***
Поставив точку в последнем отчете, который надо было сдать Хаосюаню еще несколько часов назад, Сяо Чжань выпрямился и устало размял затекшую шею. Он целых полчаса сидел, не разгибая спины и низко опустив голову, лишь бы ни на что не отвлекаться и точно успеть все доделать. Ему просто не хотелось испытывать потом ежесекундное давление в виде постоянного напоминания самому себе о необходимости дописывать отчеты. Неизвестно было, насколько еще затянется вся эта кабала с потерянными душами, а Сяо Чжаню чувство собственного достоинства не позволяло надолго задерживаться в статусе должника. Сам процесс заполнения документации мог бы отнять у него намного меньше времени и сил, если бы не Ван Ибо, совершенно не понимающий слов «посиди, пожалуйста, спокойно». Юй Бинь, изъявивший желание выступить в роли няньки для младшего сотрудника, сразу после совещания куда-то шустро убежал, бросив Ибо в одиночестве, и пообещал самостоятельно найти его, когда они будут готовы пойти в поле. А до этого момента Ибо был предоставлен сам себе. И если Сяо Чжань своё свободное время решил потратить на отчеты, то Ван Ибо — на Сяо Чжаня. А лучше бы он захотел пойти дальше отсыпаться. Сказать, что Ибо был недоволен тем фактом, что ему приходилось вновь расставаться с Сяо Чжанем — значит ничего не сказать. Он, конечно, не стал при всех в зале высказываться и возмущаться, но его негодование легко считывалось по хмурому лицу, надутым губам и напряженной, закрытой позе. Сяо Чжань буквально кожей чувствовал исходящие от него раздражение и обиду. Сам он не видел в происходящем ничего плохого: в конце концов, он же вернется к Ибо сразу, как только они разберутся с Цзи Ли, чего драму на пустом месте разводить? Но если вспомнить, насколько остро Ибо сейчас воспринимал любую попытку Сяо Чжаня от него отдалиться, то понять его чувства было довольно просто. А еще он мог запросто неверно истолковать молчаливое согласие Сяо Чжаня, когда Хаосюань объявил о решении разделить их, и вновь отгородиться от него колючками недоверия, как какой-нибудь кактус. И что тогда? Опять пробираться сквозь чащобу его сомнений и подозрений? «Ты же знаешь. Путь к сердцу нашего малыша лежит через постель», — сладко пропел его внутренний голос, а Сяо Чжань стремительно отмахнулся от подобных мыслей. Нет. Выстраивать их отношения, основываясь только лишь на сексе и обещаниях приласкать, он не собирался. Да, он знал, что Ибо первым прыгнет к нему в кровать, намекни ему Сяо Чжань на возможную близость, но использовать это в качестве манипуляции и способа завоевания доверия? При жизни он, несомненно, так бы и поступил, но не теперь. Теперь Сяо Чжань отчетливо ощущал необходимость объясняться с Ибо словами через рот. Честно и открыто. Рассказать, что он тоже не испытывает радости оставлять Ибо в паре с кем-то другим, когда совсем недавно пообещал быть рядом. Просто работа для Смерти всегда была на первом месте, и в экстренных ситуациях они должны были поступать так, как будет лучше для общего дела. Конечно, можно было оставить всё как есть, ничего не объяснять и просто разойтись по своим делам, но Сяо Чжань не горел желанием еще раз отмокать на полу в чужой душевой кабинке, доказывая одному упрямому мальчишке, что ему не всё равно. К тому же, он действительно не хотел повторения ситуации, когда из-за их взаимной недосказанности Ибо целую неделю выдумывал себе всякие глупости и страдал. У них и без этого достаточно проблем, зачем собственноручно создавать себе новые? Поэтому он незаметно подал Ван Ибо знак следовать за ним и вышел из зала. Как только за их спинами закрылась дверь, и они остались наедине, Ибо не выдержал: — Надеюсь, Цзи Ли теперь счастлив, что его любимый Чжань-гэ снова будет с ним нянчиться, — он кинул на Сяо Чжаня недовольный взгляд, надув и без того пухлые губы еще сильнее и сложив руки в карманы брюк, словно не зная, куда еще их деть. — Даже интересно, как же ты его чинить собираешься? Посадишь к себе на коленки, обнимешь и ласково погладишь по спинке? — Если это понадобится, то да, — Сяо Чжань обернулся к Ибо через плечо. Перед началом разговора он хотел бы отойти подальше от зала, откуда в любой момент мог кто-нибудь выйти, но Ибо застопорился у самого входа и, судя по упрямству, которым сверкали его глаза, не собирался двигаться с места. Ну не силком же его за шиворот тащить? — Цзи Ли никогда раньше не терял своих способностей, и я понятия не имею, что с этим делать, — неожиданно признался Сяо Чжань, полностью развернувшись к насупленному Ибо. — Но для начала, думаю, необходимо будет его успокоить. Иначе вместо разговора по душам у нас получится только взаимный обмен колкостями. Уж я-то знаю. — М-м-м, действительно, — промычал Ибо себе под нос. — Вы же так хорошо и близко друг