Marauders

      Сириус Блэк       — Нет, ну, в самом деле! Вы бы хоть людей постеснялись!       Сириус оторвался от губ Бланк и посмотрел на Эванс, стоящую рядом с ними и с остальными Мародерами. Все ждали начала урока по Чарам, и Сириус решил не терять зря времени, самозабвенно целуясь с Бланк прямо возле кабинета в переполненном коридоре.       — Я, между прочим, всеми силами стараюсь уладить межфакультетский конфликт, — с важным видом произнес Сириус и поцеловал Бланк в кончик носа.       — Конфликт улажен, — подтвердила Бланк.       — В таком случае, тебе надо и остальных перецеловать, — хитро улыбнулась Лили, кивнув на слизеринцев, стоящих неподалеку.       — Да ладно тебе, Лили, — улыбнулся Джеймс и притянул ее к себе за руку. — Скажи спасибо, что он хотя бы руки не распускает у всех на виду. Вот на это даже я не хотел бы смотреть.       Сириус не сдержал довольной ухмылки. Под свободной мантией Бланк руки он распускал, да еще как, пользуясь тем, что никто не видит. Он тут же опустил руки с талии и сжал ее ягодицы, от чего она ненароком подалась вперед, прижавшись к нему еще сильнее.       — Спасибо, Сириус, — с отчетливой иронией в голосе произнесла Лили.       — Пожалуйста, — ответил он, склонив голову в легком поклоне.       Вновь обернувшись к Бланк, он склонился к ее губам, прижимаясь с откровенным поцелуем. Только сейчас Сириус понял, какое же упущение с их стороны было скрываться от всех. Ведь в открытых отношениях есть один несомненный плюс — можно целоваться на каждом углу замка и не бояться быть обнаруженным. Более того, быть обнаруженным казалось ему весьма привлекательной идеей.       Но долго удовольствие не продлилось — их оглушили удары колокола, прокатившиеся по замку. В то же мгновение появился и Флитвик, спешащий к своему кабинету.       — Проходим, проходим, — поторапливал он студентов, — сегодня у нас итоговый зачет.       Зачетная неделя подходила к концу. Они уже разделались с демонстрацией практических навыков и сейчас сдавали теорию. Большую часть предметов они успешно (а кто и не очень) сдали и оставалось пережить два последних дня.       Когда все заняли свои места, Флитвик выдал им билеты, состоящие из двадцати вопросов, где необходимо было описать формулу, движения палочкой того или иного заклинания и получаемый эффект от него.       Едва все получили свои билеты, как тут же склонили головы и заскрипели перьями.       Сириус заглянул в свои вопросы, облегченно усмехнувшись и убедившись, что «превосходно» ему обеспечено.       Он перевел взгляд на противоположную сторону кабинета, где напротив них сидели слизеринцы. Один взгляд. Сердце в груди замерло на долгую секунду, прежде чем сбиться в ускоренном ритме.       Какого черта она творит?..       Бланк, как и он же, сидела с самого края второго ряда, прямо напротив Сириуса, и откровенно его соблазняла.       Лениво откинувшись на спинку стула, она неспешно писала ответы. Бросив на Сириуса взгляд из-под опущенных ресниц, закусила губу, безуспешно (и явно специально) скрывая томную улыбку. Казалось, все в ее образе было привычным, но Сириус по ее полуопущенным ресницам, по едва заметной улыбке, по легкому румянцу на щеках видел — она задумала нечто очень плохое.       Замерев, он был не в силах оторвать от нее взгляд.       Подняв красноречивый взгляд на него, она свободной рукой потянулась к галстуку и медленно, потянув петлю вниз из стороны в сторону, ослабила его. С фальшивой застенчивостью опустив глаза, она не спеша расстегнула несколько верхних пуговиц на рубашке, открыв хрупкие ключицы, на одной из которых все еще виднелась алая отметина.       В кабинете неожиданно стало жарко. Выдох так и застрял посреди горла.       Она вновь посмотрела на него, на этот раз долгим, пронизывающим взглядом, при этом облизав верхнюю губу. От бесконечных поцелуев губы ее воспалены и заметно выделяются на лице. И наблюдая, как по ним медленно двигается ее язык, делая их влажными, в штанах у Сириуса становилось невыносимо тесно.       Он поерзал на стуле, все также не отрывая обалделого взгляда от Бланк.       Она села вполоборота, показав в проходе свои ноги, закинутые одна на другую. Его лицо исказила злая усмешка.       Ты дьявол...       Ведь она знала, что ее ноги для него большая слабость. Сириус их обожал. Обожал каждый их дюйм, начиная с узких стоп, тонких лодыжек и острых коленей, заканчивая упругими бедрами.       Бланк, все той же рукой, стала медленно спускаться по телу вниз, огибая грудь, пальчиками зацепляясь за торчащий сквозь ткань рубашки сосок, спускаясь по ребрам и переходя на талию. Он скользил жадным взглядом вслед за ее рукой, неотрывно наблюдая за ее пальцами, что прикасались к столь желанному телу.       Внутри била мелкая дрожь. Внутри все натянуто от напряжения. Внизу живота затянулся болезненный, до потемнения разума, узел.       Перейдя рукой на свое бедро, она медленно повела край юбки вверх по ноге. Сириус не моргая следил, как дюйм за дюймом она приближается к границе чулка, и безмолвно умолял ее ускориться. И когда появилась полоска кожи между юбкой и школьным темно-серым чулком, у Сириуса с хриплым вздохом перехватило дыхание.       Судорожно сглотнув, он поднял взгляд на ее лицо. Откинув голову и прикрыв глаза, она вела белым пушистым пером по своей длинной шее. Сириус со своего места видел, как на ее коже появляются мурашки от прикосновений тонкого пера. Он сам не заметил, как смял в руках пергамент с вопросами.       Она на мгновение закрыла глаза, попав под яркий луч зимнего солнца, что превращал ее кожу в бархат. Сириус как завороженный смотрел, как на ее ресницах мелькают лучики солнца, как в волосах сверкают золотые отблески. Бланк глубоко вздохнула через приоткрытый рот, ее грудь высоко приподнялась в глубоком вырезе.       Ремень школьных брюк больно давил на член. В паху жгло раскаленным металлом. Он не замечал, что уже тяжело дышит.       Привел в себя его толчок Ремуса в бок. Он, все еще пребывая в крайне возбужденном состоянии, бросил яростный взгляд на друга. Взгляд Сириуса настолько был расфокусирован, что Ремус казался темным пятном.       — Сириус, что с тобой? — спросил шепотом Ремус.       — Все нормально, — хрипло произнес он и прокашлялся. Он снова посмотрел на Бланк. Она, как ни в чем не бывало, писала ответы.       Беспощадная стерва.       Он разгладил список с вопросами и принялся писать ответы, время от времени поглядывая на Бланк. У него перед глазами все еще стояли ее ноги, ее губы и ее шея. Она тоже изредка поднимала на него многозначительный взгляд едва заметно улыбаясь, чего более чем хватало, чтобы не снижать градус напряжения внутри него.       Сириус уже не в состоянии был сосредоточиться на контрольной, все время уходя мыслями к Бланк. Мечтая оказаться на месте пера, что нежно касалось ее шеи — оставить красный чувствительный след на тонкой коже. На месте лучиков солнца, покрывая ее лицо невесомыми прикосновениями и путаясь в золотистых прядях — грубо стянуть в руке волосы, прижаться к губам с требовательным поцелуем. На месте ее рук, что касались горячей кожи — сжать ребра, ягодицы до белых пятен, оказаться внутри.       Кое-как ответив на все вопросы, он написал ей записку: «Если я отхвачу «тролля» вместо «превосходно», это будет исключительно твоя вина».       Отлевитировав записку ей на стол, он с предвкушением наблюдал, как она улыбается при прочтении. Он дождался, когда она напишет ответ, приманил записку обратно и, развернув ее, прочитал: «Я готова понести наказание. И готова сделать это прямо после урока... Или можно начать прямо сейчас. P.S. Помнишь, ты однажды просил меня не надевать белье?».       