От грозы до сизого дыма

— И всё-таки Мавзолей, — протянул США, проведя пальцем по ножке бокала, — как-то странно. — Ну не червям же его оставлять было. А так народ может прийти да поблагодарить, — ответил СССР. — Да ну как-то. Порядки у вас, конечно, — поморщился американец. — Да и сейчас эта политика. И зачем? — Вы опять лезете, куда не надо, Вам так не кажется? — «охладил» его коммунист, пристально глядя в глаза. — А Вы очень проницательны, — Штаты чуть подался вперёд, мигом посерьёзнев. — Я бы даже сказал, слишком, — на губах его заиграла улыбка. — И так даже интереснее! — Я не собираюсь играть ни в какие игры. — Почему же сразу «игры»? Разве наши встречи Вам не прельщают? — Пожалуй, в список Ваших минусов стоит записать не только любопытство с самовлюблённостью, но и некорректные вопросы. — Да бросьте, Вам же нравится. Я интересный собеседник, а расположение такой державы, как я, Вам только на руку. — И в чём же? Мы от Вашей экономики скоро перестанем зависеть. — Моё слово очень многого стоит. — Только в экономическом плане на западе. — Как грубо. — Зато правдиво. И мы опять ушли в политику. — Ах, да, и снова те же грабли, — притворно вздохнул США, но тут же отвлёкся на напиток. — А у них тут делают неплохое вино. Союз быстро раскусил намерения США в Москве, поэтому снова всячески уворачивался, менял темы и отмалчивался, упрямо держа язык за зубами. Они с американцем не настолько близки, чтобы СССР делился с ним эмоциями и чувствами. Да они вообще, чёрт возьми, не близки, но сейчас он пьёт с этим невыносимым капиталистом вино после саммита в Берлине за глаза от Иосифа! Как так вышло вообще?! Штаты действительно настолько упрям? Советский Союз каждый раз чувствовал, как ловится на крючок, талантливо закинутый США, и каждый раз, осознавая это, срывался с него и оседал в глубинах мыслей и холода. Ему не хотелось подпускать к себе кого-то из западных и соседей. Слишком ярким был пример отца с помешанной на французах буржуазией, когда на чужом, иностранном, говорили лучше, чем на русском, родном языке! Да и ТАКОЙ друг мог испортить все планы на коммунизм и социализм своей конкурентной системой. Поэтому на каждый шаг США СССР делал два шага назад, стремительно разрывая образующиеся нити связи. По-хорошему, этот фарс вообще стоило бы прекратить, но что-то мешало и от этого ещё больше раздражало. Союз ненавидел не понимать своих ощущений и мыслей, это мешало складной работе мозга и сбивало с толку. — Почему Вы так упрямы? — вопрос США застал плутавшего в своих мыслях коммуниста врасплох. — Потому что Вы пытаетесь добраться до туда, где Вам не рады, — через несколько секунд отозвался он, одарив собеседника холодным взглядом. — Но Вы же заинтересованы нашим общением. — Если не перестанете докапываться до чужих мыслей, уже не буду. — Ладно-ладно, — засмеялся американец, примирительно подняв ладони. — Сдаюсь. — На самом деле, — Союз задумчиво покрутил ножку бокала, — мне действительно интересно, чем я Вам понадобился? — Любопытно, — прищурился Соединённые Штаты. — Да ну? Серьёзно? — Абсолютно. А ещё мне интересно, почему Вы соврали тогда. — Насчёт чего? — Насчёт Российской Республики. Сердце скакнуло к горлу и, увеличившись в несколько раз, стало неравномерно ухать там, мешая вдохнуть. Советы неслышно сглотнул горькую слюну, сжав кулаки и намереваясь закончить принимающие не самые приятные обороты разговор. — Я понял, не стоит так напрягаться, — проговорил США, улыбнувшись. — У меня есть предложение. Оно не связано с политикой. Пройдёмся? — он указал взглядом на выход. СССР отрешённо кивнул, доставая кошелёк, пока собеседник подзывал официанта. Если честно, он уже раз сто пожалел, что пригласил тогда в Москве американца. Кто за язык тянул и на кой-чёрт вообще? Показал бы, что его это абсолютно не колышет, «заморский» и отстал бы, а теперь уже попробуй улизнуть. «Какого чёрта я вообще ведусь на эту брехню? — раздражённо подумал Советский Союз, открывая дверь и вдыхая тёплый июньский воздух. — Мне не десять лет уже, я огромная держава, но не могу сказать «нет» США и его дурацким заскокам?» И смех, и слёзы, судари. Хотя коммунист подозревал, что ловится на такие нехитрые и глупые уловки только потому что в детстве, когда опыт к таким вещам и формируется, вместо общения с другими детьми тонул в науке и прочих вещах, необходимых будущей стране. Варвара же была слишком серьёзной и ответственной для таких забав. Прямое доказательство, что отец ему и тут жизнь испортил, даже не будучи живым. Чудесно. — Я понял Вас, — опять выдернул Союза из мыслей голос Штатов, — и ситуацию в целом, — СССР задумчиво скосил глаза в его сторону. — Опыт в Москве да и в других местах показал, что Вы упорно не хотите обсуждать что-то связанное с мыслями, эмоциями и прочими подобными вещами. «Неужели отстанет?» — подумал коммунист с надеждой, тут же рухнувшей на следующем предложении: — Поэтому предлагаю сделку, — «проклятье, просто попрощайся и уйди, Союз». — Мне хочется узнать о Вас побольше, Вам хочется поскорее сбежать. И чтобы всё было честно, давайте поступим следующим образом, — американец поправил галстук, повернувшись к нему. — Мы можем рассказывать незначительные факты о себе. — Вам что, нечем занять себя? — Мне интересно. — Поинтересуйтесь у кого-нибудь ещё. — Почему Вы так противитесь, в этом нет ничего плохого? — Потому что я не могу поверить, чтобы Вам было просто «любопытно». Учитывая Ваш опыт и знания, я могу подозревать, что это не главная и далеко не единственная цель. — Мне доказать обратное? Советы, остановившись, пристально глянул в насмешливые лазуриты, вокруг которых глубоким синим хороводом витиевато плясали хитрые узоры.