друга знаете. Ближе некуда. Может, тебе его еще и целовать понадобится? «О, — удивленно пронеслось в голове Сяо Чжаня, — даже так?» Он дернул уголком губ, едва сдерживая улыбку. Кажется, Ибо не просто сердился, что им придется еще некоторое время поработать раздельно. Он ревновал. Достаточно сильно, если судить по пронзительному взгляду из-под нахмуренных бровей. И от этой новости Сяо Чжаню стало одновременно смешно и, чего уж греха таить, лестно. Смешно от того, что Ибо умудрился приревновать его именно к Цзи Ли, с которым у Сяо Чжаня были, несомненно, близкие отношения, но не более, чем приятельские, и никак иначе. А лестно… Что ж, Сяо Чжань еще лежа на полу в ванной пришел к осознанию, что собственничество Ван Ибо доставляет ему какое-то странное удовольствие. Нет, конечно, ревность — это плохое чувство, и они будут с ней бороться. Злоупотреблять ею или доводить Ибо до крайности Сяо Чжань не собирался, но отказать себе в удовольствии немного потешить чувство собственной важности, так сильно поруганное при жизни отцом, он не мог. — Уж поверь мне, Цзи Ли совсем не обрадуется, если я полезу к нему с поцелуями, — с легкой усмешкой ответил Сяо Чжань. Ибо фыркнул. — Откуда такая уверенность? «Потому что пробовали, и нам не понравилось», — чуть было не ляпнул Сяо Чжань, но вовремя опомнился и сказал совершенно иное, умело сохранив при этом непроницаемо-горделивое лицо: — Потому, что он воспринимает меня только как близкого друга и наставника, не больше. А я вижу в нем исключительно своего нерадивого подопечного, за которого несу ответственность. Никаких иных отношений между нами быть не может. И это было чистой правдой. Про единственный случившийся между ними неловкий поцелуй, произошедший сугубо из желания Цзи Ли продемонстрировать свои выдающиеся способности, Ван Ибо знать было пока не обязательно. Всё равно это ничего не значило. Они были немного пьяны из-за огненной ведьминской воды, раздобытой Цзи Ли во время очередной его блудливой вылазки, и впервые вели откровенный разговор по душам. Настолько откровенный, насколько расслабленный алкоголем Сяо Чжань мог себе позволить. В какой-то момент речь зашла про сексуальный опыт, и Цзи Ли уверенно заявил, что количество всегда переходит в качество, с чем Сяо Чжань поспешил не согласиться. Тогда Цзи Ли, томно хихикая из-за веера, предложил сравнить их умения хотя бы в искусстве поцелуя. Ведь по его собственному мнению, Сяо Чжань если сексом и занимался, то исключительно в темноте, под одеялом, в самой банальной позе и обязательно с закрытыми глазами. А целоваться наверняка и вовсе не умел. Сяо Чжань в ответ на это лишь усмехнулся и промолчал, не желая попусту спорить. Улыбнувшись какой-то чрезмерно порочной улыбкой, соблазнившей на его пути не один десяток мужчин, Цзи Ли подобрал полы своего халата и грациозно подполз к сидящему на подушках Сяо Чжаню. Который в тот момент прекрасно осознал, чем так цеплял этот мальчишка всех своих поклонников. Он был красивый, маленький, изящный и очень умело изображал как беззащитную невинность, так и разнузданную порочность. Но сам Сяо Чжань не испытывал к нему никакого влечения. Абсолютно. Даже сейчас, наблюдая в непосредственной близости перед собой его порозовевшую от алкоголя мордашку с приоткрытыми и влажными губами. Скорее, ему было даже немного смешно от осознания того, чем он тут занимается, сидя на полу в посмертных покоях Цзи Ли. Поцелуй длился недолго, и по его завершению Цзи Ли вынес вердикт, что это было совсем недурно, но по ощущениям напоминало поцелуй с любимой няней. А свою няню Цзи Ли свято уважал и никогда даже в мыслях не желал с ней целоваться. В общем, ему не понравилось. Как и Сяо Чжаню, у которого внутри ничего не всколыхнулось от слова совсем. Пожалуй, только сравнение с престарелой нянькой, которая следила за Цзи Ли всю его человеческую жизнь, заставило возмутиться и вызвало хоть какие-то эмоции. Больше они никогда так не экспериментировали, закрыв тему сексуальной раскрепощенности и признав таланты друг друга вполне достойными их самих. — Цзи Ли это последний человек в нашем отделе, в отношении которого тебе стоит беспокоиться, — добавил Сяо Чжань после мимолетной паузы, во время которой у него перед глазами галопом проносились картинки из прошлого. — Определенно. Вспоминать об этом ему было не стыдно, но повторения точно не хотелось. — Я и не беспокоюсь, — буркнул Ибо, всем своим видом противореча данным словам. — Я просто не понимаю, почему опять приходится с тобой расставаться. Мы и часа не провели вместе. О. А вот теперь они, наконец-то, подошли к нужной теме разговора. — Ибо, — Сяо Чжань попытался произнести его имя настолько ласково, насколько у него в принципе сейчас это могло получиться, надеясь таким образом