***
Осматривать бывшую городскую резиденцию босса мафии с верхних этажей смысла не было. Полиция и так облазила тут всё вдоль и поперек. Значит, искать нужно было либо подвал, либо тайный проход. Артур бродил по пустому дому, пытаясь хоть примерно понять, где может быть искомое. С подвалом всё отпало сразу. Спуск, который должен был вести вниз оказался заложен кирпичной кладкой и, судя по виду кирпичей и раствору, заложен он был довольно давно. Пройдя в тот кабинет, где он вел диалог с Маркони, шатен безучастно разглядывал полки с книгами, которые никто не читал, а потому они были все покрыты пылью. И всё бы ничего, если бы его внимание не привлек паркет. А точнее, то место, где ковер совсем чуть-чуть загибался. Подняв угол ворсистой ткани, мужчина увидел очень характерные царапины, будто кто-то очень часто перетаскивал по этому месту тяжелый комод. Но комода поблизости не наблюдалось, а потому логично было предположить, что это была тайная дверь. К слову, механизм секретной двери довольно прост: должен был быть рычаг или замочная скважина, которая бы убирала блокировку. И Джокер довольно справедливо полагал, что у Маркони вряд ли хватило бы ума на что-то более изысканное, чем книга-ключ, отпирающая полку. Собственно, так и получилось. «Золотой Жук» заставил механизм скрипнуть, клоун с небольшим усилием развернул дверь и скользнул внутрь. Освещение сырого коридора было довольно скудным, но и этого было достаточно, чтобы не спотыкаться на ровном месте. Первое помещение, в котором Артур оказался, был винный погреб. Бочки с напитками стояли вдоль стены, наполняя спертый воздух терпким ароматом брожения и дерева. Валялись в углу какие-то жерди и доски. Все это навевало стойкие ассоциации с подпольными барами 1925–1933 годов. Следующим препятствием стала проржавевшая, но в то же время прочная решетка с толстыми прутьями. Стрелять по замку, как делают это герои боевиков, смысла не было. Только дурак решится на такое в закрытом помещении. Брат-рикошет бывает довольно злобным. При осмотре выяснилось, что петли у этой решётки простые и хорошо смазанные, а потому пары досок хватило, чтобы металлическая махина с оглушительным грохотом рухнула на пол, поднимая клубы пыли. Наверное, ощущение безлюдности и безопасности притупило его реакции, поскольку, когда на него из-за угла вылетела огромная черная псина, Артур не успел ничего сделать, кроме как выставить вперед руку, на которой и сомкнулись мощные челюсти. Пистолет со звоном упал на каменный пол. Собака была тощей и свирепой. Её бросили в этом подземелье, и теперь она готова была изо всех сил бороться за свою жизнь. Равно как и Артур. Острые зубы терзали плоть, заставляя мужчину взвыть от боли. Собака мотала головой, силясь оторвать от кости кусок мяса. Но адреналин лучший анальгетик, а вкупе с дикой злостью на то, что какая-то четвероногая тварь посмела встать между ним и Брюсом, он придал ему просто нечеловеческую силу. Рыкнув едва ли не громче пса, Джокер с размаху всадил нож в глотку животному, которое, даже захлёбывась кровью, не желало отпускать свою добычу. У бойцовских собак от сильного возбуждения может свести челюсть. В этом факте Артур сумел убедиться сам, когда рухнул на пол, придавленный ещё тёплой мёртвой тушей. Тушей, которая отказывалась разжимать зубы. Осыпая проклятиями всё и вся, Флек протиснул лезвие ножа в пасть и, шипя от боли, разрезал жевательные мышцы, чтобы освободить руку. Кровь с отвратительным звуком капала на камни, а мужчина медленно побрел дальше. За очередным поворотом, которых оказалось на удивление много в этих переходах под домом, в нос ударил довольно