«О чем она? Неужели узнала про Фреда и оборотное зелье?»
Она судорожно вспоминала, как, когда и где ещё могла нарушить правила школы. Но в голову ничего толком не шло; она всегда уважала правила Хогвартса. — О каких правилах идет речь, профессор? — Для каждого факультета в качестве старост всегда избирались по двое учеников. К сожалению, в начале года у меня не было возможности выбрать еще кого-либо, поэтому пришлось так нагрузить Вас, Адель, — она встала, легким движением поправив мантию, и направилась к двери. Когда она открыла её, в комнату по приглашению зашел темноволосый парень. — Знакомьтесь, пожалуйста. Мисс Блестем, — она глянула на Адель, а рукой указала на парня. — Якоб. — Красивое имя, Якоб, — сказала девушка и протянула руку, попутно натягивая мантию. Когда он ответил дружелюбным рукопожатием, Адель улыбнулась ему и отвернулась к зеркалу, чтобы расчесать волосы. — Сказать честно… — робко начала она, понимая, что это будет звучать как минимум некультурно, — вы застали меня в, скажем так, неработоспособном состоянии, — Адель смущенно улыбнулась. — Если позволите… — Да, конечно, мисс Блестем, — Якоб выкрикнул это быстрее, чем МакГонагалл открыла рот, за что получил её возмущенный взгляд. — Мы подождем Вас в гостиной, Делия. Нам предстоит обсудить ваши общие задачи на сегодня, — сказала Минерва и поспешила удалиться вместе с новым напарником старосты. По дороге в ванную Адель задумалась, как же себя проявил этот парень, раз МакГонагалл решила назначить его вторым старостой прямо посреди учебного года; Подобные неурядицы были совершенно несвойственны вечно занятой и такой ответственной директрисе; она в любом случае лучше бы оставила всё на ней одной, чем признала, что чего-то не успела сделать. Вскоре из головы всё же пропали мысли о странности ситуации, и на смену им пришла мысль о том, что теперь у неё, должно быть, станет гораздо больше свободного времени, чем было раньше, что не могло не радовать; она всё ещё не обсудила с Джиной тот странный инцидент, да и в принципе то, что творится с подругой в последнее время. Этим одна из теперь уже двух старост Гриффиндора только доказывала самой себе, что она ужасная подруга. А когда она задумывалась, что такое отношение к Джине начало проявляться с появлением в её жизни нового друга — Фреда — ей и вовсе хотелось применить к самой себе одно из непростительных заклинаний. Это необходимо исправлять.«Ужасно…» — подумала Ада, увидев свое отражение.
Вчерашняя ночь явно давала о себе знать; все лицо опухло настолько, что обычно тонкие губы слегка покалывало от того, как сильно они надулись. Грязные волосы развалились клочками по плечам, а добрую часть опухших глаз закрывали веки. Сейчас она как никогда радовалась тому, что взяла с собой немного косметики. Очевидно, лиловая помада и тушь не спасли бы ситуацию, но немного бы её улучшили.«Может, хоть не узнает никто с таким гримом. Уже хорошо», — подумала Адель и немедленно приступила к водным процедурам.
Ванная старост, как всегда, встречала теплой и мягкой, словно молоко, водой, удивительно помогая одновременно и расслабиться, и настроиться на трудный день. Приняв контрастный душ, как учила делать в подобных ситуациях мама, Ада удивилась тому, насколько сильно он помог избавиться от отечности. Мама никогда не давала плохих советов. По пути в гостиную Аделаиде встретилось зеркало, в которое она, по привычке, заглянула и увидела, что её помада слегка размазалась. Дотронувшись пальцем до собственных губ, она мигом покраснела, вспомнив вчерашнюю ночь и то, как теплые губы Фреда касались её щеки. Она невольно задумалась: а был ли этот поцелуй настолько приятен для него?***
В гостиной Гриффиндора было пусто. Лишь два кресла у камина были заняты Минервой и Якобом. Делия, неловко помявшись пару секунд у двери, присела рядом с ними. На столе лежали два учебника по заклинаниям. Удивленно приподняв брови, она перевела взгляд с явным вопросом на директрису. — Перед вами, мои дорогие, на столе лежат ваши учебники. Если вы возьмёте их в руки и откроете не с начала, а с конца книги, то увидите список волшебников, которые учились с помощью этих учебников, — сказала МакГонагалл так медленно и членораздельно, будто пыталась что-то внушить ученикам. — И что? — нахмурился Якоб после долгой паузы. Кажется, особым воспитанием он не обладает. — Ничего, — медленно протянула Минерва, внимательно всматриваясь прямо в глаза Адель; так серьезно, будто пыталась сказать ей что-то чрезвычайно важное. — Я хочу, чтобы вы проверили, у всех ли учеников есть их подпись на учебнике, — она встала, поправила мантию и сложила руки на животе. — Проверьте свои прямо сейчас, пожалуйста, — попросила она, уставившись на них. Адель не понимала, к чему такие странности, но решила просто послушаться и открыла последнюю страницу учебника. Глаза быстро пробежались по странице, расписанной десятком различных почерков, но приковать взгляд старосты и заставить нервно перечитать смогла только последняя запись:«Фредерик Уизли. Гриффиндор.»
