От грозы до сизого дыма

Яркое солнце ласково гладило землю тёплыми лучами, игриво выглядывая белых, почти прозрачных, облаков. Июль радовал жарой и светом, однако и духота, когда солнце в безоблачный день золотым сверкающим диском светило в зените лазурного неба, тоже стала явлением не редким, но США считал, что уж лучше так, чем тот же тяжёлая вязкая влажность морского Петрограда или густой туман хмурого Лондона. Благо сейчас было только утро, и воздух иссушиться не успел. Кофейня растворяла разум в тихой и уютной утренней атмосфере. Негромкая музыка переливалась по залу, мягко касаясь ушей и неспешно отталкиваясь от стен. Пахло свежей выпечкой и чем-то душистым. Благодать. Америка лениво потягивал кофе, «слушая» Канаду. Брат рассказывал что-то невероятно увлекательное, но, к стыду своему, американец понял, что информация просто вылетала из головы через секунду, как попадала. Мысли были заняты совсем не братом с его историями. Штаты всё ещё размышлял об отпрыске Российской Империи. На саммите в Париже русский явно чувствовал себя увереннее, несмотря на непростую ситуацию в стране. К этому времени он успел заключить с десяток договоров, причём с некоторыми странами, которые капиталист совсем не ожидал услышать. — …кофе, пышки, кошка перебегает через карету, — долетел до него обрывок фразы. И разогнал все мысли. О чём брат вообще толкует? — Судя по твоему взгляду, ты всё же вернулся с небес на землю, — насмешливо улыбнулся Канада, сделав неспешный глоток чая. — Я уже минуты три тебе такой бред говорю, всё думаю, когда ж заметишь. США окатило стыдом, будто ведром холодной воды. Страна поспешил отвести взгляд от светящихся задорной искоркой изумрудных глаз и тихо бросил: — Извини. Это было очень грубо с моей стороны. — Да ладно, ничего страшного. Меня больше волнует, что тебя так беспокоит, — склонил голову набок Канада. Америка нахмурился, сжав зубы и кулаки. Делиться раздумьями не хотелось, но Канада как-никак был его братом, поддерживал и заботился. И, о Боже, они уже давно оставили в прошлом первоначальные конфликты. — СССР, — нехотя протянул американец. Канадец удивлённо распахнул глаза, уставившись на него и выдав шоковое: — А? — Он мне не нравится, вот и всё. То, что он делает очень странно, а эта его, — Соединённые Штаты взмахнул руками, изображая что-то бесформенное, — кротость меня настораживает. — Признайся, ты просто не можешь простить ему смерть Российской Империи, — вздохнул брат, упираясь руками в стол и с хрустом выпрямляя спину. — Не факт, что он убил Российскую Империю, — возразил Америка. — Может, их с Российской Республикой просто отодвинули от политики, и они живы. — Ты сам-то веришь в это? — устало вздохнул Канада. — Ты же знаешь, как устроена природа государств. Надежда и желание брата увидеться с Российской Империей вызывали беспокойство и посылали по разуму дымку раздражения. Сколько Америке уже лет, а иногда упрямый, как маленькое дитя. — Да, верю! — было ядовитое шипение в ответ. — В конце концов, во всех правилах есть исключения. — Тогда это ещё одна причина, по которой ты можешь сотрудничать с СССР. — Я правильно понял? — язвительно пропел Штаты. — Ты хочешь, чтобы я подружился с ним? — Нет, я просто советую поменять отношение к нему, — покачал головой Канада. — Может, оно неверное, ведь далеко не всё такое, каким кажется на первый взгляд. К тому же взгляни на это с экономической и политической точки зрения. Ты хочешь развивать экономику и политику. Союзник с востока с обширными и богатыми территориями. Да ещё вдобавок может помочь обломать клыки Японской змее. Ну чем не радость? — Отсталое развитие… — уныло добавил Америка, ковыряясь ложкой в суфле. — Этим СССР как раз и занимается, — бодро парировал собеседник. — Он не признаёт капитализм, — резонно отметил американец. — Ограничишься простым партнёрством по сырью, — вставил брат. — С чего в тебе проснулось желание превратить нас в союзников? — нахмурился США, бросив на него внимательный взгляд. — Во-первых, не превратить в союзников, а хотя бы сделать так, чтобы ты прекратил прожигать его взглядом. Во-вторых, конфликтов мне хватило с лихвой в Первой Мировой, как, думаю, и тебе, — канадец легонько стукнул ступню брата носком ботинка. — Хорошая возможность сбавить напряжение в мире, — и поднялся, доставая бумажник и вытаскивая из него мелочь, а после со звоном кладя на стол. — Ладно, братец. Мне пора за документами, а ты подумай над моими словами, как раз саммит завтра. США проводил его ленивым взглядом, всё так же механически продолжая мусолить суфле. Мысль брата звучала неплохо. Да и в целом это могло бы исключить вариант удара в спину. Но план был сырым и крайне ненадёжным. Следовало прощупать почву, уловить суть размышлений Советов. Несмотря на отсутствие каких-либо очень ярких активных действий, не считая столкновения с Польшей, намерения у коммунистов были далеко не миролюбивыми.

