Демон в моей крови

Легкий стук стакана о барную стойку отзывается в ушах. Гэвин смотрит на янтарную жидкость, наслаждаясь блаженной пустотой в голове. Людской гул не давит на слух, фоном ложась на полусонное сознание. Ишь, как все просто. Порой пара бокалов может принести невероятное облегчение. Или это он так думает. Или это он так надеется. Рука привычно потянулась в карман джинсов за еще одним способом избавления от дурных мыслей, но пустая картонная пачка мрачно напомнила ему о том, что он долбоеб. Выдохнув, Рид подпер подбородок, смотря на подсвеченные неоном многочисленные бутылки за спиной бармена. Сейчас он не мог себе позволить ничего подобного. Да и хрен знает, когда сможет. — Твою мать, Гэвин, — раздался над ухом усталый и немного раздраженный голос. Гэвин цыкнул, упрямо игнорируя все-таки отыскавшего его Криса. Тому приглашение не требовалось. Рухнув всем телом на соседний стул, тот расстегнул куртку и нервно потянул галстук, расслабляя узел. Мрачный взгляд буравил профиль Рида, предпочитающего уставиться в стакан — с виски, кажется. — Ну и? Может, все-таки повзрослеешь, а? — устал играть в гляделки Крис, подозвав бармена и делая заказ. Коньяк, мило. Стекло стакана отзывалось пеленой влаги на тепло рук Рида, весьма явно выдавая его напряжение, но слов не было. Лишь горьковатый вкус на губах. — Боже, Гэвин, — устало выдохнул парень, залпом делая хороший такой глоток и вытирая рот. Рид оценил. — Ты просто невероятно упрямый. Я, конечно, это знал, но не думал, что настолько. Гэвин скосил на него взгляд, лишь пожав плечами. Схватив бутылку рядом с собой, он взглянул на свет. Больше половины, неплохо. — Ну в чем дело, Гэвин? — теперь в голосе паренька звучало неприкрытое беспокойство. Рид подпер рукой обросшую щеку, рассматривая короткий черный ежик и большие усталые глаза напротив. — Прошу тебя, не молчи. Последние два дня из тебя и слова не вытянешь. Кэра сходит с ума от беспокойства, да и Ричард… — Почему вы не рассказали мне? — тихо проговорил Рид, уже не понимая, что хочет услышать на самом деле. Уже не зная, чего на самом деле бояться. Крис молчал, задумчиво пожевывая нижнюю губу. Наконец, выдохнув, он допил остаток, жестом требуя у бармена налить еще. — Я хочу, чтобы ты знал, что это именно я настоял на том, чтобы не говорить тебе о нас до лучших времен. Я не знал, как… — Черт подери тебя, Крис, вы женитесь этим летом, — немного пьяно усмехнулся Гэвин, размахивая уже наполовину пустым стаканом. — Когда я должен был об этом узнать?! — Я знаю, я поступил непростительно, — нахмурился парень, напряженно сжимая в руках стакан, аж костяшки побелели. — Мы познакомились случайно, когда ты попросил проверить работу строителей. Я… сразу понял, что она моя судьба. Но я… боялся. Сам не знаю, чего. Что ты ее не отпустишь. Что ты на самом деле ее любишь, понимаешь? По-настоящему, не как сестру. Я… — Ты придурок, Крис, — засмеялся Рид, допивая и со звоном ставя стакан на барную стойку. — А Кэра — дурочка. Вы под стать друг другу, оба неугомонные и способны отыскать меня где угодно. — Это единственный бар в округе с печатью против демонов над дверью, Гэвин, — слегка усмехнулся парень, не отводя взгляда. — Я знаю, может, это и прозвучит глупо или слишком пафосно, но я жизнь отдам за Кэру. Я люблю ее всем своим сердцем и прошу твоего благословения. Именно твоего, как ее старшего брата. Рид еле заметно усмехнулся, в один глоток допивая остатки янтарной жидкости и со звоном возвращая стакан обратно на стойку. Крис смотрел на него так серьезно, словно звал его замуж. Руки же нервно теребили ослабленный галстук, нежно-синий — любимый цвет Кэры. Может, все-таки это он был придурком, не замечая чего-то настолько очевидного? Его взгляд зацепился за темные круги под глазами Криса, которые в тусклом свете ламп выделялись еще сильнее. Последние дни были тяжелыми не только для него одного. — Крис, ты единственный, кого я могу представить на месте мужа моей Кэры, — фыркнул Рид, чокаясь почему-то пустым стаканом. — Теперь у меня появится официальный повод в случае чего надрать тебе задницу. Крис облегченно выдохнул, улыбаясь. Конечно, Гэвин не видел никого другого. Именно этот парнишка разобрался с подчиненными Рассела, не особо переживая за сохранность тех, кто посмел тронуть его любимую. Гэвин аж прифигел, когда понял, что «скорую» к дому вызывали именно для тех утырков. Они пропустили