Глава 5
2 ноября 2019 г. в 16:50
К чести Маринетт, теперь в присутствии Адриана она проявляла гораздо больше самоконтроля.
Два года назад одна только мысль о том, как он наклоняется к ней с сияющими глазами и приоткрытыми губами, заявив о твердом намерении поцеловать ее, вполне вероятно вызвала бы у нее приступ паники. К счастью для Маринетт, это время прошло. Ее волнение выдавали лишь слегка расширившееся зрачки и порозовевшие скулы. Конечно, внутренне — совсем другое дело. Сердце колотилось с такой силой, словно сошло с ума, и румянец на щеках был лишь слабым отражением безумного жара, охватившего каждый сантиметр кожи. От взгляда Адриана по телу разливались волны тепла, и Маринетт казалось, будто в классной комнате внезапно подскочила температура.
Сумев, вопреки всему, продемонстрировать замечательное спокойствие, она повернула голову, чтобы еще больше приблизиться к Адриану.
— Мы вроде собирались учиться, — заметила Маринетт одновременно нежным и лукавым тоном, с большим трудом справившись с пересохшим горлом, отчего ее голос прозвучал хрипловато.
— Скоро приедет мой шофер, — с дерзкой улыбкой ответил Адриан. — На четверть часа больше, на четверть часа меньше — какая разница?
— Не слишком серьезное отношение, — прошептала Маринетт, приблизившись так, что ее теплое дыхание ласкало его губы.
— Я всегда серьезен, когда речь идет о поцелуях с тобой, — прошептал Адриан в ответ и положил ладонь на скулу Маринетт, а другой скользнул на ее талию с непосредственностью, порожденной привычкой.
Он медленно сократил еще чуть-чуть расстояние, отделявшее его от Маринетт, передвигаясь по лавке сантиметр за сантиметром, придвинувшись настолько, что их бедра почти соприкоснулись, и прислонился своим лбом к ее. Лицо Маринетт было теперь так близко, что Адриан чувствовал исходящее от ее ярко-красных щек тепло, а их дыхание смешивалось в промежутке в несколько миллиметров между их приоткрытыми губами. Будто загипнотизированные, они, не отрываясь, смотрели друг на друга.
Сапфировый взгляд был прикован к изумрудному; и их искрящийся блеск подчеркивали заливавшие комнату лучи заката.
Теплый солнечный свет окружал их золотистым ореолом, играя в светлых волосах Адриана, словно в пылающей короне, и подчеркивая сходство глаз Маринетт с ослепительными драгоценными камнями. Крошечные пылинки лениво танцевали в воздухе, сверкая вокруг них словно мириады золотых блесток. Но подростки были слишком поглощены друг другом, чтобы заметить великолепное зрелище.
Дыхание Адриана стало тяжелее, глубже, а сердце билось так сильно, словно хотело вырваться из груди. Горло пересохло, и Адриан с трудом сглатывал под пристальным взглядом Маринетт. Он передвинул ладонь с ее скулы, зарывшись пальцами в шелковистые волосы и играя прядями без малейшего уважения к хвостикам, которые он методично распустил, чтобы свободные локоны упали на плечи.
Адриан любил видеть ее такой, когда растрепанная шевелюра образовывала вокруг лица темный ореол, и ее цвет подчеркивал яркое сияние голубых глаз и румянец щек.
Тем временем Маринетт тоже передвинула ладонь, лениво обернув пальцами затылок Адриана, вызывав у него ощущение, будто его кожа вспыхивала там, где ее касались пальцы Маринетт.
Их губы теперь соприкасались, искали друг друга, едва разделяясь, когда уголки губ растягивались в озорных улыбках, чтобы снова соприкоснуться, пока они ждали, кто первым прервет хрупкое равновесие. Несколько секунд спустя пальцы Адриана на талии Маринетт дрогнули, показывая, что его терпение подошло к концу. Закрыв глаза, он скользнул другой рукой на затылок Маринетт, уничтожая остававшееся между ними крошечное расстояние, и решительно захватил ее рот своими губами. Маринетт позволила себе еще несколько мгновений остаться с открытыми глазами, завороженно наблюдая за выражением лица Адриана, когда он целовал ее. Это зрелище странно пьянило, в ее груди раздувался яростный собственнический порыв, когда Маринетт смотрела на него в один из таких сокровенных моментов, когда он принадлежал только ей.
