Marauders

      Северус Снейп       Профессор Вектор объясняла им новую тему о правильности построения диаграмм при составлении кодов и формул.       Северус старался сосредоточиться на лекции. Эта тема была важна для него, так как напрямую касалась зельеварения. При создании новых зелий часто приходилось использовать познания в нумерологии. Количество каждого ингредиента, количество помешиваний, количество времени готовки и времени настоя. Все это напрямую было связано с цифрами — первым делом всегда необходимо было составить правильную формулу. Но что-то его без конца отвлекало.       Последние несколько дней ему казалось, что за ним кто-то следит. Его анимагическая сущность ворона опасность чувствовала за милю, а интуиция в последние дни кричала словно вредноскоп. В Большом зале он постоянно чувствовал на себе взгляд, на некоторых уроках тоже. Даже в библиотеке ему не было покоя.       Северус исподлобья окинул взглядом класс. На соседнем ряду сидело четверо когтевранцев, внимательно слушающих Вектор и записывающих за ней каждое слово. Позади них одинокий пуффендуец, рассеяно следящий за преподавателем. На другом ряду трое слизеринцев, полностью поглощенных лекцией. И рядом с ним сидела Лили, они были единственными гриффиндорцами, посещающими этот предмет.       У тебя паранойя.       Северус понимал, с чем могло быть связано его беспокойство. После того, как летом его навестил Малфой с дружками, он каждую минуту ожидал какого-то подвоха или нападения. Вопреки обещанию, Малфой через месяц не явился. Северус был этому рад. Для матери он создал комбинированную настойку из того рецепта, что принес Малфой и еще двух лекарственных зелий. Конечно, вылечить Эйлин не удалось, сейчас она довольно слаба, но зато жива и может сама за собой ухаживать.       С тех пор Северус ежедневно ожидал, что заявится если не Малфой, то кто-то из его прихлебателей. Он не верил, что это так просто все закончится. Оставив мать под дополнительной защитой и с полугодовым запасом зелья, Северус с тяжелым сердцем вернулся в Хогвартс.       Он часто стал ловить на себе взгляды Мальсибера, Нотта, Эйвери, близнецов Кэрроу и прочих отпрысков чистокровных домов. Мародеры и раньше были объектом пристального внимания со стороны слизеринцев, но сейчас что-то изменилось в их взглядах. И Северуса это очень настораживало.       Он решил не рассказывать друзьям о Малфое. Не хотел лишний раз беспокоить их, да и была слабая надежда, что все это закончилось. Но если быть честными до конца, Северус не рассказывал им, потому что у него не было стойкой уверенности, что он отказался бы от сотрудничества. Северус знал, если бы Эйлин не поправилась, он бы согласился сделать то, о чем просил Малфой. А в этом случае, о дружбе и уважении друзей можно было бы забыть. Хоть он и тешил себя мыслью, что они бы поняли его. В конце концов, это его мать — единственный родной человек.       Северус надеялся, что Пожиратели нашли человека, который смог сварить для них требуемое зелье. Но интуиция подсказывала, что ему дали лишь небольшую передышку и скоро к нему явятся снова.       — Сев, идешь? — на него вопросительно смотрела Лили. Оказывается, лекция уже закончилась и они в кабинете остались последние.       — Иду, — сказал Северус, проклиная себя за такую рассеянность. Раньше с ним такое никогда не случалось.       Ненадолго зайдя в Большой зал на ужин, Северус сразу отправился в лабораторию.       Вот уже второй год он бьется над созданием волчьего противоядия. Северус загорелся идеей его создания еще на пятом курсе, но как бы ни старался, успеха пока что не достиг. Но он не отчаивался и с каждой неудачей лишь с большим усердием принимался за работу.       За это время он уже создал сорок девять образцов, но все они или свернулись, или стухли, или испарились, или вовсе взорвали котел.       Устроившись перед котлом, Северус достал из сумки свои записи. Неожиданно, вместе с его блокнотом выпал обрывок пергамента. Северус наклонился за ним и развернул. Прочитав одну единственную строчку, он похолодел. На пергаменте каллиграфическим почерком было выведено: «Я знаю, чем ты занимаешься в лаборатории».       Он опасливо осмотрелся и выхватил палочку.       — Гоменум ревелио! — на всякий случай проверил он. Кабинет пуст.       Северус напрягся. О том, что он пытался создать волчье противоядие не знала ни одна живая душа. Он не говорил об этом даже Мародерам, так как не хотел давать Ремусу ложных надежд. К тому же, Северус всегда был осторожен. В общей лаборатории он варил или проверял взаимодействие только некоторых ингредиентов или частей будущего зелья. Когда он приходил к окончательному варианту, то испытывал его всегда в Выручай-комнате. Северус был уверен, что не мог нигде проколоться. Но если вдруг кто-то узнал... Узнал, чем Северус занимается и узнал, ради кого он это делает, то Ремус был в опасности. И если с ним что-то случится или об этом узнают другие студенты, это будет полностью вина Северуса.       