Маленькая игра

— Ты свободен до завтра, — Рикард отослал своего слугу. Перед тем, как зайти к Серсее, он надеялся по-быстрому заскочить в свои покои. Миновав короткий коридор из книжных шкафов, который делал посетителей его кабинета невидимыми для случайно вошедших, лорд Моргрин прошёл в гостиную и слегка обомлел. — Моя королева, — расслабленная походка сменилась более степенной, когда мужчина, словно испрашивая разрешения у спины Серсеи (а она сидела к нему спиной, на его же рабочем месте, безапелляционно перелистывая документы и чертежи), обошёл её и присел на кресло напротив, предназначенное для посетителей. Королева сидела на деревянном, хотя и очень удобном стуле. Можно было оценить такой подход — обычно люди, находящиеся в положении лорда Моргрина, выбирают мягкие кресла, в которых можно замотаться и утонуть. — Да вы аскет, — отметила королева, даже не поднимая головы. В левой руке она держала надкусанное пирожное, а правой расслабленно, водя по шероховатой бумаге тонкими пальцами, изучала наброски Мастера над Кораблями, — те, что он успел уже сделать. На безымянном и среднем пальце поблескивали два кольца — грубое, с крупным инструктированным камнем, похожим на яшму, хотя Рикард не был в этом уверен, и второе, золотое и такое же массивное, с выгравированной львиной мордой в её кровожадном оскале. — Старые привычки, — Моргрин усмехнулся, пожав плечами. — Некоторым повезло родиться в правильной семье, некоторые же вынуждены сами пробивать себе путь наверх. Путь я пробил, но от обычных стульев отказаться не смог. — Говорят, они полезнее для здоровья, — без особого интереса отметила королева. — Я подумала, что вы будете голодны. — Да, я безумно голоден. Рикард потянулся к небольшому серебряному подносу, стоявшему на его расчетной книге, и отправил в рот одно пирожное. Он действительно проголодался за сегодня, но с куда большим удовольствием бы съел кусок истекающего соком мяса прямо с огня, или в крайнем случае, ломоть солонины. Сладкое он не любил от слова совсем. — Спасибо… Серсея. Очень вкусные. Лимонные? — Лимонные. Так говорите, как будто я сама их готовила. — Не сами? — глаза мужчина округлились. — Я думал, что настолько вкусные пирожные не могли быть приготовлены руками какой-нибудь кухарки… — Мой сын без ума от своей новой королевы, я права? — прервала его Серсея, первый раз за всё это время подняв голову и посмотрев на Рикарда. — Именно. Мы с ним поговорили и о более интимных вещах… Томмен хочет быть идельным мужем, ваша Милость. — Неудивительно. Жаль, что в своём желании быть идеальным мужем он пошёл не в своего отца. Серсея отложила недоеденное пирожное, и элегантно вытерла пальцы о салфетку, затем расчищая ими заваленный документами стол. — Мне никогда не нравилась Санса Старк, но она стала бы отличной женой для Джоффри, послушной и покорной. И если бы Нед Старк был жив… Джоффри тоже был бы жив. Королева резко встала, утянув за собой бокал вина, и начала нервно прохаживаться по комнате. — Что он вам говорил? О чём он сейчас думает? — О свадьбе, ваша Милость. Все его мысли заняты свадьбой и Маргери. — В большем степени свадьбой или Маргери? — холодный взгляд зелёных глаз остановился на Рикарде. — Свадьбой с Маргери, — развёл руками мужчина. — Да вы шутник. — Старые