Лириумная страсть

             Фенрис быстрым шагом шёл в сторону Клоаки. Ситуация была безвыходной. Гаррет признался и усугубил его и без того плачевное состояние. Оставалось уповать на безразличие Андерса, в которое он сам же и не верил. Внутри царила буря. Она грозила разразиться чем-то большим. Страх окутывал сильнее, чем от воспоминаний о рабстве и боли от вживления лириума в тело. Если с Андерсом пройдёт так же, это будет тупиком, из которого выхода нет. Или, как вариант, что это уже безвыходная ситуация. И разговор с Андерсом лишь подольёт масла в огонь.       С шага Фенрис перешёл на бег. Не до конца понимая, что конкретно он хочет от Андерса, продолжал о нём думать. Вспоминать их ругань, как подрались, как… Фенрис тихо рыкнул, а клейма, отвечая на злость хозяина, ярко вспыхнули. Народ перед ним старательно расступался. Хотя и не все. Фенрис уже начал жалеть, что не прихватил из имения свой меч. Быстро бы все в стороны разбежались.       Стоящая жара успокоению не способствовала. Солнце палило так, точно летний день. Поднимаемая сотнями ног пыль достигала носа, отчего там свербело, и появлялось желание чихнуть. Это злило ещё больше. Резко затормозив перед спуском в Клоаку, Фенрис повернул направо и добежал до ведущей в порт лестницы. На пирсе он оказался через несколько минут и, не замедляясь, спрыгнул в воду, которая не смотря на жаркий день оказалась почти что ледяной.       Всплыв, Фенрис раскинул руки и чуть раздвинул ноги, держась на воде и таращась в небо. Люди на него смотрели, как на идиота. Но, конечно же, ему было на это плевать. Холод - вот всё, что он ощущал в тот момент. Его и разрастающуюся боль в клеймах. Дней-то прошло всего ничего, а энергия успевала скапливаться. Или это всё ещё откат от последнего полного опустошения? Фенрис зло выругался — кто разберёт. Было бы ещё у кого совета спросить.       На все его вопросы не ответил бы и сам Данариус. И не потому что не знает, а потому что некогда хозяину рассказывать рабу подобные тайны. Фенрис рассмеялся, представляя, как бы бывший хозяин отреагировал на вопрос раба о любви и что с ней делать. Тот бы быстро поставил его на место, очередным десятком плетей.       Нужно идти дальше. Забыть о том, что было в прошлом. Смотреть вперёд. Уверенно шагать и не оглядываться. Фенрис, как мог, пытался следовать этому. Благодаря помощи Хоука он вздохнул свободу полной грудью. Почувствовал, что значит жить. Даже стал забывать о рабстве. Стало меньше терзающих его разум кошмаров. И, переспав с ним, всё испортил. Ещё и Андерс будоражил его, не давая собраться с мыслями. Похожи, да не совсем. Раб и маг…       Немного охладившись, Фенрис, повернулся и подплыл к лестнице. Нисколько не отряхиваясь, спешно направился к лечебнице Андерса. Народ вокруг таращился испуганно, точно он - неожиданно появившийся демон. Примерная схожесть была, особенно мрачное лицо со сверкающей в глазах сталью. Кулаки то и дело сжимались — без перчаток было несколько непривычно. Вода с него течёт тремя ручьями, ещё и в сапогах хлюпает, из-за чего пришлось немного застопорится перед входом в Клоаку и с деловитым видом вылить воду.       Клоака — рай для убийц, мародёров, бандитов, прячущихся от храмовников магов. Но и жилище для тысяч Ферелденских беженцев. Сколько тут всяческого сброду, что даже удивительно, как клинику Андерса не растащили на куски. Удивительно и то, как при его деятельности храмовники до сих пор его не схватили. Сложно поверить, что никто не знает о целителе. Возможно, Мередит всё-таки не так стервозна и агрессивна, как говорят. Или кто-то чего-то выжидает. Любую малейшую ошибку Андерса?       