Спаси себя сам

      — Зорро, — предположил Мартин Кадальсо, выхватывая пистолет, — откуда вы взялись? Часовые что, спят или совсем одурели? Человек в черном шутливо поклонился. — Они любезно освободили мне дорогу. Так чем вы тут занимаетесь? Дон Алехандро, мое почтение. Успокойтесь, сеньор Кадальсо врет. Ваш сын просто сбежал от него. — Сбежал?! — воскликнул ранчеро, — с вашей помощью, сеньор Зорро? О, благодарю вас! Кадальсо изумленно уставился на разбойника в маске. — Так это ваших рук дело? — Ну, я был неподалеку… — ухмыльнулся Зорро. Главарь бандитов заскрежетал зубами, но быстро взял себя в руки. Преимущество явно было на его стороне — Зорро стоял под прицелом шести пистолетов, и Кадальсо решил воспользоваться случаем. — Вы обошли всех моих людей, Зорро! — покровительственно похвалил он, — Я, признаться, надеялся вас увидеть и поговорить с вами, но не сейчас. Однако, раз уж вы явились… У нас в руках целое богатство, переходите на мою сторону, станьте моим товарищем — и половина ваша. Я это говорю не из страха — вы сами видите, нас много, а вы один, но иметь в союзниках такого ловкого парня, как вы… Ну, что скажете? Пять тысяч песо — это дороже, чем те две тысячи, что вы стоите по мнению закона! Хитрая улыбка под маской исчезла. — Вы предлагаете мне половину моих же денег?!. — Зорро запнулся. Под удивленными взглядами он несколько торопливо пояснил: — Сеньоры, вы, видимо, не поняли. Дон Диего де ла Вега у меня. И я хочу все десять тысяч. — Сеньор Зорро, как вы… — горестно вскрикнул дон Алехандро и даже бросил развязывать Эухенио Катазара. Тот тревожно замычал. — Ну и наглец! — восхитился Кадальсо, — а вы не находите, что ваши желания несколько…завышены? Чем вы докажете, что сеньорито у вас? — Тем, что у вас его нет, и вы это знаете. В этих краях мне верят на слово. — Ну уж… Парень, если я сейчас прикажу стрелять, в тебе появится не одна дырка! — У меня тоже есть пистолет, — напомнил Зорро, — и вы, сеньор Кадальсо, — более удобная мишень, чем я. У вас светлее. И что-то мне подсказывает, что после вас с вашими товарищами будет нетрудно справиться. Мартин Кадальсо с досадой огляделся и сплюнул. — Ладно, давай договоримся по хорошему! Один волк другого не укусит! — Но я лиса, сеньор… — О-о-о! Так что тебе надо?! — Мои десять тысяч песо, — Зорро снова улыбался до ушей. — Мартин, — один из бандитов попытался воззвать к разуму главаря, но тщетно. — Я сказал пять, и ни сентаво более!       Внезапно раздавшийся истеричный хохот привлек всеобщее внимание. Дон Эухенио, освободившийся наконец от веревки и кляпа во рту, просто рыдал от смеха. — До-он Роке… — простонал он, икая, — тьфу, то есть Кадальсо… Ты понимаешь, что…что ты делаешь? Ты-то уже получил свои денежки, а торгуешься с человеком, у которого есть только один пистолет и…ха-ха… Ради чего?! Тебе так нужен де ла Вега? Может, ты его усыновить захотел?.. Кадальсо, моментально протрезвев, в ярости зарычал и, вскинув пистолет, выстрелил. Зорро упал. — Вы окружены, бандиты! — вдруг грозно заорал кто-то. И тут все смешалось: раздались резкие щелчки, крики, разбойники, сбитые с ног кнутами, напрасно стреляли в воздух, а к костру с победными криками выбежали вакеро с ранчо де ла Вега и набросились на них. Зорро, кажется, невредимый, скатился с холма и влез в гущу схватки.        