привычки. — Он… становится мужчиной. — Серсея снова опустилась на стул Рикарда, и голос её стал значительно тише. — И это естественно, что его интересует женщина. Но Маргери… нет, её нужно убрать куда-то подальше. Она запустила свои шипы в Джоффри, она уже запускает их в Томмена, а я стою здесь, не в силах ничего сделать, потому что я — безумная мать, мешающая счастью своих детей! — словно крещендо, голос её нарастал, в конце даже сорвавшись, а тонкие пальцы до белых костяшек с силой сжали край столешницы. — Не говорите так про себя, — Моргрин оторвал руку Серсеи от её безнадежного желания сломать своим натиском мебель, и взял её в свои руки, поглаживая и согревая между ладонями. — Вы любите своих детей, Серсея. Вы любите их больше чем себя. И думаете об их благе в первую очередь. Мы решим этот вопрос, не знаю как, но решим. Кажется, Томмен понемногу открывается мне… — Рикард поцеловал её ладонь и улыбнулся. — Спокойнее, Серсея. Мы со всем справимся, верно? Из глаз королевы практически хлынули слёзы, но она сдерживала их той надсадной улыбкой, с которой улыбается человек, пытаясь не выглядеть слабым. — Зачем вы это делаете? Моргрин опустил взгляд и ещё раз провел ладонью по холодному металлу её колец, перемежавшемуся с теплотой кожи, мягкой и бархатной, в которой хотелось утонуть, как в море, специально пробить днище одного из своих кораблей, отправить его на дно… Рикард тяжело вздохнул и поднял голову. — Ради… вас. Стук в дверь. Так невовремя. — Ваша Милость! Голос Квиберна. Откуда он знает, что Серсея у Рикарда?.. Королева поднялась и обошла Рикарда сбоку, прислоняясь к столешнице спиной. — Войдите. Десница, усиленно пытаясь отдышаться, вметнулся в комнату. К чему такая спешка? Что произошло? Серсея и Рикард лишь обменивались непонимающими взглядами. Королева оперлась руками на стол, заведя их за спину, и Рикард не убирал своих пальцев с её ладони. — Ваша милость… Лорд Моргрин… Ваша Милость, — ещё раз повторил Квиберн, шумно выдыхая. — Сир Джейме вернулся в столицу вместе с принцессой Мирцеллой. Эти слова стали для Рикарда ударом раскалённой кувалды по голове. Он быстро отдёрнул руку, не контролируя себя, не заметив, что сделал это слишком резко, смутив и Серсею, и Квиберна. Любые слова на его устах просто… застыли. А на лице застыла маска крайнего удивления и чего-то еле уловимого, того, чего не могла видеть Серсея, стоя к Рикарду спиной — неумело скрываемой ненависти. Конечно, он знал о Серсее и Джейме, о брате и сестре Ланнистерах, об их порочной связи, — всё это не выходило по уровню достоверности за отметку слухов, но дыма без огня не бывает. Знал, чьи это дети на самом деле, видел, что юный король совсем не похож на черноволосого Роберта с его грубым осевшим лицом. И теперь он здесь. Сир Джейме Ланнистер. Серсея еле нашла в себе терпение, чтоб соблюсти приличия и попрощаться. — Я зайду завтра… доброй ночи, — сиплым голосом кинула королева, и, подобрав юбки, буквально выбежала из комнаты, оставив Квиберна и Рикарда обмениваться взглядами. Рикарда — недоумевающим и разочарованным, Квиберна — тёплым и отеческим. Обернувшись на постепенно затихающий звук туфелек Серсеи, стучащих о каменную плитку коридора, десница мягко улыбнулся Моргрину, словно говоря: «Посмотрите, как же она счастлива».

