Marauders

      Ремус Люпин       Приближалось очередное полнолуние. Как и всегда, за пару дней до этого у Ремуса начало ломить кости, бросать то в жар, то в холод. Кожа приобрела сероватый оттенок, под глазами залегли синие тени. Обострились все органы чувств — зрение, слух, обоняние. Ремус становился нервным и вспыльчивым в «эти дни», как их называл Сириус.       А вот его сильная эмпатия, напротив, в такие дни приглушалась. Одна из привилегий оборотня — возможность тонко чувствовать людей, улавливать их малейшую смену настроения, считывать эмоции. Особенно ярко всегда чувствовался страх людей и их ложь. Но в преддверии полнолуния эта способность всегда притуплялась. Но даже сейчас он ощущал неладное.       Наиболее чутко Ремус чувствовал своих друзей. Джеймс и Сириус всегда были для него словно открытая книга, а вот Северус часто подавлял свои эмоции или же закрывался, но не сейчас. Ремус явно ощущал, что эмоциональный фон всех троих сильно сбоит в последнее время. Ощущал, что всех троих что-то беспокоит, но никто друг другу ничего не говорит. Ремус стал замечать, что за прошедший месяц они сильно отдалились друг от друга.       Северус постоянно пропадал в лаборатории или библиотеке. Ремус видел, что с другом творится что-то странное. Он чувствовал, что Северус постоянно напряжен и взволнован. Он стал еще более мрачным и язвительным. Постоянно оглядывался, словно ждал нападения, а временами и вовсе был рассеян, что с ним никогда не случалось. Ремус пытался с ним поговорить, предложить помощь, но Северус тут же закрылся от него и придумал нелепую отговорку. Ремус сомневался, что Северус так волнуется из-за ЖАБА, но настаивать не стал.       Сириус каждый вечер проводил с девушками. Он, похоже, поставил себе цель, к Рождеству перебрать всех своих "пташек". Ремус удивлялся этому. Раньше Сириус мог провстречаться с одной несколько недель, но сейчас менял их чуть ли не каждые два дня. И каждый раз после таких «свиданий» он приходил злой и недовольный, что было не менее удивительно.       Расписание Джеймса было забито тренировками по квиддичу, дополнительными занятиями по Зельям и свиданиями с Лили. Казалось бы, успехи его команды, прогресс в Зельях и любовь Лили должны сделать его счастливым. Но Джеймс временами пребывал в серьезном и задумчивом состоянии, совершенно не свойственном его натуре.       Ремус даже засомневался, получится ли у них прийти на предстоящее полнолуние. Если бы они не смогли, он бы их понял и не обиделся.              Они сидели на своем любимом месте возле камина. Ремусу вот-вот надо было отправляться в Больничное крыло, откуда мадам Помфри отведет его в Визжащую-Хижину. Он вновь посмотрел на своих друзей. Северус сосредоточенно читал научный журнал, Джеймс с серьезным лицом перекидывал снитч из руки в руку, Сириус пялился на огонь, ничего не замечая вокруг.       Да что с ними со всеми?       Ремус никогда еще не видел их такими в преддверии полнолуния. Обычно Сириус всегда больше других ждал этой ночи, они с Джеймсом радостно планировали, куда можно будет отправиться и что посмотреть. Северус их всегда участливо слушал и изредка опускал комментарии, охлаждая их безудержный пыл.       — Слушайте, — Ремус взглянул на друзей, — я знаю, сейчас трудное время, у вас всех дела, вы не обязаны…       — Ой, Рем, даже не начинай! — воскликнул Сириус, отвернувшись от камина и сердито посмотрев на друга.       — Вот именно! — поддержал Джеймс, — когда это мы полнолуния пропускали?       — Никогда, — вздохнув, ответил Ремус.       — Так что встретимся в Визжащей-хижине, как и всегда, — кивнул Северус.       Ремус всегда ценил это в друзьях. Как бы они не были заняты, но в полнолуния они всегда с ним. Джеймс откладывал тренировку по квиддичу, Сириус отказывался от свиданий, Северус не ходил в лабораторию. Они уверяли, что для них это пустяки, но Ремусу это было важно.              