Marauders

      Джеймс Поттер       По возвращении из Блэкпула, Джеймс надеялся, что Лили проведет с ним остаток праздничных дней. Только он никак не ожидал, что миссис Эванс откажется отпускать свою младшенькую дочурку к нему до конца каникул.       Эта удивительно мягкая и нежная женщина с ослиным упрямством не хотела отпускать свою дочь с ночевкой к ее парню, аргументируя тем, что приличные девушки так не поступают. Пришлось даже подключить миссис Поттер, которая написала письмо миссис Эванс и заверила, что Лили будет не только в полной безопасности и жить в отдельной комнате, но она и сама лично проследит, чтобы ее сын не переходил черту. Джеймс на это только ехидно посмеивался, как бы говоря, что они поздно спохватились, и раз уж он уже опорочил невинную Лили, ей некуда деваться и придется однажды выйти за него замуж.       По итогу миссис Эванс сдалась, и Лили приехала в Годрикову Впадину. Джеймс подготовил для нее богатую на события программу развлечений.       В первую очередь он показал ей дом Боумена Райта, который отныне служил небольшим музеем по истории квиддича. Именно мистер Райт выковал первый магический снитч. Лили посчастливилось не только провести половину дня в этом музее, но и прослушать крайне подробную и увлекательную историю квиддича. Джеймс был глубоко шокирован, когда узнал, что Лили и не в курсе, что раньше вместо снитча использовался сниджет — живая птица.       Также он водил ее в центр городка, где располагалась величественная стела, посвященная героям магловской войны, и показал все исторические места, которые так интересовали Лили, но не его. Перезнакомил ее со всеми своими друзьями-маглами и провел по всем волшебным магазинчикам.       Он показывал ей заброшенный особняк, где раньше жила семья Дамблдоров. И уютный домик, где живет известный историк Батильда Бэгшот. Доброжелательная старушка как раз выпускала свою кошку погулять, когда они проходили мимо, и чуть ли не силком затащила их к себе на чай. Очевидно, ей было одиноко и скучно, поэтому компания в виде соседа-Джеймса и его очаровательной подружки пришлась ей вполне по душе. Джеймс откровенно маялся в душной гостиной и хотел побыстрее вновь оказаться на улице, Лили же заинтересованно слушала рассказки Бэгшот о ее работах.       И конечно же, не обошлось без вечера в шалаше Джеймса. Они взяли корзинку с горячими бутербродами, термос с глинтвейном и, разведя небольшой костер, до полуночи наслаждались обществом друг друга.       Джеймс мог вечность ею любоваться. В свете огня ее волосы полыхали ярче обычного. Глаза искрились, когда она делилась впечатлениями, полученными от встречи с Бэгшот и посещения волшебного зоомагазина, где ей приглянулось несколько питомцев.       — Я всегда хотела кошку! — сказала она. — У Петуньи аллергия на шерсть, поэтому дома нельзя было заводить. Но когда я буду жить отдельно!..       — Только помни, что у тебя уже есть пес, который кошек на дух не переносит, — важно сказал Джеймс, приподняв вверх указательный палец.       Лили в ответ хихикнула и сказала:       — Сириус потерпит.       Разговор как-то плавно перешел к целительским курсам Лили, которые она будет проходить после окончания школы. Они ей необходимы, чтобы стать целителем в больнице Святого Мунго. Лили долго выбирала специализацию, и, в конце концов, решила, что будет поступать на «Недуги от заклятий». Джеймс считал, что это самый сложный раздел не только в плане учебы, но и морально. Как правило, именно там было больше всего безнадежных случаев. На данной специализации лечили недуги, несовместимые с жизнью, порчи, темные проклятья, потерю рассудка и другие ужасы. Но он знал, что Лили никогда не согласится лечить простые царапины или отравления неправильно приготовленными зельями, поэтому даже не отговаривал ее.       — А ты, Джеймс? — спросила Лили. — Уже выбрал себе команду? Ремус рассказывал, что несколько молодежных сборных хотят тебя взять к себе.       Ремус и правда рассказал им об одном из братьев Эшли, который работает со спортивными командами, и который обмолвился, что несколько из них интересуется Джеймсом.       Джеймс соврал бы, если бы сказал, что не расстроился. Конечно, он и так не сомневался, что его с руками оторвут в любой команде. Но то, что ему придется отказаться от своей мечты, заставляло сердце кровью обливаться.       — Или ты сразу хочешь в сборную Англии? — улыбнулась Лили, все больше удивляя Джеймса своей заинтересованностью.       — М-м, — промычал он, растерявшись на мгновение. Джеймс еще не рассказывал ей, что отказался от спортивной карьеры. В основном потому, что не хотел ее волновать раньше времени. Да и в глубине души надеялся, что к моменту, когда они закончат школу, зло будет побеждено. Но обстановка в стране накалялась, и становилось вполне очевидно, что условная война, которая только начиналась, может затянуться на несколько лет. — Я передумал играть, — выпалил он.       — Передумал? — Лили широко распахнула глаза. — Почему?!       — Ну… не сказать, что я навсегда передумал, — произнес Джеймс, запуская пальцы в свои волосы, — скорее, просто отложил временно… может через годик или два попробую пробиться в команду, как получится.       Лили на него непонимающе смотрела.       — И чем ты намерен заниматься эти пару лет?       — Кутить с Бродягой по кабакам и барам, — беззаботно ответил Джеймс, улыбнувшись. — Научусь на барабанах играть, может, они с Бланк меня в свою группу возьмут. Ты же их слышала? Им еще двое нужны — барабанщик и клавишник.       — Джеймс, — сурово произнесла Лили, пристально на него глядя и понимая, что он шутит.       — Ладно, — выдохнул он, и сказал на один дух: — Я хочу поступать в Мракоборческий центр.       — Что?! — воскликнула она. — Для чего?! Почему?       — Потому что… так надо.       — Джеймс, это же очень опасно! Особенно сейчас.       — Вот именно, — резко сказал он, мгновенно став серьезным. — Особенно сейчас. Поэтому, я должен быть там.       У Лили даже щеки разрумянились от переизбытка эмоций, а в глазах появился странный блеск.       — Я не хочу, чтобы ты подвергал себя такой опасности, — сказала она, пронзительно глядя в его глаза.       Джеймс мог ее понять. Он видел, как Алиса всегда переживает за Фрэнка, с каким трепетом и испугом разворачивает каждое его письмо, боясь увидеть страшные известия. И Джеймс знал, Лили будет переживать не меньше.       — Необязательно идти в сам Мракоборческий центр, — произнесла Лили, садясь к нему ближе и беря за руку, — можно пойти в следственный отдел или в Отдел магического правопорядка, или…       — Бумажки перебирать? — оскорбленно воскликнул он. — Лили, ты правда думаешь, что я смогу отсидеться где-то, пока остальные будут сражаться?       — Нет, но… помнишь, что говорили Пруэтты? Это так опасно, многие умирают, получают серьезные травмы…       — Лили, я уже принял решение. И ты меня не переубедишь.       Они долго смотрели друг другу в глаза. Джеймс уверенно глядел в испуганные глаза Лили и лишь убеждался в правильности своего решения. Он не сможет играть в квиддич, не сможет отсиживаться в каком-нибудь отделе, пока половина магического сообщества находится в опасности. Пока Лили находится в опасности.       — И со мной ничего не случится, — Джеймс ей мягко улыбнулся, сжимая ее ладонь, и добавил: — Ты же знаешь, я самый везучий парень на свете.       — Знаю, — Лили ему в ответ ласково улыбнулась.       — Хотя, тебе везет не меньше, — заметил Джеймс, придвигаясь к ней все ближе. — Иначе, как объяснить, что тебе достался самый классный и популярный парень в школе?       — Да, мне с тобой повезло, — протянула Лили, хитро улыбаясь, — но тебе со мной повезло гораздо больше!       Джеймс рассмеялся низким глубоким голосом, и с любовью взглянул на Лили.       — Мама мне так же про тебя говорит, — хихикнул он. — Говорит, как здорово, что Лили с тобой, сделает из тебя человека! — пролепетал он, стараясь спародировать мать.       — Правда? Так и говорит? — Лили даже порозовела от такой похвалы. Она очень переживала, что чистокровные родители Джеймса не очень обрадуются его маглорожденной девушке. Джеймс на эти ее переживания только злился и ругался, не уставая говорить ей какая это чушь собачья.       — Правда, — кивнул Джеймс, — как будто я и не человек вовсе, а какой-нибудь… не знаю… олень!       Лили звонко рассмеялась, заставив Джеймса в очередной раз обомлеть от распирающих его нежных чувств.       Вечер закончился попыткой воссоздать их первый поцелуй, что случился теплой августовской ночью. Джеймса до дрожи пробирали те воспоминания, когда он так боялся прикоснуться к ее губам, и когда все-таки сделал это. Удивительно, почти пять месяцев прошло, а его все еще накрывает волной самых ярких чувств, когда он целует Лили.       Попытка, конечно, провалилась, стоило неловкому прикосновению губами перейти в страстный поцелуй. Но от этого, в принципе, никто не расстроился.              На следующий день Лили уехала домой. Последний день каникул она хотела провести с семьей.       С ней Джеймс договорился встретиться на платформе, трансгрессировать в Хогсмид Лили наотрез отказалась и ни на какие уговоры не поддавалась. Джеймс всегда отличался упертым нравом, но Лили обладала по-настоящему бараньим характером. В конце концов, Джеймс смирился и согласился ехать с ней на поезде. Как бы Лили не уговаривала его трансгрессировать, потому что вместе они все равно ехать не смогут, поскольку ей надо будет следить за порядком, Джеймс все равно настоял на том, что поедет с ней.              

***

      Небо Лондона было затянуто серыми тучами, шел мелкий колючий снег, и морозный ветер продувал насквозь пуховую куртку. Подняв повыше ворот и посильнее натянув шапку, Джеймс двинулся по платформе, пытаясь разглядеть Лили.       Из-за плохой погоды платформа была практически пустой. Все студенты спешили занять места в теплых вагонах, из которых уютно горел желтый свет.       Чертыхаясь про себя от промозглого ветра, Джеймс пробирался сквозь редких провожающих и все никак не мог обнаружить свою ненаглядную. Стрелка часов неумолимо приближалась к одиннадцати часам, и он втайне надеялся, что Лили опоздает, и им не придется ехать на поезде.       — Джеймс!       Обернувшись на звонкий голос, он увидел Алису, стоящую на ступеньках вагона.       — Привет, Алиса! — прокричал Джеймс, пытаясь перебить свист ветра. — Не видела Лили?       Алиса начала что-то ему кричать в ответ, но он и слова не мог разобрать из-за усилившейся пурги. Согнувшись пополам, пытаясь противостоять силе ветра, он двинулся к своей однокурснице.       — Пара минут осталось до отправки, — взволнованно сказала Алиса, когда он остановился рядом, — не похоже на Лили.       Джеймс уже и сам начинал переживать за нее. Неизвестная тревога поселилась в груди, постепенно разрастаясь. Он вновь окинул взглядом платформу. Людей было очень мало, родители сажали своих детей в вагоны и тут же трансгрессировали. Редкие исключения давали последние наставления и ждали, когда поезд тронется.       Он обернулся в другую сторону. Через вагон от них, в самом конце состава, стояла неподвижная фигура. Джеймс прищурился, пытаясь разглядеть фигуру сквозь пелену снега. Ему почудилось, словно на фигуре была маска Пожирателя Смерти, но человек стоял, низко склонив голову и разобрать было невозможно.       — Что за… — Джеймс медленно двинулся в сторону фигуры, вглядываясь в нее и на ходу доставая палочку.       — Осторожно! — крик Алисы смешался с оглушающим взрывом.       Мощным рывком его отбросило в стену вагона, выбивая из него дух, и бросая плашмя на землю.       Голова шла кругом, он сильно приложился затылком о металлический выступ. Он практически полностью потерял слух, слыша отдаленные крики и очередную волну взрывов. Перед глазами стояла пелена то ли из снега, то ли из пыли. Кажется, без сознания он пролежал несколько минут.       Полностью дезориентированный, он пытался встать, но снова и снова падал. Линия горизонта постоянно наклонялась, не давая сфокусироваться.       Он видел перед собой десятки ног, бегущие в разные стороны. И крики. Крики были повсюду. Крики о помощи. Крики заклинаний.       Джеймс шарил руками по земле, пытаясь найти свою палочку. Сознание постепенно восстанавливалось, как и зрение со слухом, лишь затылок все еще гудел от острой боли.       Найдя, наконец, палочку, он поднялся, сразу поглядев в ту сторону, где до этого стояла неподвижная фигура.       — Черт… — прошептал Джеймс, быстрым шагом направляясь к концу состава.       Последний вагон был сильно помят, изувечен и выброшен с рельс. Судя по сильным вмятинам, он несколько раз перевернулся.       Каменная перегородка платформы, что находилась рядом, была полностью разрушена, от чего и стоял столб пыли.       — Черт!       Джеймс резко обернулся, оценить обстановку.       Из вагонов выбегали студенты. С десяток провожающих, кто еще не успел трансгрессировать, пытались их защитить.       Защитить от Пожирателей Смерти, которых было не меньше дюжины. Они без разбору палили оглушающими и разрушающими чарами, снося перед собой каменные перегородки платформы, ударяя по вагонам поезда и по людям.       Перейдя на бег, он устремился в самую гущу сражения, где уже видел Алису. В голове стучала единственная мысль — где же Лили.       — Протего! — в последний момент Джеймс выпустил щитовые чары, ставя их перед группой перепуганных младшекурсников.       Этим он сразу приковал к себе внимание двух Пожирателей, которые наперегонки бросались в него заклинаниями. Джеймс едва успевал ставить щитовые чары и уворачиваться от свистящих над головой проклятий.       Они оттесняли к его к краю платформы, не давая сбежать, и все меньше оставляя места для маневра. Пожиратели разбивали его защитные чары одни за другим, и нападать сам он даже не успевал, ему лишь раз удалось зацепить одного жалящим заклинанием.       — Круцио!       Со спины раздался голос еще одного Пожирателя, и Джеймс в последний момент увернулся от летящего в него Непростительного заклинания.       Его полностью окружили.       — Бежать некуда, мальчишка, — прошипел гнусавый голос под маской. Но не успел он закончить предложение, его снесла с ног сверкающая, серебристая лань.       Волна надежды и необъяснимого восторга прокатилась по телу Джеймса. Он резко обернулся, видя вблизи них Лили и ее пылающие праведным гневом глаза.       — Грязнокровка, — процедил второй Пожирателей, поднимая палочку.       — Петрификус Тоталус! — чары, выпущенные Джеймсом, оказались такой силы, что противника намертво впечатало в остатки каменной изгороди.       Третий Пожиратель ринулся от них в группу студентов, на ходу разбрасываясь заклинаниями. Джеймс и Лили, переглянувшись, устремились за ним.       В середине платформы шла ожесточенная схватка. Многие старшекурсники достали свои палочки и бросились на защиту младших, но и Пожирателей прибыло.       Джеймс уже потерял счет, сколько врагов, сколько заклинаний он выпустил и в скольких попал. Он видел, как зеленый луч попал в одного из студентов. Видел, как другого подбросило в воздух и переломило пополам, словно тряпичную куклу. Вокруг постоянно кричали дети, раздавались крики проклятий и жуткий смех из-под масок Пожирателей.       Казалось, это никогда не закончится.       Внезапно, по всей длине платформы стали раздаваться хлопки трансгрессии. Люди в черных мантиях, необычного кроя, и с нашивкой Мракоборческого центра на левой груди появлялись и сразу бросались в бой.       Мракоборцы…       С появлением мракоборцев битва закончилась мгновенно. Впрочем, с их появлением Пожиратели попросту трансгрессировали, напоследок выпустив Черную Метку над поездом.       — Жалкие трусы! — прогремел зычный голос позади Джеймса.       Обернувшись, Джеймс увидел его — легенду, человека, о котором ходило множество слухов, и просто одного из сильнейших мракоборцев своего времени.       Коренастый, крепко сложенный мужчина лет сорока, но уже с проседью в волосах. Он был высокого роста и заметно выделялся среди остальных благодаря грозному виду. На его лице виднелось несколько глубоких шрамов и явно не один раз был сломан нос.       — Мистер Грюм, все сбежали, — к нему подбежал высокий молодой мракоборец.       — Сам видел! — громогласно заявил он, и двинулся в противоположную от Джеймса сторону, что-то наставляя своему молодому сотруднику.       — Это же Аластор Грюм, — прошептала Алиса, оказавшись рядом с Джеймсом, — Фрэнк столько о нем рассказывал.       Джеймс обернулся к ней, убедиться, что и Алиса, и Лили целы и невредимы. Он все еще не отошел от произошедшего и все казалось нереальным. Разрушенная платформа, помятый поезд, плач отовсюду и тела. Все было словно в страшном сне.       Лили уже было бросилась к первым пострадавшим, но ее остановили. Вслед за мракоборцами прибыли и целители. Десяток людей в лимонных халатах оживленно суетились возле каждого пострадавшего.       