Диего казалось, что он оглох — столько шума было вокруг. Распихивая дерущихся людей, он искал отца. Он знал, что дон Алехандро — большой любитель повоевать, но не хотел доставлять ему такой радости. В конце концов, хорошенько навалять кучке бандитов пастухи сумеют и без помощи своего сеньора, а вот случайное ножевое ранение никак не принесет пользы отцу: разбойники, хоть их и застали врасплох, сопротивлялись отчаянно. Наконец Диего увидел его — старший де ла Вега с остервенением размахивал шпагой. Пнув его противника (тот сбил кого-то еще, и образовалось маленькое столпотворение), Зорро схватил дона Алехандро за руку и силой выволок на свободное пространство. — Сеньор, — начал было он, как его внимание отвлекла худая темная фигура в серапе, с мешком в руках, мелькнувшая в отдалении. Она тут же исчезла среди холмов, словно дух, стоило ему моргнуть, но Зорро успел ее заметить. Кадальсо, вот тот человек, которого ни за что нельзя упускать. Молодой человек сжал рукоять шпаги и бросился вдогонку. Он уже не увидел, как один из вакеро поднял голову и, посмотрев ему вслед, быстро побежал к своей лошади.       И снова была погоня. Зорро пришлось воспользоваться лошадью бандитов, местности она не знала и шла не так ходко, как хотелось бы. Правда у Кадальсо была та же проблема, но все же ужасно не хватало Торнадо. Диего напряженно смотрел вперед, пытаясь одновременно огибать камни и овраги и не упустить из виду удирающего преступника. Кадальсо то скрывался за холмами, то показывался вновь — рискуя сломить своему коню ноги, а себе — голову, он скакал по прерии и, судя по болезненному ржанию, не раз вонзал шпору в лошадиный бок*. И беглец, и преследователь мчались так, будто вся их жизнь зависит от этой скачки — и луна тоже неслась сквозь череду слабых облаков, не отставая от всадников.       Диего с нарастающим беспокойством понимал, что его лошадь отстает. Он усилием воли возвращал себе трезвость мыслей — и не мог не признать, что эта трезвость ему изменяет. Это была его третья бессонная ночь. У него шумело в голове, и иногда он слышал топот не впереди, а сзади. Как будто история повторялась — он снова гнался за человеком, укравшим чужие деньги, только на этот раз по бездорожью, а не по Королевской дороге, и призом в этой погоне было не гарнизонное жалованье, а отцовское золото — слишком много, чтобы его потерять. Молодой человек направил коня к пологому холму и, очутившись на его вершине, крепко зажмурился и широко открыл глаза. Всадника нигде не было видно. Зорро с досадой закусил губу: упустил. «Соберись, ты лиса или негодный скунс**?! Этот человек — угроза твоей семье, эти деньги — выкуп за тебя, ты просто обязан их вернуть!»       Отчаянное ржание и человеческий вопль порезали тишину прерии. Всадник в черном замер в седле, прислушиваясь, и решительно повернул коня. Крик раздался еще раз — где-то у дубовой рощи со стороны реки. «Кажется, Кадальсо все же наказан за скорость», — подумал Зорро, заставляя коня перепрыгнуть через заросли.       Мартин Кадальсо лежал на земле и грязно бранился сквозь зубы, держась за поясницу. Проклятая лошадь все же споткнулась и совершила кувырок вместе со всадником. Изрядно помятый, он каким-то чудом остался невредим, вовремя вынув ноги из стремян. Но он был уже не в том возрасте, чтоб быстро отправляться от подобных потрясений, поэтому не успел еще сдвинуться с места, когда услышал нарастающий топот копыт. Узнав силуэт своего преследователя, Кадальсо счел за лучшее не выказывать излишней прыти. Почему бы не обмануть Лиса лисьей хитростью? Кадальсо вынул из-за пояса нож и перестал шевелиться.       Конь остановился. Бандит слышал, как его пару раз окликнули по имени. А потом Зорро мягко спрыгнул на землю, подошел и склонился над ним. Кадальсо едва сдержал усмешку — глупый Лис попался на такую простую уловку! Шеи лежащего коснулись горячие пальцы, нащупывая пульс. И тогда Мартин Кадальсо резко развернулся, метя ножом в живот человека в маске.       