***

— Это пиздец, Петя… — выдохнул СССР, закрыв лицо ладонями и тут же отчаянно восклицая. — Ты понимаешь, я, чёрт возьми, согласился на эту дурацкую ненужную детскую затею с американцем! У меня будто других дел нет! Ленинград молча протянул ему чашку с кофе и сел в кресло напротив, заговорив: — Это действительно весьма странный поступок с твоей стороны, если принимать во внимание твоё стремление к планированию и перфекционизму, — он сделал неспешный глоток, ободряюще улыбнувшись. — Но я бы удивился ещё больше, если бы не знал о странной, почти магической, способности США. — Какой способности? — насторожился держава. — Может, от природы дано, может, научился, но он легко располагает к себе и бессовестно пользуется этим, — пояснил город, задумчиво покрутив чашку в руках. — Буквально с первого взгляда, если ему понадобится, ты тут же будешь очарован, — СССР открыл было рот, чтобы возразить, но Ленинград поднял ладонь и закончил, — даже не заметив этого. Поверь, я проверил это на себе, да и твой отец тоже, чего уж таить. Он, как умелый кукловод, дёргает за правильные нити. Тебе кажется, что отвязаться от американца можно на раз-два, но крючок тот закидывает глубоко и очень умело, и в итоге… — он бросил на Союза многозначительный взор и встал, относя пустую посуду к раковине. — Хочешь сказать, он выбрал меня своей «жертвой»? — недовольно выдохнул Советы, сжав острое колено. — Я хочу сказать, что ты его действительно заинтересовал. Посуди сам, сейчас у США всё процветает: экономика, культура, развлечения, политика и прочее. Он азартный человек, очень. К слову, на моей памяти, — град на Неве вдруг лукаво улыбнулся, повернув голову к Союзу, — его всегда тянуло к русским. Ему было интересно всё: культура, язык, история, манеры. — А так и не скажешь, — пробормотал СССР. — А ты думал, США об этом направо и налево кричит? Но вернёмся к вашей ситуации, — Ленинград снова уселся в кресло, положив локти на подлокотники и сцепив тонкие пальцы в замок. — Вышло паршиво, не спорю. Но он явно делает это из неподдельного интереса, насколько я могу судить по твоим рассказам и по своему опыту, так попробуй извлечь из этого выгоду. На востоке нашими соседями приходятся далеко не самые мирные азиаты, а такой приятель, как Соединённые Штаты, смог бы тебя прикрыть, если что-то пойдёт не так. К тому же он обладает отличной техникой и технологиями, так что в случае войны, а время сейчас не слишком спокойное, у тебя есть шанс попросить… — Просить американцев о помощи во время войны? — перебил его СССР. — Ты за кого меня держишь?! — За самоуверенного дурака, — прошипел город. — Ты дашь мне договорить или нет? — Молчу, — страна примирительно поднял руки. — Отлично. Так вот. США отличный, просто прекрасный я бы сказал, собеседник, а ещё это плюсы и в политике, но лучше эту область не трогать. Есть множество тем для разговоров: книги, авторы, музыканты и прочие прелести вкусов. Просто избегай тему политики, экономики, идеологии и личные темы. Но будь начеку, прошу, США в разговорах, как рыба в воде, и сможет вычленить любую информацию даже из, казалось бы, крохотной детали, поэтому думай, прежде, чем ляпнуть что-то, — Ленинград нахмурился. — А ещё тебе действительно не стоило приглашать его тогда, в Москве, да и вообще стоило сообщить хотя бы нам с Москвой. — Да я знаю, просто… — раздосадованно протянул Советский Союз. — Потянуло? — подсказал собеседник. — Да, именно! — хлопнул в ладоши коммунист. — В этом есть и моя вина, — вздохнул Северная столица. — Мне стоило больше знакомить тебя в детстве со всеми этими детскими хитростями, на которых ты ловишься теперь. — Не говори глупостей, Петя! — воскликнул СССР, подходя к сидящему городу и обнимая его. — Ты был просто чудесным воспитателем, как и Москва! Не один бы город в мире не стал бы заботиться о наследнике так, как заботились вы обо мне и Варваре. Вы мне, как отцы. — Хорошо-хорошо, — Ленинград неловко похлопал его по плечу, обнимая в ответ, но тут же нацепил на себя наигранную серьёзность. — Но я всё ещё недоволен именем. — Ой, да ладно тебе. «Ленинград» раз в десять красивее, чем «Петроград», который, как какая-то жалкая версия «Санкт-Петербурга», честное слово. А так ты символ Великой революции! — важно поднял палец вверх государство. — Всю жизнь мечтал, — буркнул город. — Да ну тебя! — шуточно пихнул его Советы. Они просидели до глубокой ночи, и городу пришлось стелить ему в гостинной. И почему-то здесь, на старом скрепучем диване, с которого свисали пятки, он чувствовал себя лучше, чем в большой кровати пустой московской квартиры.