Marauders

      Северус Снейп       Зельем для Пожирателей Смерти он занимался круглые сутки, постоянно или изучая дополнительную литературу, или составляя всевозможные формулы и схемы, разбивая ингредиенты на группы, или прикидывая в уме способы применения зелья.       После долгого изучения каждого из ингредиентов, Северусу удалось разбить их на три группы. В первую группу входили ингредиенты, которые, так или иначе, воздействовали на психологическую сторону человека. В различных дозировках данные ингредиенты могли действовать как успокаивающе и расслабляюще, так и полностью подавлять разум и волю человека, вводить его в состояние комы, населять разум ложными видениями и галлюцинациями.       Во вторую группу входили ингредиенты, которые, напротив, использовались для усиления различных качеств. Такие ингредиенты, которые повышают выносливость, ловкость и магическую силу, которые доводят до совершенства слух, зрение и обоняние. Большинство из этих ингредиентов используется исключительно на животных, да и сами являются животного происхождения.       И последняя группа, самая малочисленная, включала в себя самые редкие ингредиенты, использующиеся в приготовлении сложных, и часто запрещенных, зельях, как например: Феликс Филицис — зелье удачи, Всевозможное зелье — зелье, раскрывающее скрытые качества и таланты пьющего, зелье Мопсуса — дающее способности к телекинезу и провидению, Оборотное зелье — зелье, позволяющее принимать чужой облик, и еще несколько сложнейших зелий.              Северус хоть и всегда предпочитал работать один, но иногда в голову закрадывалась мысль, что было бы интересно выслушать мнение Белби по тому или иному вопросу. Он думал, согласилась бы она с его разделением ингредиентов на три группы или придумала бы для них совершенно новую квалификацию. Думал, что бы она сказала о его формулах, и представлял, как бы она начала ругаться, глядя на его мелкий почерк и говоря, что ничего не может разобрать. Он сам не всегда это замечал, но при разборе ингредиентов часто смотрел на все ее глазами, прикидывая, как бы она сделала, будь на его месте.       Северус этого не признавал, но он начинал скучать по ее колким комментариям, выразительным взглядам и блестящим идеям. И уже начинал жалеть, что незаслуженно нагрубил ей в их последнюю встречу.       Рассказ Сириуса о том, что он видел Белби с Мальсибером не очень-то его и удивил. Профессор Вектор действительно задала им большую работу, которую они делали в парах. И насколько знал Северус, Белби была в паре с Мальсибером. К тому же, Северус сильно сомневался, что Мальсибер способен так неосторожно и опрометчиво заниматься своими тайными делами в классе, куда легко может зайти посторонний.       Но Северус не мог отрицать, что Белби, вероятнее всего, тоже что-то готовит для Мальсибера. Эта мысль появилась у него еще в тот момент, когда тот к нему впервые пришел, но в тот раз Северус не стал на этом зацикливаться. Сейчас же он всерьез задумался над этим. И решил, что пора это, наконец-то, выяснить.              