Их троицу оттеснили в сторону, чтобы они не мешались, и им лишь со стороны оставалось следить, как мракоборцы и целители выполняют свою работу.       Через пару вагонов от них Грюм в грубой форме что-то наставлял двум своим подчиненным.       — Кто такой Грюм? — спросила Лили.       — Он руководит Мракоборческим центром, — Алиса продолжала шептать, восторженно глядя на Грюма, — сильнейший волшебник. Фрэнк говорит, он очень строгий и суровый, но по-настоящему талантливый и многому их научил. Говорит, это настоящая удача — работать под его руководством.       — Видимо, все действительно серьезно, раз он сам сюда явился, — произнес Джеймс.       — Его об этом попросил Дамблдор, — произнес голос за их спинами.       Они дружно обернулись, замечая своего друга.       — Фрэнк! — Алиса с размаху бросилась в объятия своего парня. — Что ты здесь делаешь?       — Вообще-то, меня тут быть не должно, — торопливо сказал он, не выпуская ее из своих рук, — но я должен был проверить, что с тобой все хорошо.       Алиса разве что не растеклась от удовольствия. Она прижалась к нему и что-то промурлыкала на ухо.       — С тобой все в порядке? — Фрэнк обеспокоенно оглядел ее с ног до головы, и для убедительности даже пощупал, вызвав у Алисы хихиканье от щекотки.       — В порядке, — кивнула она.       — Попросил Дамблдор, говоришь? — обратился к нему Джеймс.       — Да, сам понимаешь… на детей напали… — Фрэнк тяжело вздохнул, окинув взглядом разрушенную платформу. — Грюм отправил сюда свой лучший отряд. Они же вас и до школы будут сопровождать, когда… поезд починят, — Фрэнк сглотнув ком в горле, посмотрев на последний изувеченный вагон, из-под обломков которого доставали пострадавших.       — Почему, интересно, Дамблдор сам сюда не явился, — задумчиво произнес Джеймс.       — Он… — Фрэнк замолчал на мгновение, взглянув на них, — он был в Хогсмиде, там помогал…       — На Хогсмид тоже напали?! — воскликнул Джеймс, под дружный вздох Алисы и Лили.       — Он сильнее всего пострадал, судя по слухам, — кивнул Фрэнк. — Еще были нападения на Косой Переулок и несколько магловских поселений. Но никаких подробностей пока не известно.       — Лонгботтом, черт тебя дери!       Компания аж подпрыгнула от грозного возгласа, раздавшегося в опасной близости.       — Какого дьявола ты тут забыл? — голос Грюма напоминал череду пушечных выстрелов. — Ты должен быть в Центре! У вас сейчас занятия!       — Простите, мистер Грюм, я… я должен был проверить своих друзей, — Фрэнк прямо смотрел на своего наставника, но испуг в глазах все равно отчетливо читался.       — Проверил? А теперь отправляйся!       Торопливо попрощавшись с Алисой, поцеловав ее в висок, он махнул на прощание Джеймсу и Лили и трансгрессировал.       — А вы что тут встали? — Грюм обрушил свое внимание на них. — Живо в вагон, скоро отправляемся!       Они без лишних комментариев быстрым шагом направились к вагону, перечить этому человеку никому не хотелось.              Поезд тронулся только спустя два часа от назначенного времени.       Покидать свои купе без острой необходимости всем было запрещено. По всем вагонам постоянно курсировали мракоборцы. Под их взглядами даже Джеймсу не особо хотелось нарушать общественный порядок.       Да и в целом у всех было траурное настроение. По слухам погибло несколько человек, многие пострадали, и веселиться не было никакого желания. Джеймс ехал в купе с Лили и Алисой, и каждый был погружен в свои тяжкие мысли, о чем-то размышляя. Алиса наверняка переживала за Фрэнка, Лили, Джеймс не сомневался, думает о пострадавших и как мало она успела спасти людей. Ну, а он сам думал о том, что совсем скоро он наденет министерскую мантию с нашивкой мракоборца и отловит каждую тварь, что носит маску Пожирателя.       До этого момента к поступлению в Мракоборческий центр и работе мракоборца он относился как к неизбежности. Потому что так правильно, так надо, он должен защитить Лили и всех, кто попадет под угнетение Волан-де-Морта. Но сейчас, взглянув на мракоборцев своими глазами, ему по-настоящему хотелось быть частью них. Отважных, смелых, самоотверженных людей, что ничего не боятся, и при виде которых люди облегченно вздыхают. В груди поднималось пламя надежды и непоколебимой веры, что они обязательно победят, и Джеймс сделает все возможное, чтобы приблизить этот день.       — Кстати, Лили, — внезапно произнес Джеймс, посмотрев на нее, — как ты догадалась вызвать Патронуса? Я думал, они только при дементорах и смеркутах помогают.       Лили слегка улыбнулась.       — Если бы ты слушал профессора Мортема, ты бы знал, что по-настоящему сильный Патронус способен помочь против любых темных заклинаний и сущностей, и даже защитить от волшебника, имеющие недобрые мысли по отношению к тебе или к твоим близким. А учитывая, что они у нас парные… наверное, это и помогло, — добавила она, немного смутившись.       У Джеймса мгновенно в груди разлилось нечто теплое и светлое. Глупая улыбка растянулась на всю ширину от очередного подтверждения, что Лили — его судьба.       — Да, и это, между прочим, выявил сам Дамблдор в своих недавних исследованиях! — заметила Алиса.       — А еще Дамблдор создал заклинание, с помощью которого через Патронус можно передавать сообщения, — кивнула Лили.       — Точно! Сообщение! — воскликнул Джеймс. Он только сейчас сообразил, что ему надо связаться с друзьями.       Вызвав своего Патронуса он отправил Ремусу и Северусу сообщение о возможной опасности в Хогсмиде, куда они собирались трансгрессировать вечером. С Сириусом же он решил связаться по зеркалу — хотелось видеть лицо друга, когда он ему сообщит, что тот пропустил облаву Пожирателей.              