Это блеф. Они ничего не знают, не могут знать.       Они следят, вынюхивают.       Дверь с громким треском отворилась, заставив Северуса вздрогнуть и выхватить палочку.       — Господи, Сириус, ты меня до инфаркта доведешь! — выругался Северус, облегченно выдохнув.       — Простите, извините, — ухмыльнулся он и прошел до его стола.       — Ты что, заблудился?       Усмехнувшись, Сириус уселся на соседний стул, вытянув вперед ноги.       — Чем занимаешься? — спросил он.       — С каких это пор ты интересуешься зельями?       — Ты прав, мне это не особо интересно, — улыбнулся Сириус. — Вообще-то, я к тебе по делу.       — И это не может подождать? Почему ты вообще пришел в лабораторию?       Сириус раньше никогда не заявлялся в лабораторию и это было очень подозрительно.       — Подождать-то может, но я хотел поговорить с тобой наедине.       — Это уже интересно, — сказал Северус, запихивая свои записи обратно в сумку, пока их не увидел Сириус. — Не хочешь говорить при Ремусе и Джеймсе?       — Да, — Сириус замялся, а по его появившемуся щенячьему взгляду стало ясно, что он хочет что-то попросить.       — Это касается особо мерзкой пакости для слизеринцев?       Сириус и Северус на пару изредка устраивали для слизеринцев особо неприятные сюрпризы. Джеймсу и Ремусу в них участвовать не позволяла совесть. Но раньше Сириус не стеснялся обсуждать при них свои планы.       — Не для всех, только для одной, — сказал Сириус, бросая на него взгляд из-под ресниц.       — Бланк? — Северус приподнял одну бровь. — Никак не успокоишься, Сириус?       — Это дело чести, Сев!       — Ой, да ладно, кого ты обманываешь? — усмехнулся Северус. — Просто она тебе покоя не дает.       — Естественно! — Сириус даже спорить не стал. — Одно ее существование меня из себя выводит.       Северус тяжело вздохнул и посмотрел на друга.       — Ладно, говори, что придумал.       — На самом деле, ничего не придумал. Про нее вообще ничего не известно, ну, кроме ее происхождения. А как мне превратить ее жизнь в ад, если я о ней ничего не знаю?       — Не понимаю, к чему ты клонишь. Ты хочешь, чтобы я помог тебе ее на свидание пригласить, где ты сможешь ее поближе узнать? — съязвил Северус.       — У меня идея получше, — у Сириуса появился взгляд побитой собаки.       — Не люблю я этот твой взгляд, Сириус, за ним всегда следует что-то неприятное для меня.       — Ты же легилимент, Сев…       — Как чувствовал.       Основам легилименции и окклюменции Северуса учила мать. Но по большей части он занимался самостоятельно и кое-какие успехи в этой сфере имел.       Он сразу догадался, что хочет от него Сириус.       — Это громко сказано, Сириус. Я, можно сказать, самоучка. У меня даже нет опыта контакта с другими волшебниками.       — Вот и получишь опыт! Ну что может случиться?       — Может случиться то, что или она, или я поедем крышей. Есть колоссальный шанс все напутать в голове и свихнуться. Я не знаю, насколько она хороша в этом. В лучшем случае, она просто запрет свое сознание. А в худшем, я перееду в Мунго до конца своих дней.       — Да не случится ничего плохого! Мы нападем на нее врасплох, ты только быстро глянешь и все. Она и понять ничего не успеет. Сев, признай, ты и сам хочешь попробовать!       Да, попробовать Северусу хотелось. Раньше он легилименцию применял к матери, но это было с ее согласия и под ее контролем. И еще применял ее к маглам последним летом. Этим он не гордился, да и никому не признавался, но очень уж хотелось испытать свои способности. У маглов мозг устроен гораздо проще, поэтому ему не составило никакого труда проникнуть в их мысли и даже остаться незамеченным. После этого в его голове засела идея испытать легилименцию на волшебнике, но не представлялся случай.       — Хорошо, можно попробовать, — согласился Северус, под радостный вопль Сириуса, — но только не сегодня. У меня голова пухнет после Нумерологии.       — Как скажешь, можно завтра, — Сириус был очень доволен. Он поднялся и посмотрел на его пустой котел. — Остаешься?       Решив, что сегодня он ничего толкового создать и придумать не сможет, Северус тоже поднялся.       — Нет. Никакого настроения работать.       Северус подхватил сумку, и они направились на выход.       Коридоры были практически пустые, лишь изредка попадался кто-нибудь из студентов, задержавшихся на ужине или дополнительных занятиях. И, конечно же, по велению судьбы, не иначе, из-за следующего поворота появилась Бланк. Она прищурилась и бросила на Сириуса мимолетный взгляд, тут же показательно отвернувшись.       Сейчас.       