специфический запах: сладковатый душок с затхлой гнильцой, приправленной плотной пылью. Где-то впереди разлагался труп. Забыв обо всём Артур рванул вперед, молясь всем богам, от египетских до скандинавских, чтобы это не был труп Брюса. Через пару десятков метров он вынырнул в помещение, которое, видимо служило бандитам своеобразной тюрьмой: узкие комнатушки с решётчатыми дверьми, у стены небольшой стол, а рядом пустые собачьи миски. Возможно, охранник вышел наверх, когда к Маркони так своевременно нагрянул клоун. И он остался лежать там, в доме, посреди других мёртвых тел, не имея возможности ни позаботиться о пленниках, ни покормить собаку. В первой клетке и лежал тот самый раздутый и смердящий труп, от запаха которого слезились глаза и хотелось бы выблевать завтрак. Правда Артур, на свое счастье, позавтракать не успел. Это была девушка с тёмными волосами и в дорогом костюме. Она кого-то смутно напоминала, но лицо было скрыто сальными прядями и тронуто гниением. Она умерла, будто уснула, облокотившись на унитаз. Видимо, «гости» Анджело порой сидели тут днями и неделями, раз тот озаботился об их удобстве, в виде отхожего места в камере. Во второй клетке было пусто, а вот в третьей… Мальчик, в грязной потёртой толстовке сгрудился в углу. Он кошмарно осунулся и был мертвенно бледен и мог быть с равной вероятностью как жив, так и мёртв. Он просидел четыре с половиной дня без еды, воду из бачка вряд ли можно было назвать питьевой, не говоря уже о запахе. Если, не дай Бог, его тошнило, то он мог просто потерять сознание от обезвоживания. На раздумья времени не оставалось. Решётку камеры постигла та же участь, что и дверь в винном погребе. От громкого звука упавшего на землю металла фигурка в углу едва заметно пошевелилась. Джокер совершенно потерялся во времени и пространстве, когда Брюс поднял на него затуманенный, ничего не понимающий взгляд: — Артур? Мы умерли? Мужчина покачал головой. Что он вообще мог сказать? Беглый преступник подхватил на руки не сопротивляющегося юношу и припустил к лестнице наверх. Он не замечал ни усталости, ни адской боли в руке. Едва слышное дыхание Брюса отдавалось эхом во всем его естестве. Его мелкая заноза в заднице была жива. Остальное — не важно. Солнечный свет, после сумрачного подземелья казался просто ослепительным. Вой сирен полицейских машин и кареты скорой помощи звучали просто райской музыкой. Копы настолько были поражены видом изможденного подростка и истекающего кровью убийцы, что забыли даже направить на потенциальную угрозу оружие. — Не уходи! — Брюс цеплялся за чужую кисть, пока клоун укладывал его на носилки. — Не уходи! — Я вернусь, — Артур прекрасно знал, что Уэйн ему ни капельки не верит, но продолжал лгать. — Ты же знаешь, что пытаться удержать клоуна в клетке — гиблое дело. — Нет… Не уходи… Сейчас останься, — подросток не мог даже плакать, потому что ему казалось, что Артур прощается навсегда. — Я не могу, — он успел коснуться губами его лба, прежде чем доблестный офицер оттащил его от наследника многомиллионной корпорации. Последнее, что он увидел, это какой-то сожалеющий взгляд Альфреда и белоснежный бок скорой.***
