Во имя Трех

Уже из кормового отсека через обзорное окно Рэн следил за тем, как медленно-медленно, осторожными рывками, опускалась деревянная коробка, внутри которой была спрятана самая главная ценность Империи — ее светлость Нариер Ормирская. В какой именно момент кабина коснулась земли, Рэн не различил, и, когда вниз полетел крепежный трос, на его висках выступила испарина. Но спустя некоторое на освещенном солнцем поле, рядом с кабиной, начали появляться человеческие фигурки. Ярко-красные мундиры гвардейцев были хорошо заметны на фоне зеленой травы. Рэн выдохнул: оставалось только надеяться, что ее светлость не пострадала. Он отвернулся от окна как раз в тот момент, когда мичман Кроп, взъерошенный, с горящими глазами, выскочил навстречу: — Капитан. Люди… Среди команды пошел слух о «безумии Сердца» и о смерти отца Кварита… и некоторые принялись самовольно покидать корабль по якорному тросу… Капитан… Что делать? Рэн вздрогнул. Вновь кинул взгляд в обзорное окно, и действительно: человек повис на скользком металлическом тросе, и его дергало из стороны в сторону, — вспахивавший землю брус постоянно натыкался на деревья или валуны. Рэн всмотрелся в висящего человека, висящий посмотрел вверх, и на один момент их взгляды пересеклись: Рэн узнал бортового Сэнкера — горячего на голову парня. Трос в очередной раз дрогнул, и Сэнкер, не сумев удержаться, полетел вниз. На секунду у капитана зазвенело в ушах. Он тряхнул головой, прикрыл глаза ладонью, пощупал внезапно ставшие болезненными веки. Попытался сосредоточиться. Спустя длинный выдох нашел чувство уверенности в груди и глухо проговорил: — Закрыть шлюз. И, если это не будет сделано, я спущусь в трюм и лично обезглавлю каждого. Так и передай. Объявить общее построение. Выполнять. Аварийная готовность, объявляемая каждый раз во время спуска кабины, была вовсе не излишней мерой предосторожности. До столкновения с «Большим Зубцом» у «Луфхольда» оставалось не более двух оборотов ходу, а из-за огромного веса «Сердца», его мощи и скорости остановить движение не представлялось возможным. Сейчас главным было не позволить людям поддаться панике и бездумно кидаться в объятья смерти, как это сделал Сэнкер. Когда на главной палубе прозвенел второй сигнал к построению, Рэн оглядел собравшуюся команду: Дэммр, ставший теперь первым лейтенантом, мичманы Кропп, Юнг и Ворш, палубные рядовые, — Рэн хуже помнил их имена, но того, с бакенбардами, точно звали Родором, — четверо техников, работники кухни… А еще с краю шеренги приютились двое красногрудых гвардейцев, не вошедших в отправленный на землю отряд. Теперь они сиротливо стояли, одинаковые ростом, фигурами и осанкой — почти близнецы, — и только иногда мрачная тень пробегала по их глазам. Рэн унял в себе чуть было не начавшийся мандраж. Он как никогда остро осознал, что ответственность за выстроившихся перед ним людей лежит именно на нем — понимание долга офицера приобрело конкретику: биографии, лица и имена. Рэн расправил плечи: — Господа,— он начал тише, чем хотел, а потому на секунду запнулся и прочистил горло. Повторил громче: — Господа! Я не мастер говорить речи, но и ситуацию, в которой мы оказались, речами не поправить. Не буду приукрашивать: наше положение сквернее некуда. «Луфхольд» сносит на скалы. Если ничего не изменить, столкновение произойдет через полтора оборота. Да, бортовой клирик мертв. Под нами уже начались леса. Я вижу только два варианта и только их считаю верными. Я хочу, чтобы каждый определил для себя, к какому из этих двух вариантов он готов. Для тех, кто уверен в силе своих рук, мы спустим пеньковый канат. Удержаться на нем будет трудно. Мы идем со скоростью скаковой лошади, как сложатся ветра предугадать невозможно. Если вы понимаете, что это значит, и уверены в себе, я даю разрешение на то, чтобы при надлежащей экипировке выбраться с корабля таким образом. За