Конечно, её внимание привлекло именно имя прошлого владельца. Но, к сожалению, в лучших традициях «удачливости» этой жизни год был смазан. Ада с немым вопросом взглянула на директрису, чувствуя, как сердце забилось чуть быстрее от этой находки… или же намёка, нарочно сделанного директрисой? Она кивнула старосте, будто понимала, каким именно вопросом она задается, и вышла из комнаты, бросив на прощание тихое «удачного дня». Решение нашлось само по себе, причем почти сразу — чтобы узнать, принадлежал ли учебник тому, о ком она думает, ей нужно будет просто спросить его. Напрямую. Иначе никак, судя по его изворотливости и умению менять тему разговора буквально по два раза в минуту. — Якоб… я схожу в свою комнату на несколько минут, хорошо? — Да. Я могу подождать тебя и проводить на урок, — парень улыбнулся, удобнее устраиваясь в кресле. В знак согласия она только подмигнула, тут же мысленно врезав самой себе по лицу за то, что снова повела себя, как Фред. Хотя разве подобный жест принадлежал лишь ему? Адель достаточно быстро дошла до своей комнаты и, когда открыла дверь, увидела Джину, пытающуюся заплести волосы в косу. Обе подруги напряженно посмотрели друг на друга, словно кошка на собаку, но всё равно не поздоровались. Делия со вчерашнего вечера ждала объяснений от подруги, которая, казалось, совершенно не желает посвящать её в свою жизнь. А раз так, стоит ли ждать и волноваться насчет того, что она «супер-хреновая подруга» и пытаться исправиться, если никакой инициативы со стороны Джины не наблюдается?«Да хрена с два», — прошептала Адель, грубо откидывая ненужные вещи в своем столе.
Сейчас ей была нужна одна определенная. И вскоре она нашлась. Она схватила сверток, чернильницу и перо, бурча под нос проклятия в сторону Хогвартса, играющего в средневековье. Ведь ручки гораздо удобнее абсолютно любых перьев и чернил. Даже не глянув на подругу, всё это время недовольно вздыхающую в сторону Адель, она вышла из комнаты. Джина показывала свое недовольство тем, что староста находится в своей же комнате. Хочет, чтобы её здесь не было?«Пф-ф, обрыбишься. Я сюда ещё и половину Слизеринцев назло тебе приведу, подруга», — Адель буквально вскипала в собственных мыслях от обиды и злости.
Всё же, выйдя из комнаты в гостиную, она мигом рухнула в кресло, где сидела до этого. На своего напарника она даже не глянула, но, кажется, он задремал под уютное тресканье древесины в камине. Тем лучше. Она вытряхнула содержимое сумки на колени и начала поспешно выводить пером чуть кривоватые от нетерпения линии:«Доброе утро! Нет желания проводить свою подругу на Историю магии? Идти долго, а учебники, знаешь… Сами себя не донесут.» Ответа пришлось ждать несколько минут: «Ну, выходи, мисс Важная и Серьезная Староста, я как раз около гостиной.»
Хитро улыбнувшись, она максимально тихо прокралась мимо спящего Якоба и вышла из гостиной. И тут же оказалась притянута за плечи к Фреду. Он приобнял её, как пьяница в баре собутыльника, забрал сумку и улыбнулся. — Выглядит круто. — Что выглядит круто? — Адель нахмурилась. — Ты. — Обычно. — Необычно. — Ну хвати-и-ит! — хныкнула она, прекрасно понимая, что своими короткими репликами он пытается поиздеваться над ней. Вот ещё одна особенность — его издёвки никогда не были злыми. Даже наоборот, они казались такими… нужными? В них особым образом чувствовался весь он. Так близко, будто с каждой подобной ситуацией, когда она понимала, принимала, и даже поддерживала его настрой, они становились намного роднее, и происходило это гораздо быстрее и приятнее, чем если бы они узнавали друг друга с помощью банальных вопросов по типу «а какой у тебя любимый йогурт?». — Я про помаду, — он, тепло улыбнувшись, убрал свою руку с её плеча. — О… спасибо. — Специально её намазала? — его улыбка будто поменялась; стала безумно хитрой, а глаза оказались немного прищурены.«Вот же змей!»
— Специально, разумеется, — Адель попыталась максимально отрешенно пожать плечами, прижимая к груди один из учебников, который всё ещё находился в её руках. — А зря.«Почему зря? О чем он, черт его дери?», — глаза женской половины старост Гриффиндора невольно закатились, пытаясь унять раздражение.
