***
Очнулся он ранним утром уже в больнице. В палате пахло травами, а за окном было еще темно. Перевязанная рука неприятно ныла. Но он, не замечая боли, тут же вскочил на ноги. На стоящем рядом кресле спала Лили, неудобно согнувшись и свесив голову. А рядом на стуле сидела… — Мам, — Джеймс вытаращил на нее глаза, стараясь говорить шепотом, чтобы не разбудить Лили, — ты что здесь делаешь? — Профессор Дамблдор нам обо всем сообщил, — сказала она, подходя к сыну и заключая его в крепкие объятия. — Твой отец сейчас с ним разговаривает… — Джеймс, — пробормотала Лили, открывая глаза и сонно глядя на него. — Лили, — он тут же выпутался из объятий матери и подошел к Лили, — ты как? — Нормально, — невнятно ответила она, широко зевая, прикрыв рот. Окинув её беспокойным взглядом и убеждаясь, что она и правда цела, он уверенно направился в коридор. — Джеймс! — воскликнула мама. — Куда ты? Тебе лежать надо… — Вот именно, — поддержала Лили, — тебя накачали всякими настойками. Волан-де-Морт каким-то темным проклятьем в тебя пустил… Но Джеймс их не слушал. Он вышел в коридор и переходил от одной палаты к другой, пытаясь найти дверь с табличкой с именем его друга. Миссис Поттер сказала, что пошла за целительницей, а Лили поторопилась за Джеймсом. — Где Сириус? — спросил он, останавливаясь. — С ним всё хорошо, — как-то слишком неуверенно произнесла Лили, — нож достали, но… не знают, как вывести яд. Кажется, он состоит из смеси нескольких опасных эфиров… Его пока держат на обычных зельях, но… Джеймс! Куда ты?! Джеймс её не дослушал, ему надо было увидеть Сириуса. Своими глазами убедиться, что он жив. Его палату он нашел быстро. Только зайти не удалось — дверь была заперта заклинаниями. Он с тоской смотрел в небольшое окошко на двери, сквозь которое вдалеке виднелись лишь ноги Сириуса. — С ним всё будет хорошо, Джеймс, — мягко произнесла Лили, беря его за руку и переплетая пальцы. — Он в надежных руках… Джеймс посмотрел в её глаза, немного успокаиваясь, и кивнул. — Как София? За неё он перепугался не меньше. Там, в поместье, когда он только прикоснулся к ней, она была раскаленной, как лава, но выглядела при этом как недельный труп. — Не знаю, — испуганно прошептала Лили, — к ней никого не пускают. Она указала на последнюю дверь в коридоре, за которой, очевидно, держали Софию. — У неё постоянно дежурят целители. Но никто ничего не говорит… И по их виду… кажется, всё очень плохо… Не успела она закончить, как последняя дверь бесшумно открылась, и оттуда вышел человек в черной мантии. В темноте коридора его лицо было не видно. Он замер на мгновение, заметив их взгляды, но тут же уверенно направился дальше. И только когда человек попал под ближайший факел, Джеймс узнал его. Регулус и взглядом их не удостоил, с поражающим безразличием на лице проходя мимо них. — Регулус, — несмело позвала его Лили, когда он с ними поравнялся, — как там София? Есть новости? Он даже не остановился, лишь скосил глаза в их сторону, презрительно скривившись, и только ускорил шаг. — Вот что за упырь, — прошипел Джеймс ему в спину и добавил чуть громче: — Трудно ответить, да? Придурок несчастный. — Не обращай внимания, — нервно произнесла Лили, отворачиваясь от Регулуса, который без лишних комментариев скрылся на лестничном пролете. — Идем. Она направилась в сторону палаты Софии. Но, оказавшись перед дверью, она не поддалась. Никакие заклинания тоже не помогли. — Как Регулус туда зашел, — задумчиво произнесла Лили. — Наверное, опять свои темные чары применил, — хмыкнул Джеймс и еще раз подергал дверную ручку. Джеймс всегда презирал темную магию. Он бы никогда не стал ни пользоваться ею, ни изучать. А волшебники, практикующие темные чары, вызывали у него лишь отвращение. Но он понимал, что иногда только она способна помочь. Наверное, если бы на месте Софии была Лили, он бы без раздумий согласился на темный ритуал. И он не осуждал за это Сириуса. — Мистер Поттер, — в другом конце коридора послышался звонкий, но серьезный голос, — почему вы не в палате? Джеймс обернулся, замечая рядом с матерью низкорослую с пышными формами молодую женщину в лимонном халате. У нее были светлые пушистые кудри, остриженные по плечи, которые подпрыгивали от каждого её шага. — Твоя целительница, — шепнула Лили, подталкивая его вперед, — миссис Норрис… — Что? Серьезно? — усмехнулся Джеймс, на мгновение развеселившись. — У нее, может, и хвост есть? — Не знаю, проверь, — Лили ему мельком