Глава 2
11 ноября 2019 г. в 17:46
У Ван Ибо в голове царил форменный бардак. Частично он списывал это на недавно проделанные через всю съемочную площадку эпичные (и весьма убийственные) кульбиты, но главной причиной, конечно же, была его смерть. Основной мандраж он успел перебороть еще в самом начале, когда стоял рядом со своим разбитым и покореженным мотоциклом, а над ухом торжественно объявили: «Поздравляю, вы скончались!». Он всегда подсознательно был к такому готов. В конце концов, он занимался опасным делом, рискуя жизнью практически ежедневно. Но одно дело — понимать вероятность смерти, а совсем другое — умереть!
— А не хотите ли вы присоединиться к нашему дружному коллективу? — с хитрющей улыбкой спросил у него молодой парень, у которого в глазах разве что черти ламбаду не танцевали.
Не трудно догадаться, каков был ответ Ван Ибо, если теперь он шел по унылому и абсолютно серому коридору китайского отдела смертей, не отрывая взгляда от спины впереди идущего Сяо Чжаня. Ну не коридоры же ему рассматривать, ей-богу. Пару раз глаза соскальзывали со спины куда-то пониже, но длинный подол пиджака не давал ничего особо рассмотреть. Интересно, а Сяо Чжань, до того, как стать Смертью, тоже был человеком?..
Кстати, Смерть же не бесполое существо? У него же ничего не отвалится за ненадобностью?
Размышлять о таких глупостях было легче и проще, чем о том, что он уже никогда не сможет вернуться домой, не увидит родных ему людей, не покатается на мотоцикле. Что в одночасье прошлая жизнь закончилась, а он даже не успел в ней ничего толком сделать. Ван Ибо всячески отгонял от себя подобные мысли, прекрасно осознавая, что когда-нибудь они все равно его догонят и накроют ревущей лавиной прямо с головой. Но хотелось оттянуть этот момент как можно дальше.
Кстати да, думать о практически оторванной голове тоже как-то не хотелось.
— Я отведу тебя в твою квартиру. Ты уже официально Смерть, так что дверь должна была уже появиться, — донесся до Ибо сквозь вату мыслей голос Сяо Чжаня.
Он оторвал глаза от ног своего нового коллеги и хрипло спросил.
— Мою… Квартиру?
Сяо Чжань кинул на него недовольный взгляд из-за плеча.
— Ты вообще слушал, что я тебе рассказывал?
— Я задумался.
Глубоко вздохнув, Сяо Чжань проглотил возникшие на языке слова недовольства и решил начать сначала. Он прекрасно представлял себе, каково было их свежеиспеченному сотруднику, потому не мог на него злиться за невнимательность. Не падал в обморок, не устраивал истерик — и на этом спасибо.
— У каждого из нас здесь, в офисе, есть свои собственные апартаменты. Мы не можем жить как обычные люди, но иногда и нам нужно уединиться. Пока мы находимся в этом месте, время для душ, которые мы должны собрать, останавливается. Так что можно не беспокоиться, что сильно отстанешь по графику. Но злоупотреблять этим не советую, за упущенные души у нас особенно жестко карают.
Они пришли в небольшое отдельное помещение, такое же безликое, как и предшествующий этому коридор. Но по периметру оно было заполнено абсолютно идентичными пронумерованными дверьми.
— Это теперь твой новый дом, — Сяо Чжань открыл последнюю дверь с номером «14» и пропустил внутрь Ван Ибо.
Тот же внезапно замер на пороге, не решаясь его сразу переступить.
Это была его квартира.
Ну, то есть, та, в которой он жил до смерти. Совершенно точная копия, полностью, до самых мелочей. Он даже заметил мотоциклетные детали, лежащие в коробке на подоконнике, которые забрал с почты сегодня утром, до съемок.
Пока Ван Ибо растерянно бродил по своей новой старой квартире, Сяо Чжань с неким одобрением окинул взглядом помещение. Светлые стены, мебель в сдержанных тонах, вполне чисто и убрано. Он ожидал бардак и нечто, напоминающее грязную общагу. Ну, или хотя бы буйство кислотных расцветок. Сяо Чжань, конечно, просто не знал, что Ван Ибо эту квартиру снимал и к интерьеру никакого отношения не имел, но плюсиком ему это зачел.
— Нам надо избавиться от твоего посмертного облика, — Сяо Чжань подошел к Ван Ибо и отнял у него из рук разбитый шлем. — Смой с себя кровь, грязь и вынь все осколки, которые сможешь. Не бойся, боли ты сейчас не почувствуешь. Только быстро. Потом мы займемся шеей.