Внизу живота вновь вспыхнул огонь и все скрутилось тугим узлом. Сириус даже дернулся вперед, чувствуя, как все болезненно ноет. Он посмотрел на Бланк, которая продолжала писать контрольную и даже не поднимала на него взгляд.       Что же ты со мной делаешь?       Сириус закрыл глаза, не в силах смотреть на нее. Оказалось, это очень трудно — видеть ее в паре десятков футов от себя и не иметь возможности прикоснуться. Руки так и тянулись к ней, требуя сжать в своих объятиях до хруста ребер.       И проверить наличие трусов.              По мнению Сириуса, Чары еще никогда не длились так долго. И только прозвенел колокол, он сорвался со своего места, схватил ее за руку и полетел по коридору, в конце которого находился заброшенный класс.       Его мысли в данный момент были заняты одним, и он даже сомневался, что наложил полноценные защитные чары на дверь класса, когда они влетели внутрь.       Грубо ее схватив, он прижался к ее губам, тут же проникая языком в ее рот, руками пробираясь ей под юбку и убеждаясь, что она и правда без нижнего белья. От переизбытка чувств он что-то невнятно промычал ей в рот.       — Ты меня с ума сведешь, Бланк, — пробормотал он, стараясь не прерывать поцелуя. Он уже успел сбросить с себя мантию и полностью расстегнуть ее рубашку. Но Бланк вдруг отстранилась от него и сказала:       — Не так быстро, Блэк.       Она тяжело дышала и не сводила с него плотоядного взгляда.       — Я больше ни минуты не выдержу, дорогуша, — Сириус попытался снова прижать ее к себе, — и в этом только твоя вина. Будешь знать, как меня соблазнять посреди урока.       Сириус старался говорить угрожающе, но его голос сильно дрожал от возбуждения. Бланк усмехнулась и приблизилась к нему. Твердой рукой она опустила его на стул. Но Сириус не собирался так просто сидеть и слушаться ее. Он вновь предпринял попытку встать и приблизиться к ней, но Бланк тут же усадила его обратно, упираясь коленом о стул между его ног, не давая ему подняться.       — Не так быстро, — сурово вновь повторила, — Блэк.       Она нагнулась к нему, обхватив руками его лицо, и поцеловала. Сириус с жаром ответил, притягивая ее голову ближе. Но Бланк вновь оторвалась от него и заглянула в глаза.       — Ну же, Бланк… — ему казалось, еще немного, и он скулить начнет.       Сириус уже снял с нее рубашку, и вид Бланк в одном лишь слизеринском галстуке и юбке доводил его до сумасшествия.       Она снова прижалась к нему губами и, убрав ногу и оперевшись руками о его колени, развела их еще шире. Она целовала его губы, шею, грудь и живот, заставляя его изнемогать от желания. Медленно опустившись на пол, встав на колени между его ног, она потянулась к ремню на брюках, не спеша его расстегивая.       — Бланк, ты?..       У Сириуса в глазах потемнело от накатывающего возбуждения. По телу судорога прокатилась, стоило ей поднять на него решительный, горящий предвкушением взгляд. Видеть ее на коленях перед собой, пожалуй, самая будоражащая картина, о которой он и мечтать не смел, и так при этом желал.       — Бланк, — с губ сорвался полушепот.       Он слегка приподнялся, позволяя ей сдвинуть его брюки вместе с бельем. Горло сжал спазм. Все тело сковало в напряженном ожидании. Он взгляд от нее оторвать не мог.       Опустив глаза вниз, она приоткрыла губы и вновь взметнула на него взгляд, встречаясь с его глазами. Сириусу казалось, что он сейчас сгорит от желания, все внутри него кричало, требовало, чтобы она переступила эту черту, но он не торопил ее, сдерживаясь из последних сил.       Не дыша, он следил за тем, как она ладонью обхватывает его член и проводит ею по всей длине, крепко его сжимая. Сириус закрыл глаза, вполголоса моля Мерлина, чтобы не кончить от одного лишь вида.       Он вновь открыл глаза и посмотрел на нее. Тяжело дыша, она смотрела на него горящим, взволнованным взглядом — ей самой этого хотелось.       — Софи...       Она подалась вперед, прикрывая глаза. Раскрыла рот и провела горячим языком от самого основания и до головки. Сириус не сдержал стон, запрокинув голову и вцепившись руками в край стула.       Закусив губу, он слегка приоткрыл глаза, глядя на то, как она сжимает рукой его член и неспешно, чувственно облизывает его со всех сторон, помогая рукой, продолжая водить ею вверх-вниз.       — Возьми, — простонал он, не выдерживая такой пытки, — возьми его в рот.       Бланк остановилась на мгновение, посмотрев на него и облизав блестящие от влаги губы.       — Пожалуйста, — проскулил он.       Она вновь провела языком по всей длине члена, в конце обхватив головку губами и погружая его внутрь. Сириус издал очередной громкий и постыдный стон, упираясь в ее нёбо и чувствуя, как внутри горячо.       Он то жмурился, не выдерживая такой картины, то смотрел на нее широко распахнутыми глазами, не в состоянии даже моргнуть. Сердце грозилось взорваться, опустившись в самый низ живота и пульсируя так, что отдавалось в голове.       Одной рукой он обхватил ее за голову, задавая ритм и направляя ее. С губ без конца срывались хриплые стоны вперемешку с ее именем. Ее движения, вначале неловкие и неуверенные, становились все интенсивнее и смелее, а погружение все глубже.       Сириус испытал жгучее желание признаться ей в любви, в следующее же мгновение кончив. На одну долгую секунду он лишился всех чувств, ослепнув и оглохнув. Душа, казалось, покинула тело. Он ненароком дернулся вперед, с трудом удержавшись на стуле и уперевшись ей в горло.       Она резко отстранилась и закашлялась.       — Бланк, Бланк, — Сириус сразу протянул к ней руки, поднимая ее с колен, — Софи, черт, прости, я…       — Все нормально, — невнятно сказала Бланк, вытирая рот и прокашливаясь. — Нормально.       Сириус тут же прижался к ее губам, целуя горячо и страстно, чувствуя на ее губах солоноватый привкус. И чудовищное желание продолжить.       — Теперь твоя очередь, — прошептал ей Сириус на ушко.       Он легко подхватил ее и опрокинул на парту, нависнув над ней и продолжая целовать.       — Не сейчас, Блэк, — она попыталась вырваться из его крепких объятий.       — Ну уж нет, после такого я тебя не отпущу, — произнес он, с перерывами на поцелуи. Его все еще немного потряхивало от пережитого оргазма и переполняющих эмоций.       — Времени нет…       — Плевать, опоздаем на Историю.       — Я не могу, мне еще надо к Мортему зайти, у меня там долгов вагон, он просил явиться, — Бланк скорчила недовольную гримасу.       Сириус не понимал, как она в такой момент может думать о каких-то там долгах. Как она может думать об уроках, когда она только что доставила ему небывалое наслаждение.       Все-таки вырвавшись из его объятий, она встала и принялась одеваться. Сириус громко и показательно застонал. Ему хотелось продолжения. Как никогда хотелось продолжения. Но Бланк была непреклонна.       — И чем я это заслужил? — спросил он, вновь притягивая ее к себе и помогая застегивать ее рубашку. — Ты раньше отказывалась…       — Мне захотелось, — она беспечно пожала плечами.       …захотелось.       Я за еще один такой минет и душу продам. Да и что похуже сделаю…       Никакой пощады от нее…       — На самом деле, мне давно хотелось, — она ехидно улыбнулась. — Но ты меня постоянно упрашивал и меня это раздражало. А как перестал... В общем, мне хотелось самой, а не после твоих уговоров: «Пожалуйста, Софи, отсоси мне», — она совершенно не похоже спародировала Сириуса, от чего он оскорбленно ахнул и мрачно ответил:       — Вот ты змея. Но я это запомню. Больше никаких упрашиваний.       