разогнать грозовую тучу, собравшуюся над головой Ван Ибо, — мне бы тоже не хотелось оставлять тебя с кем-то другим. Особенно с Юй Бинем, — он выделил голосом слово «особенно». — Но это сейчас необходимо. Ты не можешь шататься по офису без дела, а обмен опытом с разными коллегами пойдет тебе на пользу. Пускай даже если это Юй Бинь, и я плохо представляю, чему хорошему он может тебя научить… А самое главное — в этот раз ты прекрасно осведомлен, что я не собираюсь от тебя нарочно скрываться. Ты мне по-прежнему нравишься, и мы вместе, но не стоит забывать, кто мы, и чем занимаемся. Для Смерти нет ничего важнее человеческой души, их спасение — наша работа. Без Цзи Ли нам не найти вора, а следовательно, его проблема для нас сейчас на первом месте. Тебе же придется еще немного подождать. — Я и так уже полторы недели жду. — Ну, видишь, не смертельно же, — Сяо Чжань милейшим образом улыбнулся. Ван Ибо его сарказм не оценил и одарил в ответ недовольным взглядом, в котором отчетливо прослеживался молчаливый вопрос «издеваешься?». Задавать его вслух, видимо, необходимости не нашлось — всё и так было ясно. Но несмотря ни на что, становилось заметно, как Ибо постепенно прекращал дуться. Расслабил плечи и даже брови больше не хмурил. Определенно, сказать ему напрямую, что Сяо Чжань никуда от него не убегает (хотя бы в этот раз), оказалось правильным решением. Ибо это было необходимо. Зато вот у Сяо Чжаня благодаря непредвиденному форс-мажору, образовывалось дополнительное свободное от Ван Ибо время, которое он собирался потратить на осознание, что больше не один в поле воин. И что в перспективе кто-то («Что значит «кто-то»? — возмутилось подсознание. — Вполне конкретный Ван Ибо. Не увиливай») постоянно будет греть ему подушки в постели. Как оказалось, уложить это в голове всего лишь за одной чашкой кофе до конца не получилось — слишком уж закостенели мозги за многие сотни лет одиночества. Тем не менее, Сяо Чжань, по его скромному мнению, неплохо со всем справлялся. Ван Ибо он больше нигде без разъяснений не бросал, никуда не убегал, сексуальное влечение не отрицал и вообще вел себя довольно мило и романтично. Главное сейчас — убедить Ибо, что расстаются они ненадолго, а то складывалось полное впечатление, что он вот-вот прикует Сяо Чжаня к себе наручниками. Не то чтобы Сяо Чжаня можно было остановить таким образом, все же Смерть была намного сильнее обычного человека, и разорвать голыми руками простые наручники им ничего не стоило, но, зная упорство и особые таланты Ибо, тот был в состоянии добыть что-нибудь покрепче, чем игрушка из отвратительного секс-шопа. Особенно если под боком будет хитрый Юй Бинь, знающий много разных и не совсем легальных мест, где торгуют всяким оккультным барахлом. — Честное слово, это не займет больше пары дней, — успокоил Ибо Сяо Чжань, убирая из голоса даже малейший намек на сарказм или смех. — А если всё пойдет нормально, и Цзи Ли не станет упрямиться, то хватит и нескольких часов. Как только мы разберемся с его способностями, я сразу же вернусь обратно к полевым работам. Вместе с тобой, разумеется. Ибо немного подвис, активно переваривая внутри себя полученное обещание и, видимо, пытаясь определить, насколько он готов с ним сейчас смириться. — Допустим, — кивнул он наконец после короткой паузы. — Но Юй Бинь наверняка начнет меня расспрашивать про нас с тобой. — Наверняка, — легко согласился Сяо Чжань. — Мне придется отвечать на его вопросы. — Скорее всего. Он так просто не отстанет. — И ты не против? — недоверчиво поинтересовался Ибо, удивленно выгнув бровь. Сяо Чжань вздохнул. — Ибо, я уже говорил, что не собираюсь скрывать наши отношения, и мне всё равно, если ты расскажешь о них кому-то. Возможно, будет даже лучше, если Юй Бинь услышит это от тебя, а не станет собирать по всем углам разные слухи. Однако, — тут же добавил он, — я надеюсь на твою разумность и рассчитываю, что некоторые интимные подробности ты всё же опустишь. Он немного откинул голову в сторону и опустил ворот водолазки, демонстрируя абсолютно чистую кожу. Следы поцелуев Ибо уже полностью сошли, не оставив после себя и намека на произошедшее, но все равно было понятно, какие такие подробности Сяо Чжань имел в виду. Ибо словно завороженный посмотрел на оголенную шею. Он протянул руку, осторожно коснувшись гладкой кожи подушечками пальцев в том самом месте, где чуть больше часа назад багровела яркая отметина. От ощущения нежного поглаживания у Сяо Чжаня на секунду перехватило дыхание. Он посмотрел Ибо в глаза и тихо выдохнул сквозь приоткрытые губы, когда тот ответил ему беззастенчиво жадным взглядом. Почувствовав чужое напряжение, Ибо улыбнулся одним лишь уголком губ, мгновенно растеряв весь свой облик обиженного ребенка. Атмосфера вокруг них также