Он развернулся на каблуках и вышел, оставив Ван Ибо в одиночестве. Тот пару секунд всё еще находился в прострации, слушая воцарившуюся в квартире мертвую тишину, а затем решительно пошёл на повторный обход своей территории. На этот раз более доскональный. Разведка показала, что от грязной одежды, лежащей в стирке, и полной мусорки его не спасет даже смерть. А еще его максимально заинтересовали окна, точнее, то, что было за ними. Стекла, покрытые теперь чем-то вроде матовой пленки, практически не просвечивали, но дневной свет, проникающий в квартиру, выглядел весьма натурально. Ибо попытался открыть окно, но створки не поддались, а любопытство стремительно подкинуло идею разбить стекло чем-то тяжелым. Подергав еще пару раз за ручку, парень призадумался над возникшим в голове предложением.
Решив в итоге отложить акт вандализма до лучших времен, Ибо, наконец, пошел в ванную. Чтобы раздеться, ему пришлось аккуратно опустить голову подбородком на грудь, а в душевой кабинке он прислонился лбом к стене. Ситуация со стороны выглядела комично, но Ван Ибо в тот момент было не до смеха. Все мысли, которые он старательно отгонял метлой, начали тихой сапой подступать. Окутывая одеялом мрачной безысходности, они тяжелым грузом давили на плечи, и Ван Ибо пришлось упереться ладонями рядом с головой в стену кабинки, чтобы не осесть на пол под их весом. Мозг всё еще отчаянно буксовал, на периферии сознания Ибо вспомнил, что должен не просто стоять под водой, но и что-то делать. Что-то там про какой-то облик…
Внезапный стук в дверь ванной комнаты заставил Ван Ибо мелко вздрогнуть, а потом голос Сяо Чжаня сообщил, что если его шея сейчас срастется неправильно, то он своими же руками её заново сломает. Но не обещает, что в нужном месте. Это подействовало лучше любого прохладного душа, вынудив начать шевелиться.
Когда Ван Ибо выполз из ванной, то обнаружил Сяо Чжаня сидящим на его диване. Там же лежали белые одежды, такого же цвета меч, аптечка и шейный воротник.
— Снимай футболку, — скомандовал Сяо Чжань, раскладывая аптечку.
Ибо уставился на Смерть нечитаемым взглядом. Хотя мозгами он прекрасно понимал, что сказано это было безо всяких подтекстов, сей факт не помешал ему представить ладони Сяо Чжаня на своей обнаженной груди, а потом самому же от своих мыслей смутиться. И от этого стало чертовски за себя неловко. Заметив, что новенький не шевелится, а просто смотрит на него, Сяо Чжань приподнял бровь.
— Мне сказали, что ты пришибленный, но я, признаться, не ожидал, что настолько. Мне стоит повторить помедленнее, или тебе просто нужна помощь?
Едва не уронив голову из рук, Ван Ибо отрицательно ею повертел. В этот момент он отчетливо почувствовал что-то острое, торчащее между его лопаток, что он не смог вынуть в душе сам. Раздевшись по пояс, Ибо сел спиной к Сяо Чжаню, предоставив тому в руки свою спину. Пальцы у Сяо Чжаня оказались холодными, от их прикосновений у Ибо побежали стаи мурашек, и волосы на затылке встали дыбом. Деловито обрабатывая раны, Сяо Чжань параллельно рассказывал про работу Смерти. Про то, что официальную белую форму они могут не носить каждый день, это не возбраняется. Что их отдел единственный, где Смерти работают в парах, в отличие от всего остального мира. А еще начальник у них — бывший бес. Да, нечисть существует, как и призраки. Да, вампиры тоже. Нет, Сяо Чжань не знает, кто такой Гарри Поттер, но ведьмы и колдуны, они же заклинатели, — реальны, и им приходится часто с ними сталкиваться.
Слушая приятный голос Сяо Чжаня, Ван Ибо ощущал, как напряжение, сковывающее его от самой смерти и до сего момента, начинает отступать. Он, несомненно, еще не раз вернется к теме утерянной жизни, но проснувшийся интерес потребовал быстрее нырнуть в новые подробности об устройстве мира. Под конец своего рассказа Сяо Чжань надел на шею Ибо воротник и велел одеваться, сообщив, что они идут знакомиться с остальными коллегами. А потом — за работу.
Оказалось, что официальных костюмов Ибо на данный момент на квартире не держал, а часть вещей осталась в химчистке, откуда ей теперь никогда не суждено было вернуться к хозяину. Он долго стоял около шкафа, выбирая что-то менее спортивное, но все его старания разбились об очередное разочарованно-недовольное лицо нового коллеги.
— Только не говори, что нормальной одежды у тебя тоже нет, — протянул Сяо Чжань, окидывая его взглядом.
— Она нормальная.
— М-м-м. С каких пор драные джинсы и поеденный молью растянутый свитер стали чем-то нормальным? Образ оборванца — это символ современной молодежи?