Потом Маринетт в свою очередь закрыла глаза, чтобы лучше отдаться ощущениям от сладостного поцелуя.
Адриан целовал ее медленно, можно было бы даже подумать, что небрежно, если бы интенсивность поцелуя и давление его пальцев на ее затылок не выдавали его пылкие чувства. Если уже от соблазнительных интонаций голоса Маринетт у Адриана возникло ощущение, будто в его груди разливается нежное тепло, то, как только их губы соприкоснулись, кровь словно вскипела в венах. Словно кровеносные сосуды перекачивали потоки горячей лавы, зажигая по всему телу жгучий огонь, который близость Маринетт с каждым мгновением подпитывала еще больше, но от которого он не отказался бы ни за что на свете.
Эта девушка завораживала его.
Конечно, она была сильной, энергичной, умной и храброй, и Адриан так восхищался ею, что, не колеблясь ни секунды, последовал бы за ней на край мира.
Но этим дело не ограничивалось.
Маринетт обладала завораживающими голубыми глазами, цвет которых напоминал прозрачное летнее небо. Сияющей улыбкой, которая заставляла его верить, что в мире нет ничего важнее нее. Сладкими губами, которые он не уставал целовать, и мелодичным смехом, звучащим музыкой в его ушах.
Всё в ней очаровывало Адриана.
Словно чтобы окончательно околдовать его, Маринетт отклонила назад голову, приоткрыв рот, приглашая Адриана скользнуть языком между ее зубами, а когда он охотно подчинился ее немой просьбе, испустила нежный стон.
Она скользнула пальцами по воротнику его футболки, сжав ткань, словно чтобы помешать ему отстраниться хотя бы на сантиметр. С бешено колотящимся сердцем она обернула язык вокруг языка Адриана, и пока она вкушала знакомый вкус его рта, по ее венам распространялся жаркий огонь.
По-прежнему сидя за столом, она изогнулась, как могла, чтобы было удобнее целовать Адриана, но их положение бок о бок совершенно не способствовало подобным объятиям. Сдержав разочарованный вздох, Маринетт еще немного повернулась, чтобы быть лицом к Адриану, инстинктивно ища положение, которое позволило бы углубить поцелуй. В своей спешке она толкнула локтем тетрадь по физике, уронив ее на пол, но никому не было до этого дела. Прекрасные намерения усердно учиться полностью забылись, поглощенные ощущением горячих пальцев Адриана на ее коже и еще более пьянящим ощущением его языка, сладострастно танцующего вокруг ее.
Существовал только он.
Весь ее мир сводился к этому парню, которого она чувствовала под своими руками и губами, и аромат одеколона которого смешивался с запахом его кожи, окончательно сводя ее с ума. Маринетт была оглушена, ее дыхание становилось всё тяжелее, когда она тонула в океане жарких поцелуев. Сердце так сильно колотилось в грудной клетке, словно хотело вырваться, и она не слышала ничего, кроме его глухих пульсаций в ушах. Она едва улавливала нежные вздохи Адриана, когда он продолжал с жаром целовать ее.
В какой-то момент Адриан попытался завести руки за спину Маринетт, чтобы удобнее прижать ее к себе. Увы, в своем порыве он совершенно забыл о неизменном столе, который уже доставил столько неудобств Маринетт. Адриан сильно ударился локтем, по руке стрельнула молния боли, заставив его недовольно заворчать.
Маринетт оторвалась от его губ, захлопав ресницами, когда жалоба Адриана резко вернула ее к реальности. Ее всё еще рассеянный взгляд искал его взгляд, сиявший ярко-зеленым светом под упавшими на лоб золотыми прядями. Адриан сокрушенно улыбнулся и осторожно скользнул пальцами на затылок Маринетт, чтобы снова привлечь ее к себе и поцеловать еще, и еще, и еще.
В течение долгих минут в комнате царила тишина, нарушаемая только нежными вздохами, шорохом ткани, когда они пытались поудобнее устроиться на скамейке, и время от времени скрипом зубов или взрывами смеха, сопровождавшими новые удары о проклятый стол.