План их действий в полнолуния был отточен еще на пятом курсе.       Мадам Помфри отводила Ремуса в Визжащую-хижину и запирала его там.       Чуть погодя приходили Мародеры и следующие пару часов до его трансформации они, как могли, отвлекали Ремуса от боли и страданий. Эти несколько часов были для него самыми ужасными. Каждая клеточка тела болела и горела огнем, тело билось в агонии, кожа кусками слазила, а кости переламывались. Ремус каждый раз думал, что он не вынесет боли и умрет.       После его обращения, они выходили из Визжащей-хижины и направлялись в Запретный лес. Джеймс в облике оленя, Сириус превращался в пса, а Северус в ворона. За эти пару лет волк привык к такой компании и каждый раз радовался, когда они его выпускали из ненавистной хижины на волю. Как предполагал Северус, память волка сохранялась и возвращалась к нему каждое полнолуние.       Запретный лес за это время был изучен вдоль и поперек. Они знали, где живут кентавры и обходили это место за милю. Год назад обнаружили колонию акромантулов и тоже стали держаться оттуда подальше. В лесу они изучили каждую тропинку, ручеек и овраг. Животные в лесу им практически не встречались. Вся живность, будь то обычные волки и лисы, различные птицы или же магические существа, чувствовала оборотня и поэтому старалась его избегать.       Они носились по лесу, резвились, догоняли друг друга, игриво покусывали друг друга и поддевали рогами.       Когда луна начинала скрываться, они разворачивались и шли обратно в сторону Визжащей-хижины. Волк начинал всячески хитрить, убегать и выть — ему не хотелось возвращаться. Олень и пес всегда с трудом гнали его на выход из леса. И поэтому еще ни разу волк не превращался обратно в человека в хижине. Он всегда падал на опушке леса, бился в судорогах, шерсть клочьями выпадала и Ремус терял сознание. Сириус всегда доносил его до дивана и накрывал одеялом. Они все вместе ждали, когда он придет в себя. Северус ему давал восполняющую силы настойку, Джеймс доставал заранее заготовленные сэндвичи и чай, а Сириус давал ему его любимый шоколад. Это время для Ремуса всегда было самым счастливым. Боль отступала, нервозность проходила. Он был в окружении заботливых друзей и до полнолуния еще целый месяц.              Это полнолуние ничем не отличалось от предыдущих. Придя в себя, Ремус первым делом оглядел друзей — убедиться, что все целы и здоровы.       — Как себя чувствуешь? — спросил Сириус, когда Ремус выпил лекарство и сел на диване, закутавшись в одеяло.       — Терпимо.       — Терпимо? Обычно, ты говоришь «нормально», — прищурился Северус. — Что-то не так?       — На самом деле, да, — вздохнул Ремус.       Вы все странные в последнее время, все что-то скрываете и это не дает мне покоя.       Мародеры взволнованно переглянулись. Ремус чувствовал их беспокойство.       — Мы давно не собирались вместе. С того раза в начале семестра, — сказал Ремус, так и не решившись поднять волнующую тему.       — Неужели, господин Лунатик предлагает устроить пьянку? — расплывшись в улыбке, спросил Сириус.       — Не то чтобы пьянку…       — По-моему, отличная идея! — сказал Джеймс, — нам всем не помешает немного расслабиться.       — Тогда можно это устроить в ближайшие выходные, — предложил Северус. Все дружно согласились.              Северус Снейп       «Я знаю, кто твой оборотень» гласила надпись на очередном послании. Северус тут же смял пергамент и уничтожил его.       Он терялся в догадках, что нужно преследователю.       С моменты первого послания он получил еще четыре записки, где преследователь писал, что знает, чем Северус занимается в лаборатории, знает о его секретах и об оборотне. И вот теперь это.       Северус не сомневался, что преследователь узнал о Ремусе после полнолуния, которое было прошлой ночью. А значит, не исключено, что за ними следили и теперь могли знать не только о ликантропии Ремуса, но и анимагических способностях остальных.       