Охота на Бражника

      Стоя на входе в гостиную, Адриан с Маринетт в замешательстве от слов старика — а точнее от того, как он их назвал — обменялись быстрым взглядом.       Ни тот, ни другой не решались выразить мысли вслух, но хотя они прекрасно знали, что находятся перед Великим Хранителем, крайне странно было слышать, как к ним обращаются как к героям, когда они вне трансформации. Обратное уже происходило — Нино и Алья иногда обращались к ним по настоящим именам, когда были уверены, что их никто не услышит, как порой и они сами друг к другу. Но тут — неслыханно.       Секунду поколебавшись, Адриан и Маринетт решили, наконец, войти. Они медленно приблизились к старику и сели напротив него по-турецки, неосознанно сымитировав позу хозяина. Тот, заметив нервозность героев, ободряюще улыбнулся им, а Плагг и Тикки выбрались наружу и хором поприветствовали его:       — Великий Хранитель.       Плагг вдруг проявил поразительную почтительность, уважительно поклонившись старику.       — Плагг, Тикки, счастлив снова видеть вас, — степенно ответил тот, склонив голову, выражая уважение к маленьким существам. — Юные герои, я Великий Хранитель, — продолжил он для Адриана и Маринетт, — но вы можете звать меня Мастер Фу. Для меня честь и удовольствие принимать вас.       На мгновение они онемели, а потом в свою очередь представились как Адриан Агрест и Маринетт Дюпен-Чен, больше, чтобы как-то начать разговор, чем из-за реальной необходимости. Учитывая, как он их назвал, когда увидел, и отсутствие удивления, когда их квами вылетели из своих тайников, они нисколько не сомневались, что он прекрасно знал, кто они такие, раньше, чем они шагнули в комнату. Эта мысль всё еще нервировала, и они пытались переварить тот факт, что Великий Хранитель, вероятно, знал про них гораздо больше, чем они думали.       Плагг и Тикки, напротив, вели себя свободно и летали по комнате с непринужденностью, рождаемой давней привычкой. То, что ситуация так мало тревожила квами, немного подбодрило Адриана и Маринетт, и они понемногу расслабились под снисходительным взглядом Великого Хранителя. Он даже предложил им чая с пирожными, на что они скромно согласились.       — Так значит, вы знаете наши личности, — заметил Адриан, пытаясь возобновить разговор после тяжелого молчания, затянувшегося гораздо дольше, чем хотелось бы.       — Черный Кот и Ледибаг, — подтвердил Великий Хранитель, повторив их героические имена. — Я в курсе с самого начала.       — С-с самого начала? — повторила Маринетт, заинтригованно приподняв бровь и чуть не подавившись чаем.       Лицо старика озарила лукавая улыбка, как у человека, которому наконец-то представилась возможность рассказать пикантную историю после того, как он долго хранил ее в ожидании идеального момента. Он повернулся к покрасневшей от смущения Маринетт, пытавшейся как можно незаметнее откашляться.       — Да, — кивнул он, и в его глазах вспыхнул озорной огонек. — Испокон веков одной из главных задач, лежавших на Великом Хранителе, являлось хранение камней чудес и подбор для них достойных носителей. Кольцо Черного Кота и серьги Божьей Коровки находились у меня до того, как я доверил их вам.       — Д-доверили их… Доверили их нам? — пораженно пробормотала Маринетт. — Но… Но как? Но почему? То есть, я хочу сказать, почему я? — она густо покраснела, в то время как Адриан тоже вопросительно посмотрел на Великого Хранителя.       Если он не решился расспрашивать хозяина с той же непосредственностью, что Маринетт, он задавал себе те же самые вопросы. Почему он? Почему был выбран запертый в золотой клетке мальчик, который почти ничего не знал о внешнем мире, а не кто-то другой? Не то чтобы он ставил под сомнение решение Мастера Фу, напротив. Стать Черным Котом было лучшим, что с ним происходило в жизни, а кроме того, он был убежден, что более чем достойно справляется с этой ролью. Так же как он был уверен, что, вопреки сомнениям, которые Маринетт регулярно выражала насчет своих способностей, никто не мог бы стать лучшей Ледибаг, чем она. Но ему хотелось узнать, что увидел в них этот человек, чтобы доверить им такую ответственность.       