***

Серсея даже не выслушала Квиберна до конца, чтобы узнать, где именно сейчас её брат и дочь. Интуиция словно сама вела её по коридорам замка, каждую секунду подбрасывая верный поворот, спуск с лестницы, дверь, пролёт на этаже… Если корабль уже прибыл в доки, то Джейме зайдёт в Красный Замок через восточный вход, идущий через пляж и королевские сады, а не через главный. Сбежав вниз по очередной лестнице, поймав себя на мысли, что задранное ей платье уже доползло до колен (она машинально поднимала его выше, чтобы нигде не зацепиться и не споткнуться), Серсея одёрнула ткань вниз и вышла на террасу, ведущую в сад. Идти дальше не было нужды: они всего в паре метров... — Мама! — Мирцелла не сдерживала слёз и мгновенно упала в объятия матери. Боги, как она выросла… Серсея хотела машинально присесть на колени, чтобы обнять её, как делала всегда, но принцессе было уже 15 лет, а не десять, и ростом она понемногу догоняла свою мать… они расстались целую вечность назад, и вот она снова дома. Живая, невредимая. Её единственная дочь… Нетвёрдой ладонью она зарылась в грязные золотые волосы, собранные в косу, поглаживая давно не мытые, но такие же прекрасные локоны… Лицо Серсеи дрожало, и видеть это мог лишь Джейме, который стоял за спиной Мирцеллы. Цареубийца тоже не смог вымолвить не слова, но взгляд его говорил многое, и даже больше. — Ваша Милость, — рядом прозвучал чей-то хриплый довольный голос. Сир Бронн Черноводный собственной персоной прошествовал мимо этой трогательной семейной встречи, светя новым шрамом на щеке, без которого так не хотел возвращаться из Дорна. — Полагаю, теперь я свободен. — Свободен, — негромко и растерянно произнес Джейме, не отводя взгляда от Серсеи и Мирцеллы. — А раз уж свободен, пропущу-ка я кружечку с нашим новым корабельных дел мастером! — Черноводный, придерживаясь за ремень ножен, наконец ретировался вглубь замка, спеша перекинуться парой литров горячительного со своим давним другом. — Сколько вы плыли? — Серсея выпустила плачущую Мирцеллу из своих объятий, поднимая вопрошающий взгляд на Джейме. — Недели две. Ветер был попутный. — Ты устала? — королева провела ладонями по её худым плечам, выпирающим из-под серой льняной ткани. Конечно, ей достали крестьянское платье, чтобы привлекать меньше внимания. Принцесса, Рыцарь и Наёмник. Наверное, колоритная была троица на корабле из Дорна в столицу… — Нет, — твёрдо ответила Мирцелла, явно просто валясь с ног от качки и переживаний. — Ах, как же ты устала, — прошептала Серсея, и взяв её за руку, повела на верхние этажи, в покои принцессы. Слуги за пару недель до возможного возвращения Мирцеллы убрались там и снова сделали комнату жилой. — Ты так выросла… — Серсея не знала, не лишним ли будет сейчас завязывать разговор. — Ты теперь настоящая леди… — Я так скучала по вам всем, по Томмену… и по Джоффри тоже. Почему дядя Джейме приехал за мной? Зачем такая скрытность? Принц Доран ничего не знает, меня там явно уже хватились еще недели назад… — не понимала Мирцелла. — Давай поговорим завтра? Томмен будет так рад снова тебя видеть… Но сегодня ты должна отдохнуть после этой жуткой шхуны. Ты вся белая, Мирри… — Тошнит… — мученически выдохнула девушка, которую в пути замучила морская болезнь. Королева помогла Мирцелле раздеться, и та без сил упала на свою кровать. Ещё несколько минут Серсея сидела рядом, проводя ладонью по золотым локонам дочери, которые выбились из косы и разметались по подушке, и затем поднялась, затушила все свечи в её покоях и вышла в коридор. У двери уже стоял Джейме; всё это время он шёл за ними, но Серсея даже этого не заметила. Королева молча упала в его объятия, и Джейме, тоже не проронив ни слова, зарылся лицом в её волосы, жадно втягивая носом их сладковатый травяной аромат. — Почему так долго? — Серсея непонимающе качала головой, уткнувшись в шею Джейме, и тот ласково проводил рукой по её плечу, а второй, золотой, прижимая к себе за талию, словно не мог доверить ненастоящей руке касаться её оголённой кожи. — Мы не могли официально запросить Дорн. Пришлось действовать тайком и это заняло больше времени. — Неважно… вы дома. — Серсея… — Я думала, что умру без тебя здесь. — Я там действительно чуть не умер. Серсея вздрогнула и обняла Джейме ещё крепче. Пусть кто-нибудь попробует забрать его у неё… Слишком многим она уже позволила уйти. — Серсея… Джейме касался губами шеи своей сестры, как мантру повторяя её имя, а Серсея запустила руку в его грязные светлые волосы, тоже напрягая ноздри, жадно втягивая его запах, такой пряный и родной. Ланнистер аккуратно взял её под руку, и они оба, нетвёрдо, словно придерживая друг друга от неминуемого падения, направились в её покои. Ночь была долгой, вина было достаточно. Джейме хотелось говорить, а ей — слушать…

