Дочь феникса

       С того момента прошло примерно два года. В это время отношения между отцом и дочерью окончательно испортились. Стефан понимал, что не должен был ударять свою дочь, но он был слишком горд, чтобы признать неправоту. А девушка менялась. Ее фигура все больше становилась женственной и утонченной. На бедрах выпирали косточки, грудь постепенно росла, волосы становились длиннее, как и рога. Голос становился взрослее, а глаза холоднее. Принцесса хорошела все больше и больше, как и число поклонников, прознавших о неписанной сердцеедке, становилось все больше и больше. Однако Милантэ отказывала всем, не давая ни малейшего шанса, отвергая любые дары и жаркие слова. Она сама могла зачаровать словами кого угодно, даже женщину, но отказывала не потому, что не нравились подарки. Отказывала, потому что сердца не было. Грудь была пуста. Этот жизненно важный орган был в руках Диаваля, который прилетал к ней как можно чаще.        Он замечал, как хорошела его девочка. Ее изгибы, формы, глаза, голос, крылья и рога сводили его с ума. Но ей всего шестнадцать, а скоро стукнет семнадцать. Но в свои юные года принцесса могла дать фору любому. Уж слишком жесткими, даже жестокими были ее тренировки и обучение, когда буквально днем вливали в мозг знания, вечером тело ныло от долгого бега или спарринга, а на руках болели мозоли от меча или косы. Но как бы грубы не были эти ладошки, через несколько минут они снова становились очень мягкими и нежными.        За эти два годы мужчина подружился с Баргетом и Ловеласом, а еще узнал Винсента поближе. Такой человек на вес золота. Но вот за это время их любовные отношения практически не сдвинулись с места. Да, они целовались и обнимались, разговаривали и смеялись, но дальше не заходили. Диаваль готов признаться, что хочет эту девушку. Очень хочет. Но нужно подождать еще годик, а пока он не может этого сделать. Что-то внутри заклинивает и не позволяет переходить к более активным действиям. Мужчина боится напугать Милантэ и осквернить ее. Она хоть и выглядит порой ужасающе, но все же является невинным ребенком, девушкой. А девушки всегда волнуются в первый раз. Думая о ее невинности и об испуге, ворон останавливается, даже если в штанах становится тесно. Но он не подает вида. Принцессе не обязательно знать об этом.        Но ведь помимо похоти были любовь, нежность и ревность. О, как мужчина ревновал, когда принцы приезжали поглазеть на эльфийку и взять ее в жены. Радовало то, что та отказывала, не давая даже шанса. Это успокаивало.

***

       Но вместе с Милантэ взрослела и Аврора. Только она была счастливой. Крестная всегда была рядом, Диаваль радовал своим позитивом. А тело тоже росло, но не так стремительно. Однако девушка была очень нежна и мила. Она все еще не знала о проклятии, об отце, о Милантэ. Никто ничего толком не знал. Милантэ сама не знала, что является дочерью Малефисенты, что они с Авророй сестры. Но принцесса уже догадывалась, что Стефан скрывает страшную тайну. Только какую?        Но все есть еще кое-что. Малефисента полюбила Аврору, как родную дочь. В связи с этим она попыталась снять проклятие, но не вышло. Это омрачило ситуацию еще больше. Женщина не хотела портить отношения с девушкой, поэтому и молчала, надеясь удержать ее рядом с собой. Потеряв родную дочь, она не хотела потерять и крестницу.        С каждым днем фейри все больше грустнела, и это все замечали. Когда она предложила перебраться на Болота, то была рада, что златовласая согласилась. Это значит, что она будет в безопасности.        Аврора была очень рада перебраться на Топкие Болота. Она очень любила крестную и мечтала жить среди волшебных существ. Но нужно было рассказать обо всем тетушкам. Только вот она не знает, что сказать, поэтому нужно прорепетировать.        