***

СССР искренне отнекивался от саммита и придумывал самые разные причины, лишь бы только не ехать в страну этого недоброжелательного, подозрительного и противного американца, начиная от «знаков судьбы, указывающих на ненадобность этой поездки» и заканчивая котом, жрущим бегонию, которому нужно пойти и дать под сраку, а время это займёт недюжинное. Естественно, ничто из перечисленного и неперечисленного тоже причиной для пропуска собрания не являлось, поэтому государство подходил к Белому дому, сдерживаясь, чтобы не состроить кислую мину. Вот бросил слишком подозрительный взгляд прохожий, гвардеец просит документы слишком холодно и грубо, швейцары и прочие смотрят слишком враждебно. Было ощущение, что абсолютно всё против него, но Союз эти мысли отгонял подальше вглубь сознания. Нужно было собраться и просто перетерпеть неприятное ощущение чужеродности. А потом уехать в родной край и продолжить перестройку. К слову, шло всё пока одновременно хорошо и не очень. «Смешение» классов пошло тяжело, приходилось селить аж несколько людей в одну квартиру. Петроград всё ещё смотрел на Союза волком за революцию, убийство Российской Империи и перенос столицы, пока Москва устало рычал о расширении улиц и нехватке жилищ. Но это дело поправимое, уж эти двое точно его поддержат и поймут. Куда хуже всё обстояло с экономикой. И без этого расшатанная и неустойчивая от Первой Мировой и Гражданской войн, она явно не выдерживала перестройки и изменений. Лев предлагал какие-то дельные идеи, но Иосиф их наоборот не жаловал. Грызлись эти двое, к слову, как собаки, и Владимиру с СССР оставалось только тяжело вздыхать и снова садиться за реформы. Но как бы тяжко это всё ни было, они пусть и пока медленно, но уверенно продвигались вперёд, ища нужный и быстрый путь развития. Внедрялось образование всего населения, постепенно стирались границы социальных слоёв, неохотно, правда, но их никто не спрашивал, подписано множество договоров о сотрудничестве. В Европе пошли волнения среди рабочих, что могло сыграть на руку коммунистам, да и в целом, страны относились к Союзу не так враждебно, как они с партией опасались. Хотя сквозила в их речах и движениях эдакая пренебрежительность, будто на одну ступень они с собой его не ставили. Это касалось особенно западных влиятельных стран. Оно и понятно, Россия отстаёт по развитию лет на десять, если не больше, но ничего, СССР приведёт наглядный пример, как быстро можно догнать и перегнать их. Но об этом ещё рано говорить, сначала нужно всё устаканить в государстве. Коммунист слегка мотнул головой, отгоняя ненужные мысли и вошёл в зал, оповещая всех приветствием: — Всем доброго дня. — Добрый день, СССР, — последовал внезапный ответ. Ого. Что и где сдохло? Из голоса Америки пропали враждебный холод и фальшивая вежливость, оскал исчез, оставив за собой только чуть приподнятый уголок губ. Что ж… Пожалуй, это очень даже странно. Союз вежливо кивнул ему, понимая, что здороваться второй раз несколько странно и неуместно. «Ладно, может, я раздул из мухи слона? Скорее всего, американец просто решил не портить отношения со мной. Испугался? Да, пожалуй, — рассеянно подумал он, присаживаясь на своё место и кладя документы на стол. — Но почему только сейчас? И что послужило причиной? — едва слышный раздражённый вздох сорвался с губ. — Пусть есть, как есть. Я должен заниматься своей страной, а не разгадывать чужое поведение.» Собрание прошло вполне мирно и спокойно. Отсутствие колкого взгляда на протяжении нескольких часов вызывало детскую