стремительно изменилась из-за возникшего между ними звенящего напряжения. Сяо Чжань понятия не имел, как Ибо умудрялся так быстро переключаться, но каждый раз терялся от такой перемены, происходящей будто бы по щелчку пальцев. Только что он был милым и надутым мальчишкой, совсем юным, немного смешным, а вот уже стоит, ухмыляется и вызывающе прожигает глазами. Словно почувствовав разрешение взять то, что так давно хотелось, Ибо теперь абсолютно не скрывал своих желаний. Ни взглядом, ни словом, ни делом. — Как жаль, что следы так быстро исчезают, — тихо и как-то чересчур интимно сказал Ибо, продолжая ласково гладить Сяо Чжаня по шее, не разрывая при этом зрительного контакта. Это было достаточно откровенно, а еще совершенно не вовремя и не к месту. Но когда Ибо это волновало? «Ты и сам знаешь, что его сейчас больше всего волнует», — хмыкнуло подсознание. — А я тебя предупреждал, — идеально контролируемым голосом, без намека на волнение, ответил ему Сяо Чжань. — Что это бесполезная затея. Если Ван Ибо думал, что теперь его гэгэ начнет падать ему в руки от любого проникновенного взгляда, то Сяо Чжаню придется спустить его с небес на землю. Ну уж нет. Он же не трепетная девица, в конце концов, которой хватило бы и мимолетного намека! Сяо Чжань несомненно был заинтересован во всем происходящем, однако и Ван Ибо с его навыками флирта еще было куда расти. Да и вообще, кто тут кого соблазнять должен? — Я помню, — Ибо улыбнулся немного шире. — А еще я помню, что обещал ставить их тебе почаще. — Не здесь и не сейчас, Ибо. У меня дела. — Чжань-гэ… Договорить ему не дали. Сяо Чжань встрепенулся, жестом попросил Ибо замолчать и обернулся в сторону зала совещаний. Услышав каким-то невероятным образом звук приближающихся шагов, он оперативно отступил от Ван Ибо на почтительное расстояние, оставив того стоять с озадаченным лицом и с протянутой в воздухе рукой. Настежь распахнув дверь (благо что не ногой), из зала вылетел Цзи Ли. На секунду застопорился, разглядывая этих двоих, построил в голове одному ему известную логическую цепочку и мгновенно скис. — Хватит тут посреди коридора обжиматься, — процедил он. — Если очень хочется, то валите к себе в квартиру. Возмущенно взмахнул веером и стремительно унесся прочь, намеренно громко топая пятками. Цзи Ли всегда так делал, когда слов для выражения собственного раздражения у него не хватало, но продемонстрировать недовольство было чрезвычайно необходимо. Сяо Чжань, досадливо поджав губы, проследил за удаляющимся Цзи Ли взглядом. Мда, тяжелый разговор их ожидает. Дверь зала повторно открылась, и оттуда вышел Чжу Илун. Он поправил очки на переносице, вежливо улыбнулся, извинился, что помешал, и ушел куда-то по своим делам. После буйного Цзи Ли, Илун казался совсем уж тихим и интеллигентным. Но при всей его мягкости, Сяо Чжань видел в нем что-то сомнительное. Нет, он не считал его подлым или плохим, просто тот же Цзи Ли хотя бы не скрывал своих эмоций, честно выплескивая их на окружающих, в то время как Илун всегда был чересчур сдержан и благоразумен, что в условиях их коллектива не могло не вызывать подозрений. Возможно, только Бай Юй имел возможность узнать, каков же Чжу Илун на самом деле. — Куда ты сейчас пойдешь? Из мимолетных размышлений Сяо Чжаня выдернул Ван Ибо. Он по-прежнему стоял от него на приличном расстоянии с преувеличенно равнодушным выражением на лице. Словно не он только что пытался пальцами за ворот чужой водолазки залезть. Сяо Чжань посмотрел на часы у себя на запястье. Черные стрелки, отсчитывающие время Смерти поверх белых — человеческих, показывали, что у него есть еще целых полчаса перед встречей с Сюань Лу. — Я не успел дописать все отчеты, которые остались от моей одиночной службы, — сказал он, мысленно прикидывая фронт предстоящей работы. — Хотел ими заняться. — Я с тобой. — С чего бы вдруг? Да и зачем? — Затем, что потом мы неизвестно когда увидимся снова, — упрямо заявил Ибо, нахмурившись. И добавил немного тише: — А я просто хочу провести с тобой еще немного времени. Вот опять. Снова перед Сяо Чжанем стоял настырный мальчишка, а малолетнего донжуана как ветром сдуло. Теперь всегда так будет? Или Ван Ибо всё еще не отошел от резких перепадов настроения, которые преследовали его в ванной комнате Цзань Цзиня? А может, Сяо Чжань раньше просто не обращал внимание на подобное, и у Ван Ибо эмоциональные качели присутствовали уже давно? Ответа у него не было. Зато неожиданно на горизонте появилась совесть под ручку с сердобольностью. И вот надо было Сяо Чжаню тогда настоять на своем и отправить Ибо заниматься какими-нибудь другими делами. Но нет — пожалел, не захотел обидеть. И теперь максимально раскаивался из-за проявленной снисходительности. Всё то время, пока Сяо Чжань писал