3. Церемония
17 ноября 2019 г. в 14:37
— Моя младшая внучка Селена! Наконец-то ты достигла столь желанного возраста — шестнадцатилетия! Ты стала уже взрослой русалкой и настоящей принцессой со всеми вытекающими отсюда благами и правами. Сегодня тебе разрешается впервые подняться на поверхность во Внешний Мир, мир людей. И в этот знаменательный час, как для тебя, так и для всех нас, я торжественно возлагаю Жемчужный Венец — знак Освобождения, — с этими словами пожилая Царица Лафриния, одетая в особый церемониальный наряд, с высоким стоячим воротником и украшенный сверкающими драгоценными каменьями, возложила на голову своей любимой внучки тиару. Этот красивый женский атрибут неизменно участвовал в тех самых торжественных днях, когда царские дочери достигали своего совершеннолетия. И нигде больше не использовался.
Селена аккуратно склонила свою прелестную головку, принимая его. А когда она выпрямилась и подняла ярко горящие бирюзовые глаза, все гости с радостными криками захлопали в ладоши. Поистине огромный и красивый зал, вмещавший уйму морских обитателей, наполнился громкими звуками, которые быстро расползлись в водной среде. Так, что их было слышно даже за пределами дворца. Грянула торжественная музыка. Специально приглашенный оркестр исполнял ее на необычных (скорее, отличных от земных) музыкальных инструментах. Необыкновенные звуки полились и наполнили зал, повергая всех присутствующих в некий экстаз. Мелодия будто пронизывала каждого насквозь, заставляя вибрировать все нутро. На зависшую в неподвижности именинницу мягко и неторопливо падали цветные лепестки морских цветов, которые служанки рассыпали откуда-то с верхних ярусов, украшенных гирляндами и длинными подвесками, искусно сплетенными из различных мелких предметов. Принцесса, совершенно не обращая внимания на ракушки, легонько помахивала хвостовым плавником и счастливо улыбалась, довольная тем, что этот день, который она так долго и томительно ждала, наконец-то настал. Ей еще с большим трудом верилось в свободу своих передвижений. Теперь она легко могла уплыть, куда глаза глядят, прочь из дворца и даже за пределы города. И никто ее больше не сможет остановить или что-то запретить.
Ото всех по очереди русалочка получила поздравления и наилучшие пожелания в свои первый выход на поверхность.
Сначала к ней, рассекая водную толщу широкой грудью и сильным хвостовым плавником, приблизился ее отец. Морской Царь, несмотря на свои немолодые годы, выглядел довольно привлекательным. Могучее, хорошо сложенное тело, верхняя часть которого скрывалась под тонкой тканью туники, опоясанной ремнями с мелкими драгоценными камнями. Так одевались в большинстве своем русалы. Туники имели самые разнообразные расцветки и шились из тканей, что потяжелее. Например, из бархата. У счастливого родителя, обладателя семи прекрасных и сладкоголосых дочерей, темно-каштановая бородка, пышные усы, короткая стрижка. Нос картошкой, который придавал всему лицу некий добродушный вид. Глаза темно-синие, подобные цвету глубоководья. Сейчас они смотрели спокойно и с гордостью, но стоило их владельцу рассердиться, начинали метать молнии и внушать страх. Точно такой же глубокий синий цвет глаз от него унаследовала самая старшая дочь. Асия. У остальных были аквамаринного, лазурного, голубого — как у большинства нереидов мужского и женского пола.
Терелай являлся прямым потомком морского бога Нептуна, который оставил после себя Золотой Трезубец — символ власти над всеми морями и океанами. Этот магический атрибут передавался из поколения в поколение на протяжении нескольких веков, пока не достался нынешнему Владыке, отцу Селены. Он крепко и уверенно держал Трезубец в своих сильных руках. Наследник Нептуна занимал самое высокое положение в обществе нереидов, являясь самым могущественным из всех морских царей. Терелай был Верховным Правителем, которому подчинялись многие цари. И данное право ему давал именно Трезубец Нептуна, который наделял огромной силой только истинного потомка бога воды. Правил его достопочтенный правнук довольно справедливо и мудро. Старался не обижать своих поданных, какого бы статуса они ни имели. Народ его за это очень любил и уважал.
Затем настал черед благородной и убеленной сединами Царицы, матери Повелителя Морей. Она неторопливо подплыла, сохраняя полное достоинство, и нежно обняла внучку чуть сморщенными руками, где почти на каждом пальце сверкали кольца или перстни.
Едва Лафриния отступила, как ее место тут же заняли старшие сестры русалочки, также нарядно одетые и увешанные дорогими украшениями. Друг за другом подплывали они к Селене и с жаром выговаривали ей подготовленные для такого случая слова.
И только после принцесс слово взял сам жених, потом царь Меликерт и все остальные присутствующие гости. Начиная с Эфилла, каждый подплывал, склонял голову в поклоне и целовал тонкую ручку принцессы, чье запястье покрывал ряд узких золотых браслетов. Она учтиво кивала в ответ и каждого одаривала своей ослепительной улыбкой. Когда эта вступительная часть церемонии закончилась, начался традиционный танец Посвящения, который по установленным правилам открывали виновница торжества и ее отец. Или жених, если таковой имелся. Несмотря на свое недовольство, русалочке пришлось любезно принять приглашение и вплыть в круг в сопровождении красивого и молодого русала, который не спускал с нее восторженных глаз цвета аметиста.