улыбнулась. Проверять Джеймс постеснялся, и миссис Норрис увела его в палату, чтобы сделать перевязку и дать очередную порцию лечебного зелья. Лили с миссис Поттер всё это время сидели в креслах, напротив его кушетки. Как он успел понять, личной палаты Лили не досталось — здорова, а в Мунго сейчас и так мест свободных нет, поэтому всю ночь она провела у него, хотя ее настоятельно отправляли обратно в школу. — Миссис Норрис, — спросил Джеймс, когда целительница махала палочкой над его рукой, разворачивая бинты, — как там Сириус? Что с ним? Он скоро поправится? Когда к нему можно будет зайти? Он уже приходил в сознание? — С мистером Блэком всё будет в порядке, — ответила она. — Наши зельевары уже изучают яд, который попал в его кровь. А значит, сегодня-завтра будет и противоядие. — А с Софией? С ней тоже всё будет в порядке? — спросил он, поморщившись, увидев широкий некрасивый рубец на руке — результат темных чар. Миссис Норрис поджала губы и качнула головой. — Видно будет, — туманно ответила она, смазывая рубец ярко-красной плотной субстанцией. — А что с ней? — задал очередной вопрос Джеймс. Он и правда не понимал, что произошло с Софией. Лили выражала догадку, что она просто не вынесла столько зелий и магического воздействия, что к ней применяли последние три недели. А может и кто-то из Пожирателей послал напоследок в нее какое-то неизвестное проклятье. — Я не знаю, мистер Поттер, — произнесла целительница, — с ней работают старшие магистры. Джеймс непонимающе выглянул из-за спины миссис Норрис, посмотрев на Лили, требуя пояснений. Хотя, в целом, и так было ясно, что старшие магистры это что-то очень серьезное. Закончив с перевязкой и ответив почти на все вопросы, миссис Норрис ушла. А сразу после ее ухода, пришел и отец. — Привет, пап! — Здравствуйте, мистер Поттер. Одновременно поздоровались Джеймс и Лили. Он им кивнул вместо приветствия и оглядел обеспокоенным взглядом. Он уже открыл рот, грозно нахмурившись, но услышав, как миссис Поттер многозначительно кашлянула, выдохнул и прикрыл глаза. — Джеймс, на два слова. Отец вывел его на лестничную площадку, сразу наложив заглушающие чары. — Скажи мне, чем ты думал, когда отправлялся к Лестрейнджам? — звенящим шепотом проговорил отец, не спуская с него непривычно сурового взгляда. — Я… — Ты подверг себя опасности. Подверг опасности Лили. Ты хоть понимаешь, как вам повезло, что все живы остались? У Джеймса в глазах разгорелось возмущение. Конечно он понимал, какой опасности подверг их с Лили. Он об этом и на секунду не переставал думать. Только она ни за что не осталась бы отсиживаться в замке, а отправилась бы с ним. А Джеймс никогда бы не бросил Сириуса одного. — У твоей матери нервный срыв случился, когда к нам явился патронус Дамблдора с сообщением, что вы в Мунго, — продолжал настойчиво говорить отец. — Я же тебя просил ни во что не лезть… — А что нам было делать?! — не выдержал вконец Джеймс. — Знаешь сколько раз Сириус к Дамблдору подходил! Помощи просил! А он его всегда посылал! А Бланк наш друг! Как мы могли бросить её в том гадюшнике?! Джеймс понимал, что отец злится только потому, что перепугался за него, но все равно считал все эти обвинения крайне несправедливыми. — Дамблдор рассказал мне об этой девочке, — отец красноречиво вздернул брови. — Ее родители поддерживали Волан-де-Морта… — И что? — грубо перебил Джеймс, который уже разрумянился от возмущения. — Родители Сириуса тоже его поддерживают. Но он же нормальный! И она нормальная! Еще не так давно он и сам относился к Софии с подозрением, но врожденное чувство всем противоречить давало о себе знать. Отец с сомнением на него смотрел, запустив руку в волосы, почесывая затылок. — Слушай, пап, — примирительно произнес Джеймс, — всё же нормально. На Лили вон вообще ни царапины… — Понимаю, — кивнул он, смягчаясь, — просто… мы с мамой волнуемся. Только представь. Посреди ночи прилетает феникс и говорит, что наш сын пострадал в сражении с Волан-де-Мортом и сейчас находится в Мунго… — Ой, — Джеймс закатил глаза, — ну Дамблдор нагнал драмы конечно. Какое там сражение… так, пустили пару Авад друг в друга… — Джеймс, не смешно. Еще секунду сдерживаясь, Джеймс широко усмехнулся. — Да, я, по правде, Аваду не пускал. — И по-прежнему не смешно. — Ладно, идем обратно, — сказал Джеймс, махнув рукой и разворачиваясь, — нам еще надо придумать, как к Сириусу в палату попасть… Но отец не пустил его, перехватив в