отчеты в библиотеке, куда он пришел по привычке, выработавшейся после недельного забега в состоянии анабиоза, Ван Ибо сидел напротив него и вел себя достаточно… обычно. Не нормально, нет, просто привычно. Именно так, как он вел себя раньше, когда еще никто из них не задумывался о своих чувствах. Сяо Чжань уже успел немного отвыкнуть от гоблинского поведения Ибо, ему казалось, что теперь-то не понадобится его постоянно провоцировать, отвлекать от работы и неуместно привлекать к себе внимание. Но как же он ошибся. Ван Ибо неотрывно смотрел на него, как какая-то ящерица. Иногда казалось, что даже моргать забывал. Приставал с глупыми и совершенно неуместными вопросами, задавать которые было впору совсем новичку, не отработавшему Смертью и месяца. Листал его уже заполненные отчеты, ерзал на стуле, постоянно задевал ноги Сяо Чжаня своими, как бы невзначай поглаживая его под столом. На просьбы вести себя потише и поспокойнее с готовностью кивал, выдерживал ровно пару минут и заводился по новой. И непонятно было, то ли он делал это нарочно, то ли из-за детской непоседливости, то ли потому, что успел настолько соскучиться, что совершенно не сдерживался в проявлении щенячьих восторгов. Сяо Чжань же наклонялся над бумагами всё ниже и ниже, стараясь абстрагироваться от окружающего шума и не думать о странных манипуляциях с его ногами. Раньше у него это получилось бы играючи, но теперь переключиться на рабочее состояние рядом с Ибо после всех принятий и разрешений отчего-то не выходило. Сяо Чжань постоянно ловил себя на том, что с легкостью отвлекается, и это его откровенно напрягало. Он, в конце концов, ответственный работник и должен соответствовать заданному самому себе уровню! Потому очень сильно хотелось привязать Ибо к стулу, чтобы шелохнуться не мог, и чем-нибудь заткнуть. «Поцелуем?» — глумливо интересовалось подсознание. Можно и поцелуем, согласился Сяо Чжань, бросая косые и весьма недовольные взгляды на губы Ван Ибо. Почему бы и нет… А потом вместе со стулом оттащить его в самый дальний угол библиотеки и посадить лицом к стенке. «Или отлупить по голой заднице?». Или отлупить по голой заднице. Сяо Чжань тихо хмыкнул, удивленный таким редким единодушием с самим собой, но тут же дал себе втык за очередную глупость. Работать, черт возьми! Ему надо работать! Минут на пять этой установки хватило. А потом Ибо пришла в голову несомненно гениальная по своей непродуманности идея — напроситься присутствовать вместе с Сяо Чжанем и Сюань Лу на разговоре с Цзи Ли. С чего он вообще взял, что это возможно — непонятно. Он клятвенно пообещал молчать и не мешаться, но Сяо Чжань, вот уж неожиданность, его идею не оценил и оказался против. — Я точно не могу остаться с тобой? — нудел Ван Ибо, надеясь взять крепость измором и задавая один и тот же вопрос уже, наверное, раз пятый. Он постоянно его перефразировал, но ответ оставался неизменным. — Нет, Ибо, ты не можешь, — спокойно сказал Сяо Чжань, собирая со стола все свои бумаги и складывая их в аккуратную стопочку. — Пойми, Цзи Ли не станет раскрывать душу при посторонних, а при тебе — тем более. Он тебя терпеть не может, и ты это знаешь. — Я могу за дверью подождать… — Малыш, — довольно резко прервал его Сяо Чжань, поднимая на Ибо глаза. Он и сам не заметил, как вновь назвал Ибо малышом, отчего того немного перекосило, — сейчас не лучшее время, чтобы торговаться. Ты идешь работать в поле с Юй Бинем, и, поверь мне, это не самый худший вариант. Он развернулся к небольшому шкафчику, убрал в него алые чернила, которыми заполнялась вся документация, и обернулся обратно к Ибо. Тот уже успел встать со своего места и теперь с постным лицом ковырял пальцем столешницу, прислонившись бедром к столу. Он вроде бы смирился с фактом расставания, но всё еще не терял надежды додавить своим трогательно-расстроенным видом. Мило, конечно, но сочувствие Сяо Чжаня иссякло еще в тот момент, когда заныла уставшая от напряжения шея. — Хватит, — попросил Сяо Чжань. — Прекрати изображать страдальца, словно ты брошенный ребенок, которого оставили одного посреди многолюдной шумной улицы. Ничего же не случилось. Ибо кинул на него преувеличенно скорбный взгляд из-под челки и угукнул. Актерище. Лишь чудом воздержавшись от того, чтобы иронично закатить глаза, Сяо Чжань помассировал переносицу и покосился на часы. — Мне надо идти, время уже закончилось, — он посмотрел на Ибо, который внимательно уставился на него в ответ. — Предполагаю, что тебе лучше дожидаться Юй Биня в общем зале. И… Он запнулся. Что стоило сейчас сказать перед уходом? Будь хорошим мальчиком? Как-то это странно звучало. То ли слишком пошло, то ли как обращение к собаке. Но Ибо же не собака. Я буду скучать? — Глупо и сопливо. И не совсем честно. Вряд ли у Сяо Чжаня во