***
— «Да уж… Хорошее начало дня, ничего не скажешь.» — размышлял кареглазый, не спеша шагая по тротуару. — «И какого гхыра* Вячеслав Григорьевич так меня невзлюбил, а? Что я ему сделал?! На самом деле, Вячеслав Григорьевич уделял ему много времени в виде подколов по типу: «Мда… ну ты и дубина!», «Ты что, не можешь понять задачку для седьмого класса?» и так далее. А также его фирменный, хитрый взгляд голубых глаз, который он дарил Саше — самому «умному» ученику по физике. Сашу всегда это напрягало, ведь представьте: вы сидите на уроке, чиллите, ничего не делаете и вдруг замечаете косой и такой хитрый взгляд молодого, сексуального преподавателя. Конечно любому станет неловко и как-то неудобно… Вот Киселёв всеми силами и пытается избегать любой встречи с физиком, любого контакта, а значит избегает и самой физики, из-за чего его брат так злится. Ещё в начале ссоры Ник сказал, что если Саша не возьмётся за ум, то он просто откажется от него, от опеки над ним. Сейчас многие подумали, мол, какого чёрта? Брат отказывается от опеки над младшим, над родным человеком?! Да что же это за монстр-то такой? Но и вы поймите, что у всех лопается терпение! Никита столько терпел этих выходок, что терпение подошло к концу… С такими «прекрасными» мыслями Саша зашёл в школу и посмотрев в расписание, проклял завуча, который составлял список для ихнего класса. — Физика? Опять что ли?! Аргх… Его лицо побагровело от злости, а волосы казалось встали дыбом. Левый глаз дёргался показывая всю нелепость этого момента. Казалось, что Саша сейчас взорвётся, но неожиданный и громкий звонок прервал его гневные мысли, и он быстро ринулся в кабинет физики.***
Без стука ввалившись в кабинет, Саша уже хотел сесть на своё место, но из-за гневного взгляда учителя, он и с места не шелохнулся. Вячеслав Григорьевич сидел за своим учительским столом, подперев рукой голову и чего-то явно ожидая… — Ну и что на этот раз? — лениво начал учитель закинув ногу на ногу. — Бабушку через дорогу перевёл? Помог матери с коляской дотащить тяжёлые пакеты до их дома? Упавшему инвалиду в коляске помог встать? Дело в том, что наш всеми любимый милашка уже не первый раз опаздывает на урок физики, только на урок физики! Учитель уже давно знает многие его оправдания и приколы с «упавшими инвалидами» и «бабушками, что не могут дорогу перейти». Киселёв немного растерялся, но вдруг в его голове вспыхнула идея, как бы поиздеваться над «любимым» учителем. — Вячеслав Григорьевич, а что мне теперь говорить-то? Вы всё за меня сказали! — возмущённо начал тот и самовольно сел рядом с девочкой-барби, но несмотря на тонну «штукатурки» на её лице, у девки была неплохая грудь и орех. — Слушай, Олечка, может выйдем, а? Там повеселимся может, если ты конечно не против… У учителя от такой наглости лицо вытянулось, а на шее медленно появлялись венки, что раньше были незаметны. Все без исключения посмотрели на него с удивлением, лишь Ольга ехидно улыбнулась и соблазнительно закусила губу. Но «соблазнителю» было плевать, только на лице его появилась победная улыбка. Давно же он так не веселился! — Александр, что ты себе позволяешь на уроке?! А ну сядь на своё место! — процедил это Ронжин. — Да ладно Вам, Вячеслав Григорьевич! Мне что, повеселиться нельзя? Вот Вы же вчера с Анной Михайловной трахались, да так, что вас было слышно на всю школу, — добавил Саша чтобы окончательно добить преподавателя. По классу прошлись смешки, а кто-то открыто начал ржать над всей тупостью этой ситуации. Опоздавший же хищно скалился, смотря разъярённому и удивлённому в тоже время учителю в голубые, как лёд глаза. Он ликовал. Ликовал так, что это всё отобразилось на его лице. И это выражение на лице ученика больше всего раздражало физика. — Да что ты себе Киселёв позволяешь?! А ну сядь на место! — Чего это Вы так разозлились? Я же правду сказал, а на правду не сердятся! — воскликнул ученик и как быдло закинул ноги на парту. — Ну всё, давай, говори номер родителей. — Номер родителей? Извините, но у них к сожалению нет телефона… — сказал это уже не так смело Саша, а его лицо немного помрачнело. — Значит говори адрес! Мне без разницы! — Хорошо, только если что, мама любит георгины, а папа любые белые цветы, Вы же купите? — Куплю… — удивившись, тихо проговорил учитель. — Значит записывайте: Кладбище на улице Игешкина, 132. Надеюсь всё ясно… — встав с места, чётко проговорил Саша и немедля в плохом настроении вышел из кабинета.***
