После гробовых гвоздей: Смерть с алиэкспресс

— Куань-гэ, ты… беременный?       Хайкуань, услышав этот вопрос, приподнял одну бровь и опустил взгляд. Он уставился на свой идеальный пресс, скрытый хлопковой тканью спортивной футболки, и словно на секунду призадумался. — Я не могу понести ни в каком из своих воплощений, — уверенно ответил он, посмотрев на напарника. — Для Смерти не доступен такой способ размножения. — Как жаль, — простонала в другом конце зала Эрика, всё еще лежа на полу и разминая при этом челюсть. — У вас двоих получился бы неземной красоты ребёнок. Хотя, конечно, я не видела Лю Хайкуаня в образе женщины, но уверена, что там всё… — послышался громкий хруст, и девушка, тихо ойкнув, замолчала.       Сюань Лу со вздохом отправилась к ней на помощь, а Хаосюань, наблюдающий весь этот цирк, звонко хлопнул себя по лбу ладонью. — Хоть кто-нибудь в этом отделе вообще учил матчасть, а? — Он обернулся, выразительно посмотрел на тихо ноющую Эрику и вернулся обратно к Цзань Цзиню. — Единственный, кто из истинных может размножаться — это Всадник. И то — исключительно почкованием! Так что Лю Хайкуаню даже в женском формате ничего, включая климакс, не грозит. И еще, — он наклонился к ним поближе и понизил голос, — теперь половина отдела в курсе ваших экспериментов, поздравляю.       Цзань Цзинь, которого последние слова начальника застали врасплох, не сразу в полной мере осознал сказанное. Он вначале открыл рот, потом его захлопнул, и его уши стремительно покраснели. Повернулся к Хайкуаню и уставился на него с выражением абсолютной беспомощности на лице. Тот ответил ему успокаивающей мягкой полуулыбкой. Он положил большой палец на лоб Цзань Цзиню, прямо на морщинку между бровей, и аккуратно помассировал это место, словно упрашивая перестать хмуриться. — Мне всё равно, — спокойно ответил Хайкуань.       Цзань Цзинь, чувствующий, что краска начала переходить уже и на шею, смущённо улыбнулся в ответ. Он отчаянно хотел прижаться лбом к плечу Хайкуаня, спрятав у него на груди лицо, но не мог сделать этого при всех, особенно когда на них смотрели.       И тут всеобщее внимание привлек чей-то сиплый голос: — Погодите… чего?       Ван Ибо, всё еще валяющийся на полу в позе эмбриона, схватившись за живот, смотрел на всех по очереди, кого смог ухватить в поле зрения. И вид у него при этом был донельзя растерянный. — Беременный? Женщина? — он произнес это с такой интонацией, будто бы подобных слов раньше не слышал. — Это… как вообще?       Ван Чжо Чэн, вздохнув в точности, как Сюань Лу чуть ранее, подошел к Ван Ибо и помог подняться на ноги. Наскоро его осмотрел, убедившись, что уши или что-то еще стратегически важное он ему в боевом запале случайно не отрезал. Вручил обратно тренировочный меч, и вместе они подошли к коллегам. Ван Ибо продолжал смотреть на всех ошарашенным взглядом и едва не споткнулся о собственные ноги, но Чжо Чэн успел подхватить его под локоть. — Я… Вы… Ну… — Ибо мгновенно сконфузился, оказавшись поблизости от Цзань Цзиня с Хайкуанем. Он не знал, как задать тот вопрос, что вертелся у него на языке.       И еще больше терялся в том, как стоит обратиться к Лю Хайкуаню. Просто по имени, как ко всем остальным, у него язык не поворачивался. Хотя до сего момента проблем в этом не наблюдалось. Хайкуань просто стоял и… смотрел на него, а Ибо уже чувствовал себя неопытным мальчишкой под пристальным взглядом мудрого учителя. Ну, или как в клетке с тигром, Ибо еще не разобрался в ощущениях. В отделе все обращались к Хайкуаню по имени, всякие почести у них никому, кроме как Всаднику, не выражали, но Ибо точно себе такого позволить не мог.       