Фенрису стало любопытно, что будет если Андерса попытаются схватить? Само собой разумеющееся, что Гаррет встанет горой за друга, как и все остальные. Включая Фенриса. Но если бы всех их не было? Что если бы ни с кем из них он не был знаком? Дали бы местные жители его схватить? Интересный вопрос.       В лечебнице на удивление было тихо и спокойно. Андерс стоял спиной ко входу, тихо переговариваясь с лежащем на грубо сколоченной кровати пожилым мужчиной. Пернатая куртка лежала на одной из бочек. Сам он был одет в свободную серую льняную рубашку, обычные штаны и высокие сапоги, которые безумно ему шли. Как на нём сидела рубаха, Фенрису нравилось больше, чем пернатая куртка, в которой он смотрелся нелепо и даже потешно. Этакий утёнок, отбившийся от стаи.       Андерс упёр руки в бока, немного прогнулся назад, а после постучал себя по плечам. Сразу понятно, что он был вымотанным и сильно уставшим. Не очень благоприятное время для разговора, но Фенрис уже настроился. Начнёт, а там как пойдёт. Сдвинув влажную чёлку в сторону, чтобы не мешала, он решительным шагом направился за Андерсом, который, не поворачиваясь, подхватил с бочки куртку и топал в сторону каморки.       Андерс чуть Создателю душу не отдал, когда Фенрис со спины сжал его бока и подтолкнул к каморке, как бы намекая, чтобы он двигался быстрее. Эта хватка была настолько неожиданной, что он даже подскочил на месте. Правильно, когда пытаешься справиться с наплывом проблем и нехваткой всего и вся, не до любовника.       — Ты меня напугал, — Андерс устало опустился на стол и, облокотившись о него, подпёр голову рукой. — Что-то стряслось? И почему ты мокрый? Демоны, — он тихо выругался и поднявшись с места, принялся активно ковыряться в шкафах. — Мне даже нечего дать тебе, чтобы переоделся.       Фенрис, подскочив к Андерсу, жёстко схватил его за руку и дёрнул в сторону стола, тот даже пикнуть не успел, как был на него посажен, а чуть дрожащие от холода губы жадно его целовали. Андерс на это не мог не ответить. Он и сам скучал. Так привык, что Фенрис всё чаще маячит перед глазами, что за несколько дней его отсутствия, даже начал нервничать и переживать. Андерс бы посмеялся, но рот и язык были заняты горячим поцелуем.       Поцелуй был не просто горячим, Фенрис, точно пытался передать подобным образом, что испытывает к нему. С одной стороны, всё тот же поцелуй, со всё тем же любовником. Всё та же сильная хватка его рук. Но теперь он не трогал его, а крепко обнимал. И это было чем-то новым и манящим. Андерс даже не сдержался и издал тихий стон от удовольствия. Когда Фенрис держал его за талию, сам он схватил его за волосы на затылке. И даже потянулся к заклёпкам на рубашке, не сразу сообразив, что нет нагрудной пластины.       — Постой, — как только Андерс расстегнул первый нехитрый замок на его рубашке, Фенрис сделал шаг назад.       — А я-то подумал, что ты по мне скучал, — Андерс рассмеялся. — Что за вид? Как у побитой собаки. У Хоука научился? И ты так и не сказал, чего мокрый. И где перчатки с доспехом?       — Скучал, — не стал отпираться Фенрис. — Вид такой, потому что виноват перед тобой. И сильно. Мокрый, потому что спрыгнул в воду с пирса. Вещи забыл в имении, — каком конкретно Фенрис предпочёл промолчать.       — Как подробно, — Андерс глянул на смотрящего в пол любовника с подозрением. — Фенрис, в чём дело? Если тебя что-то беспокоит, так и скажи. Всё лучше, чем ты молчать будешь.       — В тебе дело, — Фенрис отступил ещё на шаг и упёрся спиной в шкаф.       — Я сделал что-то не то? Или ты злишься что я накричал на тебя тогда? Но ты же видел, что я был занят.       — Ты всегда занят, — бросил Фенрис и, поджав губы, замолчал.       — Слышу в голосе ревность, — Андерс даже немного удивился, и это было ему приятно. Приятно осознавать, что для Фенриса он не просто бесплатная подстилка. — Ты что, думаешь, что в твоё отсутствие я тут на больных прыгаю так же, как на тебе в первый раз?       — Тебе виднее…       — Да брось, — Андерс не сдержал смешка. — Знаешь, мне это приятно слышать. Конечно, ревность не то, чему стоит радоваться, ведь с одной стороны это недоверие и подозрение, но приятно понимать, что я тебе не безразличен.       Фенрис прикусил губу. То, что происходило, весь этот разговор, всё не то. Не за этим он пришёл. И чем больше думал, тем больше задавался вопросом, зачем же он здесь. В очередной раз убедиться, что оба мага от него зависимы? Как и он от них. Без конца повторяющиеся мысли в голове жутко злили. Фенрис уже готов был сорваться, как обоих парней отвлекло звонкое «мяу!», и красивая трёхцветная кошечка запрыгнула на руки Андерса, а тот всё продолжал сидеть на столе.       Кошечка громко замурчала, когда Андерс посадил её на руку и принялся поглаживать. И взгляд его стал более нежным и мягким. И Фенрис почувствовал, как его кольнула ревность. Казалось, Андерс на него вот так никогда не смотрел. И получалось, что он хуже мурчащего комка шерсти. От ярости даже желваки ходуном заходили, а Андерс всё продолжал тискать кошку. На свою беду.       От вида, как любовник ласково тычется носом в морду кошки, у Фенриса точно внутри что-то надломилось. Резко выбросив вперёд руку, Фенрис сжал ворот рубашки и дёрнув чуть вперёд и в сторону, завалил торсом на стол. Животное, от такого хода событий, взвыло белугой и ломанулось в ту дыру, благодаря которой попало в каморку.       — Фенрис?! — Андерс испуганно округлил глаза и попытался вывернуться, но тот с силой заломил ему руку, лишая возможности сопротивляться.       — Кто я для тебя, Андерс? Такой же бездомный зверь? Которого можно в любой момент подозвать миской молока, погладить, подержать на руках и отпустить?       — Ты спятил?! –прохрипел тот. — Фенрис, мне больно! Ты мне руку решил сломать?!       Андерс подавился словами, когда Фенрис, свободной рукой сорвал завязки на его штанах и спустив их грубо щипнул анус.       — Если хочешь, так и скажи! — рыкнул Андерс. — Дай мне минуту! Я же не отталкиваю! — он осёкся и замолчал, когда Фенрис выпустил его руку из хватки и завалился сверху.       — Кто я для тебя? Хорошее развлечение? — Фенрис поглаживающими движениями провёл по бёдрам, ягодицам и члену. — Кормушка, из которой ты берешь силу? — ладони поднялись к животу. — Подобранный питомец, который ничего, кроме жалости, не вызывает?       — Бери выше, — устало вздохнул Андерс, немного поведя бёдрами.       — Насколько? — Фенрис уткнулся лбом в затылок любовника и замер.       — Слушай, я знаю, наши отношения начались далеко не с добродушной улыбки. Я был виноват и признаю это. Гаррет прав, говоря, что мы достаточно сильно схожи. Да и когда сообразил, отчего у тебя клейма болят, залез только чтобы забрать скопившуюся в них энергию. Тем более, это самый простой способ, какой я смог найти. Честно признаться, никакого удовольствия тогда не ощутил. Хотя, немного лукавлю. Для эльфа у тебя хороший размер. Больше всего мне понравилось ощущение, когда сила начала перетекать в меня. После я чувствовал себя точно пьяный. Разум так прояснился, что было невыносимо, так непривычно. Пропал голос Справедливости. Я попытался найти другой способ, но не нашёл. Благодаря этому ты передавал в меня почти всю магию. В других же способах она почти вся терялась в никуда. А я не мог такого допустить, — Андерс замолк и осторожно пошевелился. — Фенрис, можно я лицом к тебе повернусь? А то эта поза меня несколько отвлекает.       