***
Правило Сириуса — ходить без одежды — не прижилось. Сириус это хоть и отрицал, но Софии казалось, что ветер с моря продувает дом насквозь. От холода спасали только камины. Камины и великолепный гардероб Альфарда Блэка. София была в полном восторге от его вкуса. Поскольку своей одежды у нее с собой не было, Сириус уменьшил для нее одежду своего дяди. София чувствовала себя невероятно комфортно в белоснежных накрахмаленных рубашках и узких брюках со стрелками, дополняя это блестящими ботинками из крокодиловой кожи и яркими аксессуарами. Она надевала подтяжки с рисунком переплетающихся змей, и вдевала в петли манжетов серебряные запонки с гербом Блэков. Ей для полного антуража хотелось еще и нацепить его фамильные перстни, но Сириус отказался уменьшать их в размере. Он ненавидел все, где были хоть какие-то знаки отличия его семьи. София же не предавала этому никакого значения, и прихватила для себя еще и длинную трость, украшенную крупным черным опалом, и по всей длине которой было выведено: «Чистота крови навек». А вот Сириус был весьма равнодушен к гардеробу своего дяди, если не брать в расчет его коллекцию кожаных курток и цветастых пижам. Зато крайне неравнодушен к соболиной шубе мадам де Бланк. Он не позволил Софии отправить ее в огонь и носил шубу на голое тело. Из-за ширины его плеч шуба на нем не сходилась, открывая то, что в приличном обществе обычно прячут. София смеялась до боли в животе, когда Сириус попросил ее сфотографировать его в шубе, и в самый ответственный момент распахивая ее, представая во всей своей красе. Вообще, колдокамеру Альфарда Блэка они использовали круглые сутки, запечатляя себя на каждом углу дома и в его округе. Несколько десятков колдографий кучей лежали возле кровати, а Сириус их каждый вечер пересматривал. Фотографировал в основном он, и София не могла не отметить, что его глазами она себе очень даже нравится. — Вот черт, — воскликнула она, когда он в очередной раз перебирал снимки. — Твоя колдография осталась в доме родителей! София только сейчас вспомнила, что колдофото, которое Сириус засунул в пачку сигарет, осталось в родительском поместье. А значит, прощай, колдофото. — Жаль, — протянул Сириус, усмехаясь. — Оно было уникальным, повторить его не удастся. Я больше никогда не надену змеиный галстук. София закатила глаза, но отвечать на это ничего не стала, про себя подумав, что она еще заставит его надеть слизеринскую расцветку. — А еще футболка, — произнесла она. — Тоже там осталась… — Я тебе новую сделаю, получше, — Сириус оставил колдографии и лег к ней на кровать, поцеловав в кончик носа. — А укулеле! — воскликнула София. — О, Боже… на чем мне теперь играть?! Она подумала о Луи. София знала, что брат обязательно к ней однажды явится, и она понадеялась, что он принесет ей ее любимый инструмент. София не представляла без него свою жизнь. — Что-нибудь придумаем, — Сириус равнодушно пожал плечами. Нахмурившись, она скосила на него глаза, недовольная его тоном. Ведь Блэк не меньше нее любил, когда она играла. Но он лежал без единого выражения на лице. И это значило только одно. — Ты уже что-то придумал? — улыбнулась София, ложась на него сверху. Сириус не удержался и расплылся в ответной хитрой улыбке. — Может быть, может быть… — Знай, в дом родителей я пробираться не буду! — сразу сказала она, понимая, что он может и подобное предложить. — Ноги твоей там больше не будет, — кивнул Сириус, — никогда. — Тогда что? — спросила она, проигнорировав внутренний голос, который был совершенно не согласен никогда больше не появляться в доме родителей. — Есть у меня одна идея, — загадочно произнес Блэк, проводя руками по ее спине, талии и останавливаясь на ягодицах. — Но вам, мадемуазель, придется очень постараться… Утром Сириус предложил съездить в город. До этого он ездил туда один, когда София еще спала, и привозил для них еду. Но