Саша быстро ворвался в мужской туалет и примкнув спиной к одной из холодных стен, медленно скатился громко и ослаблено вздохнув. Его лицо будто каменная стена ничего не выражало, лишь приоткрытые губы мелко дрожали, показывая обиду и грусть. Вдруг его аккуратные брови нахмурились, а руки мелко затрясло. Распахнув резко глаза он судорожно стал искать что-то в карманах, тщательно прощупывая каждый карман. Его напряжение росло, что даже в уборной атмосфера стала как-будто неживая, устрашающая. Вдруг он что-то нащупал в заднем кармане джинс и победно, хоть и неубедительно, но улыбнулся. Достав из кармашка зажигалку и пачку сигарет, он с дрожащими от гнева и злости руками вытащил одну сигару и засунув ту в рот, ловко поджёг её зажигалкой так, что казалось будто Саша всю жизнь это делает… Быстро втянув в себя дым, он с наслаждением задержал его в себе, пытаясь запомнить этот момент, момент наслаждения. Когда всё напряжение резко падает с плеч, когда ты неожиданно расслабляешься лишь втянув в себя столь желанный никотин. Ещё немного подождав, Киселёв завороженно выпустил кольцо дыма, восхищённо смотря на то, как пар постепенно растворяется в воздухе, как-будто тот малый ребёнок, который увидел новую красивую игрушку на витрине магазина. Он медленно затягивал и также не быстро выдыхал из себя дым тем самым избавляясь от напряжения, но этот «классный» учитель так и не давал Саше покоя от чего он опять погрустнел, и даже никотин не мог избавить его от этих мыслях. — Грёбаный учитель… — тихо выругался тот, выбрасывая окурок на пол.***
POV Макс
Я удивлённо наблюдал, как Саша то и дело злил преподавателя, что у того аж вены на шее видны стали. А мой друг всё также злил и злил, пока дело не дошло до его родителей. Я знал что это самая больная тема, которая может быть для Саши на свете. В сердце что-то больно кольнуло, а душа так и изнывала от горести… — Значит говори адрес! Мне без разницы! — вдруг пуще прежнего закричал учитель на Сашу. — Хорошо, только если что, мама любит георгины, а папа любые белые цветы, Вы же купите? Я точно смог разглядеть в молочных глазах друга грусть и одиночество. — «В этом мире он чувствует себя одиноким, но как же я? Ведь я его так люблю! Я днями и ночами страдаю по тебе, Саш… А этот чёртов учитель кричит на тебя! Да кто он такой?!» — подумал я, чуть ли не прокусив алую губу до крови. — Куплю… — Значит записывайте: Кладбище на улице Игешкина, 132. Надеюсь всё ясно… — встав с места, чётко проговорил тот и немедля в плохом настроении вышел из кабинета. В этот момент у меня появилась огромная ненависть к учителю, я возненавидел его до хруста костей, до кипения крови, до громкого сердцебиения в висках. Я возненавидел его и сейчас так хотел, чтобы Вячеслав Григорьевич никогда не появлялся в их с Сашей жизни, чтобы они никогда не встретили его и вообще забыли что есть на свете «такой Вячеслав Григорьевич», который преподаёт физику. Вдруг я резко встал и уже хотел побежать за любимым другом, но Вячеслав Григорьевич остановил меня громким голосом: — А ну стоять Макс Фролов! Куда это ты собрался, дорогой? А параграф прочитал который я задал? — учитель как тень встал передо мной. — Ну… — Что ну? Конечно не прочитал, и не оправдывайся, а с нашим Александром я сам как-нибудь разберусь! Он посмотрел на меня испепеляющим взглядом и будто гипнотизируя заставил сесть на место. Я не боялся его, нет, но в тоже время не мог ослушаться, иначе получу дома такую взбучку, что мама не горюй! Мы с Сашей ещё найдём способ вывести этого учителя из себя, если не завтра так послезавтра уже убежит со школы, только пятки сверкать будут. И с такими мыслями я продолжил читать параграф.***