***
Рюджи, кажется, вкуса не чувствует. Уничтожает напиток шумными глотками, будто позабыв, насколько его ненавидит, и смотрит в одну дальнюю точку, все никак не решаясь на рассказ. Не то чтобы он не доверяет Акире. Вовсе нет! Наоборот, очень даже неплохо они ладят, и Сакамото уверен, что брюнет его поймёт. Но сам случай был настолько непривычным, что облекать свои воспоминания о нем в слова казалось чуть ли не преступлением. А ещё напрягает Моргана, который своими глазищами пытается дырку в нем просмотреть. — Можем поговорить одни? — со слабым отблеском привычной усмешки говорит Рюджи, поднимая голову от уже выпитой чашки. — Предлагаешь меня выгнать на улицу? — возмущённо отвечает ему Моргана и поднимает хвост, словно выражая свое недовольство. — Это ненадолго, — мягко, но в то же время настойчиво заверяет его Курусу, все ещё попивая свой кофе. Кот несколько секунд смотрит то на одного, то на другого парня… затем громко, будто театрально, вздыхает и подходит к двери. — Открой хотя бы, скрытный наш.***
— Что ты делаешь на улице в почти четыре часа ночи? — начинает свое небольшое расследование Акира, разворачиваясь к другу. — Это допрос, чел? — косится блондин на своего собеседника, и тот неопределенно качает головой. — Объясни все же, что случилось. — Да дерьмо полное, как обычно. — А подробнее? — Личико подправили в подворотне, не видно, что ли?! — повышает тон Рюджи, громко стукая сжатым кулаком по барной стойке. Курусу молчит. Знает, что приятель сам все расскажет, ему просто нужно время и спокойная атмосфера. Сакамото смотрит несколько секунд куда-то вбок, будто собираясь с мыслями, а потом начинает: — У вас был какой-то мелкий тест по обществу? — Акира согласно кивает, не отрывая взгляда от лица друга, — Я его нереально дерьмово написал, и учитель решила поплакаться моей маме, — Рюджи едва заметно становится серьёзнее, — Она не кричала даже, просто тихо плакала. И все. Я… Блондин словно теряет дыхание, сбивается с ритма повествования. Ему тяжело об этом говорить, Курусу понимает, поэтому не давит, позволяет продолжать в своём темпе. — Мне нужно было перевести дух. Свалил через окно, шатался по улицам ночью. Копы пасли все главные улицы, так что приходилось гонять по переулкам. На Шибуе в таком меня и приняли. Сакамото осторожно проводит пальцем по царапине, пересекающей левый глаз, и ухмыляется. Он всегда мечтал о шраме. — Четверо придурков окружили мелкую девчонку. Сволочи, — зрачки словно наполняются огнём, — сперва обокрали до нитки, потом пытались к себе затащить. А она отбивалась со всех сил, храбрая. Ну и… — Рюджи отводит взгляд, — вот так все и вышло. Акира задумчиво смотрит на все ещё такое знакомое лицо, но мыслями далеко не здесь, в кафе: в голове кружится сцена собственного «преступления», отчасти перекликающая с историей блондина, а после плавно перетекает в воображаемый переулок, где девочка-подросток стоит против группы парней, а рядом — Сакамото, наверняка просто разрывающийся от ярости и собственного чувства справедливости. — Что с девчонкой-то? — с тревогой спрашивает Курусу, все ещё находящийся в своих мыслях. — Ушла. Забрала свои вещи у этих подонков и мне «спасибо» сказала. Ну, вроде ещё номерок оставила. Сказала что-то вроде «потом достойно поблагодарю», — Рюджи роется в карманах и достает бумажку с цифрами, торопливо и испуганно написанными от руки. — А с телефоном что? — В заварухе экран разбился, — блондин пожимает плечами, — пришлось у прохожих просить, — он морщится, и Акира живо представляет этих самых «прохожих» в четыре утра. — Да, тяжёлая ночка, — с небольшой улыбкой говорит брюнет, поднимаясь на ноги и забирая чашки, — но главное, что сейчас все нормально. Будь с лицом осторожен и сходи все-таки в больницу. — К той красотке, у которой ты лекарства покупаешь? — ухмыляется Сакамото, быстро возвращаясь к своему привычному настрою, — Серьёзно, она просто бомба!***
Курусу заранее открывает дверь для Морганы, моет посуду, а затем, зевая, кивает другу в сторону чердака. — Пойдём, у меня переночуешь. Не стоит сейчас по улицам ходить. — Фильм я выбираю! — чуть ли не кричит Рюджи, и Акира по-доброму приподнимает уголки губ. Они не смотрят ничего, просто засыпая прямо на полу, переутомленные и на удивление счастливые.