время разговора с Цзи Ли найдется время для тяжких воздыханий по Ван Ибо. Заскучать ему точно не дадут… Заметив его замешательство, Ибо улыбнулся одним уголком рта. — Чжань-гэ, если не знаешь, что сказать, тогда просто поцелуй. Дельное замечание, стоило принять его к сведению. Не говоря ни слова, Сяо Чжань подошел ближе к Ибо, который уже буквально присел задницей на край стола, и приподнял его лицо за подбородок к себе. Очень хотелось включить внутреннего педанта и упрекнуть, напомнив, что на столах вообще-то не сидят, но кому это надо? Точно не им сейчас. Ибо смотрел прямо ему в глаза. Открыто и предвкушающе, покорно ожидая его действий. Его юношеская неопытность порой проскальзывала во взгляде, когда Сяо Чжань брал контроль над ситуацией в свои руки, что совершенно не мешало ему активно проявлять себя в иных случаях. Но сейчас Ибо даже не старался выглядеть коварным соблазнителем, и Сяо Чжань улыбнулся, рассматривая его сосредоточенное лицо, любуясь им. Красивый. Невозможно красивый. А еще чертовски милый и смешной, когда строит из себя что-то, когда дуется, улыбается своей гоблинской улыбкой и дико ржет. Потому что назвать его смех иначе, чем ржанием, Сяо Чжань не мог. И вот теперь весь этот невозможно красивый милый и смешной Ван Ибо был только для него. Повезло? Или наоборот? Кто знает. Сяо Чжань и сам ведь не подарок, еще неизвестно, кому сложнее будет. Но сейчас ему совершенно не хотелось об этом думать. Впервые за всё время своего существования он не желал ничего анализировать, он просто хотел поцеловать Ибо. Повинуясь этому стремлению, Сяо Чжань наклонился и мягко накрыл губы Ибо своими. Никакого языка, только касание губ, хоть и весьма требовательное. Ибо попытался податься вперед, но Сяо Чжань крепко удерживал его лицо за подбородок на месте, чтобы даже не шелохнулся. Не дал захватить контроль над поцелуем и увести его куда-то не туда. Большего они себе сейчас позволить не могли, у них не было на это времени. Ибо быстро сообразил, что никакого разврата ожидать не стоит, и проворно лизнул Сяо Чжаня в губы, желая урвать хоть что-то. И тут же расстроенно посмотрел на него, когда тот разорвал их короткий поцелуй. — И это всё? — капризно поинтересовался Ибо. Сяо Чжань отпустил его подбородок, стоически игнорируя жадный взгляд, которым Ибо пожирал его губы. — Пока да… Ибо стремительно подался вперед, легонько коснувшись родинки под губой Сяо Чжаня, и отстранился с довольной улыбкой, словно только что сделал нечто приятное и одновременно невероятно пакостное. Как говорится, сделал гадость — в сердце радость. У Ибо эта самая радость была большими буквами напечатана прямо на лбу. — Вот теперь всё, — согласился он. — Но Чжань-гэ задолжал мне очень долгий и очень развязный поцелуй. Насколько развязный, что гэгэ его потом даже вспоминать будет стыдно. Сяо Чжань хмыкнул, но спорить или убеждать в обратном не стал. Вместо этого он взял со стола отчеты и собрался уже было уйти, но остановился, задумался и коварно улыбнулся, а потом еще раз наклонился к Ибо. Близко-близко, буквально соприкоснувшись с ним носами. — Будь хорошим мальчиком, Ибо, ладно? — выдохнул Сяо Чжань ему в губы, едва не расхохотавшись от того, как стремительно Ибо напрягся и растерянно похлопал ресницами. — Ради меня. Ибо машинально сглотнул и молча кивнул, вырывая у Сяо Чжаня удовлетворенное «Молодец» в свой адрес. Щелкнув его по носу, Сяо Чжань выскользнул за дверь и всю дорогу до кабинета Хаосюаня с удовольствием вспоминал, как посыпалось самоуверенное лицо Ибо. Определенно, с этим мальчишкой скучать ему не придется.Глава 14
8 июня 2020 г. в 16:30
Прежде чем зайти в кабинет Хаосюаня, Сюань Лу выждала минуту, прислушиваясь к происходящему за дверью. Конечно, она была доверенным лицом Хаосюаня, но даже ей не хотелось попасть под его горячую когтистую лапу. Мало ли, вдруг он там косой Смерти мебель крушит? Или творит что похуже? За две тысячи лет Сюань Лу многое повидала и примерно представляла, чего стоит ожидать от начальства в подобном состоянии. Например, с него запросто станется устроить в кабинете несанкционированную стрельбу из любимого охотничьего лука, который он украл («Не украл, а позаимствовал в качестве ритуального подношения!» — возмущался обычно Хаосюань) у какого-то императора. Он уже и сам не помнил, у какого именно. А потом с его помощью отстреливал любого, кто рискнет к нему сунуться в неподходящий момент.
В кого попали — тот сам виноват. Считайте это несчастным случаем на производстве.
И ведь с таким сумасбродным поведением начальства сотрудникам приходилось справляться собственными силами. Потому что, к сожалению, в загробном мире не существовало профсоюзных органов, контролирующих соблюдение техники безопасности на предприятии. Прискорбно.