сегодня была на редкость хорошая погода, и он сказал, что она обязана увидеть Блэкпул. — Ты опять в этой шубе, — произнесла София, поднимаясь с кровати и глядя на Блэка, который снова надел длинный соболиный мех на голое тело. — Мне нравится, — отрезал он, — я буду в ней ходить. Может быть, даже в Хогвартс в ней поеду. София тихо рассмеялась, представив реакцию профессоров, явись Блэк на занятия в одной лишь шубе. — Тогда хотя бы штаны надень, — улыбнулась она. — Без штанов лучше, — Сириус улыбнулся ей в ответ, — все продувает и так… свободно. Для убедительности он повертел бедрами из стороны в сторону. София закрыла лицо руками, сотрясаясь в беззвучном смехе. Но надеть штаны Сириусу все-таки пришлось. Появляться в городе в столь непотребном виде было слишком даже для него. Поэтому под шубу он надел кожаные штаны в обтяжку и футболку. София же вновь зависла в гардеробе Альфарда, выбирая теплую мантию, и остановив выбор на зимней мантии с коротким ворсом и с рисунком под зебру. — Ну что ты там копаешься? — не выдержал Сириус, заходя в гардеробную. — Мне нужно уменьшить эту мантию, — сказала София, показывая на свой выбор. — Ты в ней будешь похожа на… зебру, — усмехнулся Сириус, тем не менее, подходя ближе и доставая палочку. — Ты ничего не понимаешь, — улыбнулась София, надевая на себя уменьшенную мантию и крутясь перед огромным зеркалом. — Это стиль! Она остановила взгляд на Сириусе. — Я хотя бы не надеваю на себя труп жестоко убитого животного. — Ой, ну не начинай опять, — поморщился Блэк и, притянув ее к себе, поцеловал. — После школы я создам общество защиты прав животных, и тебя я туда не приму, — высокомерно заявила она. — Кого будешь защищать? — усмехнулся он. — Оленей? Собак? — Ну, и их тоже… — ответила она, хотя, по большей части София думала о волшебных существах. — Волков? — Да, — кивнула София и вдруг вспомнила о Люпине. А ведь в волшебном мире нет ни одной организации, которая бы занималась защитой прав оборотней… София вновь подумала о тяжелой судьбе Люпина. В волшебном мире оборотни были отбросами общества, изгоями. А ведь среди них есть достойные люди, и Люпин — живое тому доказательство. Она посмотрела на Сириуса. Ему она так и не рассказала, что знает о болезни Люпина. В этом случае пришлось бы и рассказать, как она об этом узнала, а значит, выдать Регулуса. Младшему Блэку точно не поздоровится, если Сириус узнает, что тот в курсе об их большом секрете. Брату своему он не доверяет, и кто знает, что с ним сделает. И как бы она сейчас ни была зла на Регулуса, сталкивать лишний раз братьев ей не хотелось. — Поехали? — спросила София, выкидывая все мысли из головы. — Поехали. До Блэкпула они добрались за считанные минуты. Большая часть пути от поместья до города была окружена лесом, и Сириус сказал, что маглы дорогу не видят, а в лес не ходят из-за жутких легенд, которые наверняка пустил кто-то из его далеких родственников. Но когда лес закончился, окружающий вид резко сменился. Теперь по левую сторону от них широкой песчаной полосой шел пляж Ирландского моря, а по другую сторону начинались редкие старинные дома. Погода сегодня и правда стояла чудесная. Ярко светило солнце и практически отсутствовал ветер. Блэкпул хоть и находился на северо-западе страны, но снега тут было очень мало, лишь немного припорошены улицы. Припарковав мотоцикл возле ближайшего магазина, Сириус подал ей руку. — Прогуляемся, — улыбнулся он, помогая ей спуститься с мотоцикла, — город красивый. Сириус рассказывал ей о городе. О том, что Блэкпул является морским городом и старейшим курортом Великобритании. Летом тут толпы туристов и множество богатеньких англичан, зачастую волшебников, у которых здесь расположены летние поместья. Самыми первыми поселенцами были именно Блэки. Один из далеких предков Сириуса приехал к побережью, где возвел себе дом и обустроился с семьей. Постепенно