последний момент за руку. — Послушай, Джеймс, это не шутки. Везение может однажды закончиться, и кто-то серьезно пострадает. Этой ночью погибло двое мракоборцев, а они профессиональные бойцы. — Хорошо-хорошо, я понял, — поморщился Джеймс, высвобождая руку и снова направляясь к двери. — Соберусь кого-нибудь спасать, доложу вначале в Мракоборческий центр. Джеймс уже протянул руку в дверной ручке, как отец произнес: — И еще. Как вы попали к Лестрейнджам? Он замер с вытянутой рукой и медленно повернулся к отцу. — Мракоборцы уже не первый месяц пытаются выйти на их след, но их поместье слишком хорошо охранялось, — сказал отец, изучающе глядя в его глаза. — Как вы туда попали? — Мы… нам… — Джеймс замялся, не зная, что сказать. Некоторые виды темной магии строго карались законом. Он не знал, что будет Регулусу за этот вид чар, все-таки, он использовал кровь, но сдавать его не хотелось — он давал обещание Сириусу. Но отец и так всё понял. — Темная магия очень опасна, Джеймс, — шепотом произнес он, — она оставляет неизгладимый отпечаток на душе, и от этого уже не избавиться. — Я знаю, — Джеймс поднял на него уверенный взгляд, — поэтому, я её и не использую. Вернувшись в палату, Джеймс быстро спровадил родителей домой, договорившись, что они придут следующим утром, перед его выпиской. Лили он уложил спать на свою кровать, а сам отправился надоедать к целителям, чтобы его, наконец, полностью просветили о состоянии здоровья Сириуса и Софии. Но все целители, как назло, будто сквозь землю провалились. В дежурной на их этаже сидела только одна молодая целительница-практикантка. Она, бледнея и заикаясь, сказала, что все старшие целители отбыли по какому-то срочному вызову, когда вернутся — неизвестно. Разочарованный, он сделал еще одну неудачную попытку проникнуть в палату друга, и после вернулся к себе. Понимая, что сейчас ничего не поделать, он трансфигурировал кресло в кровать и лег спать, мгновенно проваливаясь в сон.***
Проснулся он только к вечеру, когда миссис Норрис принесла ужин и очередную порцию лекарства. Как он понял, со срочного вызова целители уже вернулись, но никто вводить его в курс дела не спешил. Однако Джеймс все равно попал в палату к Сириусу, во время вечернего обхода увязавшись за его целителем, который разрешил ему присутствовать при условии, что он будет молчать. Сириус выглядел откровенно паршиво. На лице отчетливо виднелись сине-красные прожилки, сама кожа, на фоне угольно-черных волос, казалось бледно-серого оттенка, словно плохая бумага. Под глазами глубокие синие тени, а губы, напротив, бесцветные. Но самое страшное он увидел, когда целитель убрал повязку с груди Сириуса. Там, где раньше был нож, зиял черный глубокий разрез. Края раны были словно обугленные, от нее, паутинкой, расходились темно-синие вздувшиеся венки, а из самого разреза, казалось, шел едва заметный дымок. Очевидно, это и был тот самый неизвестный яд. — Вы не залечили рану? — прошептал Джеймс, в ужасе таращась, как из раны начала медленно сочиться бордовая кровь. — Молча, мистер Поттер, — сурово произнес целитель, не поднимая на него глаз и осматривая рану, — это значит, без единого слова. Но у него скопилось слишком много вопросов, которые требовали ответов. Держался он из последних сил, надеясь, что как только они выйдут в коридор, он их все задаст. Но целитель, кажется, уже сам заметил его нетерпение. — Мы вычислили, что это был за яд, — сказал он, доставая пробирку с прозрачно-голубой микстурой и капая её на рану, — смесь яда скорпиона, аккромантула и гадюки. Они, вообще-то, не сочетаются друг с другом, но была выведена удивительно тонкая формула. — Сириус поправится? — с надеждой спросил Джеймс, поднимая взгляд на целителя. — Вы придумали противоядие? — Взгляните сами, — целитель кивнул на рану, обугленные края которой начали медленно светлеть. — Потребуется время, чтобы полностью вывести яд, но, я думаю, к концу следующей недели мистер Блэк уже будет полностью здоров. — Превосходно, — Джеймс облегченно выдохнул и широко улыбнулся. Целитель, не сдержавшись, коротко ответил на его улыбку. — Вы отличный друг, мистер Поттер, — сказал он вдруг, а Джеймс неожиданно смутился под взглядом взрослого целителя. — Отправились на помощь другу, и сейчас за него так переживаете. — Это же Сириус, — невнятно промямлил Джеймс, сраженный таким заявлением, — он бы сделал то же самое. Целитель еще мгновение внимательно на него посмотрел, потом