Стоя у небольшого пруда, она ходила по берегу, связывая слова. В этот момент сзади подъехал парень на белом коне, испугав Аврору. Та сделала несколько шагов назад и упала, слегка испуганно смотря на принца. Он был красивым и статным. Это златовласая заметила сразу. Он был мил с ней, извинился и помог подняться. Это не могло не задеть юное сердце.        Прощаясь с принцем Филиппом, Аврора улыбалась как-то влюбленно. Этот человек явно ей понравился. От него не веяло опасностью и агрессией. Казалось, что этот день уже ничего не испортит, однако это было не так. Этот день полностью испортили три ее тетушки.        Они не хотели отпускать златовласую куда-либо, поэтому, переволновавшись, проболтались. Пришлось все рассказывать. — Тебя прокляла злая фея Малефисента, желая отомстить за свою дочь Милантэ. Вы с ней сестры, только от разных матерей, — сказала Нотгрест, опустив глаза.        Больше не желая ничего слышать, Аврора побежала на поиски крестной. Ей нужно было узнать: правда это или нет. Если правда, то неужели у крестной была дочь от ее отца? Это Милантэ? Получается, Диаваль любит ее сестру? Но хуже всего было то, что ее проклял самый близкий человек, которого она могла назвать даже мамой. Слезы наворачивались на глаза. — Крестная! Крестная! — звала Аврора. — Я здесь, — спокойно вышла на встречу бескрылая женщина. — Почему я не знала о заклятье? — всхлипывая, спросила она.        Малефисента молчала, а в ее глазах промелькнула грусть и растерянность. — Мои тети говорят — это злая фея. Никак не вспомню ее имя. Мал… М… — продолжала девушка. — Малефисента, — сглотнув и закрыв глаза, словно перед выстрелом, ответила та. — Так это правда? Ты и есть Малефисента, — еще больше начиная плакать, сказала Аврора. Фейри хотела оправдаться и подойти к ней, но та лишь отшатнулась, — Стой! Не подходи ко мне. Ты и есть то самое зло. Само зло!        Златовласая убежала, ничего не сказав о Милантэ. Она никак не могла все это переварить и не знала, что происходит с девушкой. Почему все это скрывалось? Почему она не с родителями и не с сестрой? Почему все так произошло?        Обозлившись и обидевшись на всех, она направилась на черном коне в замок, а там уверяла, что она — принцесса. Охранники смеялись и говорили, что принцесса только одна и она в замке, но после нескольких минут пришел главный страж и узнал в девушке проклятую девочку. Он потащил ее к королю, когда тот отдавал последние приказы. — Уберите стражу со всех ворот. Пусть зайдет беспрепятственно, — говорил Стефан своим людям. — Сир, взяли у ворот эту девушку, говорит, мол, принцесса, — отчеканил солдат.        Король удивленно обернулся, а потом остолбенел. Он то думал, что Милантэ сбежали и ее поймали, но вряд ли бы солдат зашел именно с такими словами. Мужчина глянул на златовласую и понял, что она безумно похожа на мать. Глаза Стефана, а вот волосы и черты лица все в мать. — Отец, это я, Аврора! — радостно воскликнула девушка, обнимая отца. Она, наивная, думала, что теперь все будет хорошо, она дома, но после слов короля была шокирована. Не на это она рассчитывала. — До чего же ты похожа на мать. Три безмозглые курицы. На день раньше, чем было велено. В башню ее, к второй, и под замок. Ступай.        Аврору увели на башню, у которой стояло три стражника. Девушка не поняла, почему эту дверь так охраняют. — Тишина? — спросил главный. — Да. На выход не просилась, было тихо, будто комната пуста, — ответил один из них.        Мужчина нахмурился и отпер дверь, медленно ее открывая. Через щель он увидел принцессу, которая сидела в углу на полу и хмурилась, смотря на изумрудный камень в черном кольце. Быстро затолкнув туда Аврору, он запер дверь и удалился.        