радость и облегчение. Коммунист в очередной раз попытался разгадать причину такой перемены в отношении США к нему, но снова потерпел неудачу. Вот она, жизнь государства. К нему просто стали относиться теплее, а мысли о тайном заговоре и коварном плане американца не покидают голову. — СССР, — чужая рука вдруг поймала его за плечо у коридора. — Да, США? — обернулся Союз. — Не желаете выпить чашечку кофе? Я знаю отличную кофейню как раз недалеко отсюда. Русский замер, ошарашенно глядя на собеседника и тщетно пытаясь скрыть крайнее удивление. Нет, это уже даже не смешно… Подождите, он не шутит? — Но… мм… — мысли путались как назло, — насколько я помню, Вы относились ко мне весьма… — Да, я был неправ, — виновато улыбнулся Америка, перебив его. — Я подумал, что конфликтов на нас всех хватит. К тому же улучшение отношений могло бы помочь в будущем. «Что, чёрт возьми, происходит? Что за резкая смена настроя?» — хмуро подумал коммунист. Ощущение, что Штаты что-то задумал, не отпускало и тревожно билось в голове. Но и отказывать как-то некрасиво. — Что ж, — Советский Союз отвёл взгляд. — Звучит неплохо. — Чудно. Улица встретила их ярким солнечным светом и городским шумом. Тёплый воздух приятно плыл по лёгким. Город теперь не казался таким чужим, как по приезде, но всё же разница была ощутимой, а компания американца напрягала. До кафе они дошли как-то даже слишком скоро. Заведение было неплохим, вполне уютным и даже внушало некое спокойствие. Союз, как и США, решил ограничиться одним кофе. — Как Вам жизнь в роли страны? — спросил собеседник. — Поначалу было непривычно, — поморщился СССР, вспоминая, как миллионы голосов и ощущений едва не разорвали ему разум. — Но сейчас всё хорошо. К тому же я к такой жизни подготовлен благодаря отцу. — Да, Ваш отец был невероятным, — кивнул Штаты, глядя куда-то в сторону задумчивым, подёрнутым пеленой воспоминаний взглядом. — Он просто очаровал Вас, — пренебрежительно фыркнул русский. Российская Империя был обходителен и очарователен в компании гостей, друзей, партнёров и союзников. Но тогдашним Александру и Варваре оставалось лишь натягивать фальшивые улыбки на грустные губы, изображая счастливых отпрысков. Отец растил наследников, не детей. Десятки учителей, балов, банкетов, приёмов, и они медленно сходили с ума. Даже Петроград с Москвой были им ближе, чем монархист. Петроград и Москва, заботливыми тенями следившие за ними и помогающие детям своей страны. Петроград и Москва, которых они окунули в кровавые революции. — Да ну? — медленно проговорил Америка, цепко взглянув в глаза и вытаскивая из неприятных липких воспоминаний. — Не стал бы я врать. — Мне очень интересно узнать о друге больше, — Штаты слегка поддался вперёд, но Союз его затею раскусил. — Это останется с ним в могиле. Капиталист вздрогнул, взгляд его судорожно рассеялся и снова зацепился за что-то. Такая реакция коммуниста очень и очень напрягла. — Значит, он всё-таки мёртв? — тихо выдохнул американец, но тут же спохватываясь, он явно сказал лишнее. Поздно. «Так вот оно что, — угрюмая мысль неприятным смогом расплылась по разуму. СССР сжал губы и кулаки и прожигал собеседника взглядом. — То-то мне так подозрительно было. Вот же хитрая змея! Тебе нужно было только об отце узнать, а больше ничего от меня и не надо. Что ж, прекрасно!» Тон его резко похолодел: — Да, мёртв. Если это всё, что Вас интересовало, то я пойду, — а сам он уже потянулся за портфелем. — Постойте! — остановил его американец, а потом примирительно поднял ладони. — Это была моя