***

      В Хогсмид они прибыли поздним вечером. Станция находилась на самой окраине деревни, поэтому увидеть ущерб, что нанесли Пожиратели, не удалось. Их сразу погрузили в кареты и доставили до Хогвартса.       В школе стояла мертвая тишина, которая навевала нерадостные ощущения. Дубовые двери Большого зала были закрыты, в школе из учителей никого не было, помимо деканов, которые суетливо отправили всех своих студентов по гостиным, и сказали, что ужин доставят в комнаты. В воздухе витало напряжение и необъяснимый страх, которые мгновенно передались всем студентам.              Проводив всех гриффиндорцев до своей башни, МакГонагалл забрала с собой старост и ушла.       Войдя внутрь, Джеймс сразу увидел своих друзей, сидящих на их месте возле камина. Северус, как и всегда, в углу дивана, рядом в кресле сидела София, подтянув к себе ноги, и на полу, навалившись на кресло, сидел Сириус.       — Ну, как? — Сириус тут же вскочил на ноги, стоило ему увидеть Джеймса. — Есть какие-нибудь новости?       — Нет, — Джеймс помотал головой, падая на диван рядом с Северусом. — А где Рем?       — Грин, похоже, не собирается его отпускать, — ответил Сириус, — мы как только трансгрессировали, он пошел ее провожать и так и застрял в пуффендуйской гостиной.       Джеймс что-то промычал в ответ, и вдруг вспомнил о важном деле, о котором переживал всю дорогу до Хогвартса.       — Команда! — вскрикнул он, поднимаясь и обращаясь к переполненной гостиной, где собрался весь, без исключений, факультет. Все тут же притихли, посмотрев на Джеймса.       — Да, капитан? — первая отозвалась Джессика, бодро вскочив на ноги.       — Лора, Марлин? — спросил Джеймс, оглядывая гостиную.       — Я здесь, — отозвалась Марлин из дальнего угла.       — Я тоже, — устало произнесла Лора.       — И мы тут, — помахал рукой Ричард, показав на себя и Кристофера.       — Где Грегори? — взволнованно спросил Джеймс. Когда ему никто не ответил, он повысил голос. — Грегори! Где мой вратарь?!       Со стороны мужских спален послышался шум и топот, и в следующее мгновение в проеме появился взъерошенный Грегори.       — Звали, капитан?       — Слава Мерлину, с вами все хорошо, — выдохнул Джеймс, падая обратно на диван.       В гостиной еще мгновение висела тишина, пока ее не нарушила неизвестная всем пятикурсница.       — Ну ты и животное, Поттер. Такая трагедия, а тебя квиддич волнует.       Некоторые ее неуверенно поддержали, поддакнув вполголоса, но большинство благоразумно молчали.       Джеймс обернулся посмотреть, что за смельчак решился раскрыть рот в его сторону. Недалеко от них сидела тощая, как щепка, брюнетка, с покрасневшими глазами и перекошенным от истерики лицом. Ему вдруг стало совестно. Очевидно, с ней или с ее близкими что-то случилось на платформе. Это Джеймс отделался легким испугом и шишкой на затылке, а ведь некоторые там не только получили серьезные увечья, но и погибли.       — Меня не квиддич волнует, — виновато проворчал он, — а моя команда, они же мне как семья.       Моя третья любимая семья.       Джеймс даже не врал, когда это говорил. Конечно, его не мало волновало, как они отыграют последний решающий матч. Но он беспокоился бы за них в любом случае, независимо от игры.       — Расскажи лучше, что там произошло, — обратилась к нему Бланк.       Повернувшись к ней, Джеймс глубоко вдохнул и произнес:       — В общем, дело было так.       Он им в подробностях пересказал все события, случившиеся на платформе, опустив лишь момент, когда он пролежал без сознания. Северус и София его молча слушали, с мрачным выражением на лицах, а Сириус без конца ругался и говорил, что он должен был быть рядом с Джеймсом. Остальные студенты сидели все поблизости, вставляя свои комментарии и делясь своими переживаниями.       Как только он закончил рассказывать о великолепном появлении мракоборцев, в гостиную вошли старосты, и Лили с Ремусом в их числе.       — Студенты, — Лили, повысив голос, обратилась ко всем гриффиндорцам, — прошу вас не расходиться, в скором времени подойдет профессор МакГонагалл, чтобы сообщить последние новости.       Она обвела взглядом гостиную, задержавшись на смелой пятикурснице, и добавила:       — Если вам нужна медицинская помощь или… любая другая помощь, прошу, обращайтесь ко мне. Я отведу вас в Больничное Крыло.       Лили никто не ответил, все также притихшие сидели на своих местах. Еще раз окинув взглядом студентов, Лили села рядом с Мародерами.       — Что говорили на собрании? — спросил Джеймс у Лили и Ремуса.       — Что правила ужесточат, — ответил ему Ремус, — комендантский час назначат, дежурства увеличат…       Каждый пункт сопровождался тяжким вздохом со стороны Джеймса и Сириуса.       — Неужели все так серьезно? — поинтересовался Северус, который до этого момента все молчал.       — Похоже на то, — вздохнула Лили, и вдруг всполошилась. — У кого-нибудь есть волшебное радио?       Радио было у Мародеров. Метнувшись до спальни, Джеймс спустил приемник в гостиную, настроив его на министерскую волну.       