ещё по стаканчику, обсуждая насущные дела и проблемы. А проблем было выше крыши. Причастность главы центрального храма к той самой злополучной и знаменитой группировке заставила многих пересмотреть существующую систему. Правая рука главы, Картер, очнулся, но не смог ответить ни на один вопрос, полностью лишившись связи с реальностью. Все проблемы верхов взял в свои железные руки отец Фаулер, отсеяв половину причастных к группировке. Ну, а Гэвин… Гэвин стал находкой общественности. Участники Сопротивления чуть не возвысили его до должности главы организации, активно зазывая в свои ряды, пока разозленный священник не психанул и не послал их куда подальше со своей гребаной справедливостью, посоветовав перво-наперво стать настоящими священниками, чтобы получить возможность бороться с демонами, а не жалкой пародией, способной лишь грабить. Как малые дети, честное слово. — Маркус официально объявил, что распускает Сопротивление. И, кажется, пойдет учиться. Ты довольно сильно на них повлиял, — хмыкнул Крис. — Наивные. Единственный, кем действительно нужно восхищаться — это мой брат. Я же не сделал абсолютно ничего, рыл пустоту, как собака, — Гэвин скривился, все еще чувствуя из-за этого противную горечь. — Ну почему же. Ты зашел так далеко… Даже демона призвал. Спровоцировал огромное количество народу. В общем, знатно накуролесил. Прямо в твоем духе, — протянул парень, отпивая глоток. — И я должен радоваться из-за этого? — фыркнул Гэвин, через пару мгновений замирая на месте. — Погоди… вы что, знали?! — Туговато же до тебя доходит, — хмыкнул Крис, залпом допивая свой коньяк и вытаскивая из кармана пару помятых купюр. Гэвин устало потер виски, вспоминая, как именно его нашел Крис. — Да и мы не глупые, Гэвин. Не забывай, ты не один тут священник. Мы заметили исправленную печать над собственными дверьми. Лиза, кстати, просила передать тебе, что обиделась и ничто, кроме томика Рея Брэдбери, ее не сможет утешить. — Совсем уже? — воскликнул мужчина. — Он же целое состояние стоит! — А нечего прожигать остатки наличности в баре! Хватит убегать, Гэвин. От чего ты бежишь? Рид лишь отвернулся, не желая отвечать. Внутри вновь противно заныло отвратительное ощущение собственной никчемности. Чего он боялся? Да все до одури просто! Такому, как он, никогда не быть счастливым. Ричард… Наверно, он в ярости. Рид избегал его все эти дни, просто-напросто не способный остаться с ним наедине. Трус? Вполне может быть. Но сердцу все еще было неспокойно. Он боялся не ненависти, не ярости, а безразличия. Или кое-чего похуже… Гэвин знал, что не выдержит, если тот исчезнет. Что держит его демона в этом мире? Ведь его желание исполнилось, разве нет? А это значит лишь одно: рано или поздно Ричард уйдет. А Рид вновь останется один. — А-а-а-а, да черт с ним! — рыкнул Гэвин, со стуком опуская стакан. Люди рядом с ним вздрогнули, но Риду было плевать. Одно только понимание, что он ведет себя, как чертова влюбленная девчонка, просто выводило из себя. Что за дебильные сопли? Кто, в конце концов, он такой?! Гэвин Рид, гроза всего и вся! Никто ему не нужен, он сам со всем справится, и один прекрасно проживет! Бармен как-то мрачно на него поглядывал, а судя по телодвижениям двух серьезных парней в форме, Риду здесь больше не были рады. «Ну и хрен с ними!» Оставив помятую сотку, Гэвин направился к выходу, чувствуя слабость в ногах. Тепло помещения сменилось осенней сыростью, граничащей с приближающейся зимой. Чувствуя, как холодный ветер забирается под свитер, Рид понял, что забыл куртку в баре. Правда, возвращаться совершенно не хотелось. Он так и стоял, дрожа от холода, но чувствуя от этого какое-то особое облегчение. Кое-как ему все же удалось поймать такси. Названный адрес, слетевший с его губ, удивил и самого мужчину, но менять было откровенно лень, да и действительно незачем. Хотелось полностью прочувствовать паршивое чувство одиночества, словно убивая себя, словно желая наказать. И, наконец, забыть въевшееся в кожу чувство тепла и жара. Окна собственного дома поглядывали на него с немым укором, словно обвиняя, словно он по-тихому сходил с ума. Только сейчас Рид вспомнил, что, по идее, в последний раз, когда он был здесь, его дом горел. Но все такие же белые стены делали события тех дней похожими на дурацкий сон. Тряхнув головой, Гэвин поднялся на крыльцо, вслушиваясь в знакомый скрип досок. Щеки пылали, но