Легко

— Ты меня любишь?       Чимин спрашивает тихо, несмело, задерживая дыхание. Ему важна каждая делать: начиная с сердцебиения, заканчивая наклоном головы. — Конечно, — в подтверждение парень кивает, — есть сомнения?       В голосе различима едва уловимая насмешка. Вот он, Юнги, его детская мечта, буквально в нескольких сантиметров от него. Протяни руку и дотронься, чуть ближе наклонись и прикоснись телом к телу. Но… такое ощущение, что он далеко, в своих мыслях, где-то выше облаков и всего земного. Такого мелочного, неважного, проходящего калейдоскопом кратких воспоминаний мимо. Живёт в своём мире. — Ну, — Пак несмело всматривается в по-настоящему чужие глаза напротив, едва ли выдерживая пронизывающий взгляд. Сейчас Юнги с ним, наблюдает, анализирует, спустился к нему, — а больше…       Парень даже не успевает закончить фразу, как тут же получает жёсткий ответ, не терпящий возражений. Юнги молча встаёт с дивана, приговаривая, что уже задержался в гостях и ему пора домой.       На глаза сами по себе накатывают слёзы, которые тяжело сдержать. По щекам плывут дорожки, а ткань футболки всё послушно впитывает. Мин ничего ему не обещал, просто головой кивнул и приходит лишь по прихоти Чимина. Никогда по собственной инициативе, как будто уже ничего не важно.       И ведь для Юнги уже ничего не важно, всё в серых цветах, которые с каждым днём становятся всё темнее и темнее. Работа, родители, случайные или постоянные любовники, года — всё мимо. Лишь быстрее прошло. Главное в его жизни оборвалась ещё пять лет назад. Осталось на фотографиях и под сырой землёй.       Категорическое «нет» преследует Чимина всю жизнь и не намерено меняться. Не наполняется долгожданными сомнениями, мимолётным забыванием. Становится только увереннее и серьёзнее.       Чимин слышит, как хлопает входная дверь, и валится боком на диван, подбирая к себе подушку. Обнимает её и крепко сжимает.       Прошло столько дней, а человек, надёжно обосновавшийся в сердце его парня, не уходит. Но… его ли парня? Чимин сам помнит то время, когда Юнги встречался со своим возлюбленным. Весь светился и улыбался, больше шутил, меньше ворчал, причитал. А потом… всё как-то нелепо, скомкано, до сих пор непонятно. Жив ли? Как он? Где?       И сам Пак до безумия любил своего хёна, своего обожаемого соседа по комнате в общаге. Восхищался им. Когда два его кумира сошлись, то не выходило даже ревновать. А потом… эта дурацкая авария, три тела из четырёх. — Сок-а, — хрипит Пак и забывается в беспокойном сне.       Парень не может увидеть, чисто физически не способен, а рядом с ним сидит прекрасный юноша в белоснежной одежде. Улыбается, без намёка на какую-либо грусть. — Чим-Чим, — с теплотой в голосе произносит парень, — скоро встретишь свою судьбу, потерпи.       Существо над ним склоняется и по-отечески целует в лоб, растворяя тем самым всю боль и переживания.       Один взмах крыльев и в квартире остаётся лишь её хозяин, видящий бесконечно золотистое поле ржи. А где-то вдалеке Чимину машут рукой, подзывая к себе.