— А ты в курсе, что ворчишь, как старый дед? — вырвалось у Ибо раньше, чем он успел себя заткнуть.
Сяо Чжань пару раз моргнул, переваривая только что услышанное, а потом прищурился.
— Ну, знаешь ли…
Весь его возмущенный облик в этот момент больше напоминал чопорную воспитательницу закрытого пансионата для девочек, отчитывающую главную смутьянку, но получившую от неё внезапный отпор. «Мда, милочка, тебя из нашего института благородных девиц с такими манерами давно бы выперли», — так и читалось в его взгляде. Так же там отчетливо прослеживалось желание вдарить новенького по его многострадальной голове чем-нибудь тяжелым. Чтобы совсем отвалилась.
Осознав последнее, Ван Ибо стремительно поднял руки вверх, сдаваясь и всем видом демонстрируя покаяние. При этом он отчаянно пытался не расплыться в широкой мальчишеской улыбке. Недовольный Сяо Чжань выглядел неожиданно мило, но остатки чувства самосохранения подсказывали, что если он сейчас улыбнется, то его точно прибьют. Ибо еще очень отдаленно был знаком с правилами и законами офиса Смертей, но ему отчетливо представлялось, что за его убийство Сяо Чжаню максимум выговор сделают.
— У меня есть оправдание: я всё еще пришибленный.
Сяо Чжань осмотрел Ван Ибо еще раз с ног до головы, мысленно делая скидку на его отбитость, и, видимо, пришел к выводу, что смысла требовать с новенького сейчас хоть какого-то соответствия своим нормам нет никакого. Он глубоко вздохнул, возвращая себе внутреннее равновесие, а потом решительно скомандовал: «За мной!» — и вышел за дверь. Ван Ибо на короткое мгновение позволил-таки себе улыбнуться, но тут же поспешил следом, чтобы не потеряться.
Они немного побродили по коридорам, когда Сяо Чжань устал ощущать прожигающий взгляд у себя между лопаток, и сказал.
— Если у тебя есть какие-то вопросы, то задавай. Мне нужно, чтобы ты отчетливо понимал, чем мы тут занимаемся.
— У меня не совсем вопрос, скорее… — Ибо постарался подобрать более точное определение своим внутренним чувствам, затолкав поглубже все скабрезные варианты относительно своего наставника и учителя. — Недоумение. Я ожидал увидеть что-то более…
— Традиционное? — понимающим тоном предположил Сяо Чжань. Ибо в ответ кивнул. — Это вполне ожидаемо, все так думают. Видишь ли, раньше мы пытались хоть как-то соответствовать всеобщим представлениям о высших существах, но мы не боги и не достигшие просвещения небожители. Смерть во все времена повсеместно едина в своем виде и является связующим элементом между миром живых и всеобщим чистилищем. В какой-то момент, Миледи осознала, что нет смысла нам потакать своему территориальному фольклору, и привела все отделы к общему максимально нейтральному виду. Кое-какие культурные особенности сохранились, но их не много.
— Кто такая Миледи?
— Я же рассказывал тебе про Всадника. Это существо, в отличие от нас, может принимать любой облик, но в последнее время ей полюбился образ стареющей английской леди. Уже лет сто все величают её Миледи. Всаднику нравится, нам не накладно.
За этим разговором они подошли к большим двустворчатым дверям. Сяо Чжань пропустил Ибо внутрь первым, а сам зашёл следом. Общий кабинет представлял собой просторный зал, заставленный одинаковыми серыми столами, черными офисными креслами и огромными шкафами. В помещении находилось несколько человек, все они были разбросаны по кабинету, занимаясь своими делами. До того, как Сяо Чжань громко попросил обратить на него внимание, никто в их сторону даже не посмотрел, зато потом, как по команде, все замолчали и обернулись. Почувствовав на себе пристальные взгляды, Ван Ибо на автомате напрягся и замкнулся. Он привык быть в центре внимания во время съемок, но в повседневной жизни предпочитал держаться с незнакомыми людьми отстраненно. Да и воротник на шее добавлял чувства беспомощности.
Опытные сотрудники, с интересом поглядывая на нового члена их посмертного коллектива, начали стекаться вокруг Сяо Чжаня и Ибо. Первым к ним подлетел высокий улыбающийся парень.
— Теперь понятно, почему Цзи Ли, когда я спросил его про тебя, едва мне голову веером не оторвал, — радостно сообщил он Сяо Чжаню, совсем беззастенчиво рассматривая Ван Ибо. — Ты променял его на свеженького и молоденького симпатягу, — он развернулся к «свеженькому и молоденькому», протянув ему ладонь для рукопожатия. — Я — Юй Бинь. Тебе еще никто не успел сказать, что ты выглядишь, как милый щеночек? Нет? Запиши меня первым в очередь.