ноги и руки не слушались от холода. Кое-как ему удалось засунуть ключ в замочную скважину. Чтобы лишь убедиться, что дверь и без того была открыта. — Гэвин… Тихий, еле слышный, но такой знакомый голос пробирал прямо до костей, заставляя в панике замереть на месте. Рид уже было повернулся, делая шаг назад, но был тут же остановлен властной рукой, притянувшей его к себе. Гэвин буквально задрожал, чувствуя обжигающую кожу под собственными холодными, как лед, руками. — Что? Как?.. — пробормотал мужчина, первым делом пытаясь вырваться. Но кто он, а кто демон? Он добился лишь того, что Ричард сильнее прижал его к своей груди, терпеливо дожидаясь, когда тот успокоится. Гэвин медленно выдохнул, поднимая голову. — Зачем ты пришел? Разве я тебя звал? Уходи. Теперь тебе необязательно все время быть со мной. — Именно поэтому и пришел? — шепнул Ричард. Гэвин удивленно уставился на демона, не понимая, чего в его словах было больше — утверждения или вопроса. — Что ты несешь? Отпусти, — вновь предпринял попытку вырваться Рид и с удивлением понял, что ему это удалось. Взгляд синих глаз неотрывно следил за ним. — Не хочу, — так же тихо ответил демон, не отпуская рук человека. Его человека. Полноправно, без сомнений и без сожалений. Ладони Рида были слегка влажными и подрагивали, будто бы в такт бешено колотящемуся сердцу. Гэвин пах алкоголем, усталостью и… И впервые демон понял, что не может различить все остальное. Буря чувств и эмоций затапливала мужчину, не давая выхода. Люди живут ради чувств, но иногда этот клинок оборачивается и разрушает самого хозяина. Ричард смотрел и впервые понимал Рида по-настоящему. А Гэвин… Гэвин просто смотрел. Смотрел, как Ричард сжал его ладонь и положил себе на грудь. Смотрел, как в голубых, совершенно человеческих глазах расцветает что-то намного глубже и сильнее того, что знал Рид. Это что-то рушило все стены, которые он успел построить. А старался ли он? Не уверен. — Ты слышишь это, Гэвин? Почему люди обвиняют демонов во всех своих грехах? Мне больно. Ты делаешь мне больно. Когда закрываешься, когда избегаешь. Я не хочу этого, ты понимаешь? Рид почти не дышал, чувствуя, как под его ладонью колотится чужое сердце, заходясь от переизбытка эмоций. Ричард придвинулся еще ближе, прижимаясь разгоряченным лбом к его лбу, вдыхая полной грудью. — Я самый жалкий демон на свете, — тихо ухмыльнулся Ричард, всматриваясь в зеленые глаза. Человек молчал, но слова были бы лишь пустыми звуками для него. Он купался в знакомом запахе и в душе, которая, словно кокон, окутывала их обоих. Как одно целое. — Я сходил с ума, я ревновал, я хотел придти к тебе и силой вбить свое… свое чувство? Я не знаю. Это что-то выше меня, пожирающее, сжигающее изнутри. Я чувствую себя невероятно слабым и в то же время способным на все. Мне больно, Гэвин. И эта боль утихает лишь тогда, когда ты рядом, когда я, чувствуя тебя в своих руках, слышу твои эмоции. Но я боялся тебя спугнуть. Дошло до того, что мне пришлось идти к той девчонке… Гэвин удивленно поднял брови, видя, как скривился от собственных слов Ричард. Это было даже… мило. — Ты чего улыбаешься? — буркнул демон, зарываясь носом в волосы Рида и разрывая зрительный контакт. Но Гэвину не нужно было смотреть, чтобы понимать, как волнуется его демон. — Она сказала подождать. Сказала, что ты самое сложное и упрямое существо, которое ей приходилось видеть. И я ждал. Когда Рид вновь взглянул в голубые глаза, то уже знал ответ. На любой из вопросов. Он верил в то, что не достоин быть с кем-то, что он слаб и ни на что не способен. И до сих пор в это верит. Человеку не так просто в один миг взять и откинуть все свои страхи, что копились в нем годами. Но сейчас, видя, как могущественное существо иного мира смотрит на него такими глазами, а кровь закипает только от одной мысли о нем, слабому человеку оставалось только сдаться. Особенно такому слабаку, как он. — Почему ты пришел сюда? Почему ты оставлял печати везде, где находился, но не здесь? — тихо спросил Ричард. — Потому что это место, где я был счастлив. Потому что именно здесь я хочу быть счастлив. Рид сдался. Сдался окончательно и бесповоротно, чувствуя в душе лишь облегчение. Его губы накрыли чужие, так легко, как никогда прежде. Словно это единственная правда во Вселенной, которая его сейчас волнует. И ему ответили. Без промедления, словно все еще не веря в свое счастье. Тепло