отвернулся и сделал какие-то записи в толстом пергаменте, более тщательно осматривая края раны и постоянно делая у себя пометки. А к ночи поднялась суматоха — кто-то украл из лаборатории нож, которым был ранен Сириус. Вообще-то, нож уже был не нужен. Но как удалось выяснить — он принадлежал Беллатрисе Лестрейндж. И многие испугались, что хозяйка лично явилась за своей вещью. На этаж и в округу больницы выставили дополнительную охрану. — Слышала? Говорят, Белла за ножом приходила, — произнес Джеймс, заходя в палату и на всякий случай накладывая дополнительные защитные чары. — Жуть какая… — Может, и не Белла, — с сомнением сказала Лили. — Вряд ли она осмелилась бы заявиться сюда, тут круглые сутки мракоборцы дежурят. — А кому еще он нужен? — усмехнулся Джеймс, скидывая ботинки и заваливаясь на кровать. — Какая-то змея явно сюда просочилась. Лили безразлично пожала плечами и отложила мед карту Джеймса, которую до этого изучала. — Иди сюда, — Джеймс расплылся в улыбке и похлопал рядом с собой по кровати. Безуспешно пытаясь сдержать лукавую улыбку, она произнесла полушепотом: — Миссис Норрис и так считает распутством, что я осталась в твоей палате, — и добавила, став в один момент серьезной и взволнованной: — Миссис Поттер, наверное, такого же мнения. — Раз уж они все равно так думают, не будем их разочаровывать. Идем. Сделав вид, что раздумывает, Лили все-таки поднялась и переместилась к нему на кровать. Она, как и он, легла на бок, сохраняя между ними приличное расстояние. — Отец меня отругал, что я тебя с собой взял, — почему-то шепотом произнес Джеймс, не отрывая взгляда от любимого лица. — Как будто у тебя кто-то спрашивал, — прошептала Лили в ответ, мельком улыбнувшись. Джеймс ей чуть улыбнулся в ответ, протянул руку и медленно, бережно убрал прядь волос за ухо, чувствуя, как от малейших прикосновений к коже разливается тепло по всему телу. — На самом деле… мне было дико страшно за тебя, — сказал он, серьезно взглянув в ее глаза. — И мне. Мне тоже было страшно за тебя, — она немного подалась вперед, так, что между ними осталось лишь несколько дюймов. — Но мы отличная команда. Правда? — Это точно, — Джеймс ей широко улыбнулся, вспоминая, как удивительно слаженно они действовали. Конечно, эффект был бы лучше, если бы они и нападали вдвоем. Но когда один нападает, а другой отвечает за защиту, было тоже не менее результативно. И безопасно. — А сам Волан-де-Морт… совсем не страшный. И кого им пытаются напугать? У Лили дрогнули губы, и она расплылась в улыбке, хихикнув. — Ну не знаю, — с притворным сомнением прошептала она, — я его когда только увидела… — они многозначительно поморщилась и передернула плечами. — Понимаю, — со знанием дела протянул Джеймс, — такую морду не каждый день увидишь. Лили снова хихикнула и придвинулась еще ближе, просовывая руки ему под ребрами и обхватывая спину, утыкаясь лицом ему в шею. Джеймс, единственную свободную руку, запустил ей в волосы, перебирая пряди и поцеловав в висок. Он готов был так вечность лежать. Чувствуя Лили возле своего сердца, ее спокойное дыхание на своей шее. Обнимая её и перебирая в руках гладкие, ярко-рыжие волосы, словно жидкий огонь. — Джеймс. — М? Она чуть оторвалась от него и с тревогой посмотрела ему в глаза. — Мы ведь победим? У Джеймса лишь на мгновение хмурая тень по лицу пробежала, как он уверенно на нее посмотрел и произнес: — Конечно, победим. Ты сомневаешься? Она, словно переняв его уверенность, мотнула головой и сказала: — Нет, не сомневаюсь. — И правильно. Никаких сомнений, — прошептал он, наклоняясь к ней ближе и нежно и трепетно целуя. Лили сразу перехватила инициативу, запуская свои пальцы в его шевелюру, опрокидывая его на спину и садясь сверху. Она прервалась на мгновение, аккуратно снимая с него очки и положив их на тумбочку, и снова прижалась к нему губами.***