Гриффиндорцы сгрудились еще плотнее, слушая диктора, что перечислял все нападения, прокатившиеся по Англии, говорил о потерях и убытках, что понесло магическое сообщество, и призывал не отчаиваться, обещая, что нарушители порядка понесут наказание.       — Министр Магии Гарольд Минчум завтра вы-выступ-пит с-с об…обра…       Из радио послышалось резкое шипение, перебивая голос диктора.       — Да чтоб тебя, — Джеймс ударил ладонью по приемнику, что начал барахлить.       —…выступит с обращением ко всему маг-магическому с-сообщес-ству…       — Сделай что-нибудь, Поттер, — произнесла все та же пятикурсница.       Джеймс на нее недовольно зыркнул и достал палочку. Но не успел он ею прикоснуться к приемнику, как все помехи исчезли и из него полился чистый, зловещий голос, что холодом пробирал до дрожи.       — Приветствую всех, кто сейчас меня слышит. Как вам всем известно, меня зовут Лорд Волан-де-Морт. И сегодня я хочу обратиться ко всем, к каждому волшебнику, что живет в Англии и за ее пределами. События сегодняшнего дня показали, что ваше Министерство не готово к противостоянию. Оно никогда не было способно отстаивать ваши права, и вас оно никогда не защитит.       Все сильнее Джеймса накрывала злость. Он сам не заметил, как до хруста в пальцах сжал палочку.       — Министерством правят трусы и слабаки. И я официально призываю их сложить свои полномочия, предоставив власть более сильным. Призываю их сделать это добровольно, в противном случае, их ждет война. Остальным же я предлагаю присоединиться. Вместе мы наведем новые порядки. Построим новый мир. Мир, в котором волшебники займут свое законное место. В котором нам не придется прятаться и бояться маглов. Маглы сотни лет притесняли волшебников, сжигая их на кострах, отлавливая и убивая, сотни лет мы прячемся от них, боясь быть раскрытыми. Но скоро все изменится. Скоро волшебники будут править этим миром. И я предлагаю вам присоединиться ко мне. Я готов принять каждого вне зависимости от его статуса крови, вне зависимости от его умений. Я приму каждого и наделю его властью. Мы вместе изменим этот мир к лучшему! Мир, который будет принадлежать только нам — его законным владельцам!       — Вот же брехло, — шепотом процедил Джеймс, кривясь от отвращения.       — Но помните, — продолжал голос из радиоприемника, — все, кто будет оказывать сопротивление — погибнут. Присоединяйтесь. Присоединяйтесь к сильнейшим, и мы вместе изменим этот мир.       Несколько секунд после его последних слов стояла гробовая тишина, пока гостиная не взорвалась возмущенными возгласами. Все перекрикивали друг друга и выражали все свое негодование. Гриффиндорцы удивительно единодушно отреагировали на слова Волан-де-Морта и готовы были отправляться на войну хоть сейчас.       Гомон смолк, стоило в гостиной появиться МакГонагалл.       Профессор мгновение молча стояла, тяжело вздыхая и подбирая слова. У нее пролегла глубокая складка между бровями, глаза подозрительно блестели, а руки с такой силой сцеплены в замок, что побелели костяшки пальцев.       — Стали известны имена всех погибших. Среди них двое гриффиндорцев, трое пуффендуйцев и один когтевранец, — у профессора предательски дрогнула нижняя губа, — и семнадцать студентов находятся в больнице Святого Мунго, они серьезно пострадали.       Кто-то из младшекурсниц тихонько всхлипнул, тут же зажав рот рукой.       — Завтра утром директор выступит с обращением, — продолжила МакГонагалл, — будьте добры, не опаздывать.       МакГонагалл вновь прервалась, переводя дыхание. Джеймс впервые видел своего декана такой взволнованной. Раньше она всегда сохраняла хладнокровие и мастерски держала себя в руках.       — Школьные правила ужесточились, полный список вы сможете увидеть на стенде. И последнее… — МакГонагалл запнулась на мгновение, уставившись на Мародеров. — Мисс де Бланк, что вы здесь делаете? Вас наверняка потерял профессор Слизнорт!       — Мадемуазель Бланк будет жить в гриффиндорской башне, профессор, — тут же ответил Сириус.       Удивлены этой новостью были не только гриффиндорцы и МакГонагалл, но и сама София, которая ошарашено посмотрела на Сириуса.       — Это исключено, мистер Блэк, — сурово произнесла МакГонагалл и посмотрела на Софию, — а вам лучше сейчас же отправиться в свою гостиную, пока ваш декан не начал бить тревогу.       София послушно поднялась и, на прощание махнув рукой Мародерам и Лили, направилась на выход. Сириус, словно на привязи, шел рядом с ней.       — Куда вы, мистер Блэк? — устало спросила МакГонагалл.       — Я провожу, — категорично заявил он, давая понять, что никто его не остановит.       МакГонагалл, проводив их взглядом, вновь повернулась к своим студентам.       — И последнее, — снова произнесла она, пройдясь взглядом по всем ученикам, — походы в Хогсмид временно будут приостановлены. Для всех, без исключений, — с нажимом произнесла она, посмотрев на Джеймса. — На этом все. Ужин вас ждет в спальнях.       — Профессор МакГонагалл, — обратился к ней Джеймс, — Волан-де-Морт объявил войну?       Все напряженно уставились на декана, ожидая ответа.       — Полагаю, что так, мистер Поттер, — вздохнула она, поджав губы.       МакГонагалл еще раз окинула всех внимательным взглядом, словно проверяя, все ли ее львята на месте, кивнула, и направилась на выход.              