Северус не понимал, чего добивается преследователь. Он не шантажировал, не угрожал и вообще не предпринимал никаких действий.       Вероятно, он хочет, чтобы я свихнулся.       На нервной почве у Северуса пропал аппетит, он стал беспокойным, дерганым и раздражительным. Появились ночные кошмары, которых раньше никогда не было. Ему стали сниться люди в черных мантиях и с котлами на головах, которые постоянно его преследовали, потом один из них хватал его за нос и кричал: «попался!», а когда снимал котел с головы, это оказывался Малфой.       Разум говорил Северусу, что тут замешаны слизеринцы, а именно Мальсибер и Эйвери. Но интуиция подсказывала, что хоть они и стали уделять ему больше внимания, но к посланиям не имеют никакого отношения.       Северус старался отследить, когда появляются послания. Три штуки появились во время обедов в Большом зале. Эта информация ему никак не помогала — в зале в это время всегда находилось несколько десятков студентов. Еще два появились на совместных уроках Нумерологии. Ее посещали представители всех четырех факультетов, но сейчас Северус хотя бы знал, что это семикурсник. Если не считать его и Лили, на нумерологию ходили четверо когтевранцев, трое слизеринцев и один пуффендуец. Список сократился до восьми человек.       Последнее послание, появившееся несколько мгновений назад, он получил в библиотеке. Северус тут же вскинул голову и огляделся. В библиотеке было много народу, практически все столы заняты.       Неподалеку сидели Гринграсс и Мальсибер. Конечно, велика вероятность, что это кто-то из них. Но и других списывать со счетов Северус не спешил.       Чуть дальше сидела Эммелина Вэнс со своим парнем. Насколько помнил Северус, оба ходят на Нумерологию. Вэнс вряд ли будет писать ему записки, а вот по поводу ее парня Северус не был так уверен, решив, что за ним надо будет понаблюдать.       А возле когтевранцев сидел пуффендуец, который, кажется, тоже посещал Нумерологию.       Дьявол!       Кто бы ни был преследователь, он идеально подгадал момент. В библиотеке было, как минимум, пять человек, посещающих Нумерологию, а может и больше. Северус плохо помнил на лицо когтевранцев и на счет пуффендуйца не был до конца уверен.       Северус пожалел, что уничтожил все записки. Ему вдруг пришла в голову идея, что можно было бы попытаться отследить по ней преследователя. Или же определить по почерку.       Хотя, если он не совсем безмозглый, он это предусмотрел.       Решив пока ничего не предпринимать и дождаться следующего послания, он покинул библиотеку.              Следующая записка пришла через два дня за завтраком. Его сумка завибрировала и издала тонкий писк. Он специально наложил на нее чары, извещающие о появлении посторонних предметов. Северус тут же сорвался и унесся в ближайший туалет.       Послание было на месте. «Как себя чувствует Р.Л.?»       Ну это уже слишком.       Если до этого у Северуса и была слабая надежда, что преследователю неизвестна личность «его оборотня», то теперь он понял, что это не блеф.       Северус начал паниковать. Он не представлял, что будет делать, если вдруг новость о том, что Ремус оборотень, всплывет в школе. И он не представлял, как это предотвратить. Северус чувствовал себя абсолютно беспомощным.       Надо…надо только выяснить, кто преследователь. А потом я ему просто сотру память. Я смогу.       Восстановив дыхание и успокоившись, он достал свой блокнот, где были выписаны все обнаруживающие и отслеживающие чары.       Почерк, как Северус и предполагал, был изменен и заколдован. Испробовав десяток отслеживающих заклинаний и ничего не найдя, Северус вновь разозлился. Преследователь хорошо постарался. Послание было абсолютно чистым, никаких магических следов и отпечатков на нем не осталось. А через четверть часа оно и вовсе растворилось в воздухе.       Северус вновь оказался в тупике.