более подробными инструкциями обратитесь к мичману Кропу. Если по каким-то причинам вы не желаете спускаться по канату, то вы останетесь на борту до самого конца, — Рэн сделал паузу, вновь, будто подбадривая себя, тряхнул головой и продолжил: — Я планирую разбить «Сердце». Я не имею представления, что произойдет потом. Мы окажемся во власти случая. «Разбить Сердце» — Рэн понимал, насколько кощунственно это прозвучит для верующих. Кристалл, благословленный самим Лучезарным Арэ — вещь, подвластная избранным клирикам. Предмет, окутанный тайной, наделенный огромной силой… Как Рэн и ожидал, на палубе приглушенно зароптали. — Вы вольны выбирать: уйти или остаться. Но времени для раздумий у вас мало, — Рэн посмотрел на взволнованных людей и закончил: — Да будет с нами удача. Всем разойтись. Люди пришли в движение. Кто-то сразу бросился к лестнице, ведущей к жилым палубам, кто-то стоял в оцепенении, не поднимая головы. Рэн вздохнул: сейчас им всем непросто. Кивнул Дэммру, и лейтенант мигом оказался рядом. — Проследи, чтобы Нир отправил птиц в Цитадель и Варнею. В записке должен быть отчет о высадке ее светлости на Замшевых полях. В столице Севера сообщение будет раньше, чем через оборот. Нужно, чтобы ее светлость отыскали как можно скорее. А еще обязательно укажи рассчитанные координаты нашего крушения. Я не собираюсь отчаиваться. А на залитом утренним солнцем поле люди потихоньку приходили в себя. В собранном на скорую руку лагере дымил костер, мэтр Ули только-только закончил с последними перевязками. Дурнота мучила Нари с тех пор, как она очнулась. В боку болело все сильнее, и Эри усадила ее на скамью, которую наспех сложили из оторванных от кабины досок. Княжне следовало бы привести себя в порядок, поправить волосы, отряхнуть приставшую к плащу грязь, придумать, как быть дальше, но она не могла оторвать взгляд от горизонта — там, за лесом, полоборота назад исчез небесный корабль. «Может, все уже решилось?» — думала Нари, стискивая в пальцах подол теплого плаща. На смену этой мысли тут же приходила другая: «Многоликая Эйрадэ, храни капитана Рьятуша…» Прочих людей на борту она не знала. Все, кого запомнила, были тут, на утреннем поле, посреди росистой кашицы. Да, те люди, несшие службу вместе с капитаном, оставшиеся для нее безымянными, возможно, отдадут за княжну свою жизнь. Они были на «Луфхольде» по велению чести и долга. Сколько их было? — Нари не знала. Нари пыталась воскресить в памяти их мельком виденные лица, но все они решительно вытеснялись образом капитана, меднокожего и статного, в синем имперском кителе с золотистым кантом по вороту. Каждый раз, когда Нари пыталась размышлять о доме, о так и не прилетевшей Соре, о дедушке или о предстоящей дороге в Империю, все мысли неизменно приводили к капитану. Он стоял в ее воображении будто живой. Очень отчетливо, как со стороны, она видела их прощание в желтоватом полумраке каюты: капитан Рьятуш говорил с ней строго, но в тот же самый момент с какой-то трогательной нежностью, снисходительной иронией в глазах… Именно таким, как у капитана, взглядом смотрел на княжну с портрета ее отец, Рикхард Ормирский. «Удастся ли ему избежать гибели? Да, — думала княжна, заворачиваясь в плащ, — в конце концов капитан не должен повторить судьбу моего отца и умереть молодым. Не может, не должно быть такого, чтобы капитан погиб… Чтобы и он тоже оставил меня…» В этих навязчивых мыслях, постоянно мелькающих воспоминаниях, было что-то неправильное. Безрассудная симпатия к капитану Рьятушу сделалась очевидной для Эри, — слава богам, только для Эри, — а ведь княжна с рождения обещана другому. Тому, надменному и разодетому в шелка. О нем должна думать Нари, а не о случайном незнакомце, до судьбы которого ей не должно быть никакого дела. «Решительно никакого… — раз за разом повторяла про себя Нариер, пытаясь отыскать взглядом малейшее движение на