Охота на Бражника

      Болезненный крик сорвался с губ Черного Кота, когда острая боль разлилась по позвоночнику.       По спине?       Но ведь злодей был впереди?       Лежа на земле, Черный Кот с трудом открыл глаза, борясь с легкой тошнотой, вызванной сильным ударом, и пытаясь понять, каким чудом он до сих пор еще жив. Жуткое ядро, которое враг швырнул в него, не должно было оставить ему ни единого шанса, но сильная, как разряд электричества, боль, которую он почувствовал всего несколько секунд назад, определенно доказывала, что он еще не покинул мир живых. Немного повернув голову, растерянный Черный Кот заметил тонкий силуэт в красно-черном костюме.       Ледибаг.       Она поспешно выпрямилась, ни на мгновение не отрывая взгляда от противника. И Черный Кот понял, что произошло.       Смертельный ледяной снаряд не ударил его.       В последнюю секунду вмешалась напарница, связав ему ноги и уронив на землю, таким образом не дав смертельному удару противника поразить его.       И спасла ему жизнь.       Не теряя ни мгновения, Ледибаг вооружилась йо-йо и плавным движением запястья швырнула его не во врага, а во всё еще оглушенного напарника, чтобы крепко его связать, точно он был куском мяса. После чего серией быстрых прыжков она умчалась на соседнюю улочку, увлекая за собой Черного Кота, не понимающего, что она задумала.       Ледибаг резко остановилась за первой попавшейся стеной, в укрытии от любых взглядов. Быстро убедившись, что противник не преследует их, она быстро освободила напарника и посмотрела ему в лицо. Обычно столь ясные глаза сверкали тысячью оттенков, отражая ее противоречивые эмоции. Взгляд Ледибаг приобрел цвет грозового неба, морской бури, трещины в леднике. Темный, изменчивый, неуловимый цвет, предвестник неумолимого гнева и горячего отчаяния. Столь интенсивный взгляд, что Черный Кот машинально отступил на шаг, потом на другой, пока не уперся спиной в ближайшую кирпичную стену.       Но Ледибаг явно не собиралась позволить ему так просто отделаться.       Она живо подошла, снова уменьшая расстояние между ними, пока не оказалась в тридцати сантиметрах от него. Не в состоянии больше выдерживать ее взгляд, Черный Кот отвернулся, будто бы завороженный созерцанием соседнего фонаря.       — Кот! — яростно начала Ледибаг. — Ты хоть понимаешь, что ты…       Она вдруг прервалась посреди фразы и тяжело вздохнула. Черный Кот слышал, как она несколько раз глубоко перевела дыхание, словно отчаянно пыталась вернуть себе контроль над нервами. По-прежнему упрямо глядя в сторону, он не мог сказать точно, какие эмоции отражались на лице дорогой напарницы. Страх? Гнев? Разочарование? Всего понемногу?       Он не был уверен, что хочет знать.       — Ты хоть понимаешь, что чуть не умер? — продолжила Ледибаг со спокойствием, которому противоречило напряжение в каждом слове. — Кот?       Она снова прервалась, позволив повиснуть между ними крошечному мгновению молчания, которое нарушал только опасно близкий шум, производимый злодеем, по-прежнему бродившим по парку.       — Кот? — снова начала Ледибаг, едва сдерживая дрожь в голосе. — Пожалуйста, посмотри на меня.       Продолжая упорно держать голову повернутой так, чтобы не видеть лица Ледибаг, Черный Кот вдруг почувствовал, как ее тонкие пальцы легли ему на предплечье, и она сделала еще шаг к нему. Теперь она была так близко, что он чувствовал дуновение ее дыхания, ласкающее его лицо.       — Адриан… — едва слышно прошептала Ледибаг.       Черный Кот инстинктивно посмотрел на нее, и их взгляды встретились, словно притянутые магнитом. Что бы он ни собирался сказать в это мгновение, слова застряли в горле, когда он увидел встревоженное лицо Ледибаг. Ужасно, отчаянно встревоженное.       Ее беспокойство было таким сильным, что лишило лицо всех красок. Поскольку пятнистая маска наполовину закрывала его, необычная бледность могла бы пройти незамеченной, но Черный Кот вдруг осознал, насколько напарницу пожирала тревога.       