Хозяин загадочно улыбнулся, и несколько секунд они думали, что он не ответит. Однако он заговорил:       — Понимаете, мне гораздо больше лет, чем кажется.       Проигнорировав озадаченное переглядывание своих гостей, подумавших, что не представляют, как человек может быть старше, чем выглядит Мастер Фу, он продолжил:       — Как я уже объяснил, в качестве Великого Хранителя, одной из моих задач является подбор достойных носителей для камней чудес, которые я храню. Я способен оценивать людей, видеть, есть ли у них потенциал стать героями. Как только я вас увидел, я понял, что вы — те, кого я искал. Вы храбрые, у вас доброе сердце. И вопреки сомнениям и трудностям, вы никогда не пренебрегали своей миссией, — с явной гордостью продолжил он. — Вы оба великие герои, никогда не сомневайтесь в этом.       Адриан с Маринетт мгновение смотрели на него круглыми глазами, не зная, что ответить на столь неожиданную речь.       — Кроме того, — продолжил старик, лукаво подмигнув, — у нас с вами гораздо больше общего, чем вы думаете.       Мастер Фу повернулся к одному из углов комнаты и махнул рукой. К величайшему удивлению Адриана и Маринетт, оттуда немедленно появился бледно-зеленый шарик и быстро полетел к ним.       Когда он завис рядом в воздухе, они увидели, что это квами — с ярко-желтыми глазами и крошечным черепашим панцирем на спине.       — Познакомьтесь с моим квами — Вайззом, — спокойно объявил Мастер Фу, и квами почтительно поприветствовал их.       — Вы… Вы тоже герой? — воскликнула Маринетт с расширившимися от удивления глазами. — Но… но мне казалось, что… Что Хранители и герои — разные люди, — она бросила на Тикки быстрый взгляд, отчаянно пытаясь вспомнить, что та говорила о роли Хранителей.       — Так было когда-то, — с полным сожаления вздохом ответил Мастер Фу. — Раньше мы были гораздо многочисленнее, Хранители и герои образовывали два ордена, одновременно раздельных и дополняющих друг друга. Хранители владели знанием, касающемся камней чудес и их носителей. Они следовали за героями, переписывали их подвиги и делали заметки об их силах, и вся эта информация собиралась Великим Хранителем. Но времена изменились, и сегодня я один исполняю две роли — Великого Хранителя и носителя камня чудес.       — Кстати, о древних временах… — начала Маринетт, бросив короткий взгляд на Адриана, который согласно кивнул.       Подтянув к себе сумку, она достала драгоценное сочинение, которое привело их сюда, и нервно протянула его хозяину. Впервые с тех пор, как зашли в комнату, они увидели, как старик теряет невозмутимо-позабавленный вид, и на его лице появляется заметное удивление, а губы складываются в немое пораженное «О».       — Видите, Мастер? Это книга! — гордо пискнула Тикки, возбужденно летая над головой Великого Хранителя. — Священная книга!       — Да, вижу… Просто невероятно, — пробормотал Хранитель, медленно переворачивая страницы, почтительно изучая содержимое книги. — Она так давно была потеряна…       Неохотно оторвавшись от созерцания драгоценного объекта, Мастер Фу положил его рядом с собой и с почтительным благоговением наклонился к Маринетт и Адриану.       — Вы оказали нам неоценимую услугу, — торжественно произнес он. — Это невероятно. Я никогда не смогу вас достаточно отблагодарить.       Они посмотрели друг на друга со смесью удивления и смущения, после чего бессвязно забормотали, что слишком много чести для них. Мастер Фу снова взял книгу в руки, чтобы полистать ее, и Адриан сдержал вздох облегчения, когда заметил, что Мастер не собирается спрашивать, как священная книга попала к ним. Простой ответ поднимал слишком много вопросов, над которыми он не готов был сейчас размышлять.       