С сожалением Адриан оторвался от губ Маринетт. Он оставил еще один нежный поцелуй на ее щеке, а потом — на шее, задержавшись немного, чтобы вдохнуть опьяняющий аромат ее кожи, прежде чем уткнуться лбом ей в плечо.
— Мне скоро идти, моя Леди, — прошептал он.
По-прежнему зарывшись пальцами в золотистые волосы Адриана, Маринетт разочарованно вздохнула, что Адриан не преминул заметить. Он поднял голову, встретившись взглядом с ее лазурными глазами, зрачки которых всё еще были расширены. Руки Адриана так взлохматили шевелюру Маринетт, что она представляла собой безумную корону вокруг ее лица, а губы от жарких поцелуев стали ярко-красными. Вид чувственного беспорядка так завораживал, что Адриан был почти не способен оторвать от нее взгляд, и горячая волна вновь неудержимо разлилась по всему телу. Ему понадобилось всё его хладнокровие, чтобы проигнорировать эту волну тепла и не завладеть снова очаровательными губами Маринетт в жарком поцелуе.
Вместо этого Адриан мягко наклонился к ней, целомудренно поцеловал в щеку и повернулся к столу, чтобы дрожащими руками собрать свои вещи.
Впрочем, сам он был взъерошен не меньше своей очаровательной напарницы, и, вставая, несколько раз провел рукой по волосам в попытке пригладить растрепанные пряди. Хрустальный смех Маринетт и несколько минут спустя сомневающийся взгляд шофера дали понять, что он не слишком преуспел в жалких попытках вернуть прическе приличный вид. Однако легкое смущение, которое Адриан испытал, садясь в машину, быстро стерлось воспоминанием о поцелуях с обольстительной напарницей.
На следующий день Маринетт на первой же перемене собрала друзей, бросив им загадочное:
— Предлагаю на этих выходных сходить в музей!
Когда Алья с Нино вопросительно посмотрели на нее, Маринетт вкратце рассказала о событиях после сражения накануне, напомнив лучшей подруге о папирусе из Древнего Египта, в котором упоминалась богиня Коксинелла, и поделившись своим желанием узнать, существуют ли артефакты, упоминающие о прежних Бражниках. Как она и ожидала, Алья едва не лопалась от энтузиазма от мысли порыться в истории в поисках следов древних супер-героев.
— Да это просто ГЕНИАЛЬНО! — воскликнула она со сверкающим возбуждением взглядом. — Конечно, я помню эту фреску — я настоящая идиотка, что не подумала о ней раньше. Если существуют следы прежних Ледибаг, конечно, существуют и следы Бражника. О, это гениально, гениально, гениально! Я в восторге!
Пока Маринетт пыталась успокоить находящуюся на грани истерики Алью, Нино выказал некоторый скептицизм насчет того, что эти исследования помогут им узнать личность нынешнего Бражника. Однако он согласился с Маринетт и Адрианом, что было бы ошибкой пренебречь таким следом, и подчеркнул, что даже если они ничего не узнают о личности Бражника, возможно, сумеют обнаружить его слабые места, которые можно будет использовать в будущих сражениях. Адриан лукаво добавил, что информация о прежних Черных Котах и Ледибаг могла послужить для новых невероятных статей в Ледиблоге. Маринетт едва удержалась, чтобы не закатить глаза, тогда как Алья возликовала еще пуще.
Героям понадобилась вся убедительность мира, чтобы уговорить воодушевленную подругу не сбегать с уроков, чтобы явиться в Лувр прямо сейчас. Они договорились встретиться в выходной и сходить в музей вместе. Исследование всех уголков и галерей гигантского здания наверняка потребует нескольких визитов и столько времени, сколько Адриан и Маринетт никогда не смогут себе позволить. К счастью, Алья и Нино были более чем счастливы предложить свою помощью, и Адриану с Маринетт хотелось сопроводить друзей в первом исследовательском походе.
Неделя прошла спокойно, ни одно нападение злодея не нарушило размеренную повседневность. Но, увы, и расследование Альи в области ощущений жертв Бражника не дало никаких значительных результатов.