Подвисший от услышанного Ван Ибо попытался подобрать в голове достойный ответ, но Юй Биню, обратившему свое внимание обратно к Сяо Чжаню, он определенно был не нужен.
— А кто же достался нашему малышу Цзи Ли?
— Ван И Чжоу.
Все смолкли и многозначительно переглянулись. Юй Бинь кашлянул в кулак.
— Однако… Нашему начальнику что, скучно стало? Они же друг друга убьют. Кстати, а мы будем делать ставки, кто кого завалит первым?
Сяо Чжань посмотрел на него с укором, но тут подал голос интеллигентного вида мужчина в очках.
— Юй Бинь, это слишком жестоко по отношению к Цзи Ли, — мужчина покачал головой. — Думаю, в этот раз стоит отказаться от подобного.
Юй Бинь пожал плечами, как бы говоря: «Ваше дело», а Ван Ибо, бегающий глазами от одной Смерти к другой, уже начинал внутренне немного паниковать. Словно уловив это, Сяо Чжань решительно взял инициативу в свои руки и напомнил всем, что надо бы познакомиться. Он наскоро представил всем Ибо, коротко обрисовав причину смерти через выражение «навернулся с мотоцикла», а потом перешел к коллегам.
— Начнем, пожалуй, с нашего активиста, — с некой долей иронии сказал Сяо Чжань, глядя на продолжающего улыбаться Юй Биня. — Активный он, к сожалению, в чем угодно, кроме того, где это реально нужно. Во время второй мировой войны был партизаном в оккупированном Японией городе. Умер от того, что случайно пристрелил себя, пока чистил ружьё. Максимально героическая смерть.
Весь вид Юй Биня в тот момент ясно давал понять, что слова Сяо Чжаня его нисколько не задели. Следующим на очереди оказался тот самый мужчина в очках.
— Это — Чжу Илун. Можешь считать его совестью и благоразумием нашего коллектива. Был сыном высокопоставленного чиновника, но во время очередного дворцового переворота оказался на стороне проигравших, за что его и убили. Ему вонзили по кинжалу в каждую глазницу, а с таким, как ты понимаешь, долго не живут. Вон тот молодой человек, который стреляет в нашу сторону глазами, но при этом делает вид, что пишет отчеты, это Цао Юй Чэнь. Он был монахом, и однажды ему в лоб от прихожанина случайно прилетела стрела. Если есть возможность избегать с ним разговора — избегай.
Цао Юй Чэнь, сидящий за своим столом, возмущенно зыркнул на Сяо Чжаня и молча уткнулся обратно в бумажки. Все, судя по их выражению лиц, приняли его молчание за величайший подарок.
— Что ж, — довольным тоном подытожил Сяо Чжань, когда осознал, что Юй Чэнь и правда не собирается вступать с ним в полемику, — идем дальше. Мужчина с бородкой, который пытается невзначай притереться к Илуну сзади — Бай Юй.
В точности, как и Юй Бинь, Бай Юй абсолютно никак не отреагировал на колкий комментарий, а лишь с улыбкой приветливо махнул Ибо рукой. Отойти подальше от Илуна, правда, при этом не соизволил.
— Он у нас так же бывший военный, — продолжал вещать Сяо Чжань. — В пьяной драке его случайно зарубили друзья. Сам Бай Юй, кстати, в драке не участвовал, но это не помешало его сослуживцу промахнуться мечом по противнику и попасть точно ему в спину. Как ты мог заметить, с оружием у наших солдат особо близкие отношения. А вот этот милый юноша с прелестными ямочками, на которые молится весь наш отдел — Чжу Цзань Цзинь. При жизни был любимым танцором императора, известным на несколько государств. Но, к сожалению, ревнивая императрица столкнула нашего малыша с лестницы, сломав ему ноги, а потом задушила. Мы всё ждем, когда же Цзань Цзинь снизойдет до нас, простых Смертей, и продемонстрирует нам свой талант, но он отказывается.
Ван Ибо слушал всё это, старательно запоминая имена и лица, но мысленно не переставал удивляться тому факту, что никто Сяо Чжаня даже не пытался остановить. Глядя на этих людей, складывалось полное впечатление, словно краткие пересказы смертей воспринимались ими как обычные нелепые истории из жизни. Ой, я давеча на кожуре банановой поскользнулся и затылком прямо на штырь железный упал, представляете? Вот смеху то было!
Обхохочешься.
Пока от этих рассказов Ибо больше покрывался мурашками ужаса, чем проникался теплыми чувствами к коллективу. Они умерли нелепыми или жуткими смертями, а преподносилось это чрезмерно будничным тоном. Отчаянно ощущалось желание высказать им слова сочувствия и сопереживания, но как это будет выглядеть?
— Я умер мучительно страшной смертью тысячу лет назад.