Усмехнувшись, Бланк поцеловала его в уголок губ и сказала:       — Вечером продолжим.       — После Истории, — поправил он ее. — Продолжим после Истории.       Сириус вновь поцеловал ее, прижимая к себе, обхватив за талию.       — И надеюсь, на тебе кроме галстука ничего больше не будет, — прошептал он, прикусив мочку уха.       — Тебе мой галстук все покоя не дает? — усмехнулась она. — Если хочешь, можешь еще на один день его взять, я не против.       Она в последний раз прижалась к нему губами, раскрывая языком его губы и проскальзывая внутрь, вновь заставляя его терять голову, но тут же резко отстранилась и, не прощаясь, направилась на выход.       Сириус успел ухватить ее за руку, сжимая ладонь.       — Так, так, стоять, — грозно произнес он. — Ты к Мортему без трусов собралась идти?       Она усмехнулась, останавливаясь.       — Разумеется, мне они там не нужны. Долги же иду отрабатывать, — сказала она, роясь в сумке.       — Не смешно.       — А по-моему, очень даже, — улыбнулась она, доставая белье и надевая на себя. — Увидимся, — бросила она ему, скрываясь за дверью.       — Увидимся, — ответил Сириус, когда за ней уже закрылась дверь.       Он застегнул брюки и стал надевать рубашку, осознавая, что только что произошло, и расплываясь в счастливой улыбке.              София де Бланк       — Ты так вкусно пахнешь, — невнятно прошептал Блэк, лицом уткнувшись в ее волосы и прижимая к себе.       — Могу посоветовать шампунь, — улыбнулась София.       — Нет, это не шампунь, — он оторвался от нее и с полной серьезностью посмотрел в глаза, — это… другое.       — Какое? — спросила София, с трудом сдерживая улыбку.       Он неопределенно повел плечами и уставился куда-то ей за спину, прищурившись.       — Что там? — София тоже развернулась и увидела летящую в их сторону птицу. Она тут же спрыгнула с подоконника, узнав филина Луи. — Это ко мне!       — К кому же еще, мы тут одни, — он кивнул на пустую голгофу.       Урок был в самом разгаре, поэтому площадка сейчас пустовала. Это их выгнали с Истории Магии за обжимания на последней парте и шум, который, в общем-то, никому и не мешал. София была уверена, что схлопотала по Истории очередное «отвратительно». Но в этот раз хотя бы не одна, а на пару с Блэком, который весь семестр глумился над ее отвратительными оценками.       — От кого это? — спросил он с нескрываемым недовольством.       — Луи пишет, — радостно улыбнулась София, отвязывая письмо и небольшую посылку. Вместе с письмом брат отправил ее любимые конфеты. Она тут же раскрыла упаковку и взяла один леденец. — Будешь?       Блэк с сомнением взял конфету, повертев ее в руках.       — И как только твой брат решился зайти в магловский магазин? — в его голосе отчетливо проскальзывала злость. Конфету, тем не менее, развернул и закинул в рот.       — У него с этим нет никаких проблем, — резко ответила она. София видела, как в его глазах вспыхивает недобрый огонь. Она помнила, как она с Поттером успела поругаться из-за своей семьи, а если уж тему поднимет Блэк, они точно разругаются. — Даже не начинай, — недружелюбным тоном произнесла она.       — Я и не собирался, — усмехнулся Блэк. — Что он тебе пишет?       София еще с мгновение на него с недоверием посмотрела, и потом только открыла письмо, в котором было лишь пара строк.       — Пишет, что не сможет забрать меня завтра, — произнесла она, все также глядя в письмо. Луи писал, что у него возникли дела на работе, а потому он заберет ее лишь на утро, в первый день каникул.       — Завтра? — переспросил Блэк. — Завтра, вообще-то, бал.       — Знаю, я не собираюсь на него идти.       — Вот как? — Блэк в удивлении выгнул губы. — Не хочу тебя расстраивать, но на бал ты идешь.       — Нет, не иду, — София подняла на него упрямый взгляд, сдвинув брови.       — Ты не поняла, Бланк, это не вопрос. Я тебя лишь информирую, что на рождественский бал ты идешь со мной.       Они, не моргая, смотрели друг на друга, словно играя, кто кого переглядит. Она не могла озвучить все те причины, по которым она не собиралась туда идти. Начиная с того, что она не любит показушные мероприятия, заканчивая тем, что для нее это день траура, а не праздника. Что-что, а тему Джори она больше никогда не собиралась поднимать при Блэке.       — Что ты опять выделываешься? — первый не выдержал Блэк.       — Я не выделываюсь! Я не люблю эти пафосные сборища и не хочу туда идти.       — Это тебе не ваши сходки чистокровных снобов, — с отвращением сказал он. — В Хогвартсе рождественский бал — это грандиозная пьянка.       София презрительно хмыкнула.       — Кто-то, кроме вашей мародерской четверки, также считает?       — Конечно, — уверенно заявил он, — все нормальные люди.       — Это вы-то — нормальные? — улыбнулась София, начиная оттаивать.       — Послушай, Бланк, — он взял ее за плечи, подойдя вплотную. — Будет весело, мы будем развлекаться исключительно нашей компанией. А если ты захочешь, мы сможем в любой момент уйти. Но, поверь, ты не захочешь.       В голову начали закрадываться сомнения. Идея — повеселиться в компании Мародеров и Эванс, казалась весьма привлекательной. Но она тут же подумала, не будет ли это оскорблением памяти Джори.       Хотя, как говорил Като, Джо вряд ли бы захотел, чтобы я сидела в комнате…       — Посмотрим, — уклончиво ответила она. — Раз уж я все равно буду завтра в школе, можно и сходить… ненадолго.       Блэк закатил глаза, скорчив высокомерное лицо, явно изображая ее, и склонился к ее губам. Как всегда, сходу проникая языком внутрь, крепко обхватывая талию. Но вдруг — замер посреди поцелуя и резко отстранился.       — Не понял, — он устремил на нее суровый взгляд. — Что ты имела в виду, когда сказала, что брат тебя заберет домой?       — По-твоему, тут несколько вариантов?       — Я думал, каникулы мы вместе проведем, — сказал он с явной угрозой в голосе.       — Мы об этом даже не говорили! — возмутилась София.       — Мы говорим об этом сейчас, — перебил ее Блэк, — и каникулы мы проведем вместе.       — Я всегда на каникулы домой приезжаю. Родители ждут, да и с Луи хочу встретиться, — добавила она, понимая, что уже успела соскучиться по брату. В общем-то, ей было все равно на родителей, но не на Луи. С ним она всегда встречалась с большой радостью и, по сути, ездила домой только ради него.       — В этом году пропустишь, — уверенно заявил Сириус. — Поедешь со мной. Я тебе покажу Блэкпул, в Новый год съездим к Поттерам… Эй, что с тобой?       София подняла на него отстраненный взгляд, понимая, что отвлеклась, задумавшись о Луи.       — Да, давай, — улыбнулась она, — только я на день все равно домой съезжу, с Луи повидаться.       Она знала, что одного вечера с ним ей более чем хватит, чтобы не видеть его следующие три месяца до наступления пасхальных каникул.       — Хорошо, но только на один день, — снисходительно произнес Блэк.       — Потом ты меня заберешь и покажешь Лондон, — улыбнулась она, прижимаясь к нему и поднимая голову, мечтательно заглядывая в глаза, — Биг-Бен, Тауэрский мост и Пикадилли.       — А я думал, что, — Блэк прокашлялся и, пародируя ее, прокричал тонким голоском, тряся кулаком: — Я ненавижу Англию, ненавижу Лондон! Ненавижу тебя, Блэк!       — Я так не делала! — рассмеялась София. — И вообще, я не ненавижу… И, как оказалось, есть как минимум две причины любить Англию.       Она подняла на него красноречивый взгляд, запуская пальцы в его волосы и заставляя таять от нежных прикосновений.       — Правда? — Блэк расплылся в неописуемо довольной улыбке. — И какие же?       София выдержала долгую паузу, глядя ему в глаза и заставляя сгорать от нетерпения.       — Джон Леннон и Фредди Меркьюри, — ответила София, глядя, как улыбка сползает с его лица. Сама при этом улыбаясь все шире.       — И все? — холодно спросил он.       На мгновение опустив многозначительный взгляд, она ответила томным голосом:       — Ну, может быть, есть и еще одна причина.       — Какая? — хриплым голосом поинтересовался он. Его глаза заволокло дымом. Он притягивал ее к себе, обхватив ее лицо руками и блуждая взглядом от ее губ до глаз.       — Ты, Блэк, — ответила она, улыбнувшись одними уголками губ.       Она чувствовала, как колотится сердце о ребра, и не могла понять, это ее собственное или его.       Он склонил голову к ней, едва касаясь ее приоткрытых губ, дразня и не давая поцеловать, но первый же и не выдержал, тут же к ней намертво прилипнув.       — Ни стыда, ни совести!       Они тут же прервались и дружно повернулись на шум.       — Завидуй молча, Стоун, — усмехнулся Блэк.       К ним подошли Лили с Алисой, и последняя сразу запрыгнула на подоконник, окинув их двоих изучающим взглядом.       — Да уж Софии точно не позавидуешь, — прокомментировала Алиса, — присосался к ней, как голодный дементор.       Не удержавшись, София рассмеялась, согласившись со всем сказанным. Алиса, в целом, ей нравилась, хотя София поначалу и опасалась ее, из-за ее дружбы с МакКиннон, и из-за того, что увела у нее Эванс из ее напарников по Зельям.       Зато Блэк шутку не оценил и кинул на Софию притворно-обиженный взгляд.       — Вот как значит? Дементор? — вскинув брови, спросил он у нее.       — Душу из меня ты однозначно высосал, — кивнула София, запустив одну руку ему под мантию и обнимая за талию. Его рука тут же упала ей на плечо, прижимая к себе.       — Тебя, Сириус, Джеймс ищет, — сказала ему Лили.       — А по зеркалу он связаться не может? — спросил он и тут же полез в карман за зеркалом.       — Он его в спальне забыл. И понесся сейчас в башню за ним, — ответила Лили, явно чем-то недовольная. — Не знаю, что вы там задумали, но надеюсь, это безопасно.       — Вы что-то задумали? — с интересом спросила София, взглянув на Блэка.       — Это сюрприз, завтра увидишь, — ответил он с нескрываемым триумфом на лице. Лили при этих словах только сильнее нахмурилась. — Не переживай, Эванс, это подарок для школы.       — Звучит как то, о чем следует переживать, — сказала Алиса.       Сириус довольно усмехнулся и даже оспаривать не стал. И, пока Лили не разошлась, он повернулся к Софии, чмокнул ее в кончик носа и произнес:       — У нас с парнями планы на вечер…       Лили тут же перевела на него возмущенный взгляд.       —… так что увидимся только завтра, — закончил Блэк.       — Планы на всю ночь? — удивленно спросила София.       — Думаю, затянется это надолго, — кивнул он.       Лили сложила руки на груди, прожигая Блэка суровым взглядом.       — Значит, до завтра, — вздохнула София, не скрывая своего сожаления.       Он прижал ее к себе, оставляя дорожку поцелуев от уха, по скуле, щеке и останавливаясь с горячим поцелуем на губах, ничуть не стесняясь свидетелей.       Блэк снова наклонился к ее уху и прошептал, чтобы слышала только она:       — До завтра, душа моя.       У Софии сразу все перевернулось внутри. Он всегда говорил эти слова таким проникновенным и чарующим голосом, что у нее сердце останавливалось. Смотрел на нее с такой серьезностью и нежностью, что она забывала, как дышать.       — До завтра, — пролепетала она не своим голосом.       Он улыбнулся, тут же поменявшись во взгляде, глянув на нее с привычным огоньком и вызовом, взял ее ручку, поцеловал и ушел, по пути в замок еще несколько раз на нее обернувшись.       Как только он скрылся из виду, София села на подоконник рядом с Алисой и достала сигареты, которые только что стащила из кармана Блэка.       — Хотите? — спросила она у Алисы и Лили.       Лили лишь бросила брезгливый взгляд на пачку, помотав головой.       — А я хочу, — сказала Алиса, протянув руку, и вытянула одну штуку. — У Сириуса всегда вкусные сигареты.       — «Всегда», — весело фыркнула Лили, — как будто ты знаешь, какие сигареты он курит.       — Пару раз на факультетских вечеринках курила, — улыбнулась Алиса, доставая палочку и прикуривая вначале Софии, потом и себе.       — Зря отказываешься, Лили, это ни с чем несравнимое удовольствие, — произнесла София, делая очередную затяжку, довольно прищурившись.       — Точно-точно, — поддакнула Алиса, выпуская дым тонкой струйкой, — сплошное блаженство, когда смола оседает в легких, одежда пропитывается запахом табака, а пальцы после сигареты дрожат так, что и перо держать не могут.       — Красота, — протянула София, с трудом сохраняя серьезное лицо.       Она переглянулась с Алисой и, не удержавшись, рассмеялась вместе с ней.       — Лили, попробуй хотя бы, — предложила Алиса, хитро улыбнувшись.       — У Блэка хорошие сигареты, — кивнула София, — если уж и пробовать, то только такие.       Лили уже с сомнением посмотрела на пачку в ее руках.       — Нет уж, обойдусь.       Алиса закатила глаза и, наклонившись к Софии, громко и отчетливо прошептала:       — Дело в том, что если она покурит, ей придется баллы с самой себя снять.       — И вовсе не поэтому, — ничуть не обидевшись, ответила Лили. — Это гадкая и дурно-пахнущая привычка.       — Как ты можешь говорить, что она гадкая, если ты не пробовала? — поинтересовалась София.       — Вот-вот! — поддержала Алиса.       — У нас в Шармбатоне каждая вторая девчонка курила, — вспомнила вдруг София.       — Кошмар, — поморщилась Лили.       — Да нет, вот ты говоришь, что привычка гадкая, а француженки с тобой не согласятся, — ответила София, наваливаясь на каменную перегородку. Она изящным движением, зажав сигарету между указательным и средним пальцем, поднесла руку к губам, слегка затягиваясь и не спеша выпуская дым, наслаждаясь процессом. — Они считают эту привычку элегантной и утонченной. У некоторых целые наборы мундштуков, табакерок и прочих наворотов. Вейлы, кстати, первые любительницы покурить. Дымят, как паровозы. Правда-правда.       Лили на нее с недоверием смотрела.       — Бывает, выйдешь на перемену, — продолжала София, — а в коридоре такой смог, похлеще, чем в Лондоне в самый пасмурный день. До кабинета на ощупь идешь.       София шутила, но шутку, кажется, поняла только Алиса, которая рядом сдавленно хихикала.       — Так что забудь на пять минут о том, что ты староста, возьми сигарету, и уже потом с чистой совестью говори, какая это дрянь и гадость.       Лили долго на них смотрела, поджав губы.       — Хорошо, давай сюда, — сказала она Алисе и кивнула на сигарету в ее руках.       Алиса, замерев от предвкушения, протянула ей свою сигарету.       Лили ее аккуратно взяла, держа кончиками большого и указательного пальцев, с отвращением ее оглядела, принюхалась и бросила взгляд, полный вызова, на Софию с Алисой.       Лили поднесла ее к лицу и несмело прикоснулась губами к фильтру.       — Ты хотя бы затянись, — усмехнулась Алиса, — так и первокурсники могут.       Лили вновь бросила на подругу острый взгляд, сомкнула губы вокруг фильтра и сделала глубокий вдох.       Дым, казалось, пошел даже из ушей, создавая впечатление, что ее огненно-рыжие волосы горят. Лили закашлялась, с каждым кашлем выдыхая облако дыма, напомнив Софии дракона.       Приоткрыв рот, София на нее восторженно смотрела. Она не ожидала, что Лили согласится, думала, ей хватит стойкости отказать им.       — Гадость, — выдавила она, покраснев от кашля, — и дрянь.       — Еще бы, так затягиваться с ходу, — прошептала Алиса, тоже во все глаза глядя на подружку.       