Хаосюань, рассмотревший всю гамму эмоций на лице подчиненного, тихо хмыкнул: — Мне вот интересно, чем таким с Сяо Чжанем вы вечно заняты, что ты не знаешь самых основ?       Вот теперь пришла очередь Ван Ибо смущаться и краснеть. — Он выдал мне книжку, я немного читал…       Прозвучало глупо, и от этого стало очень стыдно. Ладно бы себя только позорил, но еще и на Чжань-гэ тень своей необразованностью отбрасывал. Хаосюаня такой ответ явно не устроил. — Ты же в курсе, что Азия по уровню заселенности демонами и прочей нечистью на первом месте? — спросил начальник, складывая руки на груди.       Он был ниже Ван Ибо, но стал каким-то невероятным образом над ним нависать. — И что порой мало просто разрубить противника косой? А как спасти захваченную в капкан душу? Как изгнать демона из тела будущей жертвы, чтобы он не сожрал душу изнутри?       Ибо пристыженно молчал, разглядывая носки своих кроссовок. Кое-что он знал, но только то, что рассказывал непосредственно сам Сяо Чжань. Когда напарник вручил ему огромный потрепанный талмуд и потребовал его прочитать, Ван Ибо клятвенно пообещал это сделать, положил книгу на стол и с чистым сердцем о ней забыл. Не специально. Первые месяцы становления Смертью для него были слишком сложными, ему до сих пор казалось, что он полностью не вошел в колею своей новой профессии. На фоне непрекращающегося стресса у Ибо просто из головы выветрился этот загробный бестиарий. Никаких особых форс-мажоров у них пока не случалось, и необходимости в знаниях, когда под боком опытный Сяо Чжань, не наблюдалось. Кто же знал, что попадется он на такой нежданной и весьма щекотливой теме?       Смена пола у Смерти? Мужская беременность? Дети? Размножение почкованием?       Мыслительный процесс Ван Ибо стремительно потек не в том направлении, а Хаосюань что-то недовольно пробурчал себе под нос на незнакомом языке.       Не сотрудники, а сплошное чудо в перьях. Вот и отпускай таких гениев в одиночное плавание, а потом собирай их по кускам и души разыскивай. Спасибо, уже проходили.       Начальник, ощущая поднимающееся изнутри легкое раздражение, помассировал виски. Вот потому он и переложил всё воспитание на плечи Сюань Лу. Бесовская натура никуда не исчезла, и заводился Хаосюань порой с полоборота. Да и сказывался тот факт, что еще до карьеры Смерти Хаосюань считал людей не самыми умными созданиями: исключения встречались, но довольно редко. Вот, Сюань Лу, пожалуй, была самой первой в этом списке. Пусть к своим подчиненным он относился намного лояльнее, ценил их — не зря же так старательно подбирал каждого, — но порой сложно было удержаться от чувства досады, глядя на них. Особенно на новеньких. — А Сяо Чжань тоже так может? — резко всплыл на поверхность Ибо, вздернув голову, отчего стоящий ближе всех к нему Ван Чжо Чэн дрогнул от неожиданности. — Что может? — не понял Хаосюань.       Они, вроде, некомпетентность Ван Ибо только что обсуждали. — Обращаться… девушкой?       Судя по тому, как Ибо закусил губу, вопрос взволновал его особенно сильно. А вот про самого себя у него, видимо, мыслей не возникло. То есть, вероятность увидеть Сяо Чжаня в платье интересовала его больше, чем возможность отрастить себе грудь пятого размера?       Однако.       