Они дали Великому Хранителю еще несколько мгновений на изучение книги, после чего Адриан прочистил горло, готовясь приступить ко второму пункту, который привел их сюда. Поскольку, если их квами настаивали на абсолютной необходимости вернуть бесценную книгу Великому Хранителю, он не забывал о том, что они отчаянно нуждаются в информации.       — Мы… Мы пришли сюда не только для того, чтобы вернуть священную книгу, — неуверенно начал он. — Мы пытаемся раскрыть личность Бражника, и мы хотели бы знать, есть ли у вас хоть какие-то идеи по этому поводу.       — Он уже несколько лет терроризирует Париж, и несколько месяцев мы пытаемся выяснить, кто он, — добавила Маринетт и с унылым вздохом заключила: — Но до сих пор мы ни капли не продвинулись.       Они уставились на Хранителя полными надежды взглядами, но к их громадному разочарованию, он отрицательно покачал головой.       — Увы, я не могу вам ничем помочь, — с сожалением ответил он. — Хранители потеряли след камня чудес Мотылька много веков назад, я никогда не видел его. Я по-прежнему не знаю, ни кто его в итоге нашел, ни где он хранился всё это время.       — Это часто случается — потеря камня чудес? — с любопытством спросил Адриан.       Если он правильно понял, Хранители старательно следили за камнями и героями, которые их использовали, и ему казалось странным, что предметы, за которыми столь внимательно наблюдали, вот так исчезли.       — Мне стыдно признавать, но, увы, случай с камнем чудес Мотылька далеко не единственный, — Мастер Фу грустно покачал головой. — Вы как никто знаете, что жизнь героя может быть беспокойной, и в прошлом уже происходило, что камень чудес переходил из рук в руки, а Хранители не были об этом информированы. Иногда нам удается быстро напасть на их след или, по крайней мере, получить представление об их примерном местонахождении, но, к несчастью, бывает, они загадочно исчезают, как это случилось с камнем Мотылька. Никто так и не узнал, как он был потерян.       Адриан разочарованно вздохнул, а Маринетт наклонилась к Великому Хранителю и с живым интересом спросила:       — А книга? В ней есть информация, которая могла бы нам помочь? Например, чтобы проще было сражаться с Бражником или чтобы напасть на его след?       — Возможно, — осторожно ответил Мастер Фу, — но в данный момент я не могу вам ответить.       Кончиками пальцев он перевернул несколько страниц и едва заметно вздохнул.       — Речь идет о древнем языке, очень древнем. Мне понадобится время, чтобы расшифровать его. Я не сомневаюсь, что в конце концов мне это удастся, — оптимистично произнес он, ободряюще улыбнувшись огорченным героям. — К счастью, мои предшественники оставили архивы для работы, но придется потерпеть.       — Надеясь, что до тех пор Бражник не совершит ничего непоправимого, — пробормотал Адриан себе под нос.       — Я понимаю, что многого прошу от вас, юные герои, — расстроенно ответил Великий Хранитель, к великому удивлению Адриана, не ожидавшего, что у хозяина достаточно тонкий слух, чтобы уловить его слова. — Увы, у меня нет другого выбора, кроме как доверить вам безопасность Парижа.       — Нет-нет, всё в порядке, — с нервным смешком ответил Адриан, лихорадочно проведя ладонью по волосам. — Мы изо всех сил постараемся справляться, пока вы расшифровываете священную книгу.       — И мы справимся, — пылко добавила Маринетт, в ее глазах сияла решимость, а Плагг и Тикки гордо восседали на плечах своих хозяев.       Мастер Фу поклонился, выражая признательность за их безоговорочную решимость на доверенную им опасную миссию.       — Благодарю, — выдохнул он.       После чего он выпрямился, и его взгляд вспыхнул той же решимостью, как несколько секунд назад у Маринетт.       — Полагаю, мне не нужно вам напоминать, но вы ни в коем случае не должны допустить, чтобы Бражник завладел вашими камнями чудес, — серьезно продолжил он. — Кольцо Черного Кота и серьги Божьей Коровки — самые могущественные из камней чудес, и если ему удастся их объединить, он получит настолько абсолютную мощь, что никто и ничто больше не сможет его остановить.       Герои пораженно уставились на Мастера Фу, чье лицо стало серьезным под стать его словам.       — До такой степени? — напряженно выдохнула Маринетт.       — Да, — подтвердил Великий Хранитель, а Плагг и Тикки энергично закивали. — В плохих руках эти камни могут уничтожить человечество. Они нужны вам, чтобы защищать Париж от злодеяний Бражника, но еще раз — жизненно необходимо, чтобы ему никогда не удалось ими завладеть.       Адриан напряженно кивнул, а Маринетт сжала зубы, и ее сверкающий взгляд отражал ее стальную волю. Они как никогда были решительно настроены успешно выполнить свою миссию. Тикки и Плагг постоянно внушали им, что их драгоценные камни чудес никогда не должны попасть в руки врага, и мрачные слова Великого Хранителя только подпитали их глубокую убежденность, что следует как можно скорее положить конец угрозе Бражника.       Еще некоторое время они разговаривали с Великим Хранителем: он с живым интересом, удвоенным искренним беспокойством, интересовался тем, как им удается вести двойную жизнь, признавшись, что, хотя он и понимал, какую огромную ответственность доверил им, никогда не хотел сделать их существование слишком тяжелым. Когда Маринетт призналась, что ей кажется, будто она уже где-то его видела, он со смехом подтвердил, что им случалось несколько раз пересекаться, поскольку они жили в одном квартале, и что Маринетт уже встречалась с ним, когда Тикки заболела и ей необходимо было лечение. Пока Маринетт рассыпалась в извинениях, что не узнала его, Адриан принялся расспрашивать хозяина о его деятельности Великого Хранителя. Тот уклонился от большей части вопросов, явно считая, что следует отбирать раскрываемую информацию, а не вываливать всё сразу. Тем не менее он с удовольствием в подробностях описал им приключения прошлых Черного Кота и Ледибаг, с которыми был знаком.       Когда герои, наконец, решили, что им пора возвращаться домой, они обменялись с Мастером Фу обещанием прийти к нему снова. Он надеялся к тому времени продвинуться в переводе священной книги, считая эту задачу приоритетной, и заверил, что даже если, к несчастью, ему нечего будет сообщить им, он всегда будет рад новостям о них. Маринетт, Адриан и их квами дружески попрощались с Мастером Фу и Вайззом и ушли со сбивающим с толку ощущением, будто они провели время в мире одновременно странно знакомом и совершенно отличном от того, в котором привыкли жить. Оба не сомневались, что, несмотря на статус героев, они лишь прикоснулись кончиком пальца к сложной вселенной, управляющей камнями чудес и их носителями, и оба горячо надеялись, что Великий Хранитель вскоре сможет им помочь в поисках Бражника.       На следующий день они, естественно, поспешили поделиться деталями встречи с Нино и Альей, прекрасно зная, что друзья не дадут им покоя, пока не узнают, что происходило у Великого Хранителя. Они не смогли скрыть разочарования, когда узнали, что Мастер Фу, увы, не сумел немедленно расшифровать драгоценную книгу, но тут же воспрянули духом, когда Адриан с Маринетт заверили их, что Мастер Фу был настроен оптимистично насчет шансов перевести туманные тексты из книги.       — И потом, по крайней мере, священная книга теперь в хороших руках! — радостно заметил Нино, от души хлопнув Адриана по плечу.       Пока Адриан ворчал про эту его раздражающую манию, которая однажды наверняка будет стоить ему лопатки, Алья наклонилась к ним с Маринетт и завалила их потоком вопросов о том, что они узнали про роль Хранителей и про камни чудес. Ее глаза сверкали любопытством, она притаптывала от возбуждения, страшно жалея, что не могла присутствовать при разговоре.       — Думаешь, я могу подать прошение стать Хранительницей? Или помощницей Хранителя? — озорно спросила Алья у Маринетт, которая в кои-то веки не могла понять, серьезна подруга или нет. — У них явно не хватает людей, и я уверена, что это возможность узнать кучу интересных вещей!       — Думаешь, у них есть пенсия и общество взаимопомощи? — весело добавил Нино. — Что? Моя мать всегда говорит, что о пенсии важно думать даже в начале карьеры, — принялся он оправдываться, когда Алья бросила на него раздосадованный взгляд. — Когда тебе стукнет семьдесят, ты будешь рада, что разузнала об этом!       Его замечание, хотя и полное здравого смысла, развеселило друзей, и они успокоились, только когда он пригрозил, что не позволит им присутствовать на его выступлении в следующий выходной. Нино выбрали для участия в передаче на канале местного телевидения, где он получит невероятную возможность продемонстрировать свои таланты ди-джея. К большой радости друзей, ему удалось достать им приглашения, таким образом подарив потрясающий шанс присутствовать при съемках телепередачи, и конечно же послужить ему группой поддержки.       Маринетт с Адрианом с нетерпением ждали возможности побывать на выступлении, которое обещало стать запоминающимся, учитывая, что Нино уже несколько недель без устали тренировался. Огорчало только отсутствие Альи, которая, к сожалению, должна была присутствовать на праздновании семидесятилетия своей бабушки. Однако она изо всех сил пыталась придумать способ ускользнуть на телевизионную студию — хотя бы на те несколько минут, что будут посвящены выступлению Нино, но, увы, семейное торжество должно было состояться слишком далеко, а о том, чтобы полностью пропустить столь важный для бабушки день, не могло быть и речи. Таким образом, она с тяжелым сердцем была вынуждена отклонить приглашение, и Нино торжественно пообещал ей, что выиграет ради нее. Победа дала бы ему возможность снова выступить в следующие выходные, предоставив таким образом Алье возможность стать свидетельницей его подвигов.       Неделя пролетела молниеносно, и у друзей не было ни одной свободной минутки. Нино изо всех сил работал над музыкальными аранжировками, чтобы точно обеспечить себе успех, а друзья поддерживали его как морально, так и материально, подбадривая в моменты сомнений, поощряя в творческих порывах, помогая как можно быстрее отделаться от домашних заданий, чтобы он мог больше времени посвящать тренировкам, и снабжая его всевозможными вкусностями, когда его желудок начинал протестовать от голода.       Когда, наконец, наступили выходные, Маринетт ждало жестокое разочарование. Ее родители получили письмо из лицея, извещающее о ее слишком частых прогулах и опозданиях за последние недели. Огорченные поведением дочери, Том и Сабина приняли тяжелое решение наказать Маринетт, запретив ей выходить из комнаты и таким образом лишив возможности побывать на выступлении Нино.       Маринетт горячо защищалась, но родители были неумолимы, и с черной тоской в душе она отправила сообщение Нино и Адриану, предупреждая их, что не придет. В мрачном настроении она ушла к себе, где уселась за стол, едва улыбнувшись на подбадривающие слова пытавшейся поддержать ее Тикки.       — Не расстраивайся, Маринетт, — говорила она. — Ты наказана только на эти выходные! Если Нино выиграет, ты сможешь посмотреть на него на следующей неделе. И к тому же с Альей!       — Знаю, знаю, — вздохнула Маринетт, включая компьютер.       Смирившись, она открыла сайт телевизионного канала в ожидании выступления друга. Несколько минут спустя в комнате раздался воодушевленный голос ведущего:       — Добро пожаловать на съемочную площадку нашей игры — ВЫЗОВ! Прошу поаплодировать нашему кандидату! Это молодой человек — еще лицеист, но уже страшно талантливый. Встречайте овациями… НИНО!