Уже покидая Мунго, Джеймс выторговал у целителей возможность навещать Сириуса каждый день. Целители, порядком уставшие за последние сутки от его неуемной энергии, быстро согласились — уж пусть лучше он ненадолго приходит раз в день, а не дежурит возле палаты друга круглые сутки, как грозился. Тем более, в этом не было никакой проблемы: Мунго и Больничное крыло в Хогвартсе были соединены каминной сетью. И именно через нее Лили и Джеймс и вернулись в школу. Им пришлось задержаться в Мунго, из-за чего они опоздали на обед, но Джеймс планировал, немедля, отправиться к домовикам на кухню. — Сейчас отправлю Рему патронус, чтобы спускался на кухню, — произнес Джеймс, очищая мантию от сажи, — пожрать бы. Да и надо узнать, как он тут без нас, не скучал ли. Почему, кстати, он нас вообще не встречает?.. Джеймс разглагольствовал по поводу того, почему это Ремус даже не поинтересовался их делами и здоровьем, не прислал сову в Мунго или не явился сам. Он только сейчас сообразил, что друг не выходил с ними на связь уже больше суток. Но он осекся на полуслове, замечая вышедшую к ним мадам Помфри. — Лили… — слабым голос произнесла она, посмотрев на свою помощницу красными, заплаканными глазами, — в-вчера… Она так и не смогла договорить. Нижняя губа задрожала, глаза наполнились слезами, и она прижала ладонь ко рту. — Мадам Помфри, что стряслось? — обеспокоенно спросила Лили, подойдя к ней, взяв под руку и усадив на стул. Джеймс не знал, как себя вести. Что-то нехорошее поселилось в груди, и он продолжал неподвижно стоять в нескольких футах от Лили, которая кружила над целительницей, давая ей чашку с водой и успокаивающую микстуру. Мадам Помфри выпила протянутый Лили пузырек с микстурой и устремила жалостливый взгляд на Джеймса. — Мистер Люпин… — Что-то с Ремусом? — Джеймс будто отмер, широким шагом подходя к мадам Помфри, но она только мотнула головой и выдавила с трудом: — Эшли Грин… — Что с ней? Он как в тумане слушал о том, что Эшли позапрошлой ночью оказалась в лесу, где нарвалась на стаю волков. Он видел, как с Лили схлынула краска, стоило мадам Помфри сказать, что Эшли не выжила. Видел, как она побледнела, только глаза загорелись ярче. Он не мог от Лили глаз отвести, держась за нее одним лишь взглядом, словно за спасительный круг, и из последних сил сдерживая свои эмоции, которые мощным потоком обрушились на голову. Всё это не могло быть правдой. Это они там, в поместье Лестрейнджей, были в смертельной опасности, а здесь — в школе, должно было быть безопасно. Ремус должен был быть в безопасности. И Эшли должна была быть в безопасности. — Где сейчас Ремус? — Джеймс словно издалека слышал свой голос, всё ещё находясь далеко от реальности. — Должен быть у себя… Не слушая больше, что еще скажет мадам Помфри, он развернулся и направился на выход из Больничного крыла. Сейчас самое главное — найти Ремуса. — Лили, что мы ему скажем? — тихо спросил он, когда Лили его нагнала и взяла за руку. — Ничего не нужно говорить, Джеймс, — ее голос подрагивал, но говорила она уверенно, — просто нужно быть рядом. Ремус должен знать, что он не один… — Он себе это не простит, — прошептал он, даже не в силах представить, что сейчас переживает Ремус. Прекрасно его зная, он не сомневался, что друг полностью винит себя в случившемся. А ведь это Джеймс больше всех подталкивал его к отношениям. Именно он настаивал, чтобы тот начал общаться с Эшли. Значит, доля вины лежит и на нем. Ремуса они нашли на крыше гриффиндорской башни. Тайный лаз туда они обнаружили только в прошлом году. Да и бывали там редко, слишком мало места для них всех и слишком крутой склон крыши. Но для одного места хватало. — Рем, — чуть слышно позвал Джеймс, просовывая голову в лаз и забираясь на крышу. Друг сидел к ним спиной, опустив плечи и повесив голову. На звук — а Джеймс не сомневался, Ремус их услышал, — он не повернулся. Джеймс помог подняться Лили и прошел до Ремуса, помедлил секунду и несмело опустился рядом с ним. Лили села по другую сторону от Ремуса. Но он продолжал их полностью игнорировать, закрывшись волосами, которые падали на его глаза, и опустив голову. Молчание стало затягиваться. Джеймс ненавидел молчание. Ненавидел дискомфорт и неловкость. И ненавидел свою беспомощность перед другом, которому сейчас так нужна поддержка. Перед ними на многие мили расстилался Запретный лес. Не лучший вид, как подумалось Джеймсу. — Как ты? — выдал он первое, что пришло в голову. От Ремуса послышалась горькая усмешка, но ни взглядом, ни словом он их не удостоил. Джеймс взволнованно переглянулся с Лили, безмолвно требуя помощи, но она, кажется, тоже не знала, что предпринять. — Ремус, поговори с нами, — тонким голосом произнесла она, прикасаясь к его руке. — Уйдите, — неслышно проговорил он. — Рем, мы волнуемся за тебя, — с нескрываемым волнением в голосе произнес Джеймс, не зная, куда деть руки и что делать. — Я хочу побыть один, — с нажимом произнес он уже чуть громче. Джеймс искренне переживал, что друг в таком состоянии сиганет с башни. Прямо туда, вниз, на