София порылась в сумке и достала леденцы, что прислал Луи. Она выбрала самый сладкий и протянула его Лили.       — С-спасибо, — все еще кашляя, ответила Лили, взяв конфету и тут же положив ее в рот. — И что только на меня нашло?! — возмутилась она сама на себя.       — Я тоже задаюсь этим вопросом, Лилс, — кивнула Алиса, с улыбкой на лице.       — Тебе бы понравилось, если бы ты покурила женские сигареты, — предположила София. — У нас многие курили специальные сигареты, которые производят волшебники. Они розовые и вкусно пахнут, — добавила София. — В них добавляют различные травы и ягоды для аромата.       — Я видела такие у Фоули! — воскликнула Алиса, у которой тут же загорелись глаза. — Она классная девчонка. Учится на Пуффендуе, — пояснила она для Софии. — Может, удастся завтра на балу попробовать у нее…       София при упоминании бала тут же скривилась.       — Эх, скорее бы уже завтрашний вечер, — мечтательно протянула Алиса. — Мне не терпится пойти на бал…       — Нам перед этим еще зачеты МакГонагалл и Мортему сдавать, — напомнила Лили, спуская подругу с небес на землю. — И не мешало бы подготовиться сегодня.       — Я бы лучше по два раза зачеты сдала, чем на бал пошла, — сказала София.       — В смысле? — не поняла Алиса.       — Блэк заставляет меня идти с ним на бал, — недовольно произнесла София.       — Заставляет? — Алиса округлила глаза. — А ты разве не хочешь?!       — Я не любитель таких мероприятий.       — Ну и зря! — сказала Лили. — Рождественский бал в Хогвартсе, пожалуй, самое прекрасное событие. К тому же, мы тут последний год…       — Пропускать рождественский бал самый настоящий грех! — воскликнула Алиса. Она, кажется, была искренне поражена тому, что кто-то не хочет идти на бал. — Я хоть в этом году и без Фрэнка, а все равно идти собираюсь. Мы с Мэри идем своей девичьей компанией.       София недовольно поморщилась.       — Это же так классно! — продолжала Алиса. — Наводить красоту пол вечера, делать прическу… А платье! Мое с августа лежит, ждет выхода! Это же такое удовольствие… танцы, музыка, вкусная еда, — Алиса мечтательно прикрыла глаза.       — Oh Dieu, — протянула София, с ужасом понимая, что у нее нет ни одного наряда, которое хотя бы отдаленно подошло для бала. И у нее не только платья нет, но и обуви. Единственные туфли, которые у нее имелись — школьные, и те лежат под толстым слоем пыли в коробке ни разу не ношеные.       — Что? — спросила Лили, замечая, как изменилось ее лицо.       — Нет, ничего, — София мотнула головой. — Чертов Блэк! — не сдержалась она. София начала злиться. Только сейчас она начала осознавать, что ей не только придется идти на мероприятие, на которое она идти не хочет, но и будет выглядеть там, как полное посмешище.       Алиса с Лили непонимающе переглянулись.       — На этом дурацком балу я буду как полная дура! — выпалила она.       — Почему? — с непониманием спросила Лили.       — Блэк… — София сжала кулаки и скривилась, словно пытаясь выразить все те эмоции, что ее переполняли. Жаловаться им она не собиралась. Впрочем, жаловаться Блэку она тоже не собиралась. Зато знала, как сделать так, чтобы у него больше не возникало мысли звать ее на балы. Она тут же расслабилась и вновь нацепила безмятежное выражение лица. — Хочет, чтобы я пошла на бал, я пойду. Как думаете, для столь торжественного мероприятия больше подойдет футболка с эмблемой «Motorhead» или «Girlschool»?       — У тебя нет платья? — ахнула Алиса, с невыразимым ужасом на лице.       — В платьях я нелепо выгляжу, — деланно равнодушно отмахнулась она, но тут же смягчилась. — Да, впрочем, это и не важно.       — Это очень важно! — воскликнула Алиса.       София уже хотела ответить какую-нибудь дерзость, но увидела входящих на голгофу МакКиннон и МакДональд, которые направились в их сторону, но резко затормозили, очевидно, увидев Софию.       — Ваши идут, — сказала она с неприязнью, кивнув на вход. Она слезла с подоконника, подхватила сумку и, повернувшись к Лили и Алисе, сказала, улыбнувшись: — Приятно было с вами выкурить сигаретку, девочки.       Она с ними попрощалась и пошла в замок, пройдя мимо МакКиннон с высоко поднятой головой и не удостоив ее и взглядом.       

***

      София сидела в своей гостиной, дописывая эссе по Защите. Мортем задал ей большую работу в несколько футов длиной обо всех волшебных существах самого высокого уровня опасности.       Рядом сидели Като с Регулусом и обсуждали очередную статью из научного журнала, постоянно ее отвлекая. Она все время поднимала на них голову и ругалась, по большей части проклиная ненавистное эссе и свои прогулы, из-за которых у нее и скопились долги.       Регулус ей больше не помогал с написанием домашних работ, да она и не просила. Зато он соглашался проверить и указать все ошибки, что тоже было не так и плохо.              Из мужских спален вдруг послышались громкие голоса и в следующую секунду в гостиную вошел Крауч в компании Кэрроу и Розье.       София сразу напряглась, увидев его. Последние пару дней Крауч ее не просто избегал, он разворачивался в коридорах, едва увидев ее, уходил из гостиной, стоило ей шаг сделать, вставал из-за стола в Большом зале, как только она за него садилась, и даже старался не смотреть в ее сторону.       Вот и сейчас, только заприметив ее возле камина, он тут же смолк и быстрым шагом направился на выход из гостиной. София проводила его взглядом, не скрывая злорадство на лице.       Она повернулась обратно к своему эссе, встретившись с горящим взглядом Регулуса.       — Почему… — он запнулся на одну секунду, — почему ты мне ничего не рассказала? Про Барти.       — Потому что…       …не хотела выглядеть беспомощной? Потому что ты меня избегал который день? Потому что не хотела грузить своими проблемами?       — …а что я должна была сказать? — она сразу приняла агрессивный вид. — И вообще, ты-то откуда об этом знаешь?       В его глазах промелькнуло едва уловимое недовольство.       — Сириус со своими дружками целое представление устроили на голгофе, — произнес он c явным осуждением публичных разборок. — Впрочем, не могу его винить.       София сидела, затаив дыхание. Почему-то, она и сама не знала почему, когда Сириус говорил о брате, они всегда переходили на крик. Она всеми силами защищала Регулуса и выгораживала его. Когда же Регулус говорил о брате, она и слово не могла выдавить из себя.       Она была благодарна Блэку за то, что он заступился за нее. И ей было совершенно плевать, какими способами он это сделал и где. Главное, что его действия возымели эффект. Она бы не удивилась, если бы он с Краучем и в Большом зале разделался во время обеда, измельчив того в суп гриффиндорцам.       Это Регулус совершенно другой. Он бы мстил медленно, методично и с холодной головой. София даже не знала, что и хуже. Горячая, но быстрая расправа Блэка или медленная и мучительная месть Регулуса.       И как бы она не сопротивлялась этим чувствам, ей было приятно, что они оба за нее так беспокоятся. Хотя и понимала, что это совершенно неправильно и старалась не пускать эти мысли в голову.       София уже полностью свыклась с чувствами, что вызывает в ней Блэк. Вся безудержная страсть к нему вперемешку с нежностью казалось таким же естественным процессом, как дышать.       Сейчас их ссора и разлука виделись чем-то далеким и нереальным, словно и не с ними это происходило. Блэк каждую минуту дарил ей столько обожания и ласки, окружив вниманием, что она и забыла о тех мучительных днях порознь, будто их и не было.       