Путь Героини Щита

      Высокое солнце уже в зените, приятно греет макушку, а лёгкий бриз немного приподнимает полы плаща, и в воздухе аромат распускающихся морецветов перемешивается с солёным запахом моря – вот он, аромат весны. В такие дни юная Эклер порой проводила время на берегу, недалеко от пляжа, где на лугу стоял странный голубоватый камень, исписанный рунами и окружённый небольшой грядой камней поменьше, почти невидных из-за травы – один из древних кругов поклонения стихиям. Странно, но именно вблизи древнего языческого идола дочь герцога Сеаветта находила особое умиротворение, к величайшему неудовольствию настоятеля герцогской часовни, некогда учившего её грамоте. На её памяти старый священник неоднократно просил её отца что-нибудь сделать с «богопротивным идолом», но герцог предпочитал такие просьбы мягко игнорировать и по возможности пресекать...       Вздохнув, Эклер медленно встала. Но который час? Она не могла вспомнить, сколько же времени провела здесь. Быть может, уже стоит вернуться в усадьбу? Но стоило Эклер оглядеться, как она поняла, что что-то не так: здесь не было её лошади. Притом не было и копья, которое она втыкала в землю и на которое цепляла поводья лошади.       – Всё же ты любишь это место... – позади Эклер раздался чуть насмешливый голос. Этот голос она могла узнать из тысячи других.       Отец стоял рядом, словно возникнув из ниоткуда. Он смотрел на море, а губы его застыли в печальной улыбке.       – Мне... снился странный сон, отец, – Эклер сделала шаг к отцу, и невольно повела плечами – то ли ветер вдруг усилился, то ли внутри неё самой начиналась буря. Подумать только! Обрушившаяся на их земли Волна из иного мира, смерть отца, отчаянная оборона родового гнезда и затем попытка выдворить с земель хлынувших разбойников! Вот только некоторые «разбойники» внезапно оказались отрядами соседних феодалов... потом и вовсе её саму обвиняют в измене, а её поимкой руководит новая правая рука короля! И это при живой королеве! Воистину идиотский сон... или же?..       Внезапная мысль ударила точно раскат грома. Небо мгновенно стало затягиваться тучами, а весенний бриз резко сменился сильным холодным ветром.       – Увы, доченька, – произнёс старый герцог Сеаветт, повернувшись, наконец, к своей наследнице. – Сон видишь ты сейчас. Но хоть я и мёртв там – помни, что я всегда буду с тобой.       Отец крепко обнял Эклер, а она с большим трудом давила желание просто взять и разрыдаться на его груди. Уж не окончание ли сна приближающийся шторм посреди хорошего солнечного дня? Почему же она не может остаться здесь, вместе с отцом? Ей не хотелось верить, что всё, что она видела – мёртвое тело отца, разорённые земли, опереточный «суд», где король вручает её законные земли, которые она по полному праву защищала, этому жирному ублюдку Рабьеру, а её саму, обвинив в разбойных нападениях на «верноподданных Короны», бросает в темницу – правда. Как же ей хотелось остаться здесь, с отцом...       – Будь сильной и осторожной, Эклер, – услышала она над ухом его голос. – Ни за что не смей умирать в клетке, не дай им себя сломать. Не доставляй тем, кто тебя пленил и разорил твои земли, такого удовольствия...              Очередной раскат грома оказался всего лишь стуком засова на двери в её камеру. Эклер поморщилась: судя по всему, на дворе уже был день. Это было понятно даже из того скудного света, что попадал в её новую обитель. С трудом сев на жёсткой кровати – благо, отец, растя её как рыцаря, приучил терпеть и не такие невзгоды – она поплотнее закуталась в одеяло. Чего точно ей сейчас не хватало, так это тепла... и она подозревала, что это тоже должно как-то сломить её волю.       Дверь открылась, и раздался до боли знакомый голос:       – О, вижу, что вы уже проснулись, ваша светлость...       