острые пики забора. — Рем, пожалуйста, пойдем в комнату, — умоляюще сказал он, — я не хочу тебя тут оставлять… — Думаешь, спрыгну? — как-то зловеще усмехнулся Ремус, даже не посмотрев в его сторону, чем напугал Джеймса только сильнее. — Да, — выдохнул он. Ремус качнул головой, усмехаясь, и повернул голову к нему, впервые на него посмотрев. — Захочу, ничто меня не остановит, — с поражающим и несвойственным ему безразличием, произнес Ремус. — Не говори так, — мягко произнесла Лили, сжимая пальцы на его ладони. — Ты нам нужен. И мы переживаем за тебя. И хотим быть рядом… — она прервалась, стоило Ремусу повернуться к ней. — Пожалуйста. Уйдите. Я хочу побыть один, — раздельно произнес он. Джеймс с Лили вновь переглянулись. Оставлять Ремуса в таком состоянии им не хотелось. Тем более, оставлять на краю высокой башни. — Рем… — Джеймс, я не хочу ни с кем говорить, и не хочу никого сейчас видеть. Его слова больно отдавались в душе. Джеймсу хотелось хотя бы часть его боли забрать, хоть чем-то помочь и хоть как-то поддержать, но он чувствовал себя абсолютно бесполезным. Лили первая поднялась на ноги и кивком головы позвала Джеймса за собой. Он медленно встал и еще медленнее поплелся за ней. Уже спустившись на верхнюю ступеньку, он повернулся к Ремусу, который всё также ссутулившись сидел на самом краю. — Рем, если что мы будем в гостиной и… ждем тебя.***
Джеймс, словно завороженный, не отрывал взгляда от огня. Голова, казалось, вот-вот лопнет от множества мыслей. Душа, казалось, не выдержит переполняющих чувств. Как же это все могло с ними случиться? — Скоро должен вернуться Северус, — напряженно произнесла Лили. Джеймс бросил на нее взгляд, вмиг ставший острым. Со всей этой суматохой он совершенно о Северусе забыл. В нем мгновенно поднялась злость на друга. Он не понимал одного: как Северус мог держать в тайне такое событие. Джеймс чувствовал себя полным идиотом. Ведь он давно подозревал Мальсибера в связях с Пожирателями. Следил за ним по Карте. А Северус всегда пытался его отговорить от этой затеи, называл её глупой. Врал ему прямо в лицо. — Надо будет с ним поговорить, — сказала Лили, взяв его за руку и привлекая к себе внимание. — Поговорить? О, я с ним поговорю. — Джеймс, — строго произнесла Лили, садясь боком и заглядывая ему в глаза. — Вначале надо всё выяснить. Ты же понимаешь, что всё не так просто… — По-моему, всё предельно ясно, — зло усмехнулся он. — Мы ничего не знаем, — довольно резко сказала Лили. — Так что не надо судить… — Не знаем? — перебил Джеймс, вскидывая на нее голову. — Нет, мы знаем достаточно. Знаешь, кто во всем этом виноват? — он неопределенно кивнул куда-то в сторону потолка. — Сев! — Джеймс… — Нет. Послушай, — он тоже развернулся к ней, прямо уставившись ей в глаза, — он сварил Пожирателям какое-то зелье. На это зелье похитили Софию. Мы все тут как на иголках сидели все три недели! Её вообще там пытали! А ведь он мог хоть какой-то намек дать! Потом, слава Мерлину, Софию мы нашли. И о, чудо, какое совпадение, прямо в полнолуние! Из-за чего Рем остался один! И Эшли… — Джеймс поморщился, опуская плечи и закрывая лицо руками, — черт… Знаешь, не удивлюсь, если тут Белби замешана, — как-то грустно хмыкнул он, — она ведь ему должна была противоядие принести… — Не говори глупости, Джеймс, — неуверенно произнесла Лили и добавила, уже с уверенностью и строгостью: — И вся эта цепочка… все эти события, лишь совпадение. Я не верю, что Северус это всё подстроил. — Не веришь? — усмехнулся он. — А что ты вообще о нем знаешь? Он же постоянно сам себе на уме! Он последние несколько месяцев только ночевать приходил! А все остальное время где-то шлялся! — Последние несколько месяцев? — Лили вскинула брови. — А вы, как его друзья, поинтересовались, где он пропадал все это время? — Ну… — Джеймс вдруг почувствовал легкий укол совести. Он не интересовался. — Рем, кажется, спрашивал… — невнятно произнес он и снова вскинул на Лили горящий взгляд. — Это не важно! Он же всегда такой был! Он нам давно дал понять, чтобы мы не лезли в его дела! Знаешь, как он ворчит и язвит, стоит мне поинтересоваться, что он там варит! — Джеймс показательно закатил глаза. — Бухтения потом на два дня вперед! Лили только поджала губы и осуждающе покачала головой. — Нет, ну ладно еще это зелье, — продолжал Джеймс, — но про маму-то свою мог рассказать! Её прокляли! И когда… — Джеймс задумался, припоминая, когда она заболела, — почти полтора