Каким-то неведомым образом, он стал для нее тем человеком, в котором полностью заключился весь ее мир, заставив заново полюбить эту жизнь. И как бы сильно он временами ее не бесил, доводя своими выходками до белого каления, все это было лишь крупицей, по сравнению с той безграничной и сумасшедшей любовью, что постоянно разрасталась в ее груди. Она готова была задыхаться от его поцелуев, тонуть в его объятиях и умирать от любви. И больше всего на свете ей хотелось, чтобы это чувство никогда не кончалось. Чувство, что опаляет, обжигает своим огнем, вызывает в ней все самые яркие ощущения и делает ее такой счастливой.       Регулус же вызывал в ней совершенно иные, ни с чем несравнимые чувства. С каждым днем она все больше испытывала к нему привязанность, схожую с тем, что она испытывала к Джори или к Луи. Она никак не могла подобрать названия тому, что вызывает в ней Регулус. Эти чувства были мягкими и нежными. Она очень явно ощущала между ними эмоциональную связь, которой порой ей не хватало с Блэком. Но временами в его взглядах пробегало нечто, что заставляло сердце пропускать удар. София помнила, как это случилось впервые, когда она застала его в классе Чар в нетрезвом виде. И с тех пор, как они решили быть снова друзьям, это началось вновь. Софию это пугало, но она всегда убеждала себя, что это из-за его внешнего сходства с Блэком, и ей просто чудится. После этого она всегда с особым рвением бросалась в объятия Блэка, стараясь как можно скорее избавиться от неизвестных чувств, вызываемых взглядами его брата.       — Будь добра, София, если у тебя с кем-то возникнут проблемы, не молчи, — прервал ее размышления Регулус.       — Хорошо.       Регулус на нее посмотрел, на секунду выразив на своем лице удивление. Он явно не ожидал, что она так быстро согласится. Но София не собиралась с ним спорить. Ей и до этого никто особо не докучал, несмотря на то, что она раздражала основную часть слизеринцев, а после происшествия с Краучем и вовсе все успокоились, прекратив даже сплетничать за ее спиной.       Но даже если бы «проблемы возникли», София подумала, что ей проще было бы рассказать об этом Регулусу, а не его брату. Может быть, она не хотела вызывать гнев Блэка, от которого стены в замке дрожать начинали. Или, может быть, не хотела его волновать, особенно учитывая, что в последнее время он ее даже в туалет сопровождает. Или просто потому, что Регулусу ей было проще признаться и не чувствовать так явно свою беспомощность.       — У тебя тут ошибка, — произнес Регулус, указав на последний абзац в эссе. — Прогнать смеркутов можно заклинанием Патронуса.       София опустила взгляд на пергамент, скорчив страдальческое лицо и зачеркивая последнюю строчку.       — Спасибо.       — Но лучше всего, избегать тропических лесов, — добавил Като. — Так надежнее…       София с Регулусом на него одновременно посмотрели, одинаково улыбнувшись. Като стал безмолвным свидетелем всех их серьезных и не очень разговоров. И кажется, понимал все происходящее между ними лучше них самих. Уж лучше Софии так однозначно.       Она, глядя на его серьезное лицо, не удержалась и провела ладонью по его голове, взлохматив волосы. Като, с ангельским терпением, тут же пригладил волосы обратно.       — Регулус, здравствуй, — вдруг раздалось за ее спиной. — Не уделишь мне пару минут?       София повернулась и увидела перед ними Яксли — пятикурсницу с их факультета.       — Конечно, Шарлотта, — Регулус поднялся и, слегка склонив голову к Софии и Като, произнес: — Прошу меня извинить.       София старательно делала вид, что ей все равно, хотя ощущала, как в груди что-то шевельнулось, вызывая недовольство.       Яксли с Регулусом отошли на приличное расстояние, остановившись возле дальних стеллажей с книгами. София украдкой за ними наблюдала, жалея, что Регулус встал к ней спиной, и она не видит его лицо. Зато Яксли так и сверкала. Она была типичной чистокровкой — умной, красивой и до тошноты правильной, с безупречными манерами и ослепительной улыбкой. Все знали, как только Гринграсс окончит школу, место на троне займет она.       Яксли была изящной и в меру высокой. Свои светлые локоны она всегда заплетала в сложную косу, укладывая ее на один бок. Ее глубокие, синие глаза на миловидном личике свели с ума не одного слизеринца и были объектом зависти у многих слизеринок.       София проклинала себя за совершенно неуместную ревность, так некстати разгоревшуюся внутри. Ведь она понимала, что Яксли идеально подходит Регулусу, да и сама она была безумно счастлива с Блэком, и все равно внутри что-то неприятно шевелилось.       — Как думаешь, что ей нужно? — вполголоса спросила она у Като, повернувшись к нему и столкнувшись с его осуждающим взглядом. — Что?!       Като помотал головой, обреченно вздохнув.       — Наверное, хочет что-то спросить по поводу бала, — ответил он.       — По поводу бала? А Регси тут при чем?       — Они идут вместе.       — Вместе? — ахнула София, но тут же взяла себя в руки. — То есть… это здорово. Я рада за него.       Като на нее долго смотрел, изучая. София так и слышала, как крутятся мысли в его голове.       — Не смотри на меня так.       — Они идут на бал как друзья, — сказал, наконец, Като.       — Как друзья?       — Да, на такие мероприятия полагается приходить в паре, — ответил Като с таким видом, словно говорит очевидную истину. Он снова замолчал, не спуская с нее взгляда, под которым ей было очень неуютно. — А почему ты так переживаешь?       София даже растерялась на мгновение, от столь прямого вопроса.       — Переживаю? — переспросила она. — Ну… потому что… этим девчонкам только одно и надо, — сказала она, наклоняясь ближе к нему. — Регси же самый завидный жених на факультете, вот они и крутятся вокруг него.       — Ну и пусть крутятся, — произнес Като, пожав плечами и все еще не сводя с нее пристального взгляда. — Судя по нему, он не против, — добавил он, кивнув в сторону Регулуса.       София тут же повернулась в указанную сторону. Регулус уже стоял вполоборота к ним, и Софии прекрасно было видно его легкую улыбку и как он что-то торопливо говорит Яксли, то и дело касаясь ее руки. У Софии опять на душе что-то заскрежетало, и она поспешила отвернуться.       — Je m'en fiche, — София выразила свое безразличие к этой ситуации, надеясь, что Като на это поведется. Или хотя бы переведет тему.       Но он только испустил очередной тяжелый вздох и вновь вернулся к своему журналу. София и без его многозначительных вздохов понимала, что ведет себя глупо. Даже не просто глупо, а отвратительно. Отвратительно по отношению к Регулусу и по отношению к Блэку. Ведь ревновать Регулуса она не имела ни малейшего права.       Сириус Блэк       За ужином Джеймс завел тему, что надо устроить что-то грандиозное на рождественском балу.       — Давайте займемся оформлением Большого зала, — предложил Сириус.       — Что? — спросили хором Джеймс, Ремус и Северус. Ремус даже вилку до рта не донес и так замер с открытым ртом.       Студентам никогда не позволяли заниматься украшением. Обычно это делали профессора, которые могли позвать себе в помощники кого-нибудь из отличников. Думать, что Мародеров могли подпустить к оформлению зала, было слишком наивно. Но даже не это так их удивило. Раньше Сириус никогда не горел желанием заниматься подобными вещами. Все слишком хорошо помнили, как на шестом курсе они помогали в оформлении зала перед Хэллоуином и как Сириус взорвал часть тыкв, просто потому, что ему стало скучно. Он скорее бы предложил устроить какую-нибудь пакость слизеринцам и повеселиться, но никак не заниматься оформлением.       