Мафия не простила того, что сделал клоун: убийство Маркони и его людей, пошатнувших веру горожан в то, что эта гидра столь всесильна, как казалось до этого, спасение младшего Уэйна, которого теперь охраняли так, что подобраться к нему было нереально, того, что многие независимые инвесторы, после скандала с похищением, расторгли контракты не только с остатком клана Маркони, но и с другими группировками. Джокер ударил по их кошелькам и должен был заплатить за это. Суд над маньяком-психопатом превратился в настоящий цирк: купленный мафией прокурор, бодался с купленным Уэйном адвокатом, тыкая друг в друга липовыми справками и уликами. Правда, Артуру было глубоко плевать на всё это. Он просто старался насмотреться на Брюса, который и сам не мог оторвать взгляда от закованного в наручники клоуна. Хотя даже в наручниках тот умудрился сделать из припасённой салфетки бумажного журавлика и скорчить забавную рожу судье, когда она вышла зачитывать приговор. Артур Флек признавался виновным. Артур Флек был приговорен к смертной казни через инъекцию. Притихшие присяжные ещё долго не могли забыть хриплый, злой, лающий смех… Брюса Уэйна. Сейчас же, за двадцать четыре часа до собственной казни, Артур сидел в комнате для посещений. Дверь скрипнула, впуская посетителя, которому добрый дядя полицейский отмерил десять минут на диалог. — Альфи! — Джокер улыбнулся вошедшему. — Черт, единственное приятное лицо в этом обезьяннике! Как говорится, Бог дал людям энтузиазм, чтобы компенсировать отсутствие разума, и поверь, в этом месте собрались только завидные энтузиасты своего дела! — Ну, наши органы власти полны глупости, зато она хорошо организована, — дворецкий устало опустился на стул — Мы забрали кошку. Она выбралась через открытую форточку. Брюс её почти сутки караулил. — А вот это хорошая новость. Как он? — Он? — Альфред потер переносицу. — Готов собственноручно вытаскивать тебя из тюрьмы. Почти не разговаривает. Плохо ест. Психолог говорит, что это последствия потрясения. — Он сильный парень, — Артур слабо улыбнулся. — Давай Пенни, ты сможешь вытащить его из этого дерьма. Я верю в это. — Мне бы в это поверить. Слушай, если подкупить охрану… — Не трать на это силы. Ты же не идиот и сам понимаешь, что это опасно и бессмысленно. А если эти твари найдут способ и тебя упечь за решетку, то Брюс останется без защиты. Один на один с этим дерьмовым миром. Знаешь, что? Передай ему, что я всегда буду за ним приглядывать. И вообще, пусть он проживет эту жизнь за двоих: полно и ярко. — Я передам. Дверь отворилась, и молодой офицер сообщил, что время посещения вышло. — Альфред, береги пацана и мою кошку! Самое дорогое тебе доверил! Пенниуорт кивнул и вышел прочь.***
— Это выглядит о-о-о-очень гуманно! — Артур весело косился на кушетку с кучей ремней. — И какая у нас будет программа развлечений? — Вам введут барбитураты, потом яд, — медсестра, которая должно была этим заниматься, поджала губы. Находится рядом с настолько воодушевлённым смертником ей было некомфортно. — М-м-м… Всё для людей, всё для народа. Да ладно, не куксись, красавица! Мы же преступники! Наша смерть не трагедия, но сухая статистика, а похороны так, формальность! Мужчина улыбнулся и запрыгнул на кушетку, устраиваясь поудобнее. Охрана смотрела на него, как на психа. Собственно, он и был психом. — Хорошо, что я погибну вот так. А то повешение — мерзость. Обделаться на людях совсем не комильфо. Электрический стул плох тем, что меня тошнит от запаха горелой плоти, а заниматься головотяпством — моветон! — Вам совсем не страшно? — девушка спросила почти неслышно, но Артур сумел разобрать слова. — Люди боятся неизвестности, и поверь мне, я знаю, что даже в Аду дерьма будет меньше, чем в нашем гуманистическом и цивилизованном обществе. К тому же… Кладбище для меня — это место, где лежат близкие мне люди. Так чего бояться? Как тебя звать-то, красавица? — Харлин, — блондинка ввела катетер в вену. — Выше нос, Харлин. Без смерти — жизнь стала бы безумно скучной. Так что пока она просто безумная — я ни о чём не сожалею. Препарат заструился по трубке и свет погас.