Ее фарфорово-белая кожа не должна была выглядеть такой мертвенно-бледной.       Ее губы обычно были ярко-розовые, а не бледные, как сейчас.       Зрачки голубых глаз расширились от беспокойства, лихорадочно изучая черты его лица.       А ее пальцы, по-прежнему лежавшие на его предплечье, сжались в напрасной попытке скрыть сотрясавшую их нервную дрожь.       Ледибаг беспокоилась.       Нет.       Она боялась.       Боялась за него.       С трудом сглотнув, Черный Кот тревожно провел рукой по волосам, не зная, что сказать своей Леди, чтобы успокоить ее. Снова солгать? Бесполезно. Она знала. Она знала, что-то не в порядке.       — Я… — начал он таким напряженным голосом, что он прозвучал в его ушах, будто чужой. — Я…       Он прервался, не в состоянии даже начать фразу, не зная, какие слова собирался произнести. Сознание опустело. Слишком много напряжения, слишком много усталости, слишком много страха. Черный Кот был не в состоянии размышлять. Он уронил руки, а потом неловко пожал плечами.       Ледибаг в свою очередь открыла рот, потом закрыла, смирившись с тем, что не добьется от напарника связного ответа.       На данный момент.       Поскольку ее взгляд снова сверкнул, а хватка на руке Черного Кота стала тверже.       — Я не знаю, что происходит, — произнесла Ледибаг ясным голосом. — И не знаю, почему ты не хочешь довериться мне, но нам надо поговорить. Но не сейчас, — она вскинула ладонь, вероятно, заметив внезапную панику, охватившую напарника. — Сейчас нам надо обезвредить злодея, а при таком раскладе нам это никогда не удастся. Мы не можем так дальше продолжать.       Ледибаг прервалась на мгновение, нервно прикусив губу.       — Только что, — пробормотала она. — Я думала… Я правда подумала…       Ее голос прервался, и Ледибаг резко отвернулась от Черного Кота. Она сильно прикусила щеку в попытке сохранить спокойствие, сжав кулаки с такой силой, что если бы не защитный костюм, закрывавший руки, ногти наверняка впились бы в ладони до крови. Яростно поморгав, чтобы прогнать грозившие хлынуть слезы беспокойства, Ледибаг испустила долгий глубокий вздох.       Сейчас не время паниковать.       Она должна сохранить хладнокровие.       Любой ценой.       Черный Кот явно был не в состоянии сражаться, как и размышлять, а значит, она должна думать за обоих. Найти решение, чтобы им выйти невредимыми из катастрофичного сражения. Если так дальше пойдет, Черного Кота убьют, а об этом не могло быть и речи.       Ледибаг отказывалась рассматривать существование мира без него.       Невозможно.       Если он исчезнет, она в то же мгновение наверняка умрет от боли.       Они должны найти решение.       Они должны поговорить.       — Мы не можем так продолжать, — более твердым голосом продолжила Ледибаг, заставив себя разжать стиснутые кулаки, снова повернувшись к Черному Коту. — Но на данный момент главная задача — остановить жертву Бражника.       Опустив взгляд на бедро, чтобы снять йо-йо, Ледибаг пропустила почти неуловимую дрожь, пробежавшую по телу Черного Кота при упоминании их врага. Она забросила в воздух оружие, призывая свою силу, и получила в протянутые руки красный в черный горох бумеранг. Сделав несколько шагов к концу улицы, Ледибаг осторожно выглянула в парк и вернулась к напарнику.       — Что ж, вот что я предлагаю, — объявила она, встав перед ним. — Злодей уселся на вершине киоска в центре парка. Я его отвлекаю, а ты тем временем обогнешь его и используешь катаклизм, чтобы уничтожить киоск. Если повезет, это даст нам брешь в его защите, чтобы забрать ложку для мороженого. Уверена, акума в ней. Ты сможешь справиться?       Черный Кот рассеянно кивнул, устремив взгляд в направлении парка. Злодей. Инструмент его отца.       — Кот, — позвала Ледибаг, снова положив ладонь ему на предплечье.       Она немного приблизилась, озабоченно ища его взгляд.       — Ты честно считаешь, что сможешь справиться? — повторила она, старательно выговаривая каждое слово, чтобы убедиться, что напарник полностью осознает ее слова. — Я… Я предпочту, чтобы ты остался здесь, если у тебя есть хоть малейшие сомнения, — она снова прикусила губу. — Я… Только что ты правда прошел по самому краю. И ты ведешь себя не как обычно.       Ее голос снова начал дрожать, но на этот раз она не отвернулась от Черного Кота. Не сейчас. Это было слишком важно.       — И я хочу, чтобы ты пообещал мне быть внимательным. По-настоящему внимательным. Если ты считаешь, что не в состоянии сражаться, я хочу, чтобы ты остался здесь. Это не обсуждается, — продолжила она с яростной решимостью во взгляде. — Ты… Я испугалась. Я очень испугалась, и я не хочу тебя потерять, — ее голос дрогнул от сильного беспокойства за напарника.       Ледибаг провела рукой по лицу, слишком часто моргая, но быстро взяла себя в руки. Она хотела поговорить с Черным Котом о тысяче вещей. Об ужасе, который он заставил ее пережить несколько мгновений назад. Об отвратительном страхе, леденящем внутренности с того мгновения, когда она заметила, что он сражается в состоянии, близком к срыву. О том, как резко поменялось его поведение в последние дни. О собственном сердце, разодранном в клочья из-за внезапного равнодушия Адриана. О вопросах, бесчисленных вопросах. Узнать, что произошло, попытаться понять.       Но сейчас решительно не время.       Сейчас они должны сражаться.       И она не позволит Черному Коту идти на передовую, если существует малейший риск, что он серьезно поранится или хуже того. Даже если ей придется снова связать его йо-йо и оставить на этой пустынной улочке.       Она должна быть уверена.       Глядя напарнику прямо в глаза, Ледибаг повторила вопрос:       — Ты считаешь, что сможешь справиться? Что сможешь продержаться достаточно, чтобы использовать свою силу?       Черный Кот сглотнул, но на этот раз твердо кивнул, не отводя взгляда от глаз Ледибаг. Подождать, пока она отвлечет противника, разрушить киоск, освободить акуму. Не думать об отце.       Он мог это сделать.       — Я могу это сделать, — ответил он твердо и искренне.       Ледибаг поколебалась мгновение, потом быстро кивнула и развернулась, устремившись в направлении парка.       Заметив Ледибаг, злодей тут же сделал ее своей целью, методично бомбардируя тяжелыми ледяными снарядами. Испытывая тошноту от этого жуткого зрелища, Черный Кот поспешил обогнуть взбешенного мужчину, изо всех сил молясь добраться до места раньше, чем с Ледибаг случится что-то непоправимое.       Он заверил ее, что она может рассчитывать на него, и она решила поверить ему.       Он не мог ее подвести.       Пока Ледибаг продолжала отвлекать противника, Черный Кот быстро пробежал последние метры, отделявшие его от цели. Добравшись до места, он тут же активировал силу и опустил руку в перчатке на одну из балок, поддерживавших вершину киоска. Деревянная колонна покрылась противным ржавым цветом и рассыпалась в облако коричневой пыли, вызвав обрушение немалой части крыши.       Злодей покачнулся, но за долю секунды вернул себе равновесие и уселся на вершине одной из оставшихся балок. Правой рукой он нацелился на Ледибаг, левой держа на мушке Черного Кота, и быстро переводил взгляд с одного героя на другого, словно подзадоривая их приблизиться. Если бы один из них попытался сделать к злодею хоть шаг, тот немедленно выстрелил бы смертельными снарядами.       Но он не заметил, что Ледибаг воспользовалась вмешательством Черного Кота, чтобы бросить бумеранг, который до сих пор прятала за спиной.       Он описал в воздухе изящную дугу вне поля зрения злодея и вернулся, с силой обрушившись на его затылок. Оглушенный, тот зашатался, на мгновение зависнув над пустотой, а потом тяжело рухнул на землю. Ледибаг ринулась к нему, схватила ложку для мороженого и переломила ее надвое, освобождая акуму.       