осечка и моя подлость по отношению к Вам, признаюсь. Мне не следовало так делать, и я прошу прощения. Как насчёт того, чтобы начать всё… сначала? — Вы думаете, я поверю? — надменно поднял бровь Союз, но рука от ручки портфеля неспеша легла на стол. — Думаю. Я Вас зацепил. — Хах! Коммунист по-птичьи склонил голову на бок, усмехаясь. Надо же, какой самовлюблённый, возомнил себе, будто… Резкое осознание хлыстом ударило по мыслям. «Вот же хитрая змея! Тебе нужно было только об отце узнать, а больше ничего от меня и не надо. Что ж, прекрасно!» Это разочарование? Чёрт возьми. Советский Союз исподлобья поймал усмешку собеседника и медленно проговорил, поднимая голову: — Вы очень самовлюблённый. — А Вы донельзя честный, — парировал США. — Лишь в некоторых моментах, иначе бы я не дошёл до революции. — Тоже самое и с моей самовлюблённостью. В конце концов, не бывает идеальных, а у меня есть прекрасный козырь в виде возможности расположения к себе собеседника, если я захочу. — Однажды это сыграет против Вас. — Я слишком хорош в этом деле, чтобы допустить осечку. — Мой отец точно также думал про российский флот, а потом проиграл Японской Империи. — Вы можете набираться опытом из его ошибок. — Тогда могу смело называть себя самым опытным человеком, что есть на свете. Америка заглушил смешок в кулаке, а после вдруг сказал: — Но всё же Российская Империя многому научил Вас. Взять хотя бы литературу. Тема плавно пошла по этому руслу. Оказалось, что Соединённые Штаты читал невероятное множество книг как русских авторов, так и зарубежных. Их с Союзом вкусы были во многом схожи, но на персонажей и ситуации по большей части они глядели по-разному. США оказался очень приятным собеседником, и теперь коммунист понимал, почему отец столько общался с ним. Американец внимательно слушал собеседника, а после соглашался, дополняя парочкой деталей, или наоборот спокойно приводил аргументы опровержения, но никогда не настаивал. Время перевалило за семь часов вечера, и солнце огненно-рыжим диском неспешно спускалось к земле. СССР, заметив это, проговорил: — Боюсь, что мне уже пора. Государственные дела сами себя не выполнят, — и положив деньги на стол у чашки кофе, поднялся. — Да, понимаю, — Штаты поднялся следом, протянув руку для рукопожатия. — Благодарю за столь приятную беседу, буду не прочь встретиться с Вами в такой обстановке ещё раз. — Взаимно, — коммунист пожал ему руку. — Всего хорошего. — И Вам. Тёплый, даже несколько пряный, вечерний воздух ласково огладил лицо. Советский Союз неспешно шагал в сторону посольства, размышляя о сегодняшней встрече. Подозрения насчёт США ещё были, но пока ничего не указывало на какие-либо задние мысли, или капиталист настолько хорошо умел играть роли. Время подумать до следующего собрания ещё было, а свежие мысли почти всегда складываются в неверный пазл и создают обманчивую картину. — Товарищ СССР! — воскликнул представитель, стоило государству зайти в здание посольства и подняться. — Вы здесь, какое счастье! — Что-то случилось? — напрягся Союз, цепляясь взглядом за взволнованного собеседника. — Да, товарищ Москва требует Вас к телефону, срочно! В зал они почти влетели, и коммунист с опасением взял телефон, набирая нужный номер. Через несколько бесконечных гудков раздался глухой голос столицы: — Слушаю. — Ты хотел меня слышать? — Да! Ты должен приехать как можно скорее. — К чему такая спешка? — Ему стало хуже. Гораздо хуже, Союз. Сердце отозвалось коротким стуком где-то в горле, а потом рухнуло вниз и отчаянно загромыхало.