— Я даже не собирался тебя целовать и без неё тоже, — он сунул руки в карманы, предварительно закинув сумку подруги на плечо. Выжидая её реакции, он встал прямо посреди пустого коридора, но, не удержавшись, засмеялся, глядя на возмущенное лицо старосты. — Я даже не собиралась думать о тебе, когда красила губы, Фредерик, — ответила она, гордо подняв голову, и зашагала дальше. Сначала Фред слегка опешил от того, что Адель так быстро реагирует на его подколы, но вскоре он только шире улыбнулся этому. — О-о! Интересно, о ком же тогда ты думала? — он быстро догнал её и на ходу наклонился над её ухом, — у моей подружки появился тот, о ком она думает по утрам в ванной серьезных и важных старост, нанося на свои милейшие губки помаду?«Милейшие губки…» — Адель шумно выдохнула, всё же слегка покраснев. Безнадёга. А ему смешно.
— Мне ежедневно приходится быть второй мамочкой для целого факультета самых лезущих-куда-попало учеников Хогвартса. О чём ты? — она аккуратно выправила из-за уха прядь волос, прикрыв ею свое смущенное лицо. Для Фреда этот жест оказался безумно неприятным — ему очень хотелось наблюдать за тем, как он может влиять на неё одними только словами. Особенно о том, что было вчера. Как же иначе он мог бы понять её отношение ко всему этому? Он вообще ненавидел, когда от него что-то скрывают. Фред сам уж слишком прямолинейный для того, чтобы разгадывать чужие чувства и эмоции. Всё должно быть искренне. А Адель поняла, что ей явно нужно было лучше готовиться к встрече с ним после вчерашнего. Это ведь так очевидно, что он будет издеваться над ней, раз уж подвернулась такая подходящая для этого тема. Это ведь «так смешно». — Энергетический вампир, — фыркнула Адель, чуть сморщив нос от неприязни. — Так почему тебя не мог проводить твой напарник? — успокоившись от нападок истерического хихиканья, спросил Фред, явно делая вид, что не слышал, как его только что назвали. Задай он этот вопрос неделями тремя раньше — она была бы безумно удивлена и даже напугана. Но за время, проведенное с ним, она почти привыкла к тому, что он всё всегда знает. Привыкла настолько, насколько к этому вообще можно было бы привыкнуть. — А ты знал, что у маглов, например, есть статья за преследование человека и вторжение в его личную жизнь? — Кто сказал, что я слежу? Ты просто попадаешься мне на глаза слишком часто, а я никогда не прочь понаблюдать. — Исподтишка. — Именно в этом вся прелесть моих наблюдений! Издав краткое «бр-р» от его высказывания, Адель заметила, что они почти подошли к нужному кабинету. А это значит, что у неё осталось слишком мало времени для выполнения своего плана. Нужно действовать. — Знаешь, Фред… брат моего крестного отца работает в магловском отделении полиции. Сегодня вот, например, как раз за такую статью посадили парня… — она наигранно потерла висок, — как же его фамилия… Уизли, кажется… — она мигом подняла на него хитрый взгляд исподлобья. В этом и заключался её «гениальный» план — посмотреть на его реакцию после того, как она как бы невзначай назовет эту фамилию. Ведь если это действительно его фамилия, то он, несмотря на свои сверхчеловеческие способности скрывать свое настроение и мысли за детской улыбкой, все же должен выдать себя хоть чем-то. И он это сделал. Адель ясно видела, как дернулся уголок его губ. Нервно и взволнованно. А в таких больших глазах было легче простого прочесть кое-как скрываемое удивление, даже, скорее всего, шок. — Ч-что… откуда ты… — испуганно заговорил он, буквально не имея возможности нормально подобрать нужные слова. Сердце в груди грозилось вырваться с каждым сильнейшим ударом, причиняя достаточно сильную боль, а пальцы затряслись, как это обычно бывало только при сильном волнении. Он тяжело выдохнул, пытаясь хоть немного успокоиться, но не смог; в голове тут же появилась мысль о том, что она узнает… она все узнает.«Господи, пожалуйста, ну нет-нет-нет…», — собственный голос звучал в его голове, не позволяя спокойно поднять глаза на Аделаиду, которую так боялся потерять. А вдруг она уже знает? — «Боже, нет…»
В груди стало ещё более некомфортно от осознания того, как он подшучивал над ней буквально несколько минут назад. Это так ужасно неловко. Буквально за секунду до того, как Фред почувствовал, что его ноги вот-вот не удержат его, подкосившись, Адель потянулась к нему и прижала указательный палец к его губам, снова чувствуя, насколько они мягкие и теплые. От этого ощущения голос чуть ли не дрогнул, но она не позволила этому произойти; — Ты был прав, — прошептала она, — когда мы поженимся, лучше оставим мою фамилию, Уизли.И она ушла.
Ушла в кабинет, из которого на секунду, пока дверь была открыта, послышались голоса десятков людей сразу. Это чуть помогло Фреду справиться с тем шоком, в котором он пребывал. Рука сама по себе запуталась в рыжих волосах, которые Адель обещала помочь подстричь, убирая их подальше от буквально горящих щек. Поможет ли она теперь? Ведь... Она просто ушла. Ушла, оставив его в одиночестве удивительно медленно хлопать глазами.«Она всё знает?»