Он промахнулся. В это было трудно поверить, но, глядя на нож, бесполезно рассекший воздух, ничего другого не оставалось. — Не так-то вы мертвы, сеньор, как желаете казаться, — а вот Зорро, который неизящно, зато мгновенно откатился назад и в сторону, был возмутительно жив. — На половину выкупа вы все еще не согласны? — осторожно осведомился Кадальсо. Парень в черном преувеличенно печально вздохнул. — Теперь мне нужны вы и все деньги, сеньор. Не менее. — Я?! — Видите ли, вы бандит и убийца. — припечатал Зорро и у Кадальсо отвисла челюсть. И что за дикая деревня этот Лос-Анхелес, где местные разбойники, словно солдаты, ловят чужих разбойников?! Мексиканец зарычал от злости, выдергивая из ножен шпагу, и скинул свое серапе. — О! Сразимся, сеньор? — Зорро тоже картинно взмахнул клинком, поймав лунный серебряный блик. От его широкой улыбки у Кадальсо стало кисло во рту и он атаковал. Ему некуда было деваться, его конь убежал, а Зорро явно не был настроен разойтись с миром. Кажется, этот паршивец был уверен в успехе.       От скрещенных шпаг полетели искры. Очень скоро Кадальсо понял, что столкнулся с профессионалом, до которого ему самому было не то, чтоб далеко, но не очень близко. Правда, иногда Зорро парировал не там или неловко оступался — у Кадальсо даже мелькнула мысль, все ли в порядке у парня с головой, — но то ли чудом, то ли благодаря своему мастерству каждый раз вовремя уходил от острия вражеского клинка. Его скорость вызывала черную зависть, его хулиганская задорная улыбка — бешенство. Надежда оставалась на нож, зажатый в левой руке. Улучив мгновение, Кадальсо метнул его, но тот лишь испортил черный плащ дырой. Месть не заставила себя ждать. Сделав стремительный обманный выпад, Зорро вдруг развернулся и… Кадальсо показалось, что тут ему и конец пришел, но противник со смешком отскочил, а на куртке мексиканца появились три разреза в виде буквы «Z». — Личная подпись? Удачная идея, — выдохнув, хладнокровно оценил Кадальсо. — вы художник, Зорро? Зорро усмехнулся. — О, скорее законодатель моды… Не устали, сеньор, а? — Не настолько, чтоб отдохнуть за решеткой, мой милый. — отрезал лже-Сепульведа и неожиданно нагнувшись, швырнул в противника серапе. Пользуясь секундой замешательства, он бросился в темноту дубовой рощи, надеясь скрыться. Зорро тут же ринулся следом. Великолепным прыжком, сделавшем бы честь иному льву, он настиг Кадальсо, и сцепившиеся мужчины с размаху затормозили о толстый ствол дерева. Раздался сдвоенный стон, и все стихло.       Лежа под обмякшим телом Мартина Кадальсо, Диего видел звезды. Не настоящие, конечно — вверху раскинулась густая крона дуба, и…ах да, и глаза были закрыты. Видеть прекрасные танцующие созвездия это, как ни странно, не мешало. Молодой кабальеро собрался было обдумать этот феномен как следует, но тут вспомнил, в какой костюм он сейчас одет. Никаких звезд, Зорро. Ты опять победил, спасибо дубу. Рано отдыхать — теперь этому горе-мстителю Кадальсо место за решеткой.       Диего, не вставая, с трудом спихнул с себя мексиканца и принялся его обыскивать. Вскоре он вытащил увесистый мешок с золотом из-за пазухи разбойника. Облегченная улыбка появилась на губах де ла Веги и тут же исчезла. Он засвистел, призывая коня. Он не был уверен, убежала ли лошадь, на которой он прискакал сюда, но, к радости своей, услышал тихое недалекое ржание. На вторичный свист лошадь снова откликнулась и стала приближаться. Дожидаясь ее, Диего опустил голову на руку и незаметно для себя впал в короткое забытье.       