горизонте. — Нельзя так часто вспоминать о капитане Рьятуше… Более того, у него наверняка есть жена. Да. У него наверняка есть красивая жена и множество таких же красивых сыновей». Но фантазии возникали снова и снова. В них капитан вышагивал по трапу, гордо глядя на свой «Луфхольд» или отдавал распоряжения команде звучным глубоким голосом. Или смотрел с усмешкой на нее, княжну. И она тут же вспоминала, как обходителен, как заботлив он был при первой их встрече, но… все это, конечно же, политес, простая докучливая формальность, — ведь нет красивее и милее той выдуманной незнакомки, его жены… И Нари непроизвольно ставила саму себя рядом с незнакомкой, саму себя рядом с капитаном. А кто она по сравнению с ней, с ним? Нескладный цыпленок? «Точно, нескладный цыпленок с детской фигуркой, бледными глазами и тонким ртом». Нари стыдилась и этих глупых мыслей, и этих чувств, вспыхнувших после расставания с небывалой силой. Корила себя за них, но снова и снова молилась Многоликой, — любимому божеству из Трех, — чтобы та позаботилась о капитане Рэне Рьятуше. — Ваша светлость, — заслонив солнце, перед Нари возник мужской силуэт. — Люди пришли в себя. Нам нельзя оставаться тут надолго… Нари вздрогнула. Несколько мгновений потребовалось, чтобы понять, что именно хочет от нее этот человек. Узнала в стоящем лейтенанта Жиля, и мысли о насущном медленно, но верно вытеснили грезы и терзания. Заметив рассеянность ее светлости, Жиль сочувственно вздохнул, так же сочувственно улыбнулся. Проговорил: — Все готовы. Мы должны выйти к тракту. Справитесь, госпожа? Тут должно быть недалеко… Нари смущенно кивнула и поднялась на ноги. Сделала несколько шагов и прикусила губу — в боку кольнуло. Долго идти и вправду не пришлось. Их маленький отряд нашли быстрее, чем кто-либо мог рассчитывать — сразу, как они вышли на южную дорогу. К тому моменту бок болел так сильно, что Нари не могла ровно держать осанку. Княжна не жаловалась, но не смогла не выдохнуть с облегчением, когда на тракте их нагнали двое разведчиков. Их кони отфыркивались и тяжело дышали, а двое рослых молодцев в форменных гамбезонах с гербами Севера теперь рассматривали путников с высоты своих седел. Оба с явной неприязнью окинули взглядом алые имперские мундиры. Тот, что казался постарше за счет густой поросли на лице, подъехал поближе и сурово осадил рвущегося продолжить бег коня. Грубовато кинул носящему офицерский аксельбант лейтенанту: — Кто такие? Имперский офицер с нескрываемым раздражением проглотил грубое приветствие и, холодно поглядев на разведчика, расправил плечи: — Юка Перт, лейтенант первого полка императорской лейбгвардии его Величества Винсорта Первого. С кем имею честь? Разведчик покачнулся на топчущемся коне, поджал губы. Проговорил: — Сержант Имдрех Са’Вааер, разведчик гарнизона крепости Эшр. Что вы забыли на земле Ормирского княжества? С вами двое северянок. Требую объяснений. Лейтенант Юка нехорошо осклабился, моментально положил ладонь на рукоять палаша и уже набрал воздуха в грудь, но не успел ничего сказать или сделать — из-за широкой спины лейтенанта Жиля выступила Эри, скинула капюшон и, игриво поведя бровью, окликнула всадника: — Имдрех… Ну, здравствуй. Давненько не виделись. Я смотрю, приграничье заставило тебя хорошенько возмужать… — Она выдержала эффектную паузу и, улыбнувшись, продолжила: — Не трогай славных солдат империи, у нас все полюбовно. Они нас сопровождают. Лейтенант Юка отступил чуть в сторону и принялся наблюдать за разговором, но рукояти палаша так и не отпустил. Разведчик же онемел от неожиданности. Какое-то время таращился на служанку, силясь поверить собственным глазам, а потом на его лице появилась широкая, несколько глуповатая улыбка: — Эриер! Эри! Быть не может! — он чуть ослабил поводья и конь, почувствовав большую свободу, начал пританцовывать. — Прошло три года! Я почти тебя не