***

Рикард, оцепенев, сидел в своём кабинете и смотрел на это приторно-сладкое недоеденное пирожное, оставленное на подносе. Ну почему все произошло так невовремя?! Цареубийца… Если она, будучи королевой, осмелилась родить от него троих детей, то значит, любит его до безрассудства… Моргрин вскочил и с силой ударил кулаком ни в чём не повинный поднос, оставив на нём глубокую вмятину. Крем пирожного на костяшках Рикарда окрасился красным, а долька лимона противно щипала свежую рану с содранной кожей. Моргрин небрежно вытер руку сиротливо лежащей под подносом салфеткой, и та взвыла болью с новой силой. — Рикард, мать его, Моргрин, Мастер над Кораблями! — стучаться Бронна, видимо, не учили. — Сир Бронн, мать его, Черноводный! — Рикард с силой тряхнул рукой, пытаясь заглушить боль, надсадно улыбаясь, то ли от боли, то ли от радости встречи. Наёмник сжал его в настоящих мужских объятиях, таких сильных, что из груди Рикарда вышел весь воздух. — Я, может, и Мастер над Кораблями, но абсолютно не занят, поэтому предлагаю выпить за встречу. — Это я всегда готов, показывайте! — рассмеялся Черноводный, по-домашнему плеснув себе вина из графина.

<…>

— Так вот что это за тонкая дипломатическая миссия. Освобождение принцессы, — ухмыльнулся Рикард. — Именно. Даже не спрашивай, зачем я на это согласился. Это всё Ланнистер, дери его в зад все Семеро. — Сегодня — не буду спрашивать, — пообещал Рикард, щедро плеснув вина и себе. — Рыцарь и Наёмник, которые отправились в далёкое королевство, чтобы освободить прекрасную Принцессу… Барды будут в восторге и точно напишут пару песен.  — Я бы не отказался от пары песен про себя, — отметил Бронн. — Слышал я в Дорне одну песню…  — Так от чего освобождали её? — прервал её Рикард. — Принцессу? А, да ничего такого… Серсее угрожали из Дорна. Сэнды. Про одну Сэнд я тебе тоже потом расскажу, Моргрин… я бы лучше освободил её, а не Мирцеллу, уж больно хороша… — Да, да. Угрожали из Дорна. Сэнды. А почему? — А я что, знаю? Я наёмник, Рикард… Мне платят — я выполняю. А хороший наёмник ещё делает это всё без лишних вопросов. — Ты помазанный рыцарь, а не наёмник. — Тогда песня будет про двух Рыцарей и Принцессу. — А потом, освободив её, эти рыцари не смогут поделить прекрасную принцессу, и перережут друг другу глотки… — Хах! — ухмыльнулся Черноводный. — Ланнистер — её дядя, а я… не хочу я трахать Мирцеллу. Она же ещё ребёнок! — Ни разу её не видел, кстати. — Завтра увидишь. Так вот, слушай. Есть в Дорне одна песня…

***

"Brothers, oh brothers, my days here are done, the Dornishman's taken my life, But what does it matter, for all men must die, and I've tasted the Dornishman's wife!"