Немного подзависнув из-за стремительной смены темы разговора, Хаосюань секунду молчал, а потом, не удержавшись, хрюкнул от смеха. — Не знаю, в курсе ли ты, но твой Сяо Чжань и без всякой магии сумел сойти за девушку, — хохотнул начальник, не обращая внимания на недовольную мордочку Ибо, а потом добавил уже спокойным, привычно хитрым голосом: — Нет, не может. Так что косплей вам в помощь, если, конечно, ты сумеешь уговорить нашего принца хоть на что-то, кроме миссионерской позы. Стоп! — он выставил перед собой ладонь в останавливающем жесте, едва заметив, как Ван Ибо открыл рот с желанием оправдаться. — Мне всё равно, зачем ты это спросил. Данный навык доступен только истинной Смерти, прямому потомку Всадника. Будучи существом изначально бесполым, они имеют возможность сформировать себя такими, как им угодно, и когда им угодно. Эта способность не утрачивается в течение всего их… — он старательно перебрал в голове варианты подходящих слов, — существования. Некоторые Истинные так до сих пор и не смогли окончательно определиться со своей гендерной принадлежностью, а некоторые, как Всадник, периодически меняются.       Хаосюань и дальше бы продолжил свою образовательную лекцию, но его перебил осторожный кашель. — Эм-м-м… — отозвался Цзань Цзинь, привлекая внимание Хаосюаня. — Мне неловко тебя прерывать, но о чем ты говорил вначале? Какой еще мальчик? — Ах, да, — начальник, вспомнивший изначальную цель своего визита в тренировочный зал, расцвел майской розой, — мальчик. Точно. Позвольте еще раз поздравить с прибавлением в семействе. Временным, конечно, но я уверен, что из вас выйдут замечательные опекуны! — Хаосюань! — звонко окликнула его Сюань Лу. Она посадила всё еще держащуюся за свою челюсть Эрику на лавочку и подошла к остальным. — Хватит заниматься глупостью. Скажи нормально, а не прыгай вокруг да около. — Ладно, — неожиданно послушно согласился бывший бес, не прекращая интригующе улыбаться.       Он схватил Ван Ибо, поставил его перед Цзань Цзинем с Хайкуанем и радостно сообщил из-за плеча парня: — Вот! Это ваш новый мальчик! Смотрите, какой миленький.       А следующие несколько секунд имел возможность наблюдать стремительную череду эмоций на лицах своих сотрудников, начавшуюся от легкого «Чего?» и застрявшую где-то в районе тяжеловесного «Какого хрена?». — Что? — тактично поинтересовался Хайкуань, заглянув за спину Ибо и посмотрев на Хаосюаня. — О чем ты? — С этого момента наш малыш Ван Ибо будет прикреплен к вашей паре, — наконец снизошел до объяснения Хаосюань. — Что-то вроде обмена опытом внутри коллектива. Пусть посмотрит, как работает истинная Смерть. Разрешаю его воспитывать и наказывать. О! — Он поднял вверх указательный палец. — Вот вам заодно и партийное задание — подтянуть его в знаниях. Потом проверю. — Погоди-погоди, — с другой стороны застывшего столбом Ван Ибо выглянул Цзань Цзинь, — мы что, будем ходить за душами втроем? Я не имею ничего против, но не слишком ли нас много на один вызов выходит? — Это всего на неделю, — махнул рукой Хаосюань. — Ничего страшного. К тому же, вы можете просто стоять в стороне и наблюдать, как наш юный пионер трудится на благо родины. — А с каких пор у нас принято обмениваться опытом внутри коллектива? — вдруг подал голос Ван Чжо Чэн, удивленно похлопав глазами. — Мне кажется, или раньше такого не было? И почему никто?.. — С сегодняшнего дня принято, — оборвал его Хаосюань, прошипев это сквозь улыбку и посмотрев на Чжо Чэна настолько доброжелательно, что у того в желудке утреннее молоко скисло. — А если кто-то так горит желанием, то может хоть сейчас отправляться в качестве голубя мира к Цзи Ли и Ван И Чжоу. И пока эти двое не начнут лобзать друг друга в десны от большой любви, этот кто-то назад под крылышко к драгоценной напарнице не вернется. Ферштейн?       