Дочь феникса

       Авроре было тринадцать, когда познакомилась с Малефисентой и Диавалем. Девочка продолжала наблюдать за их силуэтами и в какой-то день не выдержала, заинтригованно выходя из укрытия. Те удивились, но заметили, что златовласая не напугана, а лишь заинтересована. — Я наконец-то поймала тебя, крестная, — задорно улыбнулась она. — Что? — еще больше удивилась фейри. Неужели она заметила, что за ней наблюдали? — Я замечала, что ты следишь за мной. Приглядывала за мной, оберегала, сколько себя помню. Куда ни пойду твоя тень идет следом за мной, — еще шире и веселее улыбнулась Аврора. Ее взгляд упал на ворона, — И тебя помню, Красавчик. — Это Диаваль, — отошедшая от шока Малефисента представила слугу, а тот расправил перья и поклонился.        И через секунду она превратила его в человека. Тогда шок охватил девочку, но вскоре он испарился. Мужчина так тепло и открыто улыбался ей, что ответная улыбка автоматически расцвела на молодом личике. — Здравствуй, Аврора, — поздоровался ворон и поцеловал тыльную сторону маленькой ладошки, — Ты знакома со мной едва ли не с рождения.        И после этой встречи Аврора часто проводила время с Малефисентой, а та и не была против. На ее губах расцветала легкая улыбка, которая усиливалась, когда ее золотой взгляд становился задумчивым. Она будто что-то вспоминала, а потом грустнела и едва вздрагивала.        Это очень сильно беспокоило Диаваля, и он хотел выговориться. Теперь хотя бы есть с кем. Но все же с кем? С Милантэ? С Авророй? Она если даже и выслушает, то вряд ли отнесется серьезно. Она еще девочка, да и характер мягкий, веселый и добрый. С Милантэ? Возможно. Она серьезная девочка, юная девушка со сложным характером. Мужчина уже замечал, что в присутствии слуг, учителей или отца она ведет себя взрослее, чем есть на самом деле. Возможно, она поймет, а может и подскажет что-нибудь. — Госпожа, превратите меня в ворона, — попросил он, подойдя к Малефисенте, которая наблюдала за играми Авроры. — А ты куда-то собрался? Или к кому-то? — равнодушна ответила та. Диаваль готов поклясться, что слышал в ее голосе нотки ревности. — Я… Мне нужно кое с кем поговорить, — отвел глаза он. — С кем? — продолжала женщина. — Я расскажу по прилету, но не сейчас. Пожалуйста, госпожа.        Та смерила его нечитаемым взглядом и махнула рукой, превращая в птицу. Он улетел, а фейри будто чувствовала боль в сердце. Словно ее предали. «Любви не существует», — повторяла она, отводя взгляд от маленькой удаляющейся точки.        А Диаваль был удивлен, найдя принцессу. А нашел он ее в её же комнате, но в ужасном состоянии. Юная девушка сидела на своей большой кровати, стискивала с силой острые зубы и расстегивала окровавленную рубашку. У входа лежал окровавленный меч.        Милантэ аккуратно сняла рубашку, будто ей было больно двигаться, и принялась дрожащими пальцами в черных перчатках развязывать белый корсет. После она его сняла и оставила на кровати, взяла белую мокрую тряпочку и начала вытирать засохшую кровь с левого плеча.        Диаваль не отводил взгляд. Он не мог понять, почему не издает ни звука, почему его маленькое сердечко так бешено бьется и почему нагота воспитанницы его манит. Видны были лишь черные крылья да голая спина, но этого уже было достаточно, чтобы представить, что было впереди. И лишь вид крови и шипение Милантэ вернули разум в тельце.        Ворон громко каркнул и запрыгал на подоконнике. Девушка резко обернулась и со страхом глянула на птицу, а потом быстро прикрыла небольшую грудь рубашкой и превратила Диаваля в человека. Тот быстро подошел к ней и выдернул из тонких пальчиков теперь уже красную рубашку. — Откуда это? — взволнованно спросил он, беря тряпку и промакивая аккуратно рану. — Не важно. Ты-то зачем прилетел? — отвернулась Милантэ, сжав губы. — Я поговорить хотел, попросить совета. Но сейчас мне все же интересно, что произошло, — отложил красную тряпку мужчина, беря стоявший на прикроватной тумбочке полный бокал вина и выливая половину на рану. — Дуэль, — единственное, что выдала та сквозь шипение. Она сжала пальцы в кулаки, что ногти едва не разорвали нежную кожу даже сквозь перчатки. — Что еще за дуэль? — продолжал допрос ворон, смочив нитку в вине и принявшись зашивать рану, — Милая, что произошло?        Принцесса еще сильнее сжала губы. Она не хотела рассказывать про того урода. А еще на молочных скулах заиграл легкий румянец. По юному подростковому телу пробегали мурашки от одного ласкового слова, а внутри все трепетало. «Ненавижу сердце. Долбаный ненужный орган!» — рычала она, громко выдыхая через нос. Милантэ так задумалась, что не чувствовала пронзающую ее кожу тонкую иглу. — В королевство приехали король с сыном из дальних стран. Они слышали о каких-то топких болотах и о том, что дочь моего отца — я — крылатое и рогатое создание. Этот король захотел женить своего сына на мне. Это королевство славилось силой, плодородными землями и женщинами. Пока папа обдумывал, я воспротивилась. Этот сын короля был мне омерзителен. Даже не знаю чем. То ли его вечным «Я», то ли полным отсутствием манер и такта. Но король считал, что его сын — самый завидный жених. Я взбесилась и сказала, что я лучше умру старой девой в одиночестве, чем с этим существом. И тогда я вызвала на дуэль короля. Это была его идея, вот пусть сам и платится. — И ты убила короля? — ужаснулся ворон, промакивая свежий шов тряпкой с вином. — Не его, а его сына, — хмыкнула Милантэ, — И то вряд ли убила. В общем, вместо отца пошел сын. Он сказал, что ему не нужна такая страшная жена. Мой папа тогда сказал, что если я побеждаю, то они больше не суются на наши земли, а если побеждает принц, то он забирает меня и захватывает Топкие Болота. У них было оружие, которое плюется жидким металлом на очень дальнее расстояние. Я согласилась, контракт был подписан, и у нас состоялась дуэль. Вышло так, что проткнули мечами мы друг друга одновременно. Он целился в сердце, а я в солнечное сплетение. Ну и промахнулись оба. Я его живот проткнула насквозь, а он мое плечо. Принц потерял больше крови, чем я, поэтому я победитель. А жив этот мерзавец или нет — я не знаю.        Диаваль был сильно удивлен. Его даже заполняла злость, что этот мальчишка едва не убил его малышку. Его малышку? Стоп. Милантэ не его. Он просто переживает за нее, вот и все. А если бы она согласилась? Или проиграла? Руки слегка задрожали, а в голове возникли самые жуткие картинки. Принцессу могли убить буквально несколько минут назад. Ее могли превратить в рабыню и увезти в заморские страны. Ну почему эта девчонка не в его поле видимости?! Почему она так далеко от него?!        Милантэ мягко забрала тряпку из руки мужчины и взяла две его ладони, прижав к бархатной груди. — Успокойся, Диаваль, — тихо сказала она, слабо улыбнувшись, — Я жива. Чувствуешь, как бьется мое сердце? Мое тело теплое, я дышу, смотрю на тебя и говорю с тобой. А теперь успокойся и расскажи, о чем хотел.        Мужчина сжал тонкие губы и сосредоточился на ладонях. Он чувствовал тепло кожи, чувствовал биение сердце. Ворон выдохнул и обнял принцессу, слыша ритмичные стуки, которые показались слаще любой музыки. Но девушка ждала, поэтому он отстранился и взял бинты, смотря на шов. — Не важно. Я знаю теперь, что делать, — слабо улыбнулся Диаваль, перематывая плечо, — Но будь аккуратнее. Я не хочу терять тебя.        Милантэ улыбнулась и погладила его по черным волосам, чувствуя, что окончательно влюбилась. Только кому нужно это ужасное чувство?