узнал! — Время бежит, Имдрех. Ты вон тоже щетиной обзавелся и вымахал в плечах. — А ты сделалась еще красивей! — разведчик оглядел старую подругу с ног до головы. — Что вы тут делаете? — Долгая история. Скажи, как дела в Эшре? Старый домосед у себя? — Его превосходительство комендант? Должно быть… Он, знаешь ли, мне не отчитывается. Так, говорите, эти красногрудые с вами? — Да, все в порядке, о них можешь не волноваться. Моя… подруга… плохо себя чувствует, среди нас есть несколько раненых. Имдрех, можешь отправить своего товарища за помощью? Нужна телега или хотя бы дрожки… Иначе мы никогда не доберемся до Эшра. Все очень устали… — Ради тебя, красотка, я думаю, мой товарищ сделает что угодно! — разведчик оглянулся через плечо. — Йонр, долетишь до наших? Я пока здесь останусь, присмотрю. На, лови! Отдай капитану! — Имдрех достал из-за пазухи бумажный пакет, а после, заставив коня сделать несколько шагов назад, тем самым поравнявшись с товарищем стременами, вручил ему сверток. Второй разведчик, проследив за пижонским маневром и тихо хохотнув, упрятал полученное в седельную сумку. Весело подмигнул: — Задние копыта здесь, передние там. Ждите. Эри понаблюдала за передачей пакета, а после как вслед коню второго разведчика взметнулась дорожная пыль. Вопросительно поглядела на приятеля. Тот только пожал плечами: — Лекарственные травы… У кого-то ночью живот нешуточно прихватило, старый Мард вытряхнул нас из постелей с первыми лучами. Велел привезти… Эри кивнула, мол, бывает. Имдрех ловко спешился и принялся остужать коня, водя его по дороге взад-вперед. Улыбался Эри и недоверчиво поглядывал на имперцев. Рядом с ним материализовался мальчишка в синенькой форменной курточке, со вздернутым носом и охапкой нечесаных волос: — Дяденька-разведчик! Хотите я коня погуляю? Я люблю лошадей! Брор с восторгом разглядывал холеного красавца с серебристой гривой. Имдрех покосился на мальца, хмыкнул и передал ему поводья. — Только далеко не уходите, чтобы я вас видел. Понятно? — Как скажете! Я тут, рядышком буду! Имдрех какое-то время понаблюдал за мальчишкой, шагающим рядом с конем, а потом направился к людям. Но стоило только разведчику отвернуться, как проворные пальцы Брора мигом изучили содержимое наружного кармана его седельной сумки. Цитадель купалась в косых лучах утреннего солнца. Сквозь сон Диер услышала, как кто-то вошел в ее спальню. — Ди, Ди, просыпайся! — хриплый женский голос раздался над самым ухом. Леди почувствовала, что ее бесцеремонно трясут за бедро. — Недоброе, Диер, просыпайся! Вставай! Диер села на постели, откинула волосы. На фоне окна грузным силуэтом возвышалась Кир, ее поверенная. — Сестрица? Что случилось? — леди спросонья сощурила глаза. — Ди, беда. Мастер-птичник передал послание. Вот… — пришедшая сунула в руку Диер плотно скрученную записку. — Это первое. Сизарь прилетел на рассвете, но мэтр побоялся вас будить… Найдя кончик, леди бережно растянула бумагу. Пересела поудобней — так, чтобы свет от окна падал ей в руки. Прочитала вслух: — «Луфхольд» сбился с курса. Идем прямо на Большой Зубец. Планируем экстренную эвакуацию ее светлости. Сделалось тревожно. Леди вскинула глаза, уже лучше различила черты лица пришедшей: полные с тяжелыми старческими брылями. — Это не все. Несколько минут назад сизарь доставил еще одно. Такая же капсюль, с "Луфхольда". Я побоялась… Наша девочка… Нари… в общем, на, посмотри сама… В похолодевшую ладонь лег металлический патрон. Диер нашла нитку, раскрутила, раскрошив сургуч прямо на постель. Раскрыла капсюль. Вытащила записку, которая тут же была развернута. На этот раз леди прочла сбивчиво и шепотом: — Ее светлость княжна Нариер Ормирская была эвакуирована с корабля в районе Замшевых полей. С ней отправлены лейтенанты Жиль и Юка, ее служанка, доктор и шестеро пехотинцев. «Луфхольд» продолжает идти на северо-запад. Расчетные координаты