За несколько секунд она очистила акуму и восстановила окрестности парка.       Наконец, всё закончилось.       У ног героев сидел несчастный дезориентированный мужчина, переводя взгляд с одного на другого и явно не понимая, что он здесь делает.       — Что произошло? — пробормотал он. — Там была девчонка — настоящая чума, а потом, потом ничего…       Черный Кот помог несчастному подняться и передал его в руки прибывшего на помощь служащего муниципалитета. Черный Кот смотрел, как они удаляются неуверенным шагом, и чувствовал на себе тяжелый взгляд напарницы. Она наблюдала за ним. И не собиралась позволить ему ускользнуть, не потребовав от него объяснений. Краем глаза Черный Кот уловил голубую вспышку, но когда он посмотрел на Ледибаг, та повернулась к бежавшей к ним Алье.       — Эй, вы в порядке? — задыхаясь, спросила она. — Я так за вас испугалась!       Пока Ледибаг успокаивала подругу, Черный Кот воспользовался тем, что она отвлеклась, и сбежал.       Он не чувствовал себя готовым говорить с напарницей. Не сейчас.       Черный Кот махнул девушкам и прыгнул к крышам раньше, чем они успели хоть что-то возразить.       Ледибаг проводила его взглядом, а потом устало провела ладонью по лицу. У нее больше не было сил. Этот день был богат самыми мучительными эмоциями, каких до сих пор ей не доводилось испытывать, оставив ее обессиленной и со взвинченными нервами. Равнодушие Адриана изматывало раненое сердце. Поведение Черного Кота пугало больше, чем она считала возможным. Этот кошмар должен был закончиться.       Алья казалась растерянной не меньше.       — Да что с ним такое? — пробормотала она, оставаясь достаточно далеко от Ледибаг, чтобы внешние наблюдатели не догадались, что их разговор далеко не профессиональный. — Никогда не видела, чтобы он сражался вот так, это было жутко. В плохом смысле слова.       — Не знаю, — тихо ответила Ледибаг. — Он… Не знаю. Но это не может продолжаться. Его чуть не убили сегодня.       — Я видела, — согласилась Алья, слегка побледнев от ужасного воспоминания. — Если бы ты опоздала хоть на секунду…       Она не договорила, заметив бледность подруги. Алья хотела было обнять ее, но остановилась, вспомнив, что Ледибаг и главный репортер Ледиблога были не настолько близки. Уронив руки, Алья бросила на расстроенную героиню взгляд, полный сочувствия и беспокойства.       — Мне надо с ним поговорить, — снова заговорила Ледибаг. — Я знаю, он не хочет, чтобы я приближалась к нему, но так больше продолжать нельзя. Это слишком опасно.       Понимая серьезность ситуации, Алья мрачно кивнула, но прежде чем она успела что-то сказать, воздух разорвал пронзительный крик:       — ЛЕДИБААААААААГ!!!       Прекрасно узнав этот раздражающий голос, Ледибаг застыла, машинально сжав кулаки и сдерживаясь, чтобы не закатить глаза.       Хлоя.       Чудесно. Худшего окончания дня просто быть не могло.       — Ну, можно не гадать, почему был акуманизирован тот бедный мороженщик, — презрительно выдохнула Алья, когда Ледибаг нацепила на лицо официальную улыбку.       Пусть Хлоя не знала, что под маской героини скрывается Маринетт, она отказывалась показывать сопернице свою опустошенность. Помимо законной гордости, речь шла о безопасности — ее собственной и напарника. Герои не могли себе позволить, чтобы по Парижу распространились слухи об их слабости, чтобы Бражник не понял, насколько они сейчас уязвимы, и не принялся нападать с еще большим рвением, чем прежде.       Официально у нее всё было хорошо, у Черного Кота всё было хорошо, и не могло быть и речи, чтобы позволить кому бы то ни было думать иначе.       — Ледибаг! — что есть мочи вопила Хлоя, подбежав к героине и фамильярно обняв ее за плечи, чтобы быстро сфотографироваться, и Ледибаг поспешила состроить самое ледяное выражение лица. — Я так рада тебя видеть!       Ее голос достиг таких пронзительных нот, что голосовые связки наверняка вырабатывали ультразвук.       — О, да, — с ощутимой иронией вмешалась Алья. — Мы тоже так счастливы.       — Извини, я разговаривала с моей подругой Ледибаг, а не с тобой, — пренебрежительно ответила Хлоя, презрительно отмахнувшись. — У нас разговор между лучшими, а простым смертным здесь не место.       Алья скептично приподняла бровь и вызывающе скрестила руки.       — Я, по крайней мере, не доводила до акуманизации бедного мороженщика, — агрессивно парировала она. — Не уверена, что ты можешь сказать то же самое о себе.       — Извини, я не сделала ничего плохого! — тут же воскликнула Хлоя, драматично прижав ладонь к груди и принимая позу оскорбленного достоинства. — Не моя вина, если в этом парке скверный сервис. Для тебя это, может, и не проблема, но у меня более высокие стандарты.       — И поэтому ты со своими стандартами не могла пойти поискать в другом месте? — бросила Алья, раздраженная враждебными колкостями Хлои.       Впрочем, Ледибаг полностью разделяла ее раздражение — день и так выдался достаточно тяжелым, чтобы еще терпеть невыносимое общество одноклассницы.       — А ты разве не должна сейчас утешать свою так называемую лучшую подругу, вместо того чтобы надоедать Ледибаг? — ядовито осведомилась Хлоя, скривившись в злобной улыбке, и с притворным сочувствием продолжила: — Бедняжка Маринетт, должно быть, это так тяжело, когда тебя бросают…       Ледибаг почти неощутимо вздрогнула, до крови прикусив щеку, чтобы сдержаться и не озвучить жесткое замечание.       Спокойствие. Спокойствие.       Она непременно должна сохранить хладнокровие.       Она была Ледибаг, а не Маринетт, а героиня не должна вмешиваться в ссоры школьниц. Однажды она уже совершила такую ошибку, и катастрофичные последствия ее перепалки с Лилой стали жестоким уроком.       Ледибаг не должна реагировать за Маринетт. Никогда.       К счастью, Алья — лучшая подруга среди всех лучших подруг — была здесь, чтобы защищать ее.       — Ты мелешь чушь! — Алья состроила самое пренебрежительное выражение лица, показывая всю смехотворность обвинения. — Маринетт никто не бросает, а я лучше тебя знаю о том, что происходит между нею и Адрианом.       Хлоя снисходительно фыркнула и торжествующе улыбнулась, вызывав у Ледибаг сильное желание врезать ей кулаком в лицо или завопить на нее изо всех сил. Что угодно, лишь бы стереть это выражение превосходства.       — Ну конечно… — произнесла Хлоя, не подозревая, что ее слова подвергают пытке героиню, которой она так восхищалась. — Абсолютно все заметили, что Адриан и Маринетт не разговаривают уже неделю. В воздухе пахнет разрывом, это очевидно. И позволь заметить: мой Адришу, будто случайно, как раз в эти дни очень сблизился со мной. Думаю, он, наконец, понял, что ему гораздо больше подойдет кто-то моего уровня.       Когда Алья, покраснев от гнева, собиралась резко ответить Хлое, талисман Ледибаг вдруг принялся пищать. Она подпрыгнула и, воспользовавшись этим идеальным предлогом, чтобы сбежать от разговора, грозившего лишить ее последних крох хладнокровия, махнула одноклассницам и умчалась на крыши.       Пока Алья и Ледибаг разговаривали с Хлоей, Черный Кот бежал по крышам. На исходе сил, задыхаясь, он продвигался метр за метром по скользкому шиферу, и каждый прыжок требовал от него таких усилий, что он боялся в любую секунду рухнуть от истощения.       Он больше не мог.       Это сражение растратило те малые резервы, что у него еще оставались после бесконечных дней медленной пытки.       Ноги стали тяжелыми, а голова еще тяжелее.       Что еще серьезнее: всё начало опасно кружиться, а учитывая высоту, на которой он находился, любое падение повлекло бы серьезные последствия. Прислонившись к дымоходу, чтобы отдышаться, Черный Кот яростно сжал зубы.       Он должен взять себя в руки.       Окружающее продолжало раскачиваться, и ему показалось, будто он уловил голубое свечение из-под полуприкрытых век.       