В общем-то, они были совершенно правы, думая, что Сириус не стал бы заниматься подобными вещами по доброте душевной. Ему хотелось впечатлить Бланк, устроить для нее незабываемый праздник. Ну и чтобы добиться от нее слов о том, что она не только к Англии не питает больше ненависти, но и Хогвартс начинает любить. Для него это было важно. Хогвартс для него давно стал родным и особенным местом, и он хотел, чтобы и Бланк чувствовала то же самое.       — Оформление зала, Бродяга? — задумчиво протянул Джеймс, взлохматив свои волосы. — Ты себя как чувствуешь?       — Благодарю, Господин Сохатый, великолепно, — Сириус отвесил шутливый поклон. Заметив, что друзья не особо рады такой идее, он сказал: — Сами подумайте, мы тут последний год, надо устроить что-то незабываемое.       — Мы сегодня им устроим незабываемое, — перебил его Северус.       — Это другое, — поморщился он и повернулся к Джеймсу. — Вот скажи, Сохатый, Эванс ведь на глазах расцветет, когда узнает, что оформление зала доверили не абы кому, а тебе. А ты, Рем, неужели не хочешь устроить для Грин настоящий праздник? У тебя будет возможность сделать для нее нечто особенное, — добавил он и посмотрел на Северуса. — Не знаю, что может произвести впечатление на Белби, — сказал он, в задумчивости почесав затылок. — Наверное, только Международный Кубок по зельям. Но думаю, ты и для нее что-нибудь придумаешь.       — Мне нравится! — воскликнул Джеймс, — я согласен.       Сириус довольно улыбнулся, но подбить Джеймса на какую-либо авантюру было самым элементарным в этом мире. А вот уговорить еще двоих друзей, было куда сложнее.       — Не знаю, — недовольно произнес Северус. — Мы и так прошлую ночь по лесу носились, как угорелые, ради этих тварей крылатых. А все для чего? Чтобы ты перед Бланк выпендрился. Я на такое не подписывался. Сегодня опять всю ночь провозимся. А сейчас ты пытаешься нас уговорить, еще и завтрашний день тратить, и все ради этой змеи…       — Эй, это не только для Бланк! — возмутился Сириус, перебивая его. А про себя думая, что именно для нее это все и делается, ради остальных он бы и пальцем не пошевелил. — Это для всех!       — Ну, конечно, — хмыкнул Северус.       — Сириус стал у нас таким романтиком, — ухмыльнулся Джеймс, опускаю руку ему на плечо. Сириус тут же стряхнул его руку, что-то проворчав себе под нос.       — Не хотите, как хотите! — огрызнулся он. — Будем украшать с Джеймсом вдвоем. Через сто лет будут вспоминать этот день и говорить: «Да-а, мистер Блэк и мистер Поттер на славу потрудились, создали для всех настоящий праздник. Взгляните на эти кубки в Зале Славы, они в их честь». А про вас и не вспомнят.       Ремус примирительно улыбнулся.       — Не нервничай так, Сириус, я тоже согласен, — сказал Ремус и вполголоса добавил: — Надо поддерживать все благородные порывы Сириуса, ведь они бывают так редко.       Сириус предпочел не услышать последнюю фразу и порадовался, что Ремус согласился.       — Ну, а у меня, полагаю, уже не осталось выбора, — произнес Северус, поджимая губы. Все споры в их компании всегда решались негласным голосованием. И если трое «за», то и ему уже деваться некуда. — Хорошо, устроим им незабываемый праздник.       — Вот и отлично! — Джеймс хлопнул в ладоши.       — Тебе, кстати, самая важная миссия предстоит, — сказал ему Сириус.       — Мне? — Джеймс округлил глаза.       — Разумеется, — Сириус даже не прерывал свой ужин, продолжая поглощать жареную индейку с картофелем, — тебе предстоит уговорить Дамблдора доверить нам это важное дело.       Джеймс взглянул на директора, оглянувшись на предподовательский стол, и от души рассмеялся, но когда заметил, что ни Северус, ни Ремус не смеются, резко замолк.       — Да вы шутите! — воскликнул он.       — Сириус прав, — произнес Ремус, скромно улыбаясь, — из всех нас, тебе это вполне по силам.       — Как вы себе это представляете?! — Джеймс запустил руку в волосы, — директор, а можно…       — Спокойно, Джеймс! — перебил его Сириус, — ты перед преподами пользуешься таким же успехом, как я перед пташками. Они тебя любят и на все согласятся. И вообще, ты гриффиндорец или нет?!       — Черт бы тебя побрал, Сириус! — возмутился Джеймс, но тут же гордо выпрямился, расправив плечи, и уже более уверенно взглянул на директора, который неспешно попивал чай и обменивался фразами с МакГонагалл.       Сириус знал, что с аргументом «истинного гриффиндорца» можно заставить Джеймса сделать любую глупость. Знали это и Северус с Ремусом, которые с трудом сдерживали улыбку, наблюдая за Джеймсом.       — Надо речь подготовить, — сказал Джеймс, призадумавшись.       — Не надо. Импровизация у тебя выходит гораздо лучше, — заметил Северус.       — Удачи, Джеймс, — сказал Сириус и похлопал его по плечу, хотя тот еще даже из-за стола не встал.       — Ладно, я пошел.       Они все прервались с ужином и следили за тем, как Джеймс уверенной походкой направляется прямиком к преподавательскому столу.       Джеймс остановился перед директором, который с интересом на него посмотрел. МакГонагалл, сидящая рядом с Дамблдором, вся побледнела, с опаской взирая на своего студента. Рука Джеймса в очередной раз взлетела к волосам, приводя их в еще больший хаос. Он начал что-то красочно описывать, активно жестикулируя руками, не забывая время от времени проверять прическу на своей голове. Директор следил за ним с трудом скрываемой улыбкой. МакГонагалл же становилась все более хмурой. Наконец, директор ему что-то ответил, Джеймс тут же развернулся и с широкой улыбкой направился к своему месту.       — Получилось! — Джеймс разве что не подпрыгивал от радости.       — Что получилось, Джеймс?       К столу подошли Лили с Алисой. Оставив короткий поцелуй на щеке Джеймса, Лили вместе с Алисой села к ним за стол.       — Мы будем украшать зал к балу! — воскликнул Джеймс, усаживаясь рядом со своей ненаглядной, у которой нарисовалось искреннее удивление на лице, — Дамблдор лично дал разрешение!       — Но как?! — поразилась Лили. — Как это могли доверить… вам?!       — Обижаешь, Цветочек, — Сириус показательно оскорбился. — Не мы ли самые талантливые студенты школы?       Лили только скептически поджала губы.       А Джеймс вдруг наклонился к ней и принюхался, с шумом вдыхая воздух возле ее лица.       — Лили, ты курила?! — воскликнул он. Эванс тут же залилась краской.       — Это не… — она бросила взгляд на Алису. — Я рядом стояла!       — Да-да, курила я, — подтвердила Алиса.       Сириус, заподозрив неладное, тут же похлопал себя по карманам мантии, где у него хранились сигареты.       — Бланк! — прошипел он. — Опять сигареты стянула. Как будто я ей не дам, если она попросит.       — Кстати, о Бланк, — произнесла вдруг Алиса.       Сириус перевел на нее вопросительный взгляд.       — Ты пригласил Софию на бал, Сириус…       — И что? — перебил он.       — А то, что ей не в чем идти!       — Женщины, — проворчал Северус.       — Это она тебе сказала? — удивился Сириус. Он сильно сомневался, чтобы Бланк кому-то жаловалась на то, что ей надеть нечего.       — Ну, не совсем… Но это и так понятно было.       — И что я сделаю? Мне ей сшить парадную мантию? — резко спросил Сириус.       — Ты же богат, Блэк! — Алиса вытаращила на него свои огромные глазища. — Купи ей платье! Вряд ли ты хочешь, чтобы она в своих жутких тряпках явилась на бал.       — Меня более чем устраивает ее стиль! — огрызнулся Сириус.       — Да, но футболка с черепами и кожаные штаны не подходят для бала, — Алиса закатила глаза и вновь строго посмотрела на Сириуса. — А она в этом и придет, уж поверь!       — Ладно, я что-нибудь придумаю, — отмахнулся он.       