поселение стало разрастаться. Вначале только волшебники, но вскоре и маглы, стали селиться возле моря. В восемнадцатом веке о Блэкпуле узнала британская аристократия, превратив тогда еще маленький городок в элитный курорт. И к сегодняшнему дню Блэкпул является процветающим городом, где наравне со множеством волшебников живут и маглы. Также в Блэкпуле находится величайший парк аттракционов в Европе, и Сириус пообещал, что они обязательно его посетят в пасхальные каникулы, когда он будет открыт. Они шли по главной улице Блэкпула, которая протянулась на семь миль вдоль всего побережья. София беспрестанно вертела головой. Ее и завораживал вид красивого и сурового моря, и впечатляла старинная архитектура города, начиная от одного из самых больших в Европе оперных театров и заканчивая маленькими магазинчиками. Но самое лучшее ждало впереди. София увидела ее сразу. Она бы никогда и ни с чем не спутала главный атрибут Парижа. — Это что? — прошептала она, остановившись посреди дороги и глядя на верхушку возвышающейся вдалеке башни. — Эйфелева башня? — недоуменно спросила она. — Ее небольшая копия. И если быть точным, это Блэкпульская башня*, — произнес Сириус, явно довольный произведенным эффектом. — Ее установили почти сто лет назад, и сейчас она является символом города. — Невероятно, — взбудораженно произнесла она, торопливо направляясь к ней. София не верила своим глазам, не верила в происходящее. Она так мечтала хотя бы на денек вернуться в Париж, и вот она гуляет в Блэкпуле, на суровом севере Великобритании, и направляется к точной копии Эйфелевой башни. — Почему ты мне об этом не рассказывал? — громко спросила она, пока они чуть ли ни бежали до башни. — Хотелось увидеть вот это вот твое лицо, — самодовольно ответил Сириус. София с чувством детского восторга замерла, когда башня предстала перед ними в полный рост. Она и правда очень походила на Эйфелевую, только была почти в два раза меньше, но, тем не менее, все равно была очень высокой, и достигала в высоту более пятисот футов. На самом верху находились три смотровые площадки, две из которых открытые, а нижняя со стеклянным полом. У подножия башни размещались многочисленные развлекательные заведения и рестораны. Они, конечно же, посетили все три площадки. Самая верхняя открывала потрясающий вид на город и море. — Красивее, чем в Париже? — спросил Сириус, глядя на бескрайнее синее море, в котором сверкали отблески зимнего солнца. — Ну… не хуже, — ответила она, не в силах признаться, что от увиденного дух захватывает. Вид с Эйфелевой и Блэкпульской башен разительно отличался, и она не могла сказать, что какой-то из них хуже или лучше. Хотя до этого момента она и не знала, что с парижским видом может что-то сравниться по красоте. Сириус еще в Хогвартсе помог ей справиться с тоской по дому, открыв для нее Выручай-комнату, а сейчас и вовсе привел ее в мини-Париж. Ее вновь накрыло волной безудержной нежности. Она повернулась к нему, столкнувшись с его странным взглядом, направленным на нее. — Что? — с подозрением спросила она. Блэк будто хотел что-то сказать, и даже уже открыл рот, но тут же усмехнулся и помотал головой. — Ничего, — он взял ее за руку и повел на выход. — Вернемся сюда вечером. А сейчас пора позавтракать. — На часах два часа дня, — усмехнулась София, — какой завтрак? Они нашли небольшой фургончик, который торговал уличной едой, купили себе по паре сэндвичей с сыром и чай, и расположились на белом песке возле моря. Несмотря на то, что в городе было много странно-одетых людей, учитывая количество волшебников тут живущих, их эксцентричные наряды все равно привлекали слишком бурное внимание. — Я же говорила, не надо в шубе ехать, — сказала София, когда от них отошел турист, который попросился сфотографироваться с ними. — Ты в мантии под зебру, — ответил в тон ей Сириус, — моя шуба просто блекнет