— Примите мои соболезнования.
— Не стоит беспокоиться, мне тогда всё понравилось.
Никто не выглядел хоть сколько-то огорченным. Возможно, причина заключалась в давности всего произошедшего, а время, как известно, лечит? Они просто успели смириться со своей смертью? Ван Ибо тоже потом перестанет это всё колыхать?
Пока он пытался понять, насколько сильно его беспокоит мысль о пренебрежении собственной смертью, Сяо Чжань пошел дальше по списку.
— Рядом с Цзань Цзинем у нас сейчас стоит Лю Хайкуань, — Сяо Чжань указал рукой на парня, возвышающегося над бывшим танцором на целую голову. — Он является, так скажем, настоящей Смертью. Его создала сама Миледи, и человеком он никогда не был. Но не переживай, парень Хайкуань хороший, можешь его не бояться. Кстати, немногие могут похвалиться наличием хотя бы одного такого сотрудника, а в китайском отделе их целых два. К сожалению, Ван И Чжоу сейчас здесь нет, я представлю вас позже…
— Что за несанкционированное собрание у нас посреди дня? — перебил его звонкий девичий голос, прозвучавший у них за спиной.
Ван Ибо обернулся назад всем корпусом, ощущая, что шея ещё до конца не срослась, но тут же отшатнулся. Запутался в собственных ногах, упал спиной прямо на грудь Юй Биню, а потом стек по нему на пол, где и остался сидеть. И всё это не отрывая шокированных глаз от новоприбывшей парочки: молодой девушки с юношей, одетых в белые брючные костюмы. Они могли бы выглядеть очень мило и красиво, если бы не напоминали участников кровавой резни, которую сами же, судя по оголенным мечам, и устроили. На белой ткани и светлой коже багряные подтеки выделялись столь же сильно, как синие волосы Ван Ибо на фоне всех остальных в офисе, и навевали ассоциации с фильмами ужасов. А Ван Ибо не любил ужасы и боялся всякой мистики, потому замер у ног Юй Биня, притворившись паралитиком. Вернее, никем притворяться он не собирался, но тело отказалось его слушаться, оставив возможность лишь испуганно хлопать глазами да ждать, когда отпустит.
Девушка поочередно окинула всех деловым взглядом, дошла до сидящего на полу Ибо и улыбнулась. От этой милой улыбки на окровавленном лице бедному парню стало только хуже. Ван Ибо всегда с опаской относился к женщинам, а после таких жутких картин желание находиться в обществе прекрасного пола и вовсе грозило отвалиться.
Ловко перекинув свой меч напарнику, девушка приблизилась, встав рядом с Сяо Чжанем. Который, как можно незаметнее, сделал шаг в сторону, дабы случайно не запачкаться кровью.
— О, так это наш новенький, — она наклонилась вперед, оперевшись ладонями на колени. — Ван Ибо, верно? Такой милый, прямо как щеночек. Меня зовут Сюань Лу, приятно познакомиться.
Юй Бинь странно хрюкнул и посмотрел вниз на сидящего у его ног Ван Ибо. Тот машинально дернул головой вверх, чуть заново не повредив шею, и уставился на него в ответ. Спустя пару секунд Ибо медленно перевел взгляд обратно на Сяо Чжаня и жутко улыбающуюся Сюань Лу. Последняя, кажется, ожидала от него каких-то слов приветствия, но, не дождавшись оных, озадаченно выгнула бровь и обратилась к Чжаню:
— С ним всё нормально?
— Да, он просто пришибленный, — с умилением ответил Сяо Чжань, которому, конечно же, не терпелось отомстить за сравнение с дедом.
Сюань Лу внезапная характеристика нового сотрудника нисколько не смутила. Вместо каких-то комментариев она протянула ему руку помощи, но Ван Ибо аккуратно мотнул головой.
— Я сам, — сказал он твердо, стараясь, чтобы его попытки ухватиться за ближайший офисный стол и встать не выглядели слишком уж нервозно. Определенно, впечатлений для него за последние пару часов было многовато.
Дожидаясь, пока Ван Ибо восстановит душевное и физическое равновесие, Сюань Лу, склонив голову набок, ещё раз его осмотрела. Тихо хмыкнула по поводу синих волос, кинув мимолетный смеющийся взгляд на Сяо Чжаня, и решила представиться повторно. Мало ли, вдруг мальчик от стресса информацию туго воспринимает, надо войти в его положение.
— Как я уже сказала, зовут меня Сюань Лу, приятно познакомиться, — она сделала паузу, дождавшись от Ван Ибо ответной реакции, доказывающей, что он её услышал. — Предупреждаю сразу, обращаться ко мне лучше по имени. Решишь назвать меня шицзе, и одним шиди в этом офисе станет меньше.