***

       Диаваль прилетел домой ближе к вечеру. В замке он помог Милантэ успокоиться, накормил ее, почистил меч и убрал в ножны, оставил у кровати вино, тазик с водой, тряпку и бинты, посидел, пока принцесса не уснет после тяжелого дня, и улетел на Болота.        Малефисента только попрощалась с Авророй и ждала верного слугу. Почему-то ей было плохо из-за того, что полдня он был неизвестно где. Да и обещал все рассказать. Послышалось хлопанье крыльев, а после и карканье. В нетерпении женщина сразу же превратила птицу в человека, из-за чего Диаваль чуть не упал, но устоял на ногах. — Итак, — выжидающе посмотрела она на него, — Рассказывай. — Только если пообещаете, что не запретите летать к ней. И что сами не вляпаетесь в беду, — уверенно заявил ворон. — Обещаю, — с легким раздражением выдала колдунья, — Ну? — Несколько лет назад я решил слетать в замок короля Стефана на разведку. Он был занят, как и все в замке. Я было хотел улететь, но наткнулся на одно окно. В комнате была девочка десяти лет с… крыльями и рогами.        Малефисента едва сдержала безразличный вид. Внутри нее все сжалось. Диаваль видел ее дочь? Она жива?! Он что-то знает? Почему эта глупая птица молчала?! — И как ее зовут? — спросила она. — Милантэ. Ее зовут Милантэ, — ответил слуга, — Последние четыре года я летаю к ней. Она мне также близка, как Аврора. Пожалуйста, позвольте мне и дальше летать к ней. — Да, конечно, — медленно ответила Малефисента, — Надеюсь, ты не надоедаешь маленькой девочке? — Госпожа! — возмутился Диаваль, — Мы друзья! И она не подкалывает меня и ценит. — И я тебя ценю. А теперь пошли спать.        Уже засыпая на ветке, Диаваль не видел нежной улыбки госпожи. Не видел, как ее глаза блестят от слез. Не видел, как она сжимает дрожащими длинными пальцами ожерелье из красивых круглых камней. Это ожерелье подарили ее дочери в ночь рождения. Она жива. К ней летал Диаваль и оберегал, как и Аврору. Как же ей повезло с ним.        Засыпала Малефисента с легкой улыбкой и проспала всю ночь спокойно. Ей снилось, как юная девушка с черными волосами, крыльями и рогами протягивает к ней руку и улыбается. В этом сне Милантэ не умирала и не убивала маму, она лишь обнимала ее и звонко смеялась, размахивая своими огромными крыльями и разгоняя лепестки дивных цветов. Дьявола в своей дочери Малефисента видела каждую ночь, а вот ангела впервые. Только вот она не знала, что именно дьявол окажется лучше и полезнее, нужнее и нежнее, чем ангел.