Сюань Лу стрел и морального насилия не боялась, но здраво рассуждала, что Хаосюаню необходимо дать возможность перебеситься, иначе дельного разговора между ними не получится. Убедившись, что из кабинета не доносится ни звука, она вошла внутрь и прямо с порога принялась сканировать пространство. Хаосюань, чинно восседающий за своим столом, выглядел на удивление спокойным. Вокруг него не наблюдалось откровенных следов разрухи, и даже огромные стопки документации, которые, конечно же, никто не удосужился разобрать, по-прежнему гордо возвышались по всему кабинету. Смущал только запах гари. Но дыма она не увидела, а плавающий в ведре с водой череп огненной ведьмы как бы намекал, что в возникновении запаха был виноват именно он. В остальном — тишь, гладь и полный дзен. И это было подозрительно. Ведь на собрании Хаосюань совершенно точно не был в норме, как его могло отпустить настолько быстро? Они ведь разошлись всего минут двадцать назад.
Ответ стоял на столе, наливался из тёмно-красной стеклянной бутылки в нефритовую чарку и отправлялся Хаосюаню в рот.
— Что это? — довольно мрачно поинтересовалась Сюань Лу, подходя ближе и не спуская цепкого взгляда с подозрительной тары, на которой она не смогла разглядеть ни единого опознавательного знака.
— Самогон, — Хаосюань налил себе новую рюмку. — Будешь?
— Обойдусь.
Сюань Лу присела на стул и с неодобрением посмотрела на Хаосюаня, которого, откровенно говоря, совершенно не смущал её сурово-воспитательный прищур, взывающий к его совести. У Хаосюаня совесть давным-давно отсохла, не к чему было взывать.
— На Смерть не действует обычный алкоголь. Чего ты пытаешься добиться?
— А кто сказал, что это обычный алкоголь? — резонно поинтересовался он. — И вообще, я дезинфицирую душу.
— У тебя нет души.
— Спасибо, что напомнила, — кивнул он перед тем, как выпить. После чего с грохотом водрузил чарку на стол и тяжко вздохнул. — Мало того, что из-под носа три чужих души спиздили, так у меня еще и своей собственной нет… — Он подпер кулаком подбородок. — Кругом одна сплошная несправедливость.
— Пожалуй, с тебя хватит. — Сюань Лу отставила бутылку на другой конец стола. — Откуда ты это вообще взял?
Судя по всему, «это» действительно имело какой-то успокаивающий эффект, поскольку когти у Хаосюаня уже исчезли, а безумный отблеск в глазах постепенно тускнел. Хотя сам он теперь казался слишком уж спокойным и даже немного апатичным, а о превращении в беса напоминали только длинные волосы, которые совершенно не собирались пропадать.
Обращаясь в свою истинную форму, которая включала в себя, между прочим, даже хвост, Хаосюань отращивал волосы так же, как и все остальные сопутствующие атрибуты. Но после возвращения в привычный человеческий вид они, в отличие от всего остального, оставались на месте. Не отпадали, не растворялись в воздухе, не укорачивались, а избавиться от них помогала только стрижка. Почему так происходило, не знал даже сам Хаосюань. В принципе, Сюань Лу по доброте душевной бесплатно подрабатывала у начальника парикмахером, когда это требовалось, но сейчас у них было множество иных более важных проблем, нежели растрепанные волосы.
— Это посылка от российских коллег, — пробормотал Хаосюань, грустно поглядывая в сторону отдалившейся бутылки, но не предпринимая попыток отнять её обратно. — У них начальник обзавёлся новым хобби и теперь гонит самогон. А в качестве рекламы рассылает по всем отделам образцы. Хорошая акция, хочу заметить.
— Начальник российского отделения — бывший купидон, — вздернула бровь Сюань Лу. — Ты же терпеть не можешь купидонов. Как тебя угораздило принять от него хоть что-то?
— Ключевое слово здесь «бывший»! — поднял палец вверх Хаосюань. — И вообще, Сюань Лу, не очень тактично с твоей стороны напоминать о былых ошибках нашего заграничного коллеги. Надо уметь прощать и отпускать. Где твоё снисхождение?
Судя по выражению лица Сюань Лу, её снисхождение сейчас находилось примерно там же, где и совесть Хаосюаня. То есть — нигде.
— К тому же, — продолжал вещать Хаосюань, — никто не делает самогон лучше русских. Знаешь, из чего этот? С ним в комплекте рекламный проспектик был, погоди, — он достал откуда-то смятую бумажку и скоро пробежался по ней взглядом. Судя по всему, изначально состав волшебного пойла он прочитать не удосужился. — Тут молодильные яблоки, пыльца феи, перо их местного феникса и пустырник с валерианкой. Странное сочетание, ничего не скажешь, — скомкав рекламку, он ловко закинул её в урну, где уже плавал череп огненной ведьмы. — Я еще думал, на кой хрен мне этот самогон? А поди ж ты, погляди, пригодился. Надо будет заказать себе дополнительную партию.
Заметив, что Хаосюань вообще не отрывает глаз от бутылки, Сюань Лу с раздражением убрала её под стол. Хаосюань в ответ на это лишь разочарованно цокнул языком.
— Раз уж ты более или менее пришел в себя, то давай вернемся к действительно важным проблемам, — попросила она. — Как мы будем, выражаясь твоими словами, чинить Цзи Ли?
Хаосюань перевел взгляд на Сюань Лу и пожал плечом.
— Да без понятия, — честно ответил он. — К нему, знаешь ли, в комплекте не шла инструкция, а сам я имею весьма отдаленное представление о его экстрасенсорных способностях. У него просто бабка ясновидящей была, её дар перешел к Цзи Ли, а он при жизни весь свой талант реализовывал только через задницу. Направь лучше свой вопрос Сяо Чжаню — он всегда самолично занимался настройками нашего экстрасенса.