рядом с тобой. Сириус наклонился к ней, целуя и не давая разгореться спору. София не могла отрицать, этот метод был самым действенным и еще ни разу не подвел. После завтрака Сириус ее отвел в музыкальный магазин, где на длинных стеллажах располагались сотни пластинок. В магазине они пробыли без малого два часа. И Сириус, и София считали, что музыкальную коллекцию Альфарда Блэка необходимо обновить. Сириус метался по магазину, как ненормальный, хватая все подряд. София же не спеша выхаживала вдоль рядов, чувствуя себя как дома, зная, что где лежит, и что именно ей нужно. Чтобы не таскать с собой три огромных коробки с новенькими пластинками, Сириус сказал, что трансгрессирует до поместья, оставит их там и вернется. За те пару минут, что его не было, София успела зайти в букинистический магазин, находившийся по соседству с музыкальным. — Что-то интересное? — спросил у нее над ухом Блэк. — Я хочу купить эту книгу, — произнесла София, глядя на полку. — «Маленький принц»? — удивленно спросил Сириус, взяв книгу с полки и повертев ее в руках. — Не читал. София много раз ее читала. Даже не совсем так. В детстве эту книгу ей часто читал Луи, так как она была у нее любимая. Но сейчас София хотела ее купить не для себя. — Это же детская книжка, для чего она тебе? — поинтересовался Сириус, листая страницы. — Она не детская. И это на подарок. — Кому? — он тут же поднял на нее острый взгляд. — Като, — ответила она, забирая книгу из его рук. Взгляд Блэка тут же сменился на гневный, но он сдержал себя в руках, на что София усмехнулась. — Не знал, что вы в таких отношениях со своим змеенышем, — деланно равнодушным тоном, сказал Сириус, — что даже подарки дарите друг другу. София ему ничего не ответила и направилась к кассе. Она и сама не знала, почему именно эта книга натолкнула на мысли о ее маленьком друге. Но ей вдруг захотелось порадовать его. Като говорил, что рождественские каникулы он проводит в одиночестве, и София надеялась хоть немного скрасить его дни. К тому же, она была уверена, Като вынесет для себя массу мудростей из этой книги. Завернув книгу в крафтовую бумагу и расплатившись, они вышли из магазина. — У вас тут где-нибудь есть почтовые совы? — спросила София. — Хочу сразу отправить. Сириус, все еще не очень довольный от ее отношений со змеенышем, указал на помещение, на противоположной стороне улицы. — Ну хватит дуться, Блэк, — улыбнулась София. — Если хочешь, можешь тоже завести себе отношения с какой-нибудь второкурсницей из Гриффиндора. — Мерлин, звучит мерзко, — скривился Сириус. — Я имела в виду дружеские отношения, — закатив глаза, пояснила она. — Стоит ли напоминать, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает? — усмехнулся Сириус, с холодом посмотрев на нее, явно подразумевая ее дружбу с Регулусом. Улыбка с ее лица тут же исчезла. Она слишком остро переживала поступок Регулуса и все еще не смирилась с его предательством. София искренне дорожила их отношениями, и всегда верила, что Регулус куда лучше, чем о нем отзывался Сириус, и даже лучше, чем считал себя сам Регулус. И вся ситуация с помолвкой больно на ней отразилась — ее не столько задевал сам факт замужества, как то, что Регулус хотел этим шансом подло воспользоваться, наплевав на ее собственные желания и чувства. Она все еще злилась на него, и, наверное, никогда сможет простить ему это. София не понимала, почему Регулус не сообщил ей еще в школе о помолвке, и главное, почему он решил, что она добровольно на все это согласится. И, главное, у нее в голове не укладывалось, как он мог желать жениться на ней, зная, что она любит его брата. — Прости, — выдавил из себя Блэк, взяв ее за руку и замечая ее резкую смену настроения. Они с Сириусом еще ни разу не обсуждали все произошедшее. Они слишком хорошо и беззаботно проводили время, чтобы поднимать такие темы. И София была уверена, стоит им