Северус не знал, что им руководило в тот момент. Он никогда не совершал необдуманных и спонтанных решений. Но он нащупал палочку в кармане и, когда они поравнялись с Бланк, выхватил ее, направив ей в лицо.       Картинки замелькали одна за другой, словно в калейдоскопе. Яркие вспышки сменялись с сумасшедшей скоростью. Он едва успевал улавливать образы и считывать эмоции. Закончилось все через мгновение, едва началось.       Северус обнаружил себя прижатым к стене потоком магии. Он тяжело дышал и плохо слышал. Озверевшая Бланк подлетела к нему и схватила за ворот мантии.       — Еще раз, Снейп, ты попытаешься это повторить, и я клянусь, превращу твои мозги в помойку. И тебе, и твоему дружку, — прошипела она. Бланк презрительно его оглядела и стремительно понеслась вон.       Сириус тихонько ругался, глядя на все это. По его побледневшему лицу было понятно, что он шокирован. Впрочем, Северус тоже. В висках с болью давит, к горлу подошла тошнота.       — Ты как, Сев? Хоть бы предупредил, что собираешься…       — И что бы ты сделал? — хмыкнул Северус, расправляя мантию и подбирая палочку, которая выпала из рук.       Сириус на него напряженно смотрел, потом не выдержал:       — Видел что-нибудь?       — Видел.       Северус замолчал, испытывая терпение Сириуса и обдумывая увиденное. Из отдельных образов общая картина не получалась и он не знал, как Сириус сможет это использовать против нее.       — Ну, так что? — не вытерпел Сириус.       — Вначале… она была посреди толпы. Было очень много людей, много огней и музыка, похоже на праздник. Она смотрела вверх, шел снег и… она просто смотрела на снежинки. Рядом с ней был какой-то парень, он такой круглолицый и... довольный был, и Бланк рядом смеется. Даже не смеется, а заливается хохотом. Не знал, что она умеет.       — Это ее парень?       — Не знаю, было непонятно. Но она чувствовала себя в тот момент… счастливой.       — А потом что?       — Потом… потом какие-то развалины, вроде как дом разрушенный или что-то подобное и… и могилы. Три штуки.       — Могилы? Что за?… Чьи?       — Не знаю, может этого парня, а может и еще чьи-то.       — Еще что-то видел?       Северус задумался. Что-то он определенно ощущал, но не знал, как трактовать это. В последнее мгновение все вдруг стало черное и невесомое, словно пустота. Ощущалась тоска, отчаяние и боль. Вначале он решил, что это был щит, который выставила Бланк. Но в следующую секунду появилась огромная каменная стена, вытеснив его из сознания. И вот она уже определенно являлась щитом. А значит то, что он видел до этого, были эмоции Бланк. Но он не был в этом до конца уверен.       — Нет, больше ничего.       Они молча направились дальше в свою гостиную.       — Но она вроде нормально выглядит, — вслух начал рассуждать Сириус, — я бы не сказал, что она несчастна.       — Паршивый из тебя психолог.       — С чего это?! Я прекрасно чувствую людей!       — Кто это тебе сказал? — усмехнулся Северус. — Тебя жестоко обманули.       — Ладно, хочешь сказать, что она несчастна, а я козел, раз достаю ее?       — Нет, Сириус. Хочу сказать, что мне наплевать, что там в душе у какой-то слизеринки. В данный момент, это последнее, что меня заботит. Точно так же, как и твои приставания к ней.       Сириус на него хмуро посмотрел.       — Ты как всегда весь из себя такой язвительный, Сев. Я же по-дружески спросил.       — Если по-дружески, то вот, что я об этом думаю.       Что она, что ты, до ужаса избалованные детишки верхов нашей элиты. Вы оба эмоциональные, импульсивные и гордые. Привыкли получать все по первому щелчку пальцев. А чуть что не по-вашему, вы сразу принимаетесь страдать на весь мир и кричать о несправедливости. Я не знаю, что там у нее случилось, но думаю, она сильно все усложняет, в надежде привлечь к себе внимание.       Вероятнее всего, ей не нравится, что ты не лебезишь перед ней, как другие отпрыски чистокровных семей, а ты, в свою очередь, злишься, что она не вешается на твою шею.       — Ну? — не терпелось Сириусу.       — Я думаю, что бы у нее там ни случилось, к тебе это не имеет никакого отношения. И я все еще придерживаюсь мнения, что ее ненависть к тебе вызвана тем, что ты предатель крови и маглолюб. А твое агрессивное отношение к ней, только усугубляет ее чувства.       — Вначале я тоже так думал, но она не похожа на типичную чистокровку-маньячку. Она же такое хамло… Ты слышал, как она матерится? И одежда эта… А недавно она отлупила меня метлой. Леди себя так не ведут.       — Франция не так консервативна, как Англия. Вероятно, для них это нормально.       — Хм, да, об этом я как-то не думал.       — Ты вообще редко это делаешь.       Сириус только закатил глаза и усмехнулся.       Когда они подошли к портрету Полной Дамы, Сириус остановился и посмотрел на Северуса:       — Думаю, парням лучше не говорить о случившемся.       — Согласен.