От грозы до сизого дыма

Чувствовать на себе пристальный недоброжелательный взгляд было невыносимо. Особенно на протяжении нескольких часов, прибавить провокационный вопрос, и можно сразу понять, что этому Америке СССР не понравился. Коммунист прекрасно знал, чем же так не угодил заморскому «товарищу». Тот наверняка подозревает, что именно Союз убил Российскую Империю, что, впрочем, верно. Убил и убьёт ещё раз, если потребуется. Русский никогда к отцу тёплых чувств не питал, а поэтому привязан не был и курок спустил без колебаний, не заметив, как вздрогнула стоявшая чуть позади Варвара. Советский Союз догадывался, что «друзья» погибшей страны будут после этих всех событий относится к нему не лучшим образом. США был Российской Империи близким и хорошим другом, который уважал русского. А Франция… Что ж, Союз не знает, было ли что-то между изящным картавым мужчиной и отцом кроме секса. Будучи юным, гуляющий поздними вечерами по Зимнему дворцу тогдашний Александр не раз видел, удивлённый странными звуками из отцовского кабинета и подошедший к замочной скважине, как Российская Империя драл Францию прямо на столе. После таких случаев ещё несколько дней он не мог смотреть в глаза русскому-старшему, ощущая стыд и отвращение. — Уважаемый СССР, могу ли я поинтересоваться, по какой причине Российская Республика покинула свой пост? По какой причине Российская Республика покинула свой пост… Сердце от чего-то мучительно сжалось и бросилось вскачь, разгоняя по венам не только кровь, но и горькую вину. И вопрос выбил из колеи мыслей, порядков, планов, но Союз это показывать не желал и ответил размеренно и плавно: — Конечно, можете, — ответный укол на такую дерзость, — но это не значит, что я Вам отвечу. Но если Вы так беспокоитесь, — едва слышный вдох, и легенда сама сложилась на языке. — Российская Республика передала мне свой пост, будучи не в силах продвигать свою политику дальше. Как младший брат, я не мог не помочь ей с этой ношей. — Благодарю за ответ, — сухо произнёс США, всё также не отрывая взгляда. Осознание не удивило — американец не поверил. Ну и пусть! Союз не обязан отчитываться перед кем-то, кроме своего правителя. Дальше собрание шло относительно плавно, и Великобритания с заметным облегчением сообщил об окончании и ожидании через два месяца в Париже. А потом подошёл к коммунисту, желая установить связи и договоры. По недолгим обсуждением встреча запланировалась через день в этом же зале в половину третьего дня. Едва заметно выдохнув, русский собрал документы в портфель, попрощался с британцем и стремительно покинул кабинет. А потом столкнулся на углу с Америкой. В голове грубой песней заиграла нецензурная брань. Советский Союз натянул вежливую улыбку на лицо, чуть отступая назад и слегка кивая, но Штаты вдруг положил ему руку на плечо и фальшиво улыбнулся: — Я могу попросить Вас об одолжении? — и умудрялся смотреть свысока, хоть они были одного роста. — Вполне, — голос едва ли не сорвался на шипение, место прикосновения горело огнём. — Передайте привет от меня вашей дорогой сестре, — мир перед глазами резко выцвел. Желание придушить наглеца огненными волнами прошлось по телу, однако Союз лишь приторно мурлыкнул: — Непременно. И вырвав плечо из цепких пальцев, развернулся и скрылся из виду. Боль, словно уж вокруг добычи, свернулась вокруг сердца. Голова горела огнём, кончики пальцев кололо. Рассудок раздирало от злости на американца и горькой вины перед сестрой одновременно. В посольство вместе с относительно спокойными представителями коммунист прибыл угрюмый. Владимиру он про происшествие с США ничего не рассказал, предпочтя разобраться самому позже, а на данный момент заняться планом встречи с Великобританией. Она прошла успешно и оставила за собой приятное послевкусие. Союз ощущал себя довольным котом, объевшимся сметаной, поэтому не сразу понял подвоха, когда Великобритания его окликнул: — СССР? — Да? — коммунист направил приветливый взгляд в сторону британца, продолжая неспешно собираться. — Не принимайте близко к сердцу действия Америки, — от этих слов русский замер, пока Великобритания продолжил. — Он был привязан к Российской Империи. — Да, я в курсе, — небрежно бросил СССР, закрыв портфель с звонким резким щелчком. — Он может и дальше думать о моём отце, коли душа того просит, — и улыбнулся. — Но ему стоит знать, что я вовсе не Российская Империя и даже не похож на него, — славянин подошёл к мужчине, протянув руку для рукопожатия. — Рад быть Вашим партнёром, Великобритания. Всего хорошего, увидимся в Париже. Империя пожал ему руку с вежливым кивком и лёгкой улыбкой, которая тут же спала с лица, стоило тяжёлым дверям закрыться. Союз слишком сильно был схож со своим отцом. Те же паучьи движения, тот же урчащий голос, та же широкоплечая, но поджарая фигура, черты лица. Но, глядя в его глаза, Британия понимал, что это совершенно другая страна, с другой идеей, политикой и взглядом на жизнь. США, видимо, с этим мириться не мог.

***

— Восемнадцатый за последний месяц, — лениво протянул СССР, оставляя свою подпись на документе. — Всё, прекращай язвить, я тебя уже понял, — пробурчал Владимир, нахмурившись. — Но мы всё равно продолжаем кататься по странам и подписывать договоры, — резонно отметил государство, кладя документ в аккуратную стопку. — Нам это необходимо, особливо когда другие предлагают. Мы должны расположить к себе как можно больше стран, чтобы нас не задавили при внутренней перестройке. Завтра с тобой поедем домой и займёмся делами государства. — Нужно начать с конституции, экономики, формы управления, — начал перечислять Союз, загибая пальцы, но Ленин на него замахал руками: — Ты сегодня побил все рекорды по вредности, хватит. Я же сказал, приедем домой — займёмся внутренними делами. — Как скажешь, — примирительно поднял ладони страна, поднимаясь с места и направляясь к выходу за товарищем, который уже успел взять документы. — Только давай не такими радикальными способами, как предлагает Иосиф. — С недовольными буржуями всё равно нужно разобраться, — Владимир вдруг вздохнул, положив руку на ручку двери и покачав головой. — Но нельзя, чтобы Иосиф возглавил страну, у него слишком жёсткие методы и крутой нрав. Он устроит диктатуру и тотальный контроль, это может всё разрушить. — Лев? Ленин задумчиво провёл пальцем по листам, в глазах его какая-то отчаянная искра вспыхнула и тут же потухла под плотным холодным туманом. — Может быть, — задумчиво пробормотал он, нахмурившись, но тут же слабо улыбнувшись. — Отложим этот разговор, Союз, это уж точно не стоит обсуждать в чужой стране. Его хриплое покашливание настораживало, но СССР был уверен, что это лишь небольшая простуда, или горло от почти постоянных разговоров и выступлений сильно ослабло и требовало отдыха. Мыслей о том, что это могли быть последствия того почти удавшегося покушения, государство старался не допускать. Сейчас только начало всё продвигаться, ничего не должно было помешать.