Чжо Чэн, после угрозы начальника резко осознавший, что сморозил лишнего, активно закивал в ответ и замолчал. Зыркнув на него еще раз построже, Хаосюань недовольно отвернулся.       Ему бы очень хотелось избежать паники или недовольства со стороны Ван Ибо. Он уже успел оценить его уровень упрямства, как и то, что мальчишка не собирался расставаться со своим напарником. Концерты, устраиваемые Цзи Ли, Хаосюань с горем пополам перетерпел, но нового витка истерик и лозунгов «Верните меня к Чжань-гэ!» мог и не выдержать.       Сам Ван Ибо стоял с каменным лицом, на котором отчетливо застыла смесь недоверия, растерянности и… разочарования? Он смотрел куда-то перед собой отсутствующим взглядом и, казалось, совершенно не слышал ничего, что происходило вокруг. До него медленно доходило… пробивалось сквозь вязкий туман жужжащих и полностью бессвязных мыслей… понимание.  — Сяо Чжань что, — хрипло начал Ибо, но не справился с голосом. Ему пришлось прочистить горло и сглотнуть, чтобы продолжить: — Сяо Чжань… От меня отказался?       Он перевел глаза на единственного доступного в поле зрения Цзань Цзиня и уставился на него в немом вопросе. Тот ответил ему полным сочувствия взглядом, но ничего сказать не мог. Не знал, что.       Все смотрели на Ибо с сожалением, словно на брошенного в подворотне щенка. Он ощущал эти взгляды своим затылком. Только ему совершенно не нужна была эта жалость, а единственным, от кого он хотел бы сейчас хоть что-то услышать, не важно, что, был Сяо Чжань.       Сбежавший от него Сяо Чжань. — Ну что ты, — попытался утешить его Хаосюань, который, в отличии от всех в этот момент, не выглядел готовым устраивать панихиду по искалеченному сердцу Ван Ибо. Он вылез из-за плеча Ибо и подбадривающе ткнул его локтем в бок, — это всего на неделю. Он же не просил тебя совсем на кого-то другого поменять, просто захотел поработать немного один. Проветриться, возможно. И заметь, тебя не бросил! Попросил найти тебе новую семью! Так что, считай, что не отказался, а отдал на передержку.       И расплылся в улыбке, показывая оттопыренный большой палец. Ван Ибо уставился на этот жест с постепенно изменяющимся лицом. В конечном итоге он принял такой несчастный вид, словно это был не палец, а его любимый дохлый хомячок. — Захотел поработать один? — повторил он, а Сюань Лу с тяжким вздохом прикрыла ладонью глаза. — Хаосюань, в тебе спит гений психологии, — сообщила она. — И с каждым днем всё крепче. — А я и не нанимался в отделе психологом работать, — парировал Хаосюань, отстраняясь от Ван Ибо. — Моя задача была простая — временно распределить сотрудника и известить всех, кого необходимо. А вот уже имеющиеся претензии пусть несут тебе на стол.       После этой фразы Ибо будто бы пришел в себя. Он вздрогнул, взгляд его стал осмысленным, а лицо прекратило стекать куда-то на пол. Посмотрев на всех по очереди, он, не проронив ни слова, развернулся на пятках и стремительно вылетел из зала, хлопнув дверью. — Та-а-ак, — многозначительно протянул Хаосюань, глядя вслед сбежавшему Ван Ибо, — понятно…       Что ему было понятно, он не уточнил. Просто обернулся к Цзань Цзиню и улыбнулся в своей излюбленной хитрой манере. — В общем. Пост сдал, — он похлопал себя по плечу, — пост принял, — теперь его рука легла на плечо сотрудника. — Желаю удачи.       И ушел следом с чувством выполненного долга, оставив остальных разбираться с этим самостоятельно.       В конце концов, им, начальникам, за «вредность» не доплачивали.