— Кто-то должен, наконец, сказать нашему начальнику, что посылать Сюань Лу на практику в Европу была плохая идея, — как бы невзначай отозвался Цао Юй Чэнь, не отрываясь при этом от письменной работы. — Словно нам чрезмерно прогрессивной Эрики не хватало.
— А кто-то, я так понимаю, захотел обратно к нашим африканским товарищам, души каннибалов собирать? — угрожающе поинтересовалась девушка, прищурившись.
— Отправьте лучше меня в Северную Корею, — Юй Чэнь задумчиво постучал себе по губам кончиком перьевой ручки. — Идеально дисциплинированное место. А к показательным расстрелам можно и привыкнуть.
Сюань Лу фыркнула и сложила руки на груди.
— После того, что ты там устроил, тебя ещё на подлете к офису пристрелят.
— Я ничего не устраивал…
— Да когда мы с Хаосюанем в экстренном порядке пришли тебя вызволять, ты уже стоял с завязанными глазами у стены под прицелом ружей!
— Я просто указал им на ошибочное трактование их партийной идеологии, — по голосу было слышно, как возмущал Юй Чэня сей факт преступной халатности. — И на нецелесообразность бланков.
— У нас с ними одинаковые бланки.
— А я давно говорю, что у нас проблемы! — осуждающе потряс он в воздухе указательным пальцем. — Если обратить внимание на пункт четыре точка семь…
— Цао Юй Чэнь! — звонко прервала его Сюань Лу, заставляя посмотреть на себя.
Они немного поиграли в гляделки, после чего Юй Чэнь начал стремительно краснеть. Когда краска залила уже всё его лицо, он отвернулся, пробурчав что-то про губительное влияние загнивающего Запада. Узрев полную капитуляцию противника, Сюань Лу решила вернуться к разговору с Ван Ибо, который, в свою очередь, светил громадной неоновой надписью поперек лба, информирующей, что к этой девушке он постарается вообще никак не обращаться.
— На чем я остановилась? — она помассировала себе переносицу, собираясь с мыслями. — Ах, да. Никаких сестричек. Мы договорились? Вот и хорошо. В нашем отделе я ответственная за дисциплину и за внутренние конфликты. Видишь тот стол, где фикус стоит? Фикус, на самом деле, роли не играет, мне главное, чтобы ты расположение стола запомнил. Так вот, если будут какие-то проблемы, то…
— Все претензии в письменном виде Сюань Лу на стол, — прошипели за её спиной.
В кабинет злой фурией влетел юноша в историческом костюме, с веером в одной руке и стопкой бумажек в другой. Он, гневно сверкая глазами, бросил на первый попавшийся стол пачку пустых бланков и уставился на собравшихся в кучку коллег. Весь его вид был эдаким симбиозом великого мученика и всклоченной ведьмы на костре инквизиции.
— Фашисты, — сквозь зубы бросил он, прежде чем выйти.
— Я могу считать это личным оскорблением? — поинтересовался Юй Бинь, но ему никто не ответил.
Потому что через другую дверь, находящуюся в противоположном конце кабинета, вошел высокий сурового вида мужчина. Он молча прошёл до стола, куда мгновением раньше были брошены бумаги, взял их, развернулся и ушёл, оставив после себя какую-то угнетающе давящую атмосферу. Послышался странный звук, словно в помещении сдулся воздушный шарик. Видимо, кто-то задерживал дыхание во время сего странного перформанса.
Сюань Лу, как только за мужчиной закрылась дверь, очень тяжко вздохнула. Точно воспитатель в детском саду, который уже раз пять всячески просил детей не лупасить друг друга лопатками, но те с завидным упорством продолжали это делать. А отнимешь лопатки — они начнут бросаться песком и кусаться.
— Прекрасно, — мученически простонала она, прикрыв глаза ладонью и размазав по лицу капли крови. — Просто замечательно. Цзань Цзинь! Тебе придется помочь Цзи Ли успокоиться. Я на тебя рассчитываю.
Чжу Цзань Цзинь понимающе кивнул головой, принимая партийное задание.
— Хайкуань? — Сюань Лу продолжила раздавать указания. — Пожалуйста, поговори с Ван И Чжоу, кроме тебя он никого слушать не будет.
— Хорошо, — мужчина мельком глянул на Цзань Цзиня, который ответил ему едва заметной улыбкой, и они разошлись в разные стороны, отправившись каждый по своим делам.
— А мне нужен душ, — решительно заключила Сюань Лу, забирая у молчаливо стоящего за ее спиной напарника меч, и удалилась, отсалютовав всем на прощание.
Следом отвалились от массового собрания Илун с Бай Юем, аргументировав это простоем в работе. Сяо Чжань кивнул им и обернулся к Ибо:
— Что ж, знакомство с Цзи Ли и Ван И Чжоу, думаю, мы пока отложим, — сказал он. — Кстати, совсем забыл уточнить. Сюань Лу у нас утопленница…
— Мне обязательно это всё слушать? — не вытерпел Ван Ибо, уставившись исподлобья мрачным взглядом.