предполагаемого столкновения: шестьдесят три градуса северной широты, восемьдесят один градус западной долготы. Да поможет нам Лучезарный… Диер выронила послание и сжала кулаки у подбородка. Закусила губу. Остро поглядела на пришедшую: — Ки, кто это еще видел? — Только я. Мастер-птичник отдал мне капсули целыми… Я открыла первую и сразу побежала к тебе! — Так… Нариер на Замшевых полях… Это близ крепости Эшр… Срочно найди вестника… Я должна написать его превосходительству коменданту. О, Трое… — леди поднялась с постели, закуталась в шелковый халат и в два шага оказалась у туалетного столика. — Ки, распорядись пока… Мне нужно около десяти минут… В зале Малого совета его Императорского Величества раздавался лишь мерный стук писчего стека о массивную лакированную столешницу — первый советник, лорд Арсон Сарастский, выпятил губы, наморщил лоб и глядел в одну точку перед собой. Его седеющие бакенбарды, всегда аккуратно постриженные и напомаженные, сейчас выглядели растрепанными. Лорд Арсон был смугл, невысок и худощав, но каким-то образом умудрялся заполнить своим телом огромное резное кресло. Рядом с ним, в точно таком же, поместился глава казначейства, лорд Ойрон, — медлительный, полноватый и довольно молодой. Впрочем, возможно, именно полнота не позволяла морщинам проявляться, делая казначея значительно моложе на вид. Напротив лорда Ойрона, чуть в отдалении, у окна, сидел отец Палес. Сейчас императорский клирик соединил между собой кончики пальцев и задумчиво склонил вбок свою тщательно выбритую голову. Его императорское величество Винсорт Первый не выдержал затянувшегося молчания и поднялся на ноги: — Палес, так вы скажете мне, как вышло, что «Луфхольд» потерял управление? Клирик не изменил ни позы, ни выражения лица: — Увы, милорд. Мне пока неизвестны все обстоятельства… Все что мы имеем — одна записка. Но ее светлость, судя по посланию, жива, а это сейчас самое главное. — И? Как вы предлагаете сообщить князю, что его внучка находится на корабле, который вот-вот разобьется о скалы? — Винсорт нервно обошел стол по кругу и остановился около лорда Арсона. — Есть предложения? Лоб Арсона разгладился. Первый советник откинулся на спинку кресла, прекратив стучать по столу, и с понимающей полуулыбкой принял раздражение своего императора: — Ваше величество, не беспокойтесь. Нужно немного подождать. В сообщении было сказано, что высадка ее светлости только планируется. Надо дождаться подтверждения: не стоит будоражить спокойствие северного князя раньше времени. Если эвакуация пройдет успешно, будет важно добиться того, чтобы княжна продолжила путь до столицы. И, конечно, обеспечить ее защиту в дороге. Впрочем, до тех пор пока она находится на ормирской земле, мы не имеем права что-либо предпринимать в ее отношении. Наш отряд сможет пересечь границу княжества только после всех разрешающих процедур — иначе это могут счесть за вторжение. Чуть позже я сам поговорю с Гедуром, но… он захочет объяснений. И в кратчайшие сроки мы должны будем предоставить убедительную версию. Палес, Священный Клир уже в курсе нашей щекотливой ситуации? Клирик сцепил пальцы в замок: — Я отправил сообщение, но реакции из нашей Канцелярии еще не последовало. Ждем. — Ясно. — Лорд Арсон тряхнул головой. — Ваше величество, не беспокойтесь. Мы все уладим. Юный император покраснел, как краснеют мальчишки, застигнутые врасплох простым вопросом учителя, на который не знают ответа: он не обладал опытом лорда Арсона, чтобы чувствовать себя в текущих обстоятельствах уверенно. Помимо ожидаемого гнева северян его беспокоила мысль, что он абсолютно не владеет ситуацией, и единственное, что правитель целой Империи может сейчас сделать — это ждать, пока другие решают дела государственной важности. Винсорт, запрокинув голову, посмотрел на потолочную роспись Малого зала и рухнул в свободное кресло с крайне раздосадованным видом.