Алье удалось уговорить нескольких других одноклассников подвергнуться допросу, но результаты, к сожалению, оставались весьма умеренными. Ким почти ничего не помнил, зато был глубоко убежден, что слышал женский голос, велевший ему сеять беспорядок и разрушение. Макс тут же запротестовал, доказывая, что по его собственным воспоминаниям это мог быть только мужчина. Однако он признавал, что и его память ничего не сохранила о времени, которое он провел под властью Бражника. Что касается Натаниэля, если у него были хотя бы оригинальные воспоминания, к сожалению, их нельзя было назвать очень полезными. Когда Алья расспрашивала его, Натаниэль ответил, что единственное, что он помнит — это фиолетовый цвет: словно кто-то накинул на его глаза сиреневую вуаль в тот момент, когда его воспоминания начали растворяться в небытии. Больше он ничего не мог вспомнить, словно мозг отказался запоминать хоть какие-то обрывки информации до того момента, когда его спасли Черный Кот и Ледибаг.
Наконец, настали выходные, и четверо друзей, встретившись у Маринетт, направились к Лувру. Весело болтая, они терпеливо ждали на пустой автобусной остановке.
— Есть, однако, кое-что, чего я не понимаю, — вдруг сказал Нино Тикки. — Бражник использует квами, правильно? Нужно ли действительно идти в музей, чтобы узнать о нем больше? Разве вы не можете рассказать нам о его способностях? Не то чтобы это не было интересной идеей, — поспешно добавил он, когда Алья пронзила его взглядом, и нервно кашлянул. — Я полностью признаю исторический интерес расследования.
Сидя в сумке Маринетт, Тикки отрицательно покачала головой. Маринетт и Адриан не раз задавались тем же вопросом, и Тикки с Плаггом не могли им ничего сказать, что привело их к поискам ответов в находившихся в музее артефактах.
— Мы почти не знаем квами Бражника, — объяснила Тикки. — Большинство героев действуют поодиночке, и, хотя квами — древние существа, мы редко пересекаемся. Мы с Плаггом — исключение, мы должны действовать вместе.
Нино вопросительно приподнял бровь, и она продолжила:
— Наши силы дополняют друг друга. Созидание и разрушение. Наши камни чудес всегда были связаны. Но к остальным это не относится, и поэтому мы не слишком хорошо их знаем. Мы с Плаггом знаем, что квами Бражника зовут Нууру, и он обладает силой создавать Чемпионов, которые сражаются за своего хозяина, но этим наше знание ограничивается.
— Тем более, он пропал много веков назад, пока не начал сеять беспорядок здесь, — вмешался Плагг, высунув черную голову из-за края рубашки Адриана. — Последний раз мы слышали о нем примерно в Средние Века.
Алья наклонилась к нему со сверкающими любопытством глазами:
— Значит, вы совсем никогда не работаете ни с кем другим? Теперь я понимаю, почему вы ничего не знаете про других квами.
— Эй, я похож на общительное существо? — ответил Плагг.
— Ну, вообще-то… — произнес Адриан страдальческим тоном, которому противоречил лукавый огонек в глазах.
Плагг высокомерно фыркнул, а Маринетт искренне расхохоталась на его шутку.
— Тем не менее, — снова заговорил Нино, — это же не практично. Вам нужен справочник по квами, или что-то в этом роде.
— О, у нас есть, — ко всеобщему удивлению, ответила Тикки и, когда Маринетт уставилась на нее круглыми глазами, продолжила: — Ну, было нечто вроде того. Очень давно существовала священная книга, ведущая учет героев и их сил, но она исчезла.
С идеальной синхронностью все четверо испустили тяжелый разочарованный вздох. Потом Маринетт покачала головой, и ее лицо опять осветилось солнечной улыбкой, когда в ней снова заговорил врожденный оптимизм.
— Эй, не всё потеряно, — пожурила она друзей. — Кто знает, что мы сможем обнаружить в музее? Не только в этой священной книге рассказывается о героях и квами! Доказательство — та фреска, изображающая богиню Коксинеллу. И если вдруг один из Бражников прошлого дружил с какой-нибудь античной Альей, нас ждут кладези информации, — Маринетт озорно подмигнула лучшей подруге, и та ответила лукавой гримаской.
Маринетт на мгновение прервалась, ее глаза устремились в конец улицы, где, наконец, появился автобус.
— Поехали! — с заразительным энтузиазмом заключила она, сделав друзьям знак подойти к краю тротуара. — Вперед, в Лувр!