года прошло! Прикинь! Сколько он нам врал! — И всё равно, Джеймс, — Лили заметно волновалась, а может ей и настроение Джеймса частично передалось. — Нам надо его выслушать. Я думаю… думаю, если бы он и правда перешел на другую сторону, он бы не стал говорить, как нам можно найти Софию. Джеймс уже открыл рот, чтобы возразить, но Лили с нажимом продолжила: — Да, Сев всегда был скрытным. Но он всегда был нашим другом. И мы должны дать ему шанс всё объяснить. — Ладно, — выдохнул Джеймс, после минутного раздумья. — Попробую держать себя в руках. — Спасибо. Но не успела Лили слово произнести, из проема вышел Северус собственной персоной. На секунду задержав на них взгляд, он тут же отвернулся и полетел в спальню, только мантия за ним развевалась. — Идем, — Джеймс первый поднялся и устремился за другом.***
— Не хочешь ничего объяснить? — Как прошли похороны, Северус? Джеймс и Лили, одновременно задав вопрос, переглянулись. Секундный безмолвный спор и Лили сдалась. Но Джеймс тоже понял, что начинать с наезда не лучшая идея. Он прокашлялся и повторил вопрос Лили: — Как прошли похороны? Северус, все это время стоящий к ним спиной и делающий вид, что ищет что-то в тумбочке, выпрямился и повернулся к ним, едва заметно усмехнувшись. — Не делай вид, что тебе не плевать. — Плевать?! — искренне возмутился Джеймс. — А когда это мне было плевать?! На кого-то из вас! Северус лишь вздернул бровями и снова отвернулся. — И что? Весь разговор? — Джеймс зло посмеялся. — Даже не расскажешь, почему ты переметнулся на другую сторону? — Джеймс, — едва слышно, но твердо произнесла Лили, бросив на него строгий взгляд. — Потому что я не переметнулся, — Северус резко развернулся и устремил на Джеймса ледяной пронзительный взгляд. — Я ни в чем не виноват, и оправдываться не собираюсь. — Не виноват?! — Джеймс так обалдел, что даже рот раскрыл, круглыми глазами таращась на Северуса. — Не ты ли Пожирателям какую-то дрянь варил?! — Меня шантажировали, — прошипел он, подходя ближе, — и да, ради того, чтобы продлить матери жизнь, я согласился сварить зелье. Осуждаешь меня? Ты бы так, конечно же, не поступил… — Я бы сказал об этом вам! — перебил Джеймс, прокричав это ему в лицо. — Правда? — Северус притворно изумился. — Сказал бы? Сказал бы, даже если бы тебя предупредили, что среди твоих друзей будет труп, если ты хоть кому-то расскажешь? — Думаешь, они бы об этом узнали? О том, что ты рассказал нам? Да никогда! Северус показательно закатил глаза. — А ты, конечно, смог бы усидеть на месте, зная, что за столом слизеринцев сидит Пожиратель, который меня шантажирует? В его голосе было столько презрения и недоверия, что Джеймса это задело. Ведь ради серьезной тайны, ради друга, он бы смог усидеть на месте. Он и так знает, что за столом слизеринцев есть один Пожиратель, и ради обещания другу, он этот факт игнорирует. — Да, смог бы, — уверенно и спокойно произнес Джеймс. Северус еще секунду вглядывался в его глаза, а потом отвернулся. — Ну, а я не стал рисковать, — тихо произнес он. Джеймс выругался сквозь зубы и запустил пальцы в волосы. Не стал рисковать. Северус всегда был совершенно не по-гриффиндорски осторожен. — Сев, — подала голос Лили, — а что… что будет сейчас? Джеймс с Северусом устремили на нее вопросительные взгляды. — В смысле, — Лили замялась на мгновение, — ты говорил, что тебя шантажировали, угрожали твоей маме, чтобы ты сварил зелье. Но ты, как я поняла, зелье сварил. И… мама твоя… она… — Мертва. — Да, — Лили нервно сглотнула. — И что будет сейчас? Северус безразлично пожал плечами. — Не знаю. От меня только требовалось это зелье. — Это Пожиратели убили ее? — спросил Джеймс. — Нет, — Северус мотнул головой, не поднимая глаз. — Она отказалась от лечения… сама. — Северус, мне так жаль, — тихо произнесла Лили, подходя к нему и прикасаясь к плечу. Джеймс тоже испытывал к нему сочувствие. Он и представить не мог, каково сейчас Северусу. По сути, у него кроме матери и не было никого. Возможно, в этом действительно есть их вина. Его вина. В том, что он не проявлял должного участия к жизни друга, полностью поглощенный своей жизнью. Но как иногда трудно заметить, что друг в беде, когда ты сам непомерно счастлив. — Мне тоже, — глухо отозвался Северус, поднимая на нее взгляд, полный отчаянной тоски. — Ты ведь понимаешь, что Пожиратели просто так не отстанут, — сказал Джеймс, встречаясь с ним взглядом. — Понимаю, — ответил он, устремив на него