После ухода декана, все разбрелись по своим комнатам. Никому уже даже не хотелось спорить и обсуждать случившееся.       Джеймс хотел сразу отправиться в комнату Лили, но она отказалась, сказав, что ей нужно составить новый график дежурств для старост. Не скрывая своего скверного настроения, он поплелся за Северусом и Ремусом к себе в спальню.       Разговор не клеился, каждый думал о своем. И когда ужин был съеден, все легли спать.       Джеймс сам не спал и слышал, что и другим сон не идет. Вскоре вернулся и Сириус, и сон Джеймса окончательно испарился. Даже в полной темноте было видно, что Сириус мрачнее тучи.       — Все нормально? — вполголоса спросил у него Джеймс.       — Угу, — едва слышно ответил он, снимая с себя одежду и забираясь под одеяло.       Сириус не был настроен на разговор, и сразу повернулся к нему спиной. Через несколько мгновений Сириус шепотом произнес пароль для Карты.       Джеймс понимал, что друг волнуется за Софию. Лично он бы себе места не находил, если бы Лили находилась в другом конце замка в логове врага.       А ведь среди слизней опять никто не пострадал…       — Вы заметили? — не выдержал Джеймс, садясь на кровати. — Среди змеенышей опять никто не пострадал! Почему Дамблдор игнорирует этот факт?! Не впервой уже!       — И что ты предлагаешь? — поинтересовался Ремус, тоже приподнимаясь.       — Для начала, пусть все свои руки покажут! — выпалил Джеймс. — Уверен, там каждый второй с Меткой! И сразу в Азкабан их!       Он пылающим взглядом обвел друзей, которые притихшие смотрели на него.       — Вряд ли там у кого-то Метка есть, — недовольно произнес Сириус, вставая с кровати и доставая сигареты. — Волан-де-Морт не такой идиот, как нам хотелось бы, не станет же он Метки на студентов ставить под носом Дамблдора.       — Ты же сам говорил, что Мальсибер с Меткой ходит! — вспылил Джеймс.       — Я лишь предполагал! — он запрыгнул на подоконник и подкурил сигарету, все также не глядя в глаза Джеймсу. — Сейчас я уже не уверен.       — И что? Значит надо убедиться! Проверить их всех!       — Сами проверять будем? — резко спросил Сириус, подняв на него взгляд. — Да нас пошлют куда подальше.       Джеймс ушам своим не верил. Сириус всегда его поддерживал, особенно в этом вопросе, и раньше бы первый побежал выводить слизеринцев на чистую воду.       Он обернулся к Северусу, который весь вечер был подозрительно молчалив. Северус не меньше Джеймса с Сириусом любил насолить слизеринцам, а уж если кто-то из них с Меткой ходит, то и вовсе бы счел за радость заняться разоблачением. Но и он молчал.       — Сев, а ты? — спросил у него Джеймс. — Или тебе тоже плевать?       — Мне не плевать, — нервно ответил он. — Просто… мне сейчас совершенно не до этого. У нас ЖАБА на носу, надо готовиться к вступительным экзаменам. А Пожиратели… Волан-де-Морт… пусть Министерство этими проблемами занимается, это вроде как их работа.       Приоткрыв рот от возмущения, Джеймс размышлял, как вообще можно думать об экзаменах и поступлении в Академию, когда под угрозой находится весь их мир.       — А ты что скажешь, Рем? — с последней надеждой обратился Джеймс.       — Я думаю… — неуверенно начал Ремус, — думаю, у Дамблдора все под контролем. Мне кажется, он больше нашего знает, кто с Меткой, а кто нет. То, что он не делится с нами своими домыслами, еще не значит, что он игнорирует факты.       Джеймс недовольно выругался себе под нос. Разумеется, он был отчасти согласен с друзьями. Согласен с тем, что Министерство должно заниматься борьбой против Волан-де-Морта и Пожирателей Смерти. И с тем, что Дамблдор наверняка знает о каждом, кто в школе носит Метку, только по каким-то своим причинам ничего с этим не делает. И что им и правда надо думать об экзаменах. Но Джеймсу так трудно было усидеть на месте. Хотелось действий, хотелось броситься в бой. Сделать хоть что-то, а не пускать всю ситуацию на самотек, позволив другим разбираться с этой проблемой. Он не мог оставаться в стороне.       И он решил начать с малого.       — Вы как хотите, а я буду следить за Мальсибером, — заявил Джеймс. — И когда я докажу, что он с Меткой, вы пожалеете, что не присоединились.       — И сдался тебе этот упырь, — Северус на него напряженно смотрел.       — Сдался! — прокричал Джеймс, вытаращившись на Северуса. — Я не смогу спокойно ходить на занятия и готовиться к экзаменам, зная, что эта сволота среди нас! Кто знает, может быть, именно Мальсибер сегодня убил кого-нибудь на платформе?! Или кто-то еще из змеенышей!       — Черт, Сохатый, не кипятись ты так, — произнес Сириус со своего подоконника.       — Да пошли вы! — не вытерпел он.       Джеймс резким движением задернул полог со всех сторон и упал на свою кровать, гневно глядя в потолок. Он не понимал спокойствия и равнодушия друзей. Можно было бы предположить, что дело все в том, что их не было на платформе, а Северуса и Ремуса не было и в лагере, где случилось еще одно нападение Пожирателей. И может быть, они еще просто не осознавали до конца всю опасность, что им грозила.       Другого объяснения Джеймс не находил.       