Осознав, что никакой пользы от Хаосюаня в этом вопросе не будет, Сюань Лу глубоко вздохнула и на секунду прикрыла глаза. Что ж. Кажется, судьба всего отдела зависела только от их с Сяо Чжанем умения вести глубокомысленные переговоры и от желания Цзи Ли пойти им навстречу. С последним могли возникнуть определенные проблемы, поскольку в упрямстве Цзи Ли не было равных. И если он не захочет разговаривать, то неизвестно, какими клещами они собираются вытягивать из него правду. А в том, что Цзи Ли было, что им сказать, она практически не сомневалась.
— Знаешь, у меня есть подозрение, что Цзи Ли был в курсе своих проблем, — призналась Сюань Лу. — Слишком уж быстро он выдвинул версию про нервы и «отрубило». Наверняка у него имеются какие-то предположения на счет исчезновения способностей. И я, конечно, не экстрасенс, но могу тебя заверить — самой главной причиной он назовет смену напарника.
Услышав это, Хаосюань со стоном закрыл лицо ладонями.
— Да что же вы все какие трепетные, а? — глухо пробормотал он. — Тоже мне, тонкая душевная организация, фарфор и то крепче будет, тьфу…
— …А еще мне кажется, что стоит поговорить заодно и с Ван И Чжоу, — продолжала тем временем Сюань Лу, игнорируя чужое возмущенное бурчание. — Миледи приходила к нему не просто так, надо выяснить, зачем.
Промычав что-то невразумительно, Хаосюань провел руками вниз по лицу, растягивая кожу.
— Ладно-ладно, я понял, к чему ты клонишь, — сказал он с видом великомученика. — Ван И Чжоу на мне. Суровые времена требуют суровых решений, придется включить в себе чуткое и заинтересованное начальство, — он убрал руки от лица и со звонким хлопком опустил их на стол. — Устроим им параллельный допрос с пристрастием?..
— Никаких допросов, — оборвала его Сюань Лу. А затем наклонилась к нему ближе и строго добавила: — И никаких пыток.
— Жаль, очень жаль — искренне ответил Хаосюань, который, судя по всему, с удовольствием пару раз прошёлся бы утюгом по чьему-нибудь лицу. — Между прочим, это намного ускорило бы процесс дознавания… И не надо сверлить меня глазами, все равно не подействует, — возмутился он, не выдержав сурового взгляда Сюань Лу. — К твоему сведению, начальник, может, не всегда прав, но он всегда начальник! Я знаю, что надо делать. Если не знаю, то придумаю что-нибудь по ходу дела, не впервой. А вот при разговоре с Цзи Ли мне определенно лучше не присутствовать, иначе я могу случайно создать ему еще парочку новеньких моральных травм.
Сюань Лу кивнула, соглашаясь.
— Как пожелаешь. Я, конечно, попросила их с Сяо Чжанем подойти сюда, в кабинет, но потом, думаю, мы займем малую переговорную.
— Отлично. Только заранее отнимите у Цзи Ли веер, чтобы он ничего там не разнес. Из-за его любви размахивать во все стороны косой Смерти у нас сплошные убытки. Бюджет-то не резиновый, чтобы каждый месяц мебель обновлять.
— Я постараюсь проследить за этим.
— Сказочно, — мурлыкнул Хаосюань, расплываясь в лукавой ухмылке. — Вот что бы я без тебя делал?
— Даже представить страшно, что именно, — абсолютно серьезно призналась Сюань Лу.
Она могла ворчать сколько угодно, только Хаосюаня её напускной сердитостью было не обмануть: за пару тысяч лет знакомства они уже успели изучить друг друга вдоль и поперек. Да, Сюань Лу определенно была недовольна происходящим, ей не нравилось, что Хаосюань никак не может взять себя в руки, хотя обычно проявлял чудеса самоконтроля, но по большей части она просто очень сильно за него беспокоилась. За него, за каждого в отделе. И Хаосюань это прекрасно понимал. Просто ему волшебный самогон временно даровал бронебойное равнодушие и спокойствие буддистского монаха.
Неизвестно, сколько еще этот эффект способен был продлиться, и Хаосюань чувствовал необходимость закрепить его получше.
— Знаешь, — вкрадчиво произнес Хаосюань, хитро поглядывая на Сюань Лу, напряженно постукивающую пальцами себе по колену. — Пока мы ждем остальных участников нашего мирного допроса, я тебе настоятельно советую продегустировать некупидонский самогон. Серьезно, отличная вещь, ты оценишь, — он юркнул под стол, ловко схватив открытую бутылку. — Пыльца феи в составе прекрасно расслабляет. Определенно, дело в ней. Ну не от валерианки же меня торкнуло?
На столе, как по волшебству, появилась вторая чарка, и Хаосюань с видом знатного сомелье, разливающего элитный алкоголь, а не подпольную водку сомнительного производства, наполнил рюмки.
— Ну, — он отсалютовал Сюань Лу своей рюмкой, — надеюсь, что через пару дней не придется выметать из офиса чей-нибудь пепел.
И в этот момент Сюань Лу была с ним как никогда солидарна.