прямой взгляд. — И? — чуть усмехнулся Джеймс. — Что ты будешь делать? Северус перевел напряженный взгляд на Лили и обратно на Джеймса. — Я… я думаю, нам временно лучше не общаться. — В смысле, не общаться? — нахмурилась Лили. — Нам — это кому? Нам с тобой? — Если Пожиратели придут снова, — начал говорить Северус, устремив на них серьезный взгляд, — в этот раз они будут угрожать вам. — Да пусть угрожают сколько влезет! — воскликнул Джеймс. — Да? — перебил Северус. — И пусть даже Лили угрожают? Потому что она у них первая на очереди. У Джеймса против воли сжались кулаки. Рисковать Лили он не мог. — Мне надо время, чтобы подумать и прикинуть дальнейший план, и посмотреть, что им нужно, — сказал Северус. — И это время нам лучше делать вид, что мы в ссоре. — Что за бред?! — возмущенно воскликнул Джеймс. Еще десять минут назад он не собирался прощать Северуса, но сейчас он с оленьим упрямством не собирался так просто отказываться от дружбы с ним. — Ты что, собрался на их сторону?.. — Да никуда я не собрался, — устало проговорил Северус, в очередной раз закатив глаза. — Просто… — он оглянулся на пустую комнату, достал палочку и наложил пару защитных и заглушающих чар. — Пожиратели от меня не отстанут в любом случае. А это значит, что есть возможность повернуть это в свою пользу… — Как? — недоуменно спросил Джеймс. — Рецепт зелья, который мне пришлось делать, он… в общем, я постарался сделать так, что бы зелье сработало против Волан-де-Морта. Конечно, эффект будет не сразу, а только через год или два. Но… — И ты думаешь, сработает? — недоверчиво спросил Джеймс. Джеймс довольно неплохо разбирался в зельях, подтянув их за этот год, но до уровня Северуса конечно ему было далеко. Но даже с его знаниями было очевидно, что провести самого Волан-де-Морта будет непросто. — Думаю, сработает, — сказал Северус и вкратце рассказал, что он придумал. Лили понимающе кивала на его слова, и Джеймс тоже сделал вид, что понимает, о чем тот говорит — в конце концов, Северусу виднее. — Ну, а сейчас? — спросил Джеймс, когда он закончил. — Почему ты сейчас не хочешь их послать куда подальше? Мы сможем защитить себя сами. — А что, если нет? — напряженно спросил он, вскидывая голову на него. — На кого-то из вас они могут наслать такое же проклятье, как и на маму. А его источник я всё еще не смог обнаружить. — Я все равно не понимаю, чего ты хочешь добиться, переметнувшись к Пожирателям. — Не собираюсь я к ним переметнуться, — резко сказал Северус, зло сверкнув глазами на Джеймса, — я хочу лишь оттянуть время, пока они не начали угрожать вам. Джеймс понимал стремление Северуса защитить друзей. Возможно, он бы также поступил. Хотя и попытался бы найти вначале всевозможные другие способы. Но что-то все равно мешало ему поверить Северусу до конца, чувствуя какой-то подвох. Он ведь всегда верил друзьям, как себе. И никогда даже представить не мог, чтобы кто-то из друзей стал близко общаться с врагом. Пусть даже на это была веская причина. И сейчас доверие его пошатнулось. И то, что Северус сейчас хочет порвать все контакты с друзьями и ждать действий от Пожирателей казалось ему странным. — Можно попробовать обратиться к Дамблдору, — несмело предложила Лили. — Даже не начинай, — нервно произнес Северус. Они все знали о странном, феноменальном недоверии Северуса к директору. Хотя Джеймсу это казалось неплохой идеей. Ведь только директор обладает такой властью и силой, которая способна была бы защитить от Пожирателей и их угроз. — Мне нужно время, — снова сказал Северус, — Пожиратели не заставят себя ждать. И вот тогда и решим, что делать. А сейчас мне лучше держаться от вас подальше. Лили эта идея совсем не нравилась. Она не хотела притворяться, и еще больше не хотела оставлять Северуса одного. Но он был непоколебим в свое решении. — Расскажите лучше, как у вас всё прошло, — произнес Северус, — и как там Ремус? Вы его видели? Лили принялась рассказывать ему события последних дней, в которые Северус отсутствовал, а Джеймс непривычно тихо и молча сидел на своей кровати, раздумывая над словами друга. Ему совершенно не нравилась идея Северуса. Не нравилась идея, что он будет рисковать собой. Будет рисковать непонятно ради каких целей. А еще его очень напрягали слова Северуса о том, что Лили — мишень номер один у Пожирателей. И только ради ее безопасности он готов был дать Северусу время, которое ему так необходимо, и притворяться, будто они не общаются.