***

      Утром у всех было еще более подавленное настроение, чем накануне.       В гостиной и Большом зале не было слышно привычного смеха и веселых голосов, никто не обсуждал прошедшие каникулы, никто не жаловался о начале очередного семестра, никто не обсуждал предстоящие матчи по квиддичу. Все притихшие сидели за своими столами, без особого аппетита поглощая завтрак.       Джеймс сел между Северусом и Лили, которые читали свежий «Ежедневный пророк». На первых полосах виднелись заголовки: «Террористический акт на Платформе 9¾», «Бойня в Хогсмиде», «Сотня мертвых в Дарвене», «Разгул дементоров в Брайтоне».       Его вновь захлестнула волна злости и ненависти.       — Сколько еще людей должно погибнуть, пока Министерство шевелиться начнет? — выпалил Джеймс, ни к кому конкретно не обращаясь.       — Думаю, сейчас Министерство зашевелится, — предположил Северус, — как Волан-де-Морт войну объявил. На это уж они не могут не среагировать.       — Будем надеяться, — проворчал Джеймс. Окинув взглядом зал, он недовольно спросил: — А где остальные?       Когда он проснулся, спальня уже была пустой. И сейчас на их месте, кроме Северуса с Лили, никого больше не было.       — Ремуса я попросила оповестить старост о собрании, — сказала Лили, — надо всем новый инструктаж зачитать.       — А Сириус, полагаю, к своей змее убежал, — ответил Северус. В подтверждение его слов в зал вошли Сириус с Софией, которые направились к гриффиндорскому столу.       Джеймс не спускал острого взгляда с Бланк, пока она не села напротив него и не подняла на него вопросительный взгляд. Он честно пытался сдержаться, но его ночные метания о том, что вся зараза на Слизерине, взяли вверх.       — Скажи, София, — начал он, стараясь говорить без агрессии в голосе, но злые нотки все равно проскальзывали, — у вас в гостиной что-нибудь говорили о нападениях? Или о той занимательной речи, что задвинул вчера Волан-де-Морт?       Взгляд Бланк мгновенно стал ледяным и высокомерным.       — Ты меня в чем-то обвиняешь?       — Не отрицай, многие из вас, — он ткнул вилкой, что держал в руках, на слизеринский стол, — поддерживают все эти зверства и этого ублюдка.       — А она-то тут при чем? — грубо перебил его Сириус, зло сверкая глазами.       — Ну, может быть, она что-то слышала, — Джеймс невинно хлопнул ресницами.       — Ничего я не слышала, — с холодом в голосе ответила София, с неприязнью на него посмотрев. — Думаешь все, кто поддерживает Темного Лорда, конченые кретины и обсуждают это в гостиной?       Джеймс чуть не задохнулся от возмущения. Надо иметь большую наглость, чтобы назвать Волан-де-Морта Темным Лордом, и еще и сделать это прямо за гриффиндорским столом.       Беспредел!       — Тихо, — за столом неизвестно когда появился Ремус, прервав еще даже не начавшийся спор, и кивком головы указал на преподавательский стол.       Все их взгляды устремились на профессора МакГонагалл, которая приподнялась и произнесла:       — Студенты, прошу внимания.       Те немногие, кто еще переговаривался, мгновенно замолчали.       — Спасибо, профессор МакГонагалл, — кивнул ей Дамблдор, поднимаясь со своего места. — С прискорбием должен сообщить вам, что некоторые ваши друзья и сокурсники сейчас находятся в тяжелом состоянии в больнице Святого Мунго. И шесть человек погибли, — печальным голосом произнес Дамблдор. — Память этих людей мы с вами сегодня почтим на закате дня.       Дамблдор выдержал небольшую паузу, и произнес, слегка повысив голос:       — Эти люди — невинные дети — погибли от рук Волан-де-Морта. От рук человека, провозгласившего себя Лордом. От рук людей, что называют себя Пожирателями Смерти. Этим людям чуждо сострадание, милосердие и любовь. Их главной целью является захват власти и удержание ее любыми путями.       Весь зал в полной тишине смотрел на Дамблдора. Его сильный голос прокатывался эхом, отдаваясь о стены и теряясь в бесконечном потолке.       — Все вы вчера слышали обращение Волан-де-Морта, — продолжал Дамблдор, — и я призываю вас не поддаваться на его обещания. Какими бы заманчивыми ни казались предложения самопровозглашенного Лорда, помните, что этот путь несет в себе лишь тьму и раздор. Ступив на него, вы обречете себя и своих близких на страдания.       — Кто в своем уме согласится перейти на сторону этого ублюдка? — прошептал Джеймс, обратившись к своим друзьям.       Ему ответил лишь Сириус, многозначительно на него посмотрев и полностью соглашаясь с его словами.       Дамблдор, тем временем, продолжал:       — Сейчас нам как никогда необходимо сплотиться вместе. Только объединившись мы сможем выстоять перед лицом врага. Вы должны верить и поддерживать друг друга, не позволяя тьме и сомнениям поселиться в вашей душе.       Многие студенты согласно закивали головами, кто-то даже неуверенно похлопал в ладоши со стороны стола пуффендуйцев.       — Нет никаких оснований полагать, что Волан-де-Морт нападет на школу, но, тем не менее, за эту ночь мы усилили защитные чары Хогвартса, а его границы будут круглосуточно охраняться бойцами Мракоборческого центра, — Дамблдор слегка склонил голову в сторону Грюма, сидевшего за столом преподавателей, — за что следует поблагодарить его главу — мистера Аластора Грюма.       Тот в ответ лишь коротко кивнул, продолжая сканировать студентов пристальным взглядом цепких глаз.       — Как вам уже доложили, — продолжил Дамблдор, — походы в Хогсмид временно отменяются. В первую очередь, это необходимо для вашей безопасности. Поэтому убедительно вас прошу не нарушать правила и не пересекать границу школы.       Все прекрасно знали для кого предназначаются эти слова. Джеймсу даже показалось, что некоторые студенты обернулись, чтобы с укоризной посмотреть на их компанию, словно это они виноваты в отмене походов в деревню.       — Помните, пока вы в школе, вы в полной безопасности, — произнес Дамблдор, обведя всех своим ясным взглядом.       Когда Дамблдор сел, на него мельком взглянул Грюм, и поднялся, протрубив своим мощным голосом:       — Враг будет разбит. Победа будет за нами!       Слова Грюма подействовали на Джеймса куда сильнее, чем вся речь Дамблдора. Грюм — вот человек, за которым не страшно пойти и в огонь, и в воду, и броситься в смертельный бой.       Переняв всю уверенность главного мракоборца на себя, Джеймс резко выпрямился, расправив плечи, и окинул слизеринский стол недобрым взглядом.       — Враг будет разбит, — повторил Джеймс с жесткостью в голосе, — и начнем мы со слизней.