заговорить об этом, они опять разругаются, даже несмотря на то, что будут заодно. А они за эти дни даже не скандалили ни разу, только спорили раз двадцать, поэтому совершенно не хотелось портить такую наметившуюся тенденцию. Она мотнула головой, как бы говоря, что все нормально, и улыбнулась. — Когда я буду подписывать подарок Като, тебя тоже указать? Блэк вначале презрительно фыркнул, но тут же всполошился. — Да-да, укажи. И заодно напиши, как восхитительно ты проводишь время со мной. «Привет, Като! Как проходят твои каникулы? Надеюсь, ты хотя бы в праздники даешь себе отдохнуть, а не грузишь себя заумной литературой. Поэтому высылаю тебе небольшой подарок, чтобы ты мог отвлечься. Я уже успела соскучиться по нашим вечерам. Я так давно не чувствовала вкуса позорного поражения в шахматы. Никто не говорит мне о вреде курения и не помогает мудрыми советами, когда они так необходимы. С нетерпением жду нашей встречи. P.S. Я проживаю по-настоящему волшебные дни на побережье Блэкпула в компании Сириуса Блэка.***
— Помнишь, ты звал своих друзей в Блэкпул? — спросила она и, не дождавшись его ответа, продолжила: — Может, позовем всех на Новый год? — Тебе меня мало? — поинтересовался Сириус. Не то чтобы он не хотел видеть друзей, но ему в данный момент было так хорошо с Бланк, что больше и не нужен был никто. София повернулась к нему, растянув губы в полуулыбке. — Мне тебя всегда будет мало, — сказала она, а у Сириуса сердце вновь удар пропустило. — Но ты же всех приглашал. Почему бы не сейчас? Неужели ты по своему Поттеру не соскучился? — с насмешкой спросила она. Сириус молча согласился, Джеймса он всегда рад видеть. — Ладно, давай позовем. Бланк тут же поднялась. — Где пергамент? Напишем приглашения. Они поднялись в кабинет дяди, примыкающий к библиотеке. Бланк устроилась за столом, доставая из ящика стопку плотного пергамента и чернила с красивым черным пером. — Только посмотри, — прищурилась София, приподнимая один из пергаментов на свет, — это же водяной знак с вашим гербом. — Мерзость, — прошипел Сириус, выхватывая пергамент из ее рук и доставая палочку. Ему понадобилось минут пятнадцать, чтобы свести это непотребство с пергаментов. — Ты слишком остро реагируешь, Блэк, — нарочито серьезно сказала София, с насмешкой наблюдая за ним. — Подумаешь, герб. Пока он перебирал один пергамент за другим, София писала приглашение. «Уважаемые мистер Джеймс Поттер и мисс Лили Эванс, Приглашаем вас на празднование Нового 1978 Года. Мероприятие состоится по адресу: графство Ланкашир, город Блэкпул, поместье Блэков, ровно в 21:00. От всей души надеемся, что в этот день вы сможете оставить в стороне свои дела и порадовать нас своим визитом. Без вашего присутствия торжество не будет праздником. Искренне ваши, С.Б. и С.Б.» — Скучаешь по официальным приемам, Бланк? — усмехнулся Сириус, прочитав приглашение. — Только представь, как бы хорошо на фоне приглашения смотрелся твой герб? — съехидничала она, роясь в других ящиках письменного стола. Сириус это проигнорировал. В то время как София писала такие же письма Северусу и Ремусу, он прошел к небольшому комоду, где у Альфарда хранился запас сигар. — Смотри, что есть, — довольным голосом произнес Сириус, держа в руках коробочку с сигарами. — Что ты наделала?! — воскликнул он, издалека заметив неладное и метнувшись к столу. Он поднял одно из писем, которое было скреплено сургучной печатью с гербом Блэков. — Мы не будем отправлять в таком виде! — Не трогай, Блэк! — возмутилась она, вырывая письмо из его рук. Он уже был готов сломать печать, порвав письмо, но не успел. — Я так долго старалась, буквы выводила! Сириус зло пыхтел, переводя взгляд с нее на письма. — Что ты истерику устраиваешь? — усмехнулась она. — Будет весело. — Парни меня засмеют! — воскликнул он. — Ну вот и пусть развлекутся, — сказала она, скрепляя последнее письмо