***

— Ну извини. Знал бы, не привёз бы их так быстро, — ухмыльнулся Бронн, осушая очередной бокал. Рикард уже успел посвятить Черноводного в ситуацию, которая складывалась у него с Серсеей, зная, что тот умеет держать язык за зубами. Как и у Ланнистеров, вина у них было достаточно, да и ночь заканчивалась нескоро. — Он стал очень посредственным мечником без своей правой руки. За пару недель я научу тебя биться лучше него. — Чтобы я смог всадить ему меч в спину? — уточнил Рикард. — Ну, для этого пока рановато. Смотри чтобы он не всадил меч в ТВОЮ спину, после того как узнает, что ты спишь с Серсеей. Безумный Король подтвердил бы, что эти удары получаются у него лучше всего. — Пусть попробует. Я посмотрю, кто будет строить им флот, если меня убьют, — самодовольно ухмыльнулся Моргрин. Он понимал, что выхода у Серсеи особо-то и нет. Сир Черноводный по-хозяйски откинулся в кресле и поднял тост за новый Королевский Флот. — Поверить не могу, что ты трахнул королеву. — Ну, я в основном работал с Тайвином Ланнистером. А её видел лишь пару раз, и то, мельком. Со старшим Ланнистером... было приятно вести дела. Хотя бы потому, что он всегда платил в срок. И платил прилично. А Серсея не может мне платить, но вести дела с ней — приятно не менее, — расслабленно пожал плечами Рикард. — Ты не представляешь, как я хочу распороть ему брюхо и проверить, действительно ли Ланнистеры срут золотом... Бронн прикрыл свою усмешку бокалом вина. С чего бы Рикарду ревновать королеву?.. — А хочешь, пойдем фехтовать прямо сейчас! — Сейчас? Ночью? — усомнился Рикард. — Какая разница! Мы же на тренировочных. Чем больше будет тренироваться — тем быстрее Ланнистер сможет совершенно случайно напороться где-нибудь на меч... Но если без шуток — глупости это. Ланнистеры значительно сдали свои позиции, но если ты убьёшь Джейме — они тебя из-под земли достанут. Да и было бы из-за чего руки пачкать! Ну трахаете вы одну женщину, и что? Бьёт по самолюбию? — Может и бьёт. — А-ах... — словно со знанием дела выдохнул Бронн. — У неё трое детей от него. От своего брата. Не надейся, Моргрин. Зачем тебе она? — Да незачем, — беззаботно махнул рукой Рикард. — Пойдём уже. Будешь учить меня, как перерезать глотки и вспарывать животы.

***

Серсея и Джейме застали своих младших детей за оживленной беседой. Мирцелла провела в изнурительной дороге несколько недель, но уже с раннего утра была на ногах, и казалось, нет в ней и следа от вчерашней усталости. Серсея порой сама удивлялась, как в таком хрупком создании живёт такая выносливость. Наверное, в обоих её сыновьях было меньше стойкости к жизненным ударам. Чисто вымытые волосы засияли отполированным золотом, и тугой их сноп резво подскочил за её повернувшейся шеей. — Мы тут уже заждались, — с доброжелательным укором заметил Томмен. Он всегда был очень близок со своей сестрой, и не мог найти себе места от счастья после её возвращения. Она до сих пор думает, что её помолвка с дорнийским принцем в силе, и юный король не решился расстраивать Мирри сразу после приезда домой. — Именно, — подтвердила Мирцелла. — В Дорне, например, никто не встаёт завтракать в такую рань, поэтому в каком-то смысле я уже и не дорнийка. — А я успел стать дорнийцем, — ухмыльнулся Джейме, присаживаясь рядом с Серсеей, прихватывая с общего блюда сочащийся ломоть баранины. Мирцелла не умолкая болтала, рассказывая о значительном куске своей жизни, который ей пришлось провести в Дорне. Хотя "пришлось" — не совсем справедливое слово. Отправиться туда ей действительно ПРИШЛОСЬ, но принцесса довольно быстро привыкла к своему новому дому, подружилась с принцессой Арианной и даже с младшей Змейкой Оберина Мартелла, а принц Тристан был ей абсолютно очарован. В Солнечнонм Копье Ланнистеров не жаловали, но она ведь — не Тайвин, и не отдавала приказа убить маленьких Рейнис и Эйгона. За что они могли ненавидеть её?.. В глубине души она прекрасно понимала, что происходит что-то неладное, ведь без серьёзной причины Джейме не стал бы ехать за ней в Дорн и фактически красть у Дорана Мартелла принцессу, обещанную в жены его сыну, но внешне никто не мог заподозрить в ней беспокойство — девушка вела себя так, словно все неудобства, связанные с её отъездом из Дорна, носили временный характер, и когда все уляжется (а что именно — никто ей так и не удосужился объяснить) она обязательно вернётся в Солнечное Копье, в край вечного Лета, где провела своё девичество. Вернётся к своему жениху. О Тристане она говорила практически беспрерывно, но ни разу не обмолвилась о своих чувствах и о том, что скучает по нему. Для такой юной девушки это было естественно — смущаться перед родителями и братом, и не затрагивать такие личные для неё темы. Вот только каждый сидящий за столом понимал, что Мирцелла больше не вернётся в Дорн. И Тристана тоже никогда не увидит.