Ледибаг?       Черный Кот тряхнул головой и застонал от боли, когда это простое движение вернуло глухую мигрень, пульсирующую под черепом. С трудом открыв глаза, он уставился в ту точку, где ему померещился пронзительный взгляд напарницы.       Но ничего.       Усталость и чувство вины вызывали паранойю, заставляя воображать невероятно голубые глаза Ледибаг там, где их не было. Черный Кот выпрямился, глубоко вздохнув. Он долго прятал голову в песок, но видеть то, чего нет — точно не признак здоровья. Хотя ему тяжело было это признать, он понял, что дошел до предела. И уже давно.       Тяжело вздохнув, Черный Кот сделал шаг, другой и снова прыгнул, тяжело приземлившись на соседней крыше. Мало-помалу ему удалось добраться до дома.       С трудом проникнув в приоткрытое окно, он тут же снял трансформацию, на последнем издыхании тяжело подошел к кровати и рухнул на нее, раскинув руки. Уставившись в потолок, Адриан пытался вернуть себе видимость спокойствия, пока Плагг восстанавливал силы, поглощая гигантские куски камамбера.       Сражение было ужасно длинным и тяжелым для Адриана, и все его мышцы болели. Тело казалось одной громадной открытой раной, пульсируя болью, а адреналин, до сих пор позволявший держаться на ногах, постепенно растворялся и покидал вены.       Помимо физического истощения, Адриан и морально чувствовал себя на грани срыва.       Он едва не умер от рук злодея, которым управлял его собственный отец.       И вопреки всей лжи, всем его усилиям, Ледибаг поняла, что он скрывает тяжелую тайну.       Сердце Адриана сжалось от мысли о напарнице. Он был безумцем. В желании удержать ее в стороне, он чересчур ослабил себя и переоценил свои силы, подвергнув Ледибаг серьезной опасности. Переосмыслив происходившее во время битвы, он с невыносимым чувством вины осознал, как ей приходилось удваивать усилия, чтобы сохранить ему жизнь во время этого катастрофичного сражения.       Так же как он осознал, до какой степени она беспокоилась за него.       Наверняка она не оставит его в покое, пока не узнает, что его терзает.       Она будет искать.       Найдет.       Поймет.       И как только она узнает, что Бражник — это Габриэль Агрест, она окажется в более серьезной опасности, чем когда-либо.       Сухой звук внезапно вырвал Адриана из мрачных мыслей. Кто-то тихонько стучал в дверь его комнаты. Он с трудом выпрямился, а Плагг поспешно спрятался в кармане его рубашки.       — Адриан? — раздался знакомый голос Натали; он пригласил ее заходить, и она шагнула в комнату. — Ваш отец желает вас видеть.       Казалось, сердце резко перестало биться, а кровь отлила от лица с такой скоростью, что закружилась голова.       Отец?       — С-сейчас? — ошалело пробормотал Адриан.       — Да, сейчас, — с некоторым нетерпением подтвердила Натали. — Пойдемте.       Адриан на автомате встал, слишком паникуя, чтобы здраво рассуждать. Отец. Бражник. Отец.       Инстинкт вопил Адриану бежать. Немедленно трансформироваться, вопреки усталости и тайне личностей. Уйти отсюда быстро и далеко.       Изо всех сил сражаясь с инстинктом, он последовал за Натали, как осужденный следует за палачом на эшафот. Остановившись на входе в кабинет отца, Адриан отчаянно вцепился в косяк двери, настолько ноги грозили в любую секунду подогнуться. Отец находился перед ним — всего в нескольких метрах.       Сильная дрожь пробежала по позвоночнику Адриана. Это было ошибкой. Серьезной ошибкой. Он не должен был приходить сюда.       Вернуться.       Он непременно должен вернуться.       Возможно, еще не слишком поздно.       — Адриан, — вдруг позвал отец таким опасно спокойным тоном, что желудок скрутило.       Он поднял взгляд на пристально рассматривавшего его Габриэля Агреста.       А потом отец перевел взгляд на камень чудес.       — Адриан, — снова произнес он, тщательно выговаривая каждое слово. — Если я попрошу тебя отдать мне твое кольцо, ты отдашь?