Фенрис отстранился, помог ему удобнее сесть на краю стола и позволил обхватить себя ногами и руками. В его монолог он не встревал, желая послушать и выслушать. Это тоже было важным моментом их отношений.       — Продолжай, — тихо проговорил Фенрис, посмотрев на любовника исподлобья.       — Так вот, — Андерс откашлялся и продолжил. — То, что происходило, меня вполне устраивало. Ты помогал мне, я помогал тебе. До поры до времени, — он пожал плечами. — Ты оказался потрясающим и чутким любовником, хотя и не показывал этого с самого начала. Но чем дальше, тем больше. И я стал хотеть большего. Как дурак перед тобой задницей вертел, а ты не всегда понимал, что я делаю. Но ночи стали продолжительнее, жарче, раскрепощённее, неистовее. Разговоры давались охотнее. Ты стал одаривать меня большим количеством ласк. Эти твои подачки, которые меня дико злили. Но в итоге я признал, что, то, что ты мне подкидывал в тайник, сильно выручало. Я делал вид, что сержусь, но уступал. Это всё шло ведь не на меня, а раз ты отдаёшь, то значит и сам несильно нуждаешься. Ну, и нас Гаррет балует, — Андерс, опустив голову, тихо вздохнул. — Я ведь его любил, — на этой фразе Фенрис поднял голову и недоумённо изогнул брови. — Да-да, не смотри так. Думал, что у нас с ним одна цель и одна дорога. Но чем больше я его узнавал, тем сильнее он мне нравился. А потом вот, — Андерс склонившись нежно поцеловал Фенриса. — Чувства, как море в бурю. Возвращаясь к твоему вопросу, то могу ответить так: никогда бы не подумал, что смогу влюбиться в того, кого считал своим врагом.       — Но за что? Мне нечего тебе дать! — Фенрис резко отстранился от него, сделав широкий шаг назад и немного в сторону.       — Ты даёшь мне то, что мне нужно. И я сейчас не о твоих деньгах, зельях или энергии. Я о тебе самом. Прекрасно понимаю, что в рабстве нет такого понятия как «любовь». Но ты уже не в рабстве. Я ничего от тебя не требую. Только если тебя самого. Потому что… клянусь Андрасте, я весь город утоплю в крови, если тебя посмеют тронуть! — Андерс слез со стола и, приблизившись к Фенрису, сжал его лицо руками. — Будь со мной! Вместе мы достигнем большего!       — А как же Хоук?       — А что с ним? Или он что-то предлагал тебе? В очередной раз просил твоего переезда, дабы самому затащить в постель? — Андерс хмыкнул и скрестил руки на груди.       — О том, что он предлагает мне переехать, знают все, — Фенрис неоднозначно повёл плечами и отвёл взгляд.       — Он нравится тебе? Поэтому ты сейчас всячески пытаешься сделать вид, что не слышал моего признания? В любом случае, я не могу на тебя давить, как бы мне не хотелось. В последнее время ты стал вести себя подозрительно. Мне не нравится, как ты пытаешься прятать взгляд, — в голосе Андерса послышались стальные нотки. — Если есть что сказать, говори.       У Фенриса было что сказать. И даже много чего. Вот только недовольный и даже злой голос Андерса вгонял его в ступор. Раньше на такой тон он бы послал его ко всем демонам, пожелав самой страшной смерти. Сцепился с ним в очередной перебранке, которая бы переросла в жёсткий спор. Тогда. Но не сейчас. Сейчас хотелось закрыть глаза и заткнуть уши, чтобы ничего не видеть и не слышать. Усталость навалилась так, что появилось желание присесть.       — Уходи, — тихо прошептал Андерс, отойдя от Фенриса обратно к столу. — И не смей сюда соваться до тех пор, пока сам не разберёшься, в ком ты больше всего нуждаешься.       Фенрис хмуро уставился на Андерса, а тот пожав плечами, усмехнулся:       — Не делай из меня дурака.       Фенрис чуть склонил голову, точно кланялся и, сделав два шага спиной к двери, развернулся и быстро вышел из каморки.       Андерс, немного постояв, обессиленно опустился на стул и судорожно вздохнул.