Сириус до этого момента вообще не задумывался о том, в чём придет Бланк. Если бы она пришла в джинсах и футболке, вряд ли бы он вообще обратил внимание на это. Но после слов Алисы ему вдруг захотелось увидеть Бланк в красивом и откровенном платье. Он не сомневался, в платье она будет выглядеть еще более привлекательно, чем обычно.       Но до бала оставались ровно сутки и единственный вариант — купить что-то в Хогсмиде. Сириус слышал от девушек, что там есть магазин одежды, но сам ни разу в нем не бывал. И, не долго думая, он решил сходить туда сразу после ужина.       — И еще, Сириус, — Алиса перегнулась через стол и, понизив голос до шепота, произнесла: — Не говори Софии, что это я тебе сказала. Она меня убьет иначе.       Сириус понимающе усмехнулся и кивнул.       — Не думаю, что это хорошая идея, — строго сказала Лили, посмотрев вначале на Алису, потом и на Сириуса. — София явно не обрадуется, если узнает, что ты ей купил платье.       — О да, Эванс, она будет в бешенстве, — произнес Сириус, невольно растягивая губы в довольной улыбке. Он уже так и слышал, как Бланк кричит о подачках с его стороны.       — И чему ты радуешься? — она с непониманием уставилась на его самодовольное лицо.       — Лучше не спрашивай, — посоветовал Джеймс, — если не хочешь знать подробности их личной жизни, когда кто-то из них в бешенстве.       Стоун скорчила страдальческое лицо, подхватила свою тарелку и отсела к Марлин и Мэри, сидящих неподалеку. Девочки потому с ними никогда и не сидели, жалуясь, что их похабные разговоры портят им аппетит.              Поужинав, Сириус заскочил в спальню, чтобы оставить школьные вещи и взять мешочек с деньгами, и через проход под одноглазой ведьмой отправился в Хогсмид.       Выйдя из «Сладкого королевства», он огляделся. Нужный магазин находился на противоположной стороне улицы. Он был выкрашен в розово-фиолетовые цвета, а над дверью висела позолоченная табличка «Шапка-невидимка». Сквозь витражные окна виднелось множество вешалок с мантиями, платьями и костюмами.       Сириус отворил дверь и вошел внутрь. Над входом тут же раздался звон колокольчика, извещающий о покупателе. Оглядевшись по сторонам, он уже хотел окликнуть кого-нибудь, как вдруг к нему буквально выпорхнула стройная юная волшебница в нежно-розовой мантии.       — Здравствуйте! Рады вас видеть в «Шапке-невидимке»! — радостно пропела она с дежурной улыбкой на лице. — Чем вам помочь?       — Мне нужно платье для бала, — ответил Сириус. — Для… девушки.       — Ах! Покупаете наряд для своей девушки? Очаровательно!       У Сириуса на секунду сердце остановилось. Он еще ни от кого не слышал, чтобы Бланк называли его девушкой, ему показалось это странным и не совсем правильным. Хотя он и считал ее «своей», но это было нечто личное, доступное только им двоим.       — Прошу за мной, — волшебница повела его в другой зал. — Тут у нас размещена последняя коллекция!       Она стала выбирать различные платья, доставая их из ряда и оставляя висеть в воздухе. Там были и бархатные платья благородных оттенков, и легкие шелковые наряды светлых тонов. С пышными юбками и обтягивающими. Длиной мини, миди и макси. С треугольными и круглыми вырезами. Кружева, вуаль, гипюр, велюр, органза, крепдешин. У Сириуса пестрило в глазах, и начинала подниматься паника. Волшебница совершенно не помогала ему, а лишь без конца заваливала его вопросами: какой у Бланк размер, рост, цветотип и предпочтения.       — Ну, она, примерно, такого роста, — Сириус показал рукой чуть выше своего подбородка.       — Превосходно! — волшебница, кажется, была счастлива выполнять свою работу. Она взмахнула палочкой и часть нарядов исчезли обратно на вешалках. — Ее размер?       — Она… — Сириус бледнея и чувствуя себя крайне глупо, попытался руками описать ее стройную фигуру, подчеркивая все изгибы, — … как-то так.       — Отлично! — она махнула еще раз палочкой и еще одна часть платьев исчезла из виду.       — Ее цветотип?       — Что это? — после долгой паузы спросил Сириус с явным замешательством на лице.       — Цвет ее кожи, волос, глаз…       — У нее белая кожа, блондинистые золотистые волосы и зеленые, нет, карие глаза… светлые, в общем.       …черт, какие у нее глаза?       Глаза у Бланк были его любимой чертой в ней. Но цвет их он так никогда и не мог понять. В моменты ее злости они начинали гореть желтым огнем, выделяя множество крапинок. Эти же крапинки превращались в звезды, когда ей было хорошо. Когда она была спокойна и расслаблена, они скорее напоминали ореховый оттенок. Он уже научился все эмоции считывать по одним лишь ее глазам, но так и не мог с уверенностью сказать их цвет.       — Должно быть, красавица! — восхитилась волшебница и убрала еще одну часть платьев.       — Это так, — подтвердил Сириус, улыбнувшись.       — Какие цвета она предпочитает носить?       Сириус задумался. Безусловно, Бланк предпочитала черный, но он не хотел видеть ее в черном платье, как бы этот цвет ей ни шел. Но помимо черного в ее гардеробе были все цвета радуги безумных и кричащих оттенков. От ядерно-желтой куртки, до малиновых штанов и изумрудной рубашки. Создавалось впечатление, что ее гардероб подбирали два совершенно разных человека.       — Что-нибудь светлых тонов.       — Итак, посмотрим, что у нас осталось.       Волшебница призвала все оставшиеся платья и они зависли в воздухе перед Сириусом. Их было с пару десятков. Все они были нежных оттенков и из легких тканей, но различного фасона. Конечно, ему бы хотелось видеть Бланк в максимально открытом и вызывающем платье, но этикет бала такого не позволяет. Поэтому сразу пришлось отказаться от части нарядов. Еще часть он убрал, так как те, напротив, были слишком закрытыми. Еще несколько ему не понравились по цвету, фасону и материалу.       Мерлин, теперь понятно, почему женщины столько времени в магазинах проводят. Это просто пытка подобрать что-то достойное.       Оставшиеся платья ему не нравились. Они были красивыми, но он не представлял Бланк в них. Для нее необходимо было что-то совершенно особенное. Сириус начал злиться. Он оглядел помещение, в надежде, что за что-нибудь да зацепится глаз.       — А это? — он вдруг увидел потрясающей красоты платье, надетое на манекене и стоящее на витрине.       — О, это эксклюзивное платье, — залепетала волшебница, — оно… дорогое.       — Сколько? — Сириус уже подошел ближе и осматривал платье со всех сторон, убеждаясь, что это именно то, что нужно. Но от озвученной цены он на мгновение потерял дар речи. — Кто в своем уме отдаст столько денег за кусок ткани?!       Волшебница виновато опустила взгляд.       У Сириуса при себе имелось немало денег — на себе он никогда не экономил, но даже этой суммы не хватало на платье.       — Вы принимаете расписки? — спросил он.       — Разумеется! — просияла волшебница.       — Отлично, я его беру, — сказал Сириус.       — Ваша девушка настоящая счастливица!       — Да, ей, несомненно, повезло, — кивнул Сириус.       Она дала ему фирменный бланк магазина, где Сириус написал указание в банк Гринготтс перевести нужную сумму из его сейфа на счет магазина.       — Можно еще красиво упаковать? — спросил он, когда с распиской было покончено.       — Конечно, это будет стоить три галлеона.       — Обдираловка, — сказал он себе под нос.       Упаковав платье в коробку и расплатившись, Сириус отправился обратно в замок. На душе заметно потеплело от осознания того, что Бланк не только идет с ним на бал, но и будет там самой красивой. О том, что она запустит эту коробку с платьем ему в лицо, он старался не думать.