***

— Сяо Чжань! — крикнул Ван Ибо, от всей души стукнув кулаком по двери.       И тут же тихо зашипел, ощутив ноющую боль в отбитой руке.       Он ломился в квартиру к напарнику уже достаточно времени, чтобы понять, что там никого нет, но остановиться не мог. Даже ногами дверь попинал, а после такого Сяо Чжань точно бы не сдержался, вышел и дал бы ему по шее. А заодно предложил бы дурной головой постучаться, раз она рукам-ногам покоя не дает. Только вот ничего, кроме тишины, Ибо в ответ не получил. Зато с досадой уловил проскальзывающие в собственном голосе нотки безысходности.       Прекрасно. Просто замечательно.       Изначально Ибо пришел сюда, полыхая от злости и негодования, с твердым намерением вытрясти из Сяо Чжаня причину такого поступка, а по итогу, кажется, грозился скатиться до жалобных просьб не закрываться от него, не отдаляться, дать еще один шанс. Да хотя бы просто поговорить, а не молча сбегать в одиночное плавание!       Почему Сяо Чжань даже не сказал о своем решении лично? Почему, когда у них случился небольшой шаг вперед, этот чопорный критикан сделал с десяток назад? Из-за чего? Взаимное кокетство его раньше так сильно не пугало. Неужели Ибо настолько перегнул палку, открыто признаваясь в своих чувствах? В конце концов, не в вечной же любви он ему поклялся и не замуж позвал!       «А надо было, — злорадно пронеслось в голове. — Куплю заранее кольца и прямо при всех на колено встану. А перед этим наручниками его к себе прикую, чтобы не сбежал. Розовыми и пушистыми, черт возьми, самыми пошлыми, какие найду! И посмотрим кто кого!».       Мысли, конечно, интересные, только служили они, в первую очередь, как ширма для подступающей к самому горлу горечи. Лучше злиться, чем раскисать, скорбно нянча порушенные надежды.       С людьми Ибо сходился не сказать, чтобы очень легко и просто, однако, Сяо Чжань, увлекший собой с единого взгляда, стремительно проник под кожу, в самое сердце. Оказавшись отрезанным от человеческого мира, не имея более возможности контактировать с друзьями и родителями, Ван Ибо как-то незаметно для себя заменил это все Сяо Чжанем. А потом стал от него зависим. Невозможно было теперь представить загробный мир без Сяо Чжаня. Он с первых дней стал его личным проводником в посмертии, только его постоянное присутствие остановило от падения в глубокую черную яму. Пускай помогал Чжань чаще пинками, а не добрым словом, но стоит признаться — Ван Ибо не сошел с ума от факта собственной смерти только благодаря ему. Он тормошил его, подгонял, заполнил собой всю в одночасье возникшую пустоту. За несколько месяцев, проведенных бок о бок, он стал таким привычным и близким.       И вот теперь Сяо Чжань хотел, чтобы Ван Ибо его просто отпустил?.. Забыл всё, что говорил, что чувствовал?       Нет, Ван Ибо не сможет.       Зато он определенно начинал понимать мотивы Цзи Ли. Почему тот так усердно пытался вернуть себе напарника, ведь они прослужили вместе в сотню раз дольше. Наверняка и для него Сяо Чжань являлся каким-то своеобразным якорем, стоп-краном, дружественным плечом…       Но у Цзи Ли ничего не вышло. Получится ли у Ибо?       Ибо прижался к двери лбом, хлопнув по косяку ладонью, и выругался сквозь сжатые зубы.       Он не Цзи Ли и своего не упустит. Если Сяо Чжань думает, что Ибо будет просто спокойно целую неделю сидеть и ждать его возвращения, то он глубоко ошибается. Сяо Чжань сумел задеть его чувства, хрен ему, а не спрятаться в кусты!       Ощутив былой прилив уверенности, Ибо отлип от чужой двери и на полной скорости побежал туда, где еще мог найти Сяо Чжаня — в общий кабинет. Пролетев сайгаком по всем коридорам, он ворвался внутрь, едва не сбив с ног Цзи Ли. Тот успел отшатнуться, только нос наморщил. — Совсем ошалел, — буркнул он недовольно, косо глядя на мечущегося по кабинету Ибо. — Смотри куда несешься.       Хотел продолжить ворчать, но заинтересовался и примолк, наблюдая, как Ван Ибо рыскает по помещению, разве что под столы не заглядывает. — Что ты ищешь? — не удержался Цзи Ли. — Адекватность свою потерял или… — Сяо Чжань был тут недавно? — прервал его Ибо весьма грубым образом.       