Хруст и шелест, толчок и возглас. Кто-то осторожно прикоснулся к плечу. Возвращаясь к действительности, де ла Вега успел лишь подумать, что изо всех знакомых лошадей так ведет себя только Торнадо. А потом его осторожно повернули лицом вверх. — Он не ранил вас, хозяин? Этот вопрос ненадолго отрезвил Зорро, как стакан ледяной воды. Он распахнул глаза и в смятении уставился на склоненного над ним человека. Лица не было видно, но так хрипло говорить мог лишь… — Х-хайме? — Я, сеньор. — Нет. — Слава Богу, сеньор. Хайме осторожно приподнял его и, сняв черную шляпу, уложил вновь. Диего не смог сдержать стона, когда его многострадальный затылок соприкоснулся с землей. — Что с вами, сеньор? — тревожно спросил Хайме, — болит голова? — Мм… — Пить хотите, сеньор? — О… Сочтя этот неопределенный звук за утвердительный ответ, Хайме подошел к своей лошади, вынул из седельной сумки бутыль и дал молодому человеку напиться.       Зорро откинулся назад с глухим смешком. Сейчас он бессовестно провалил финальную часть спектакля — по сценарию Зорро следовало вскочить на коня, поднять его на дыбы и, задорно помахав рукой на прощание, умчаться вдаль. Только вот сил на эти действия уже не было… и лошади, судя по всему, тоже… — Ваша лошадь убежала, сеньор, — сказал в тон его мыслям Хайме, стягивая бесчувственному Кадальсо руки его же поясом, — сейчас я поймаю ее. Он вскочил в седло и исчез, а Диего остался лежать на земле, глядя на мелькающую над ветвями дуба беспокойную луну в прорези черной маски.       Хайме…тот самый вакеро, который растил и тренировал Торнадо, пока Диего учился в Испании. Тот самый, кто ранее учил его, совсем юного тогда еще сеньорито, не использовать шпору, а добиваться от лошади понимания своих желаний, выраженных словами и даже мыслями. Хайме был одним из самых лучших, из-под его рук выходили великолепно обученные кони для кабальяды***. Глупо было думать, что он не узнает Зорро, если увидит верхом на Торнадо — потому что какой кабальеро добровольно расстанется с такой лошадью, допустит, чтобы на ней ездил другой, или не поднимет шум, коль ее, к примеру, украдут? Хотя сам Диего об этом вообще как-то не задумывался.       Отсутствовал Хайме долго, по крайней мере, так казалось распластавшемуся на земле разбойнику в маске. Когда наконец задрожала земля от топота приближающихся лошадей, Диего приподнялся, но у него закружилась голова и он без сил рухнул обратно. Хайме соскочил с лошади и, привязав ее и найденную беглянку к дереву, склонился над де ла Вегой. — Хозяин, здесь неподалеку индейское поселение, и я попросил приготовить лекарство для вас, но скажите сперва, вы не ели в прошедший день жира и мяса? Дон Диего скривился. — Ох, Хайме, не надо о жире, тем более, что бандиты все съели сами… — Это хорошо! — со странным воодушевлением воскликнул вакеро, — а вы не… А, ну конечно же нет… — Чего, прости?.. — не понял Диего. Хайме вздохнул. — Ничего. Это быстро поднимет вас на ноги, а вам как раз это необходимо. Ешьте. — Э, друг мой, но мне просто нужно немного отдохнуть, и все будет в порядке, — попытался воспротивиться молодой человек, но вакеро был непреклонен. — Конечно, сеньор. Сильными руками Хайме приподнял дона Диего, и тому ничего не оставалось, как послушно жевать какие-то поджаренные коренья. Внезапно ему пришел в голову вопрос. — Хайме…когда ты узнал, что я..? Индеец издал невнятный звук между кашлем и глухим смешком. — Когда прежний комендант арестовал Бенито Авилу. Вы же