— Да, — безапелляционно отрезал Сяо Чжань. — Считай это разминкой перед работой. Привыкай и начинай вырабатывать более философское отношение к смерти, если не хочешь сойти здесь с ума. Ты думаешь, если у тебя не получится приспособиться, то тебя просто отпустят? Забудь. С нашей должности нельзя так просто уволиться. Если Смерть не справляется со своей работой, то её отправляют в забвение и в ад. Ты теряешь любую возможность к перерождению, не будешь помнить ни одной из своих прошлых жизней, только вечные истязания и муки. Никакого…
При взгляде на Ван Ибо остаток пугающей, направленной, вообще-то, на агитацию, тирады встал Сяо Чжаню поперек горла. Лицо его нового подопечного к тому моменту практически сравнялось в цвете со стенами в коридоре, отливая каким-то серо-синюшным. Не будь Ибо Смертью, то можно было бы подумать, что он словил инсульт. Сжалившись, Сяо Чжань добавил мягким успокаивающим тоном:
— Не стоит так паниковать. Наш начальник, может, не самый чуткий и понимающий из всех, но он ещё ни разу не ошибался в своём выборе. Если он отобрал тебя для этой службы — значит, она тебе по плечу. К тому же, ты будешь работать не один, я помогу тебе войти в колею.
Сяо Чжань улыбнулся той самой прекрасной улыбкой, которой встретил Ван Ибо в кабинете Хаосюаня. От этой улыбки, казалось, зацвел даже чахлый фикус на столе Сюань Лу, а офис стал выглядеть светлее и уютнее. Ван Ибо не знал, что это за магия такая, но он поплыл, как мальчишка-младшеклассник при взгляде на самую красивую девочку школы.
В этот момент напарник Сюань Лу, который за время нахождения в кабинете ни разу даже звука не издал, попытался аккуратно проскользнуть к выходу мимо Сяо Чжаня. Но фокус с исчезновением не удался.
— Стоять, — Сяо Чжань аккуратно ухватил парня двумя пальцами за пиджак, стараясь не испачкаться в крови, и развернул его обратно. — А ты куда?
— В душ?
Прозвучало это одновременно и как вопрос, и как утверждение. Словно он не был до конца уверен, куда именно собрался идти, и можно ли ему туда вообще.
— Я не успел тебя представить, потерпи минуту, — попросил Сяо Чжань и повернул парня лицом к Ван Ибо. — Это Ван Чжо Чэн. Был сыном генерала, его отравила собственная невеста, не желавшая выходить за него замуж. Всё.
Пару раз растерянно моргнув, Чжо Чэн покосился на коллегу.
— Всё? — неуверенно переспросил он, будто ожидал трехчасовую позорную лекцию в свою честь и даже не надеялся этого избежать.
Сяо Чжань сдержанно улыбнулся.
— Нашему дорогому Ван Ибо сейчас явно не до подробностей. Если ты так жаждешь поделиться всеми нюансами, то позже расскажешь сам. Я не в праве тебя задерживать дольше, — Сяо Чжань многозначительно указал головой на заляпанный костюм.
Не сдержав вздоха облегчения, Чжо Чэн кивнул Ван Ибо, как бы говоря «приятно было познакомиться», и собрался уходить. Он уже потянулся к дверной ручке, когда одна из створок открылась и едва не зарядила ему в лоб. Ван Чжо Чэн ловко увернулся, а в кабинет вошел незнакомый молодой человек, выделяющийся в этом коллективе явно больше, чем Ван Ибо со своей яркой синевой. Во-первых, он был европейцем. В принципе, на этом можно было бы и остановиться в перечислении его основных отличительных признаков. У него были светлые до плеч волосы, хотя темные корни явно намекали, что цвет у них не натуральный. Худощавого телосложения, примерного одного роста с Ван Чжо Чэном и с серо-голубыми глазами, он был красив, но не по китайским стандартам, а по-своему.
Парень отошел в сторону, учтиво склонившись в неглубоком поклоне, и рукой указал на открытую дверь. Чжо Чэн жалобно, как показалось Ибо, свел брови на переносице, и шустро вылетел из кабинета. Не заметив при этом, как парень с лукавой ухмылкой окинул его со спины пристальным взглядом.
— О, Эрика, — Юй Бинь махнул парню рукой, привлекая его внимание. — Ты вовремя. Как раз с новеньким познакомишься.
Пока Ван Ибо силился осознать половую принадлежность имени «Эрика», Смерть заграничного образца подошла к их сильно обедневшему по количеству народа собранию, и Юй Бинь приветственно хлопнул коллегу по плечу.