Цзи Ли осекся, похлопал ресницами, быстро собрал в голове логическую цепочку, а затем, резко раскрыв веер и спрятав за ним свою ехидную ухмылку, сладко пропел: — О, как интересно, — он вложил в эту фразу столько яда, что тот практически закапал с языка на пол. — Ушли вместе, а теперь ты его найти не можешь? Что, гэгэ не оценил твой маскарад? Судя по твоему мрачному лицу, всё так и есть. Странно, а Сяо Чжань выглядел весьма довольным. Прямо, даже скажем, возбужденным. И ничего? Нет? Серьезно? Я тебя переоценил, малыш Ибо.       Осознав, что никакой полезной информации от него не услышит, Ван Ибо пропустил мимо ушей остаток глумливой речи Цзи Ли и подошел к столу Сяо Чжаня. Беспардонно пошвырял бумаги, ничего не нашел и отправился на выход. Смысла поджидать Сяо Чжаня именно здесь было еще меньше, чем под дверью его квартиры, где Ван Ибо, грешным делом, подумывал устроить караул. Или засаду. От названия данного действия смысл не менялся. Но только этого еще не хватало — сидеть и скулить около порога, словно натурально брошенный пес. Нет уж, хотя бы от такой глупой затеи он себя удержать сумеет.       Наверное. Он надеялся на это. — Знаешь, а ты поставил личный рекорд, — все не унимался Цзи Ли, продолжая ерничать. — Я провел с ним так много времени, и от меня он отказался только по воле случая, а от тебя сбежал через несколько месяцев. Браво.       Ван Ибо ничего ему на это не ответил, просто молча прошел мимо и выскользнул из кабинета. — Теперь, наверное, гэгэ захочет снова встать со мной в пару, — Цзи Ли прохохотал это ему вслед. — Не думал, что скажу это, но спасибо, малыш Ибо! Ты оказался сказочным дураком, за что я тебе и благодарен!             Не желая больше слышать гадких слов, Ибо сорвался с быстрого шага на бег. В ушах звенело, хотелось скрыться от злорадного смеха Цзи Ли, но тот будто преследовал его до самой квартиры. Лишь захлопнув за собой дверь, оказавшись в спасительной тишине изолированного помещения, он смог выдохнуть.       Одним раздражителем меньше.       Но спокойствием на душе и не пахло. Внутри всё клокотало и бурлило. Эмоции отчаянно требовали выхода, всё равно каким путем. Мучительно хотелось что-то разбить, сломать, порвать на мелкие кусочки. Разнести в хлам, чтобы невозможно было починить.       Вот с таким бы настроем на тренировки ходить, возможно, тогда они не походили бы на избиение младенца.       Но в зал Ибо возвращаться точно не собирался. А вот разбить несколько своих кубков, выигранных на разных соревнованиях, планировал. Теперь они ему не нужны, бесполезные пылесборники, напоминающие о прежней жизни. Не жалко.       Запустив на пробу через весь зал парочку наград, он прислушался к ощущениям, нашел отголоски удовлетворения и решительно продолжил бомбить стену снарядами. Когда он избавился уже от половины своих запасов, раздался стук в дверь. Все еще находясь в запале, Ван Ибо с грохотом водрузил обратно на полку кубок, приготовленный для броска, и распахнул рывком дверь, едва не вырвав с мясом ручку.       На пороге стоял мягко улыбающийся Цзань Цзинь. При виде его ямочек на щеках желание послать всех не вовремя явившихся куда подальше мгновенно устремилось к нулю. Грубить Цзань Цзиню казалось делом невозможным и даже запретным, примерно как пнуть котенка. Ибо, продолжая яростно сопеть, отвел полыхающий взгляд, старательно возвращая контроль над собой. Он не желал случайно нахамить или ответить некорректным тоном. В конце концов, Цзань Цзинь был ни в чем не виноват, и Ван Ибо не имел права на нем срываться. — Я рад, что смог найти тебя, — заговорил Цзань Цзинь, когда понял, что ожидать от Ибо слов приветствия не стоит. Он чуть склонил голову, пытаясь заглянуть парню в глаза. — Ты так стремительно сбежал, что мы даже не успели ничего обсудить касательно работы. Я понимаю, тебе сейчас непросто, потому решил, что стоит уточнить заранее. Когда ты хочешь начать?       