***

      После того, как Мальсибер не застал Крауча на своем посту, тому, очевидно, серьезно досталось, и теперь он постоянно находился в лаборатории вместе с Северусом. Сидя на своем стуле, Крауч не спускал с него глаз и ни на минуту не закрывал свой рот. Вероятно, он думал, что таким образом мешает ему или достает. Но Северус, давно привыкший к шумной компании Джеймса и Сириуса, легко мог абстрагироваться от внешнего шума. Только не сегодня.       На сегодняшний вечер у Северуса был большой план. Он собирался применить к Краучу легилименцию. Две недели он усердно тренировался проникать в чужое сознание без использования волшебной палочки. Тренироваться приходилось на первогодках, как на самых слабых и незащищенных. Северус этим не гордился, но он был в безвыходной ситуации, требующих решительных действий. И когда тренировки на первокурсниках прошли удачно, он опробовал свои навыки на студентах старших курсов. Он не мог не радоваться, отмечая, что все попытки проникнуть в чужое сознание прошли как нельзя гладко, его ни разу не обнаружили и не пытались закрыть сознание, оставляя снаружи все самые сокровенные тайны.       Северус с нетерпением ожидал вечер, чтобы встретиться с Краучем. Северус понимал, что касательно зелья он вряд ли что-то узнает у него, но ему требовалась куда более важная информация. Он планировал выяснить, кто еще в школе работает на них и как он сможет использовать этих людей, а самое главное — как Пожиратели контролируют его мать. Он хоть и сомневался, что Крауча посвящают во все дела, но надеялся узнать хоть что-то.              — Ты уже здесь? — удивленно спросил Крауч, заходя в лабораторию и устраиваясь на стуле, — не терпится побыстрее закончить, да, Снейп?       Северус ему не отвечал, склонив голову над своими записями. Он собирался с духом, очищая свое сознание, чтобы с чистой головой проникнуть в сознание Крауча. И ждал подходящего момента.       — Да, на твоем месте я бы вообще лабораторию не покидал, — продолжал Крауч, с насмешкой глядя на него. — Сколько там у тебя осталось? Кажется, неделя?       Северус чувствовал, как прочищается его сознание, оставляя спокойствие и безмятежность, как исчезает страх и волнение.       — Всего семь дней, Снейп, — Крауч с удовольствием растягивал слова, — а ты даже к приготовлению не приступал. А ведь твоя мать вряд ли хочет умирать так рано…       Северус поднял на него взгляд, мгновенно проникая внутрь сознания через его зрачки карих глаз.       — Не стоит за меня волноваться, Крауч, — ответил Северус, аккуратно перебирая его мысли, — да и за мою мать тоже не стоит.       На самой поверхности сознания Крауча находился мужчина. Северус предположил, что это его отец. Худощавый волшебник с сухим лицом, одетый в безупречно чистую и отглаженную мантию, свысока смотрел на сына.       «— Как твои успехи в школе, Бартемиус? — Крауч-старший говорил, словно со своим подчиненным, смотря на сына с холодом и строгостью.       — Хорошо, папа, — вежливо ответил тот, — я получил двенадцать «превосходно» на СОВ, это один из лучших результатов на курсе.       Крауч-старший кивнул, не выразив особого восторга. Крауч-младший смотрел на него в ответ с сожалением, будто надеялся получить хоть какую-то похвалу.       — Один из лучших? Ты должен быть самым лучшим…»       —… жаль бедную Эйлин Принц, — продолжал говорить Крауч, ничего не заметив, — столько лет жить с маглом, чтобы в конце умереть в страшных муках, поскольку сын даже пальцем пошевелить не хочет…       Северус углубился в его сознании, но там снова был его отец. Северус перебирал одно воспоминание за другим, но каждый раз натыкался на Крауча-старшего. То он отчитывал сына за неподобающий вид, то за недостаточно высокую оценку, сопровождая все это разочарованными взглядами. Северус удивлялся, как шумный и заносчивый Крауч говорит со своим отцом заискивающим тоном, глядя на того с обожанием и надеждой.       Иногда к воспоминаниям с отцом, примешивалась и мать Крауча. И если его отец всегда смотрел на него со строгостью, то мать не спускала с сына ласкового и нежного взгляда. Крауч всегда отмахивался от нее, предпочитая в очередной раз выслужиться перед отцом.       — … у меня уже почти все готово, Крауч, — спокойно отвечал Северус, ни на миг не прекращая перебирать его мысли, — и у меня будет не менее ценная информация, чем просто готовое зелье.       Северусу хотелось ускориться, ему надоело смотреть на семью Крауча, где тот без конца ищет одобрение отца. Но он знал, что спешка в легилименции очень опасна. Крауч не только может его обнаружить, есть риск повредить ему мозг.       — …Генри говорит, тебя это не спасет…       Удивительно, но упоминание Краучем имени Мальсибера сразу выдало воспоминания с его участием. Северус с замиранием сердца кинулся в эти мысли, тут же разочаровавшись. В воспоминаниях была лишь какая-то вечеринка.       Северус прошел чуть дальше, стараясь не выпускать Мальсибера из мыслей, словно за ниточку удерживая его в голове Крауча и двигаясь к нему все ближе.       « — … а может, я не хочу?! — возмутился Крауч. — Пусть Эйвери его пасет, а я лучше за пацаном пригляжу.       — За пацаном все хотят приглядывать, — Эйвери расплылся в улыбке, — но он уже мой. К тому же, он ко мне уже привык.       — Все верно, — Мальсибер кивнул Эйвери, — да и пуффендуйцы такие пугливые, парню ни к чему такой стресс с тобой.       Крауч выругался в ответ.       — Тогда, может, за девчонкой? — предложил Крауч. — Кто к ней приставлен?       — С девчонкой ты не справишься, — ответил ему Мальсибер, — да и у нее особое задание…       — Это какое? — тут же спросил Крауч.       — Такое, что знает об этом только она, — с жесткостью в голосе ответил Мальсибер, давая понять, что посвящать в это никого не собирается.       — Почему ты так не хочешь следить за Снейпом, Барти? — усмехнулся Эйвери.       — Не знаю… он меня нервирует…»       У Северуса сбилось дыхание. Как он и предполагал, он не один готовит для них зелье, их трое. И как он и предполагал, Крауча не вводят в положение дел. Пройдя чуть дальше в его мыслях, он выяснил, что Краучу не известно ни назначение зелья, ни кто будет его использовать, ни каких-либо других подробностей. Имена и фамилии других двух студентов тоже остались неназванными.       — Признайся, Снейп, что тебе и самому интересно работать над этим, — сказал Крауч, усмехаясь.       — Да, безусловно, — протянул Северус, все еще перебирая его мысли и ища самое главное.       Сколько бы он не перебирал его мыслей, он не мог нигде найти даже упоминания Эйлин Принц, ничего, что могло бы говорить о ней.       Их разговор стал затягиваться, и Северус уже подумал, что пора заканчивать, его силы и так уже были на исходе от столь длительного пребывания в чужом сознании, как вдруг он наткнулся на Регулуса.       «— …мне мало что известно, Барти, — сказал он, склонившись над книгой. — Знаю только, что это оружие убивает маглорожденных и полукровок в течение недели-двух, с чистокровными уже в зависимости от ситуации…       — От ситуации? Это как?       Регулус поднял на него задумчивый взгляд.       — Думаю, это зависит от возраста волшебника, от его магической силы, ну и от чистоты крови, разумеется. Но это лишь мое предположение.       — И как оно действует? — напирал с вопросами Крауч. — Это заклинание? Или ритуал? Рунный ритуал? Или зелье?…       — Я предполагаю, что это некий предмет, — медленно произнес Регулус, — что-то вроде амулета, только обратного способа действия…»       Северус вынырнул из его сознания, с трудом переводя дыхание и стараясь не выдать дрожь в руках.       Конечно же, это предмет… вот как они влияют на ее здоровье.       — …долго ты еще пялиться собираешься? — грубо спросил Крауч, — работай уже давай.       Северус склонил голову, нависая над учебником. Во всем теле была страшная слабость, мозг работал затруднительно. Для Северуса это был первый раз столь длительного пребывания в чужом сознании, и он сейчас плохо ориентировался в реальности, все еще не до конца избавившись от мыслей Крауча.       …если это «что-то вроде амулета», то как они умудрились нацепить его на маму?       …и если этот «амулет» убивает полукровок за неделю-две, то почему за все лето я не почувствовал его действие на себе? Или он действует только на того, на кого он надет?       Вопросов у Северуса появилось только больше. Конечно, теория с «амулетом» была лишь догадкой Регулуса, но Северус был уверен в его правоте. Как бы часто Сириус не называл брата идиотом, тот был очень умен. Да и эта теория неплохо вписывалась.       