знаете, мы друзья… Когда я услышал об этом, и о том, что его увезли на ранчо Торресов, я поехал туда, чтобы помочь. Там я подкрался к воротам…и увидел Торнадо. О, я узнаю этого коня, как узнал бы собственного ребенка — хоть в темноте, хоть на расстоянии. А потом Зорро позвал Торнадо, вскочил на него и умчался… — Да, — усмехнулся Диего, — не очень-то хорошо получилось маскироваться… — он закрыл глаза. Казалось, звездное небо вращается вокруг него с пугающей скоростью. Диего нахмурил брови: он отнюдь не чувствовал от лекарства обещанного облегчения, напротив, неприятная слабость разливалась по телу, а голос вакеро становился все приглушеннее… — Сеньор, — горячо говорил Хайме, — я не рассказал об этом ни жене, ни Терезе, ни даже Бенито! Вам не о чем беспокоиться, я клянусь, я слишком люблю вас и вашего отца, чтобы… — Хайме, — перебил его Диего требовательным шепетом, — что ты мне дал, а? Преодолевая болезненную дрожь, он с трудом поднял глаза и уставился снизу вверх на затвердевшее лицо индейца. Тот крепко сжал губы и после неловкого молчания наконец ответил: — Толоаче.**** Молодой де ла Вега даже приподнялся на локте. — Что?! Ты с ума сошел? Это же…яд! — Успокойтесь, хозяин. Он не причинит вам вреда. — Как-то сомнительно, Хайме! Ты сказал, что это придаст мне сил, а сам скормил мне ядовитые коренья… — Это восстановит ваше здоровье быстрее, чем что-то иное! Просто поспите пару дней… — Пару дней! — взвыл Диего, — я ж должен… — Поверьте мне, сеньор! — Гм! Хайме рывком поднялся. Казалось, его терпение иссякло. Возвышаясь над паникующим кабальеро, он вдохновенно проговорил: — Дон Диего! Толоаче — это не только яд, это великая тайна, это лекарство и ответ на многие вопросы. Сильных он делает еще сильнее, слабые и нечестивые умирают. Зорро честен и смел, он не вызовет гнев духов, он не потеряет свою тропу! Вам нечего бояться толоаче! Мои предки веками использовали его, чтобы увидеть будущее или попросить удачи в своих делах… — У кого попросить? — замороченно прервал разошедшегося индейца де ла Вега. — У духа Толоаче. — О… — у Диего уже не находилось слов. Он чувствовал, как его безжалостно засасывает в омут, полный звона, разноцветья и бесконечного изнеможения. Он изо всех душевных сил старался не поддаться этому мороку. Он должен быть в своем уме, Боже мой! Но на этот раз он проигрывал. Где-то в отделении прозвучал тихий хриплый голос: — Спите спокойно, сеньор Зорро. И запомните все, что видели.       Хайме облегченно вздохнул, когда его молодой хозяин наконец затих. Некоторое время индеец стоял над ним в раздумьях, затем решительно присел на корточки и принялся стягивать с уснувшего черную одежду Зорро. * В Калифорнии в те времена пользовались одной большой шпорой. Из статьи Д. И. Завалишина о Калифорнии: «…и наконец, огромная шпора с осьмиконечною звездой, имеющею очень острые концы, составляли обычный их костюм… Надо заметить, что шпора надевалась на одну ногу, и буквально вонзалась в тело лошади.» ** Он просто пытается себя замотивировать. Как известно, по-испански лиса — zorro, а вот скунс — zorrillo, то есть морфологически Зорро с уменьшительным суффиксом — уже другой и не столь приятный зверь:) *** Кабальяда — табун дрессированных лошадей, которые собирали скот. ****Толоаче (испанская версия ацтекского слова «толоацин») — дурман, галлюцинагенное растение, которое использовали индейцы в ритуалах, а также в медицинских и иных целях. Является сильным ядом. Считается, что перед его использованием желательно соблюдать некоторые ограничения - пост, отсутствие любовной близости и т.п.