Цзань Цзинь помолчал, дожидаясь хоть какой-то ответной реакции, а когда Ибо остыл и посмотрел на него, улыбнулся еще ярче и теплее. — Если тебе нужно время, чтобы подготовиться, собраться, возможно, убраться… — он мимолетно окинул взглядом разбитую стену и валяющиеся под ней обломки, — только скажи. Мы с Хайкуанем выдвигаемся где-то минут через тридцать по нашим часам, можешь присоединиться к нам позже. Или завтра. — Я буду готов через тридцать минут, — поспешно заверил его Ибо. — И… — он запнулся, подбирая слова. — Я не хотел доставлять вам неудобства, прошу меня простить.       Он склонился в вежливом поклоне, на что Цзань Цзинь лишь замахал руками. — Ой, брось! — приказал он неожиданно командным тоном, немного нахмурившись. — Тебе не за что извиняться. Никаких неудобств твое присутствие нам не принесет. Оставь эти глупости и не забивай им голову. Договорились?       Ибо не сразу понял, что на этот вопрос от него требуется ответ. Он заторможено кивнул, а Цзань Цзинь вновь расцвел своей прелестной умиротворяющей улыбкой, завораживая и магическим образом успокаивая.       Интересно, а если бы устраивали соревнования улыбок, кто бы победил — Чжу Цзань Цзинь или Сяо Чжань? Или Вселенная может схлопнуться, если они будут улыбаться друг другу в полную силу? — Вот и отлично, — кивнул Цзань Цзинь, не подозревающий о странных мыслях своего коллеги. — Тогда мы будем ждать тебя около выхода в назначенное время. Увидимся там. И удачной тебе… уборки.       Он махнул Ван Ибо на прощание и ушел. Проследив за ним взглядом, Ибо с некоторым опозданием заметил, что желания что-то крушить у него больше не наблюдалось, зато появилось сожаление. Не нужно было психовать, словно брошенный подросток. Он же не мальчишка, у них с Сяо Чжанем не было никаких отношений, ему даже ничего не обещали. Неприятно, да, но на всё есть своя причина. Сяо Чжань не такой человек, который трусливо убегает с поля боя — может, ему просто нужно время? Не важно, на что.       Ибо должен уважать его выбор и решение.       А самому Ван Ибо пока стоило сосредоточиться на работе. И прочитать, наконец, про этот чертов загробный бестиарий!       С этими мыслями он отправился за мусорным ведром и тряпкой. Стенку заново штукатурить и заделывать дырки от тяжелых кубков он не собирался, а функцией автовосстановления его квартира пока не обладала, потому придется смириться с новыми элементами декора. Но убрать осколки и пыль, пожалуй, стоило.

***

      Среди всех особенностей и магических плюшек, которыми полнился быт среднестатистической Смерти, самым необычным, пожалуй, являлся офис, где располагался отдел. На первый взгляд, он ничем не отличался от человеческих муравейников из мира смертных, битком забитых канцелярскими служащими. И в этом, как раз таки, не было никаких случайных совпадений, загадок или заговоров — его таковым сделали нарочно. С целью создания рабочей атмосферы, подходящей для всех отделов. Серый и максимально нивелированный офис, чтобы никто не чувствовал себя в нем непривычно или чужеродно. Даже с учетом того, что умер.       Никто толком не мог объяснить, где именно находится офис Смертей. Он точно не располагался на соседнем облаке с Чистилищем, из его окон нельзя было разглядеть Ад. Он просто где-то был, в отдельном изолированном пространстве. Время там текло своим чередом, а сотрудники, находясь в нем, лишались многих способностей, доступных им в мире смертных. Они не могли перемещаться, проходить сквозь стены, контролировать свою видимость и скорость движений. В офисе они больше напоминали обычных людей. Только с чрезмерной скоростью регенерации и невозможностью умереть от простого оружия.       Это место умело подстраиваться, создавать внутри себя дополнительные помещения и не требовало никакой сложной настройки. Управление офисом в основном лежало на плечах начальника отдела, хотя за свои квартиры сотрудники отвечали самолично. В них даже местным низшим духам, призванным служить мрачным жнецам, ход был запрещен. Что дюже расстраивало всех особ дворянских кровей, не привыкших работать ручками: убираться-то приходилось своими силами.       