печатью. — Джеймс мне это еще долго будет припоминать, — недовольно проворчал он. — Тоже мне, событие, — чуть слышно отозвалась София. Сириус взял все письма и трансгрессировал в Блэкпул, к отделению почтовых сов, чтобы сразу разослать письма друзьям. Матерясь вполголоса, он привязывал письма к совам и проклинал свое обещание Софии — ничего не делать с сургучной печатью. На обратном пути он зашел в кафе, купить им еды на ужин. И, уже собираясь трансгрессировать обратно к дому, он увидел то, о чем думал последние пару дней. — Бланк, у меня для тебя сюрприз, — дрожащим от волнения голосом, произнес Сириус, заходя в гостиную, где София сидела возле камина, листая «Тайны наитемнейшего искусства» из библиотеки дяди. Она тут же подняла на него голову, заметив, что он прячет за спиной большой футляр. — Что там? — у нее в глазах уже начало разгораться любопытство. Отложив книгу, она поднялась из кресла и направилась ему навстречу. Сириус вытащил футляр из-за спины и положил его на стол перед ней. Только увидев форму футляра, София издала то ли визг, то ли писк. — Гитара! — воскликнула она, откидывая крышку и проводя рукой по бордовой лакированной поверхности, томно вздыхая. — Oh mon Dieu, oui, les cordes... comme tu m'as manqué. (О, Боже, да, струны… как я по вам соскучилась.) — Гитара мне, — самодовольно произнес Сириус, доставая гитару. София подняла на него непонимающий взгляд. — А ты, дорогуша, научишь меня на ней играть. — Хорошо, — тут же согласилась она и протянула руку за гитарой, — но для начала мне нужно самой вспомнить. Тут все-таки на пару струн больше, да и звучание отличается. Хотя аккорды, в целом, те же самые. София взяла ее в руки и, поставив одну ногу на диван, устроила гитару на колене, перебирая струны и подбирая какой-то мотив. — Нам нужна еще одна гитара, — сказала она, посмотрев на Сириуса. У него тут же взгляд загорелся. — Точно! Соберем свою группу! Будет дуэт! — Будем ездить с гастролями! — поддержала София. — Надо еще название придумать! — Сириус задумался на мгновение. — А-а, что там думать, назовемся «Блэк и Бланк». Или еще лучше «S.B.»! — Отлично! Будем играть в стиле рокабилли или поп-рока… — Или хэви-метал, — вскинув брови, предложил Сириус. — А первый альбом назовем «Чистота крови навек»! — Бланк с трудом держалась, чтобы не рассмеяться, глядя, как улыбка сползает с лица Сириуса. — А что? Это как раз в стиле какого-нибудь Оззи Осборна. — Дай сюда гитару, — он забрал из ее рук инструмент. Сириус все никак не мог привыкнуть к ее небрежному отношению ко всему чистокровному и не всегда понимал ее шутки. — А можем исполнять в каком-нибудь хиппи стиле, — продолжала Бланк, — вот они как раз поют о мире и любви во всем мире, за равенство и все такое. Только тебе же не нравится. Сириус ничего не отвечал, устроив гитару на своих коленях, нахмурившись и старательно подбирая аккорды. Опыт игры на гитаре у него был нулевой, но, как он считал, он обладал неплохим слухом, и сейчас пытался подобрать мелодию своей самой любимой песни. Бланк замолчала, очевидно, уловив знакомые ноты, хотя у Сириуса и получалось из рук вон плохо. Закрыв глаза, он старался воспроизвести в памяти звучание песни Фрэнка Синатры и перенести ее на гитару, но получалось отвратительно. — Помочь? — спросила она уже без всякого ехидства в голосе. — Я… сам хочу, — сказал Сириус, поднимая на нее взгляд. Бланк смотрела на него с нескрываемой нежностью. Он редко видел у нее такой взгляд, и ради этого взгляда он готов был отказаться от целого мира. Пальцы его не слушались, мотив с трудом узнавался. Но все-таки угадывался. И он тихо, вполголоса запел слова любимой песни, что каждый раз пробирали его до дрожи, сопровождая редким звучанием струн, лишь задавая ритм.…Ever since that night we've been together. Lovers at first sight, in love forever. It turned out so right, For strangers in the night.