***

— Как давно я была здесь в последний раз... Девушка провела ладонью по растрескавшейся, поросшей изумрудным мхом каменной кладке. Испугавшись её руки, белый, в осенне-рыжую крапинку карп, взмахнул под водой хвостом и ушёл вглубь пруда, ведя за собой целый выводок таких же пятнистых мальков. — Сколько лет прошло? Пять или четыре? — Шесть, — уточнил Томмен, кидая в пруд небольшой камешек, наблюдая за тем, как карпы мгновенно разбежались от него в разные стороны. Юный король появился на свет спустя год после рождения Мирцеллы, но всегда считал её своей младшей сестрой, ведь настоящего старшего брата в лице Джоффри у неё не было. — Я не понимаю, что произошло. В Дорне все были так добры ко мне, так учтивы. Я не хотела ехать туда, но мать сказала, и я подчинилась, а теперь, когда Королевская Гавань перестала быть моим домом, приезжает дядя Джейме с каким-то наёмником, пробирается тайком в Водные Сады и забирает меня оттуда! Они не приехали лично к принцу Дорану под нашими знамёнами, и одежда на них была какая-то странная, словно с чужого плеча... Тристан пытался защитить меня, а тот наёмник чуть не сломал ему плечо! Я не успела даже попрощаться с ним... Томмен грустно усмехнулся. "Жизнь — это не песня, и когда-нибудь, на свою беду, ты поймёшь это, милая сестра". То, что она не успела попрощаться с Тристаном — меньшая из неприятностей, если сравнивать с теми, что могли поджидать Мирцеллу, останься она в Солнечном Копье. Теперь ей найдут нового жениха, когда с войной будет покончено. Кого именно найдут — представить было сложно. — Мы могли хотя бы сообщить Мартеллам, что я уезжаю домой, но они и этого не сделали. Меня почти насильно запихнули на эту лошадь и увезли. Пару дней мы ехали до дорнийским пустыням, потом сели на корабль — корыто, говоря откровенно, — и больше недели плыли на нём... Мне казалось, что я в один момент просто вывернусь наизнанку. Ты плавал на кораблях? — Нет. — Не плавай... — устало махнула рукой Мирцелла, понимая, что как королю, Томмену всё же придётся хоть раз в жизни сесть на корабль. — Шторм, сверкает гроза, это корыто носит из стороны в сторону, словно волчок, ты стоишь, перегнувшись через борт, а позади на палубе — какие-то мужланы гогочут над тем, как тебе плохо. Им хорошо — они явно чуть ли не родились в море, и уже давно переболели морской болезнью. — Как ты себя чувствуешь сейчас? — Лучше... наверное. Если бы все не молчали как рыбы — было бы еще лучше, — принцесса достала из кармана ломоть хлеба, и, раскрошив его, опустила ладонь в воду. Карпы боязливо, хоть были и прикормленными, подплыли к ней и начали выхватывать из рук Мирцеллы размякшие крошки, приятно щекоча её кожу своими хлопающими ртами. — Хватит обо мне, — девушка вытащила ладонь и ещё раз сполоснула руки в воде, смывая с них слизь от рыбьей чешуи. — Расскажи лучше о леди Маргери! — Я уверен, что вы станете подругами, — улыбнулся Томмен, радуясь тому, что теперь он может поделиться своими чувствами с родной сестрой, а не с лордом Моргрином.