Из офиса попасть в мир живых или в другие отделы можно было через особые двери, схожие с теми, что стояли на площадке с квартирами. Смысл они несли в себе идентичный. И если в другой отдел без специального пропуска было не попасть, то дверь к людям открывалась для Смерти в любой момент.       Все это рассказывал Сяо Чжань для Ван Ибо в первый день службы в качестве вводного инструктажа. А заодно сообщил, что путь для эвакуации при пожаре всего один — дверь в мир живых.       Иных выходов офис не имел. Даже запасных.       Да, Офис мог сгореть и сгинуть, если огонь был неестественного происхождения. А однажды его даже затопило. Тогда кто-то из Смертей помешал одной особо вредной старой ведьме стащить несколько хороших душ, за что она и отомстила. Разгребали завал всем дружным коллективом, поминая всю магическую шушеру тихим добрым словом.       Именно рядом с дверью в мир живых Цзань Цзинь и предложил встретиться.       Ибо подошел к месту рандеву заранее, сам не зная, зачем, и теперь стоял одиноким столбом, нервно дергая ворот новенькой рубашки. Вначале он планировал одеться как обычно. Сяо Чжань, конечно же, не позволял носить спортивные вещи, но и в костюмы Ибо с упорством осла наряжаться отказывался. Вместо них он предпочитал что-то более удобное и повседневное. Или вообще надевал балахон, похожий на европейскую мантию Смерти, которую специально раздобыл для важных случаев (вызывать эмоции у Сяо Чжаня для него было важным случаем). И если варианты типа «брюки плюс кардиган» воспринимались Сяо Чжанем более или менее благосклонно, то от балахона его просто передергивало. — Ты похож на пугало, — кисло сообщал он довольному Ван Ибо. — Зато на моем фоне Чжань-гэ выглядит еще красивее, — не задумываясь парировал парень. — Да и к тому же, может, демоны испугаются и не станут подходить ближе? — Пока пугаюсь тут только я. — Мне раздеться? — с готовностью предлагал Ибо, на что Сяо Чжань лишь закатывал глаза и обрывал ведущий в никуда диалог.       За представительность и презентабельность в их паре определенно отвечал не Ван Ибо, с чем Сяо Чжаню пришлось смириться.       Цзань Цзинь с Хайкуанем, сколько бы раз Ибо с ними не пересекался, одеты были, конечно, по-разному, но всегда странным образом сочетались друг с другом, как парочка, либо напоминали молодоженов перед походом в загс. Им шло, они смотрелись невероятно красиво и органично. Стоять между ними в образе пугала было бы неудобно. Это как на свадьбу прийти в джинсах и испортить своим видом все идеальные фотографии. Сравнение бредовое, очевидно, но лишних поводов для замечаний давать не хотелось. Ему и так уже за знания всыпали прилюдно. Поэтому Ван Ибо пришлось, наконец, разобрать все пакеты из магазина и выбрать самый простой и удобный костюм. Даже галстук повязал. Ну чисто школьник на выпускном.       Его новые напарники подошли ровно ко времени. Они поздоровались, Ибо проблеял что-то похожее на «Лю лаоши» в качестве приветствия к Хайкуаню, напомнив себе робкого козленка из контактного зоопарка. Расслышав это, Цзань Цзинь посмотрел на Ибо с умилением родителя, чей ребёнок только что перед толпой взрослых прочитал на стульчике сложное стихотворение. Заикаясь, но с выражением. Молодец. Сам Хайкуань в ответ лишь едва заметно дернул уголком губ. Он смотрел на Ван Ибо сверху вниз, всем видом излучая спокойную уверенность, но по спине парня всё равно пробежала стая мурашек.       Ибо поежился, а Цзань Цзинь с улыбкой легонько похлопал его по плечу. Он определенно понимал чувства Ибо в этот момент, и это читалось на его лице.       «Ничего, ты привыкнешь к нему. Он не страшный».       Никто не стал говорить никаких напутственных речей. — Если будут появляться по ходу дела какие-то вопросы — задавай, — просто сказал Хайкуань, и они вышли в мир людей.       Так началась неделя Ван Ибо без Сяо Чжаня.