было слышно. Справив нужду, он подходит к раковине, желая освежиться прохладной водой, но из крана течёт только горячая. — Арс-с… Арс! — решив не выговаривать полностью, сокращённо зовёт он. — Чт-что? — раздаётся из-за двери. — Где холодная? Вода, — пытается донести до учителя суть вопроса ученик, упираясь обеими руками в раковину и низко склоняясь над ней, стараясь удержать своё тело навесу. И на кой они так налакались без повода?.. Арсений открывает дверь, заходит в комнату. Антон пытается сфокусировать на нём взгляд. Белая футболка обтягивает его грудь — это единственное, что бросается в глаза. Сам мальчишка тоже переоделся в серого цвета футболку учителя, так как стало жарковато. Мужчина, оказавшись рядом, приобнимает подростка за талию, слегка отстраняя его в сторону, освобождая себе доступ к умывальнику. Повернув кран в противоположную сторону, он включает воду и подставляет под неё ладонь. — Холодная, — констатирует он. Мальчишка тупо смотрит на него, уже забыв про желание освежиться. Парень делает неловкий шаг в его сторону, буквально падая на учителя и хватаясь за его плечи, чтоб как-то устоять на ногах, которые плохо слушаются после семи стопок текилы. Арсений, круто развернув его на месте от неожиданности, прислоняет парня к раковине, упираясь руками по обе стороны от его бёдер. Он жадно смотрит на его губы несколько секунд, замечает этот выразительно-заинтересованный взгляд зелёных глаз и как будто срывается с цепи. Резко подавшись вперед, учитель жадно целует десятиклассника, который податливо приоткрывает рот и неумело старается отвечать на поцелуй. Арсений, заведя одну руку ему за голову, слегка сжимает короткие русые пряди между пальцами, вынуждая младшего запрокинуть голову. Он прикусывает его нижнюю губу, облизывает её. Мальчишка в его руках плавится как шоколад: весь раскрывается, подаётся вперед, чуть ли не скулит от желания быть ещё ближе, словно и сам ждал этого момента слишком долго. Арсений вылизывает его рот языком, жадно сминает то нижнюю, то верхнюю губу и мимолетно думает: «Какая к чёрту Алёна, когда есть он?..», ни на миг не находя в себе сил отстраниться от школьника. Он такой жаркий, податливый, раскрепощённый выпитым алкоголем, вкусный и сладкий… Они буквально задыхаются друг другом, глотают крупицы воздуха и снова смыкают губы в поцелуе. Антон тяжело откидывает голову назад, упираясь затылком в зеркало над раковиной. Его футболка смята ладонями Арсения, которые беспорядочно сжимали ткань то тут, то там. Его опухшие от длительного поцелуя губы приятно саднили. Он жадно дышал открытым ртом, насыщаясь воздухом. Его русые волосы невероятно растрёпаны и скорее напоминают гнездо, чем причёску. Его слегка тошнит от алкоголя, но это уже мелочь. Арсений умывается водой из-под душа, не находя в себе сил согнать подростка или отодвинуть от крана. Его разум проясняется намного быстрее, чем у школьника, и он с ужасом начинает понимать ч т о он наделал. И осознание происшедшего буквально сковывает его. Он оборачивается через плечо на ещё пьяного подростка, и всё внутри сжимается от понимания совершённого. Он позволил себе так жадно и страстно целовать своего ученика. Блять. О Господи. Полный пиздец.