Во время танца принцесса держалась весьма горделиво. Она почти не глядела на щегольски одетого принца Эфилла, который изо всех сил старался ей понравиться. Мыслями именинница была совершенно в другом месте. Селена представляла, как окажется на поверхности и что там увидит в первую очередь. Подобное занимало ее гораздо больше, чем бессмысленная болтовня.
— Что с вами, Селена? Вы странно выглядите, — произнес Эфилл, заметив ее некую отстраненность. И это ему очень не понравилось.
Среди юных русалок (да и среди молодых тоже) принц пользовался большой популярностью. Обладая красивой внешностью и статной фигурой, женским вниманием он никогда не был обделен. Любая готова, не задумываясь, броситься к нему в объятия. Стоило лишь поманить. Но только не младшая дочь Терелая. Она будто его не замечала. Подобное поведение сильно задевало его самолюбие.
— Нет, Эфилл, — поспешила оправдаться русалочка и заодно скрыть свою неприязнь. Как бы она ни относилась к своему предполагаемому жениху, а тон вежливости все-таки надо соблюдать. — Со мной все хорошо. Это просто от нетерпения. Ведь скоро наступит волнительный для меня момент.
— А, понимаю, — выдал он. А затем, прокашлявшись, произнес: — Селена, возможно, до вас уже дошли кое-какие слухи. Так я хочу их подтвердить. Теперь вы — моя невеста. Я официально просил у Его Владычества вашей руки.
— Как, уже?! — всполошилась принцесса.
Неужели подобную сделку действительно совершили? И у нее за спиной? А как же ее мнение? Никто даже и не спросил! Да, сестры ей об этом уже сообщили. Но новость прозвучала, как предположение. А оказывается все уже решено.
— Вы удивлены? — вскинул бровь Эфилл, продолжая вести свою партнершу в танце.
Множество пар кружились в зале. И никто никому не мешал, поскольку в воде это можно было делать на любой высоте от пола. Хоть под самым потолком. И если взглянуть на танцующих со стороны, можно увидеть, что пары танцевали на различных уровнях: кто-то выше, кто-то ниже. Редко на одной линии. Для того, кто умел плавать, это не выглядело странным. Тогда как на суше люди во время танца не могли отрываться от пола и взмывать в воздух, поскольку на них действовала некая сила притяжения, удерживая на твердой поверхности.
— Эта новость, признаюсь, меня ошеломила.
— Но как бы там ни было, ваш отец уже дал согласие.
— А меня он не спросил! — обиженным тоном воскликнула русалочка.
— Я думал, что вы и без того согласитесь.
— Простите, принц, но ваше предложение так неожиданно для меня.
— Я вас чем-то обидел? — озадачился русал. Эта принцесса и вправду странная. Любая другая на ее месте просто бы визжала от счастья.
— Отец не имел никакого права отдавать мою руку без моего согласия!
— Неужели вы против? — удивился незадачливый соискатель руки и сердца своенравной дочери Терелая.
— Просто мне надо время, чтобы обдумать ваше предложение.
— Обдумать? А что тут думать? — Селена подняла голову и многозначительно посмотрела на принца. Ее горящий взгляд заставил его отступить. — Хорошо. Я дам время, чтобы вы все обдумали.
— О! Благодарю вас!
Русалочка оставила Эфилла (ибо танец уже завершился и зазвучала другая музыка) и поспешила к отцу, нервно подергивая хвостом при каждом своем движении. Он как раз о чем-то разговаривал с капитаном лейб-гвардии. Она подплыла к нему и попросила уделить немного времени. Русал в металлической кирасе поверх туники и с оружием на поясе вежливо откланялся и уплыл в противоположную сторону торжественного зала.
— Отец! Как вы могли дать согласие на мой брак, не спросив на то моего позволения? — накинулась на него принцесса, как только они остались одни.
— Что такое, дочка? Тебя не устраивает столь завидный жених? По-моему, Эфилл подходящая для тебя партия. К тому же он хорош собою.
— Да, так и есть. Но меня он совсем не привлекает.
— Почему так? Вместе вы прекрасно смотритесь. Из вас бы получилась красивая пара. Я решительно не понимаю, на чем основаны твои придирки.
— Потому что он не тот, кого я смогу полюбить.
— А кто же тогда? — недоуменно пожал плечами Терелай.
— Я не знаю.
— И ты смеешь отказывать принцу! У тебя даже на примете никого нет!
— Говорю вам, отец, я не желаю быть невестой Эфилла! Я пока еще не встретила того, кто сможет покорить мое сердце. И это точно не Его Высочество!
— А если ты его, этого самого, так и не встретишь?
— Нет, отец. Уверена, он существует. И я обязательно найду его. У меня есть на этот счет особое предчувствие…
— Селена, детка. Он может быть лишь в твоих мечтах.
— А если и так? — гордо вскинула она подбородок. — Но за Эфилла я не пойду!
— Не смей мне перечить! — строго произнес Терелай, еще крепче ухватившись рукой за Трезубец. Что выдавало в нем высшую степень раздражения. — Я так решил! И мое слово для тебя закон! Я уже дал Меликерту и его сыну слово! И обратно не возьму!
— Неужели вам не жаль меня? — опустила голову русалочка, раздосадованная своим поражением. Она наивно полагала, что отец все же прислушается к ее словам и пойдет ей навстречу. Но нет. Бабушка оказалась права. Ничто, даже крайняя симпатия Царя к ней, не повлияло на однажды принятое решение.
— Поговорим об этом потом, дочка, — примирительно сказал Морской Владыка, взяв ее за подбородок своими большими пальцами. — Скоро ведь твой выход на поверхность.