Милантэ подняла зеленые глаза и посмотрела на златовласую, нахмурившись еще больше. В какой-то момент та даже услышала ее рык, из-за чего стало страшно. Было такое ощущение, будто напротив тебя злой хищник. Но Аврора была очень рада увидеть дочь Малефисенты. Она красивая, высокая, изящная и сильная. Глаза уверенные, стальные с искрами огня. Полная противоположность Авроры. На девушке были черные штаны, сапоги бирюзовые на каблуке, которые она надевала на пятнадцатилетие, белая рубашка, расстегнутая на две верхние пуговицы и черные перчатки. Черные крылья и средние рога только дополняли ее прекрасный образ, и златовласая снова испытала те чувства, когда она видела силуэты Малефисенты и Диаваля, а потом и их самих. Эта принцесса была похожа на фейри в юности, только ее черты лица были немного мягче, скулы сильно не выделялись. Но клыки были немного длиннее, как у кошки или у вампира.        Комната, в которой они находились, была светлой, золотой и красивой, даже несмотря на то, что на окнах были железные решетки. — Так вот, как выглядит моя сестра, — улыбнулась Аврора, чтобы сгладить углы. Она всегда знала, что ее улыбка могла успокоить любого. — Что?! — холодно выпалила та, едва не выпуская, словно дракон, пар из носа. — Так ты — дочь Стефана и Лейлы? — Да. А почему ты называешь своих родителей по именам? — спросила златовласая. Она хотела узнать, знает ли сестра обо всем или нет. — Лейла не моя мама, я уже догадалась. Мы ничем не похожи, а за всю мою жизнь мы видели настолько редко, что можно по пальцам пересчитать. Я узнала о ее смерти лишь через несколько месяцев. А Стефана я ненавижу. Он мой отец, согласна, но он — ужасный человек. — Ты на него в обиде и злобе. Что произошло? — спросила Аврора, подойдя к девушке и присев перед ней на колени. — Долго рассказывать. Но окончательно наши и без того хрупкие отношения разрушились, когда я нарушила его запрет и получила пощечину. И знаешь, на что запрет? — усмехнулась Милантэ, — На свободу. Последний раз я была на улице лет в семь, когда у меня рога расти начали. А пощечину получила, когда зашла в комнату отца и увидела крылья. — Крылья? Какие крылья? — удивилась младшая. — Такие. Точно такие же, — расправила свои та, а потом опять сложила. — Это крылья моей крестной. У нее они были, но их отобрали. Они были большие и тяжелые, как твои. — И что же твоя крестная забыла в этом замке? — хмыкнула Милантэ. — Я не знаю. Она мне ничего не рассказывала, но… Ее зовут Малефисента и… она твоя мама, — выпалила Аврора.        Но девушка напротив лишь слегка наклонила голову и усмехнулась, прикрыв лицо одной рукой. Теперь до нее дошло. Последний кусочек пазла на месте. Стефан хоть и был ее отцом, но мать не Лейла, а Малефисента, у которой мужчина отнял крылья. Поэтому он запретил заходить в комнату с крыльями и поэтому запер ее здесь. Казалось, что внутри что-то оборвалось, а потом увеличилось. И теперь старшая была точно убеждена, что её отец — тот еще ублюдок.        Не обращая внимания на сходящую с ума сестру, Аврора заметила, что ее указательный палец на правой руке немного пожелтел, на самой подушечке. Нужно было искать выход, который оказался за ковром. Отодвинув его, она постучала, чем привлекла внимание принцессы и горничной. Та распахнула дверь, и ее смели две принцессы, спускаясь по лестнице. Милантэ не понимала, куда шла младшая, но следовала за ней. А еще было непонятно, почему их хотели остановить. Однако до фейри быстро дошло, что происходит, когда они вошли в темное подземелье и перед глазами собрался станок. — Аврора, стой! — крикнула Милантэ и схватила ее за руку, но было поздно. Та уколола палец и упала на пол без чувств.        Нахмурившись и глубоко вздохнув, девушка поняла, что если ее поймают, то произойдет непоправимое. Услышав стремительно приближающиеся шаги, она вспорхнула к потолку и укрылась в тени, наблюдая, как та самая пухлая горничная гладит Аврору по голове. «Проклятье», — сразу поняла девушка, сцепив зубы. Стефан скоро поплатится за свои деяния.