Северус уже знал, что травят Эйлин с помощью «Драклова яда», но каким образом и в какой форме этот яд попадает в нее, он не знал. Северус давно отмел варианты с заклинанием и с зельем, как невозможные, поэтому вариант с амулетом подходил как нельзя кстати.              Он с трудом досидел до конца работы, пока Крауч не дал ему разрешение уйти. Северус за этот вечер практически не продвинулся в изучении зелья, постоянно размышляя, что это может быть за амулет, и какой у него принцип действия.       Чем больше он об этом думал, тем больше убеждался, что на мать действительно влияют через определенный предмет. Об этом говорили абсолютно все факты. И то, что ее здоровье каждый раз резко ухудшалось, стоило Пожирателям начать угрожать, и то, что ее здоровье приходило в норму, стоило ему себя начать «нормально вести и не дергаться», как выражался Крауч. А все лечебные настойки Северуса просто-напросто облегчали ее страдания, и потому и не вылечивали, что отравляющий предмет всегда находился в непосредственной близости от нее. Пожиратели и правда не проникали в их дом, и воздействовали на этот предмет удаленно. Осталось только выяснить, что это за предмет, и как они на него действуют. А также как они смогли «Драклов яд» заключить в амулет.              Выйдя из лаборатории и избавившись от Крауча, Северус достал Карту. Это стало ежедневной необходимостью — убедиться, что в подземельях не дежурит Сириус, который чуть ли не каждый вечер ошивался вблизи слизеринской гостиной.       Убедившись, что путь чист, он убрал Карту и направился в совятню. Необходимо было написать матери письмо, чтобы она немедленно сняла с себя все амулеты и украшения, и чтобы проверила дом на наличие подозрительных предметов.       Проследив, как школьная сова скрылась в темноте, он обернулся вороном и вылетел в окно. Прижав крылья к корпусу, он камнем стал падать вниз, выходя в пике у самой земли и вновь набирая высоту.       Больше всего в себе Северус любил свою анимагическую форму. Любил ощущение невесомости и то, как воздух скользит между перьями. Любил парить, позволяя потокам ветра легко уносить его.       Сделав большой круг вокруг Астрономической башни, пролетев над макушками высоких елей Запретного леса и над тонкой ледяной коркой Черного озера, Северус вернулся в совятню. Морозный воздух отлично прочистил голову, в которой до этого все еще сохранялись обрывки сознания Крауча.              До отбоя было еще полчаса, поэтому он поспешил в библиотеку, надеясь найти какую-нибудь информацию об амулетах и их воздействии.       Он остановился возле стеллажей с книгами об артефактах и амулетах, способах их создания и принципах действия. Выбрав пару наиболее подходящих книг, он прошел в раздел с рунами. Северус руны не изучал, но знал, что их часто используют при создании амулетов. С трудом разобрав сложные описания и формулировки, он взял одну книгу и, уже хотел развернуться, чтобы уйти, как услышал за стеллажом голос.       —…и я бы хотел пойти на бал с тобой. Что скажешь?       Северус узнал голос Фенвика. Он уже хотел пройти дальше, как услышал и второй голос, тоже знакомый.       — Извини, Бенджи, — ответила Бланк, — но на бал я идти не собираюсь. Не люблю подобные мероприятия…       И почему я вечно натыкаюсь на эту змею?…       Северус не стал слушать дальше, не имея никакого желания в очередной раз участвовать в разборках с участием Бланк. Да и он знал, что Фенвик, в отличие от того же Крауча, человек воспитанный и не лишенный благородства, и ей ничего плохо не сделает.       Направляясь в гриффиндорскую гостиную, Северус думал о том, как много ему дало проникновение в разум Крауча. И хоть хороших новостей он для себя не узнал, он узнал много важного, что приблизило его к разгадке с болезнью матери, и даже дало некоторую надежду.       Северус впервые за последние пару недель ощутил воодушевляющее чувство и легкую радость на душе. И даже подумал, что ему надо встретиться с Белби и извиниться перед ней за свое хамское поведение.       И вывести ее на чистую воду.       …потому что «девчонка», о которой говорил Крауч, наверняка именно она.              — Сейчас в библиотеке произошло нечто интересное, — сказал Северус, заходя в спальню.       — В этой обители тоски и скуки может произойти нечто интересное? — спросил Сириус монотонным голосом.       — Что там произошло? — спросил Джеймс.       — Фенвик пригласил Бланк на рождественский бал, — ответил Северус, не сводя взгляда с Сириуса, который никак не реагировал.       — Да ладно! — воскликнул Джеймс, тоже поворачиваясь к Сириусу, как будто в этом виноват именно он.       — И что она ответила? — спросил Ремус.       Сириус, не моргая и не дыша, пялился в потолок, лежа на кровати и ожидая ответа Северуса, который специально выдержал долгую паузу.       — Она согласилась.       Лицо Сириуса тут же исказила гримаса злости, губы скривились, в глазах появился безумный блеск.       — Вот видишь, Бродяга, пока ты тормозишь, ее другой пригласил! — с осуждением сказал Джеймс.       — Да мне плевать! — Сириус метнул на того гневный взгляд, поднялся с кровати и направился на выход.       — Она отказала, — сказал Северус.       Рука Сириуса так и повисла в воздухе, не дотянувшись до дверной ручки.       — Что? Отказала? — переспросил Ремус.       — Да, она ему отказала, — повторил Северус, — просто хотелось посмотреть на реакцию Сириуса.       Все смотрели на Сириуса, который еще мгновение стоял в той же позе, после чего, не говоря ни слова, вышел из спальни.       — Ты шутишь, а его чуть удар не хватил, — сказал Джеймс, кивая на дверь, за которой скрылся Сириус. — А если бы он Бенджи убивать пошел?       — Пора с этим что-то делать, — тихо сказал Ремус.       Все без лишних объяснений поняли, что он говорит о Сириусе, Бланк и их ссоре, о которой Сириус им так ничего и не сказал, несмотря на постоянные расспросы Джеймса. Они лишь видели, как он постоянно мечется, словно в клетке, как вспыхивает, стоит Бланк на горизонте замелькать, как мучается, когда долго не видит ее. Они каждый раз слушали, как он разоряется, приводя нелепые аргументы о ее бездарности и прочих «недостатках», которые он тщательно выискивал. Слушали, как он старался их убедить, что ненавидит ее, но убедить в этом у него не получалось даже самого себя. Видели, как он по полночи не выпускает Карту из рук, гипнотизируя ее имя. И постоянно терпели на себе его срывы.       — Есть предложения? — спросил Северус, даже не собираясь лезть в отношения этой парочки. Как бы там ни было, он считал, что Сириус побесится и успокоится. Он все еще относился к Бланк с осторожность и недоверием, и считал, что она не пара его другу.       — Может, просто запрем их в пустом классе? — предложил Джеймс. — Или в чулане для метел.       — Оставлять их вдвоем в таком маленьком пространстве очень рискованно, — задумчиво сказал Ремус.       — Нам с Лили помогло, — Джеймс даже покраснел от удовольствия, говоря это.       — В вас с Лили и вполовину нет столько ярости, как в Сириусе и Бланк, — заметил Северус. — Они просто покалечат друг друга, если не убьют.       — Тогда можно устроить интервенцию! — сказал Джеймс, расплываясь в широкой улыбке, — соберемся все вместе, за руки приведем Сириуса и Софию, посадим их за стол и проведем с ними серьезный разговор. Мы с Лили возьмем на себя Софию, а вам надо будет привести Сириуса.       — Тогда уж лучше я и Лили возьмем на себя Софию, а ты и Северус возьмете на себя Сириуса, — сказал Ремус, тоже с улыбкой на лице. — Меня он может не послушать, а за тобой куда угодно пойдет.       — А мне обязательно участвовать? — спросил Северус.       — Конечно, обязательно! — воскликнул Джеймс, вытаращив на него глаза. — Ты что, не хочешь собственными глазами увидеть это шоу?       Северус с ним согласился, думая, что он бы и, правда, не отказался взглянуть на такое представление, которое обещает быть очень зрелищным.       — Решено, — сказал Джеймс, — в выходные проведем интервенцию, — он еще с мгновение помялся возле своей кровати, а потом направился на выход, сияя улыбкой. — Пойду, расскажу Лили наш план.       За Джеймсом закрылась дверь, а Северус подумал, как же втиснуть «интервенцию» в его плотный график. Помимо ежедневной работы над зельем у него накопился ворох домашней работы, да еще и образовалось несколько долгов, которые необходимо закрыть. К тому же, он собирался извиниться перед Белби.       А вот это уже может надолго затянуться…