Щека невольно дёрнулась от насмешливого тона её посетителя. Ещё бы не дёрнулась! Именно этот человек с мерзкой ухмылкой, именовавший себя не иначе как «Кинрик Альберт, тринадцатый граф де Райлен», был послан поймать её, «беззаконную разорительницу». Сначала она не хотела вообще как-то отвечать человеку, руководившему облавой на неё, но в ноздри предательски ударил запах еды. Более того – её любимой еды.       Вытерев одеялом непрошенную слезу, пущенную ещё во сне, она повернула голову, и увидела на подносе, любезно оставленном на табуретке возле её кровати, всё ещё горячую баранью грудку, обжаренную с горными травами и специями. Рядом же лежали столовые приборы, а в дополнение шёл кубок с вином, тоже, очевидно, дорогим, а не той разбавленной бурдой, которую подают простонародью.       – Я знаю, его величество велел посадить вас на сухари и воду... – произнёс граф вполголоса, словно боясь, что их кто-то услышит. – Но я смог его убедить, что это... было бы несоответствием вашему статусу.       Эклер подняла взгляд на де Райлена. Всё та же лисья улыбка, обрамлённая усами и бородкой, всё те же брови, придающие ему какой-то демонический вид, и гладко уложенные назад чёрные волосы. Поверх короткого тёмно-синего с золотым камзола грубый плащ с капюшоном, не позволяющий, издалека, по крайней мере, определить владельца как члена знати, и уж тем более графа из герцогства Атланно.       – Можете не беспокоиться, ничего не отравлено, – улыбка графа стала ещё шире.       «Словно бы ему не претят слухи об использовании ядов», – фыркнула про себя Эклер. Медленно взяв нож и вилку, она сощурила глаза и сквозь зубы произнесла:       – Если вы хотите что-то узнать, то всё, что я сказала на суде, было правдой, а если хотите, чтобы я сделала «признание», то зря тратите время и продукты.       – Меня, ваша светлость, беспокоите лишь вы, – ответил граф, оглянувшись на дверь. – Я и так сделал всё, что зависело лично от меня, чтобы спасти дочь самого верного из сторонников королевы.       – Спасти? Спасти меня?! – возмущению Эклер не было предела. – Вы предали идеалы моего отца, должно быть, ещё до того, как его пронзил меч! Вы всецело заняли сторону герцогини де Рунур, давно зарившейся на восток моих земель, вы поддержали, что Рабьер станет герцогом вместо меня, и вы же ославили меня на всё королевство, как атаманшу «проклятых полулюдей», которых я повела на защиту родного дома от разорения! Вы пленили меня и доставили на «суд», чтобы узаконить всё то, что вы сделали с жителями Сеаветта, и вы это называете «спасением»?!       Граф, однако, не повёл и бровью. Лишь приложил палец к губам, и подался чуть вперёд, перейдя на шёпот:       – Видите ли, дело тут не только в притязаниях герцогини. Её муж, да будет вам известно, возглавляет влиятельную партию при дворе, и эта партия всегда была направлена против реформ, которые проводили её величество и ваш отец. И если бы они послали не меня, а кого-то другого... боюсь, вы бы сейчас оказались в яме вместе со всеми, кто отдал свои жизни ради вас.       Эклер всмотрелась в глаза де Райлена, пытаясь понять, лжёт он ей или же наоборот, говорит правду. Впрочем, как часто говорил отец, «и правда в устах таких людей не лучше лжи».       – Увы, но сторонники вашего отца уже давно отправлены в соседние камеры, и в отличие от вас, их ждёт плаха... – продолжил, качая головой, де Райлен. – Всех... кроме Александра де Брезе, Валентина де Бура и Элизабет де Тоньи. Ну и, разумеется, не пострадала и графиня Орсель, но она вместе с её величеством и её высочеством второй принцессой находятся в Фобрее.       Имена, произносимые вполголоса, были хорошо знакомы Эклер. Слишком хорошо – это всё были люди, которые окружали её отца и королеву при дворе. Самые верные, самые влиятельные единомышленники, самые искренние сторонники отмены рабства и примирения с Шильтвельдом. А самое главное – их богатые земли не пострадали так, как Сеаветт и вольный город Моленбельт. Точнее, она надеялась, что не пострадали.       – А что с ними? – спросила Эклер, глядя на графа исподлобья.       – Они живы и свободны, – де Райлен ухмыльнулся так, словно считал это своей личной заслугой. – Конечно, они не имеют влияния на короля, а граф де Брезе и вовсе был вынужден покинуть двор... но они живы и свободны.       Эклер осторожно принялась за свою трапезу, часто поглядывая на графа. Тот, в свою очередь, неотрывно смотрел на неё. Молодая законная герцогиня де Сеаветт пыталась сосредоточиться и понять, что за цели преследует Кинрик, но на его лице ничего, кроме «врождённого коварства», прочесть было нереально. Как и в глазах.       – Что вам от меня нужно? – спросила она, отпив вино и пристально глядя на графа.       – От вас? Ничего, – мотнул головой граф. – Для вас? Позволить вам достойно продержаться до возвращения её величества. Уверен, мы... сможем что-то придумать, дабы выправить ситуацию.       Слова графа только сбивали Эклер с толка. Теперь она понимала, что всё несколько сложнее, чем ей изначально казалось. Что этот человек просто проявил своё коварство, быстро перебежав на сторону тех, кто в отсутствие королевы оказался сильнее и имел влияние на её супруга. Теперь же она толком не могла понять, что же за балаган творится при дворе, и её мучил лишь один вопрос...       – Скажите, граф... – произнесла Эклер. – Но кому же вы, всё-таки, служите?       –Королевству, – сразу же ответил Кинрик, направившись в сторону дверей камеры. – Кто-то же должен!              – Похоже, у Рабьера всё прошло хорошо, – с холодной, показной улыбкой произнёс де Рунур. – Пленение этой Эклер положило конец сопротивлению полулюдей. В герцогство уже понемногу начинают возвращаться беженцы.       – Хорошо, – произнёс Олткрей. – Полагаю, мы можем также переселить туда часть безземельных крестьян из центральных районов.       – Удивительно, сколь много пахотных земель освобождается, стоит указать полулюдям их законное место, – со своей фирменной ухмылкой заметил де Райлен.       Слушая это, Айден хмурился только сильнее. И особенно сильное отвращение ему внушал граф де Райлен. Прежний сторонник королевы, он так легко сменил сторону, стоило её величеству покинуть страну! И то, что многие из отправленных в темницу и на плаху за наскоро сочинённый самим графом «заговор против Короны» считали его другом, де Райлена, похоже, совсем не заботило. Как, впрочем, и всех присутствующих...       Де Рулун занял пост канцлера, стоило прийти вестям о смерти де Сеаветта. Прежде он был придворным пустоголовым франтом, рассуждавшим лишь о том, что раньше-де королевы Мелромарка «не позволяли грязной нелюди слишком много», да о славных былых традициях. Став же доверенным лицом короля по управлению страной, он больше занимался не государственными делами, а отпусканием острот в адрес де Бура и де Тоньи, которые мигом лишились своего влияния после «раскрытия заговора». Всех прежних сановников сменили «поборники традиций», «рыцари старины»...       Придворный маг сместил взгляд на вернувшегося рано утром Роунгорма. Пожалуй, он единственный, кроме короля, кого Айден действительно уважал. Старый, честный служака, чурающийся подковёрной игры, больше солдат, чем аристократ. Обычно головы таких вот и летят первыми в дворцовых интригах – но де Райлен решил его не трогать. Интересно, он не видит в маршале угрозы или просто решил повременить?       – Кстати, а что твой сын? – внезапно спросил король, обращаясь к Айдену. – Насколько я знаю, он не вернулся с маршалом?       – В последнем своём письме, – ответил придворный маг, немного отвлёкшись от мрачных мыслей, – Коул сообщил о своём решении остаться с солдатами капитана Хагрена и помочь им в окончательном наведении порядка.       – Интересно, вы, люди с Гододдина, все такие? – спросил маршал. – Почти все маги, что были при моём штабе, предпочли вернуться ко двору и в свои родовые поместья, едва закончилась битва, а авантюристы пошли в более «хлебные» земли, а ваш сын, ваша мудрость, иной породы...       – В некотором роде...       Пожалуй, сейчас Айден был страшно горд за сына – парень явно не желал сидеть без дела. Конечно, стоило бы в иное время поторопить его назад, дабы обучить его ещё каким-то вещам, или повторить уже пройденные, но Коул уже желал действия, притом не абы какого, а полезного для государства и народа страны, которой он в своё время будет служить как придворный маг. А может, мальчику захотелось славы? Или острых ощущений? Если и так, то тут пусть лучше походит так – просвежит голову, так сказать. Тем более, что в его силах Айден был более чем уверен, а при дворе Коул явно скучал...       – Знаешь, – сказал Олткрей, – если бы я мог выбрать в женихи для своих дочерей кого угодно, то твой сын стал бы мужем одной из них. Да и как знать, может, Мирелия не будет против?.. – на этом месте Айден издал лишь тяжёлый вздох. – Однако у нас остался ещё один вопрос на повестке дня – готовность к новой Волне.       – Часы Эпохи Драконов показывают, – произнёс архиепископ, до того безмолвно сидевший на своём месте, – что следующая атака будет всего через полтора месяца.       – Это самое начало сбора урожая в южных пределах страны, – де Рулун вмиг придал себе серьёзный вид, дабы не смущать главу всего мелромаркского духовенства. – К сожалению, пока не удалось договориться с Халкидонией о закупке у них дополнительного хлеба по нужной нам цене. Да и перевозка по морю может влететь казне на многие десятки тысяч...       – Остаётся только молиться, чтобы Волна ударила вдалеке от поселений, – сказал де Райлен, – и уповать, что Священные Герои справятся...       – У нас сразу три Священных... – сказал архиепископ.       – Четыре, – машинально поправил Айден.       – Простите, ваша мудрость, – церковник тотчас перевёл взгляд на придворного мага, – но всё-таки трое. Я понимаю вашу яз...       – Довольно! – отрезал Олткрей, мигом поднявшись с кресла и хлопнув ладонью по столу. – Его мудрость придворный маг Айден ап Алистер аз Гододдин – первейший среди моих друзей и соратников, и не раз доказывал своё мастерство и преданность короне. А потому не потерплю никаких намёков в адрес веры его предков!       Устало сев обратно и помассировав переносицу, король на секунду прикрыл глаза и тяжело выдохнул:       – Простите, ваше преосвященство...       – Это я должен просить прощения, – со всё той же лёгкой улыбкой честного человека произнёс архиепископ. – Порой за догматами мы забываем, что и среди людей иной веры можно найти верных друзей. Но разве то, что произошло со старшей принцессой, не доказательство демонической природы Щита?       – Даже если и так, – Айден положил руку на плечо Олткрея, – я не думаю, что Наоми покинула страну, да и спешу напомнить, что при ударе Волн все Герои тотчас оказываются на месте её удара. А значит, и от неё будет польза.       – Хорошо, если так, – де Рулун покосился на придворного мага. – Однако что нам известно о её перемещениях? Кроме того, что она была изгнана из дворца?       – Мой дорогой канцлер, – усмехнулся де Райлен так, словно бы слышал детский лепет, – уж вам-то, наверное, стоило бы знать такие вещи! Впрочем, что неизвестно вам, известно мне: помимо некоторого переполоха в лавке старьёвщика, Щит где-то подобрала малолетнюю полулюдку и заставила биться за себя.       У Айдена дёрнулся глаз. Заставить биться за себя ребёнка?       – Не слишком-то «по-геройски», – заметил Роунгорм.       – Полагаю, всего лишь следствие её отчаяния. Но в конце концов, кто, как не полулюди, пойдут за ней? – граф развёл руками. – Я с вашего позволения поставлю людей... приглядывать за Наоми. Нам не нужна очередная «Сеаветтская потрошительница», да ещё и с демоническим нутром, верно?       Последнее было сказано графом так, что Айден даже захотел ущипнуть себя. Неужели это был сарказм?       – Что ж, полагаю, что это можно вам доверить, – кивнул Олткрей.              Стоял уже поздний вечер, когда Рен, потирая ушибы и ссадины, полученные на тренировке, вошёл в таверну. Здесь он тотчас попытался придать себе непринуждённый вид, хотя выходило, наверное, не очень... ведь едва почувствовав, что у него что-то начинает получаться, Монблан мигом усложнил тренировки... точнее, попросту стал «чуть меньше поддаваться», как он сам выразился. Смешно... он, Амаки Рен, Священный Герой Меча, до сих пор не может побороть в схватке «бродягу» Лоранда Монблана. Даже быстрый рост уровней в этом не помогал – разве что растягивал мастеру-мечнику удовольствие.       – Да ладно, парень, не хмурься, – хлопнул его по ушибленному плечу Монблан, улыбаясь во всю щетинистую рожу. – В конце концов, навыки-то у тебя изначально были, от этих... как их там?.. виар-мэм-о? Ты их просто применять учишься.       – VR-MMO, – поправил Рен, усаживаясь за отдельным столом. – Но тебе легко говорить, ты же не...       – Парень, звание Героя всегда налагает огромные требования к поддержанию репутации, – Лоранд щелчком подозвал одну из официанток и, придерживая длинную рукоять кригмессера*, уселся напротив Рена. – Да и надо же с чего-то начинать?       – Что вам?.. О Господи!.. – при виде Рена и его Священного Оружия у работницы заведения мигом перехватило дыхание, но ей почти сразу закрыла рот подошедшая сзади Хильди. У этой особы Рен подметил странную, почти мистическую способность оказываться аккурат позади кого-то, кого надо заткнуть, успокоить или напугать. И её движений проследить он вообще не успевал...       – Потише, милочка, тут все свои, – вальяжно развёл руками Лоранд. – Неси нам что-то сытное и желательно мясное, да четыре кружки эля. И поменьше ажиотажа... а уж чаевые отвалим, будь уверена.       Как только девица прониклась, Хильди мгновенно её выпустила и плавно опустилась на скамейку, сняв с плеча лук и прислонив его к краю стола. При этом на её лице оставалось всё то же безмятежно-сосредоточенное выражение...       – Да ладно, босс, – рядом с Реном уселся Иво, тряхнув рыжей шевелюрой, – может, всё-таки рассказать местным, кто тут ужинает? Так нас и накормят поди за свой счёт, и девочек сразу подкинут, а?       – Не надо! – от воспоминаний об ужине в столичной таверне Рена перекосило. Тогда, по сути, невозможно было даже самостоятельно засунуть кусок мяса в рот – местные девицы устроили настоящую потасовку за право кормить его, Героя Меча, буквально с ложечки. И то, что большая часть была авантюристками, скорее усугубило ситуацию – едва начавшись, «бассейн с грязью» грозил перейти в смертельное побоище, и если бы не Мотоясу... да, Герой Копья тогда подоспел вовремя и спас ситуацию, пообещав лично почтить своим вниманием каждую красотку. А Лоранд стоял в стороне и ухахатывался над ситуацией...       – Пусть лучше «героем вечера» будет... ммм... – и тут глаза Рена зацепились за знакомую светлую макушку. – А, тут уже есть Священный Герой, им и одного хватит.       – А?.. – Лоранд огляделся. – А... этот твой приятель Ицуки тоже здесь...       Ицуки. Герой Лука. В отличие от сластолюбивого и жадного до внимания Мотоясу, Ицуки отличался какой-то невероятной вежливостью и скромностью... настолько, что Рен начинал думать, что это была та же спесь, но другого толка. Впрочем, с ним хотя бы можно было поговорить о чём-то без опасения, что всё придёт к обсуждению дамочек.       – Пожалуй, – встал из-за стола Рен, – перекинусь парой слов с «братом по цеху».       – Начинаешь говорить как местный, – оскалился в усмешке Лоранд.       Спрятав под полой плаща своё Священное Оружие, Рен обогнул несколько столиков и, помахав Ицуки, сел рядом.       – А, Рен-сан! – Ицуки тотчас встал, чтоб изобразить поклон.       – И тебе привет, только потише, – сказал Рен. – Я уже оказался в центре внимания, и мне этого хватило.       – Вы тоже решили действовать как анонимный герой, – понимающе улыбнулся Ицуки. – А ведь это действительно удобно. И так захватывающе... чувствовать себя неуловимым борцом за справедливость!       «Действительно спесь», – мелькнуло в голове у Рена.       – А вы чем занимались, Рен-сан?       – Я... пожалуй, это можно назвать «подготовкой», – Рен ещё раз потёр ушибленное плечо. – Должен признаться, что без реальных фехтовальных навыков тяжело...       – Вы не открыли Навыки Оружия?! – брови Ицуки взлетели вверх от удивления.       – Я не про Навыки, а про... кхем... обычное фехтование на мечах. Кендзюцу, – прокашлялся Рен. – Кое-что я благодаря VR-MMO знал, но оказалось, что драться в здесь и драться в сетевой игре – немного разные вещи... несмотря даже на этот Статус.       – Ну, это ведь просто новая игра! – воздел палец кверху Ицуки. – В любом случае, нас отбросят на точку сохранения, если что-то пойдёт не так. Или даже будут сюжетные сцены и битвы, которые невозможно выиграть...       Рен облокотился на стол и потёр висок. Конечно, вначале он разделял мысль о том, что это VR-MMO, но чем дальше, тем больше его глодали сомнения. Тактильные ощущения были слишком реальными, да и уровень проработанности местного ИИ был просто запредельным для простой игры. А окончательно он разуверился, когда по случаю достижения двадцатого уровня Мотоясу потащил его в бордель «расслабиться». Сам Герой Копья, ясное дело, девок снимать не стал и уединился со своей командой... и откуда в человеке столько похоти? Да и тот факт, что сама принцесса этим грешит...       – Рен-сан?       – М? – отвлёкся от размышлений Герой Меча.       – Вы просто так задумались... – протянул Ицуки явно взволнованным тоном.       – Да просто... – махнул ладонью Рен, подбирая новую тему для разговора. – Размышлял о причудах человеческой природы.       – Да... поступок Иватани-сама меня тоже поразил...       «Он всё ещё не может забыть тот случай?.. или он ни с чем другим не сталкивался?» – моргнул Рен, но ухватился за эту веточку:       – Кстати, о Наоми. Ты слышал что-нибудь про неё после суда?       – Только то, что она якобы заставила на себя работать маленькую девочку, и учит её драться... ужас какой! – Ицуки скривился в отвращении. – И что Наоми теперь промышляет мелким воровством где-то в городских трущобах, а ещё что торгует своим телом в компании какой-то полулюдки! Ты представляешь?!       – И ты безоговорочно всему веришь?.. – прищурился Рен.       – В смысле, Рен-сан? – удивлённо уставился на него Герой Лука.       – Мой... напарник, Лоранд, прежде всего научил меня скептически относиться к некоторым слухам, – Рен оглянулся к своему столу, за который уже несли поднос с едой и напитками. – Скорее всего, какое-то зерно правды там есть, но остальное – «буйные фантазии пополам со злонамеренной клеветой». Осталось только понять, что из этого правда, а что – следствие «испорченного телефона»... видишь ли, люди здесь любят почесать языками, это ведь их главное развлечение. Кстати... – Рен огляделся, – а команда твоя где? Они что, уже шли по своим комнатам?       – Нет, вовсе нет, – сказал Ицуки. – Маруд и остальные должны встретиться со мной на постоялом дворе в дне пути отсюда. Я был тут с «секретной миссией», и не мог их взять с собой.       – Ясно... если хочешь, приглашаю за свой стол, – кивнул в сторону своей команды Рен. – Я всё равно вряд ли смогу допить местный эль.