***

— Мне нужны деньги из казны, много денег. И мастера по обработке дерева. К сожалению, мои знакомые, с которыми я работаю, стоят слишком дорого, и вам придётся найти своих, Милорд-Десница, — закончил Рикард, откидываясь на спинку кресла и испытующе оглядывая пресловутый "Новый Малый Совет". Если этот сброд вообще можно было назвать Советом. — И того, двадцать две с половиной тысячи золотых драконов. На первое время должно хватить. — Но у нас нет и четверти суммы, лорд Моргрин... — невысокий полноватый мужчина с сияющей лысиной, исполняющий обязанности Мастера над Монетой, судорожно вытер со лба капли выступившего пота. — Найдёте, милорд. Найдёте. У Станниса, к примеру, есть всё и даже больше, — безжалостно бросил Рикард и покинул зал Малого Совета прямо посреди его заседания. Настроение было паршивым; выпитое вчера вино оставило после себя настоящий молот в голове, сделанный из свинца, исправно стучащий по наковальне. Каждый удар его отзывался дикой болью. Страшно представить, до какой степени они надрались в прошлую ночь... Болели костяшки пальцев, которые он содрал вчера о поднос, болел порез на кисти, болели синяки по всему телу — плоды первых уроков фехтования с Черноводным. Болело что-то ещё; он не мог понять, что конкретно, но что-то внутри, в груди; может, чуть ниже. Болело из-за Серсеи. Которой он больше не нужен. Рикард не придумал ничего лучше, кроме того, как спуститься во внутренний двор замка — одновременно проветриться и утопить свое горе в ещё одном бокале вина. Может, Бронн тоже "лечится" на свежем воздухе. К выпивке Черноводный всегда был более устойчив, нежели Моргрин... Но во внутреннем дворе он встретил совсем не Черноводного. Лучше было пропустить пару бокалов у себя в кабинете... Сир Джейме Ланнистер. Человек, уничтоживший все его планы. Разрушивший все его надежды. Такой же холёный, как и всегда, словно не трясся долгие недели на торговой шхуне и не валялся в дорнийских песках. Цареубийца не успел ещё надеть свои золоченые доспехи королевского гвардейца, но его стать подчеркивала и простая свежая рубаха, и кожаный кафтан с широким откидным лацканом. — Вина, милорд? — мальчишка с подносом учтиво склонил голову. Рикард взял два бокала и, выдохнув, приблизился к Ланнистеру сзади, подавляя в себе желание всадить калеке десяток мечей в спину. — Сир Джейме! — Моргрин мастерски натянул широкую улыбку и протянул Ланнистеру второй бокал. Цареубийца радушно его принял и сделал глоток, тоже обнажая все свои тридцать два зуба. — Лорд Рикард... Моргрин? Мастер над Кораблями. Поправьте меня, если я ошибся. — Вы преуспели в произношении моей фамилии, так что всё в порядке. Да, служу им уже пару недель. Говорят, вы вернулись из дипломатической поездки в Дорн? — Да, были некоторые неотложные дела на юге, требующие моего... личного вмешательства, — уклончиво подтвердил Джейме, быстро переводя тему. — Поздравляю с новой должностью. Мой отец совсем не спешил запихивать вас в Малый Совет, хоть вы и работали с ним долгие годы, — съязвил Цареубийца, ни на мгновение не ослабив натяжение своей улыбки. — Благодарю, я тоже рад переменам в своем положении. Правда, после отъезда лорда Петира Бейлиша, всё не могу найти при дворе человека, который бы умел делать деньги из воздуха и смог бы покрыть мои расходы на Королевский Флот, — с нескрываемым удовольствием делился Рикард. — Ваша рука... соболезную, сир. — Пустяки, — усмехнулся Джейме, бросив короткий взгляд на свой золотой протез, и ловко перекладывая в него бокал с вином, который, как ни странно, держался в нем очень уверенно. — Я сомневаюсь, что этот сброд, который сейчас сидит в зале Малого Совета, даже считать умеет. Может, ошиблись, недосчитали пары нулей у своих заначек? — предположил Ланнистер. — Уверен, что с мечом вы управляетесь так же ловко, как и с жонглированием бокалами, — выразил надежду Рикард. — Мы, кстати, ждали вас на Малом Совете, —"Лорд-Командующий Королевской Гвардией". — Я думаю, что Малый Совет и вас ждет. Разве он уже закончился? — Не вполне, но все важные вопросы удалось решить быстро. — Прекрасно. Выпьем же тогда за короля Томмена, Первого его Имени! — брат королевы поднял тост, чокнувшись с Рикардом, затем снова перебросил бокал в здоровую руку, протезом дружески похлопал по плечу лорда Моргрина и удалился в замок. — За короля Томмена, — согласился Рикард, тоже делая небольшой глоток. Боль в его голове к этому времени полностью растворилась. "За короля... У меня их два на выбор, а ещё есть Королева".