— Знакомься, это наша Эрика.
Наша… Эрика?
Ибо не имел предрассудков по поводу гендерной идентичности, но перегретый за день мозг уже не справлялся с нагрузкой. Замершее на его лице выражение можно было охарактеризовать как аналог статусу «не в сети» в мессенджерах. Потому что Ван Ибо был, но сигнал отсутствовал. Остальные в кабинете, за исключением Цао Юй Чэня, смотрели на него с некоторой долей умиления, как умудренные опытом взрослые смотрят на детей, познающих таинства этого мира.
— Эрика Линдберг, из Швеции, — представил девушку Сяо Чжань. — Она попала к нам по программе «Интернациональная Смерть». Можешь считать это обучением по обмену, только без обучения и на неопределенный срок. Смысла в этом не так много, при условии единых для всех стандартов, но мы стараемся постичь гениальность идеи, — Цао Юй Чэнь, который вроде бы был по самую маковку в процессе написания отчетов, громко кашлянул. Наверное намекая, что он-то всё понимает и что-то знает, но слушать его не хотят, сами дураки. — В свое время, Эрика была пажом при дворе, прислуживала своей госпоже. Ключевое слово здесь «пажом». Как ты понимаешь, образ мальчика остался с ней и после смерти.
Эрика, расслышав иронию в голосе Сяо Чжаня, не сдержала ухмылки и сложила руки в карманы своих мужских брюк. Но не перебивала.
— Умерла от того, что выпила отравленное вино, предназначенное для госпожи, — не факт, что Ван Ибо полностью воспринял сказанное, но смог выдавить из себя что-то типа «очень приятно познакомиться». — На этом, я думаю, можно на сегодня закончить, — Сяо Чжань посмотрел на окаменевшего Ибо с беспокойством. Волновало его, правда, явно не столько состояние нового напарника, сколько вопрос о том, сможет ли он сейчас приступить к работе. — Нам пора…
— У нас осталось еще кое-что, — перебил его Юй Бинь. — Ты же явно не рассказал ему, как сам умер.
Лицо Сяо Чжаня неуловимо перекосилось, но он быстро взял себя в руки и кивнул.
— Совсем забыл, спасибо, что напомнил, — это «спасибо» прозвучало скорее как «вот же ты скотина». А потом попытался добавить в голос равнодушия и скучающих ноток. — Я был пятым наследным принцем. Меня задушили, потому что посчитали угрозой для наследника трона.
— А я героически умер на войне, — весело фыркнул Юй Бинь. — Нет уж, дорогой наш принц, давай расскажем твоему напарнику более развернутую версию произошедшего.
Сяо Чжань скрипнул зубами.
— Если это понадобится, то я сам потом расскажу.
— Ага, расскажешь, конечно, — Юй Бинь дернул к себе за руку абсолютно не сопротивляющегося Ван Ибо, приобнял его за плечо и, глядя при этом на Сяо Чжаня, еле сдерживал смех. — А то мы тебя не знаем. Настало время для офигительных историй.
— Юй Бинь, — угрожающе процедил сквозь зубы Чжань, надеясь, что это его остановит.
Но Юй Биня уже было не остановить. Он наклонился к Ибо и принялся вещать дюже проникновенным голосом великого сказочника, снабдив рассказ активной жестикуляцией.
— Видишь ли, когда по ходу древнекитайской Игры Престолов наш Сяо Чжань благополучно добрался до ступеньки «второй в очереди к трону», его каким-то образом занесло в постель жены наследного принца. Опустим завесу жалости над фактом, что переспать он с ней решил сугубо назло брату и только один раз, но этого хватило с лихвой. Потому что его, возжелавшего первым искупаться в ванной после той единственной ночи, со спины приняли как раз за жену первого наследного принца и задушили. Нет, в процессе, конечно, убийцы осознали, что жена скорее брат, но раз уж начали, то решили докончить. Ибо, чего ж теперь, незавершенным дело не оставишь. Вот как опасно быть прекрасным цветком лотоса в жестоком пруду реальности. Потому что нельзя быть на свете красивым таким, а кружевные пеньюары это зло. И пока Сяо Чжань решает в какое место меня лучше пырнуть мечом, я успею пошутить, что апогеем его дворцовых интриг определенно можно считать гендерную, а потом сбежать.
Несомненно, эта история врезалась в мозг Ибо четче остальных и поселилась там надолго. Интересно, а Сяо Чжань будет требовать обращаться к нему «Ваше высочество»? А если Ибо сам его так назовет? И что там про кружевные пеньюары? Сяо Чжань их до сих пор носит?
Что ж, у Ван Ибо впереди еще очень много времени, дабы узнать ответы на эти вопросы. А сдаваться и отправляться в ад он пока не намерен.
Да будет Смерть. Ура.