разливалось по телу, разжигая каждый его уголок, оголяя каждый нерв. Рид плавился в больших руках, постанывая от чужого языка, так правильно и по-хозяйски орудующего у него во рту. Когда с губ пропало тепло, которое просто хотелось поглощать вечность, Гэвин недовольно промычал, слизывая с них остатки слюны. Мозг, то ли от переизбытка алкоголя, то ли от пожирающего внутренности жара, совершенно не ориентировался в пространстве. В паху ныло, заставляя выгибаться навстречу каждому собственническому движению. Почувствовав на шее горячий язык, Гэвин открыл было рот, но тут же задохнулся собственным стоном, не зная, чего хотелось больше: кончить или заорать. Отросшие клыки впились в основание шеи, поглощая, клеймя. — За… чем? — хрипнул Гэвин, хватаясь за темные волосы. Напившись, Ричард облизнулся, а Рид мелко задрожал, видя, что именно плещется на дне синих глаз. Всепоглощающая жажда. — Теперь в твоей крови нет алкоголя, Гэвин. Ты не сможешь сказать, что стонал подо мной и просил еще лишь потому, что был пьян. — Какой… самоуверенный, — рыкнул Гэвин, подтягивая демона обратно, где он сейчас и должен был находиться. Он не мог не признать, что от таких слов все тело чувствовало лишь восторг, а узел внизу живота вспыхнул нестерпимым жаром, лишь сильнее сжимаясь. Но проигрывать не хотелось, топя страсть в злости и в нежности. Гремучая смесь, которую способны выдержать лишь они. Как же мало. Бесконечно мало. Гэвин не заметил, как они переместились в зал, где единственный во всем доме диван был заботливо разложен. Но Рид будет думать об этом позже, особенно учитывая, что до дивана они так и не дошли, опустившись на пол рядом. Язык Ричарда был до нереальности сладким, невозможным и грубым. А Рид понял, что просто до одури балдеет от этого, когда почувствовал, как на глазах выступают слезы. Он, сидя на чужих ногах, терся о пах Ричарда, пытаясь бороться за инициативу, вслушиваясь в тихое порыкивание и собственные до одури смущающие стоны. Чужой язык надавил на небо, заставляя задохнуться от дрожи во всем теле. Он просил еще, напрашиваясь и не получая отказа, просто молил всем телом не останавливаться и трахать его рот. Гэвин кончил так, словно никогда не кончал до этого, чувствуя, словно он просто умрет от удовольствия, выгибаясь в чужих руках. — Ого, ты кончил лишь от поцелуя, — ухмыльнулся демон, слизывая с подбородка Рида их общую слюну и хватаясь за чужую талию, легонько надавливая на тазовые косточки. Даже на такое мимолетное движение чувствительное после оргазма тело под его руками покрылось мурашками удовольствия. Ричард чувствовал усталость, но все это перекрывал единственный, самый яркий аромат. Аромат похоти и желания. Лишь смотря в эти зеленые глаза, подернутые пеленой истинного удовольствия, Ричард понял, какое сокровище попало к нему в руки. Ненасытное животное, как и он сам. Страсть опьяняет, и теперь демон понимал, почему. Облизнувшись, Рид выгнулся всем телом, притеревшись так близко, как только мог, чтобы шепнуть прямо в губы Ричарда: — Трахни меня, мой демон. Гэвин не успел опомниться, как его подняли на ноги и прижали к стене, просто разрывая когтями рубашку. Длинный хвост намертво обвил его ногу, а руки собственнически сжали задницу, заставляя дрожать то ли в страхе, то ли в предвкушении. В синих глазах больше не было человеческого. В них отражался только Гэвин. И он был готов утонуть в этой глубине. Ричард с легким рыком отбросил остатки рубашки, приподнимая Рида и впиваясь в набухший темный сосок. Гэвина тряхнуло. Он впервые реагировал так. Волны удовольствия разносились по каждой клеточке тела, снося разум к чертям. Он обвил ногами талию демона, стараясь не дрожать еще сильнее от мысли, что именно упирается ему в пах. На Ричарде были лишь спортивные штаны, которые никак не скрывали его возбуждение. Демон, словно разозлившись, подхватил Рида еще выше, перехватывая его за задницу, не переставая вылизывать то один, то другой сосок, оставляя багровые следы и кровоподтеки везде, где мог дотянуться. Гэвин вцепился Ричарду в волосы, прижимая демона плотнее. Голова откинулась на стену в жалкой попытке хотя бы так немного остудить жар. Но обычный холод камня и бетона будто бы исчез вовсе, не способный спасти от такого. Ягодицы сжали сильнее, надавливая прямо между ними, словно бы не существовало нескольких слоев одежды. Длинные пальцы не останавливались, потирая, дразня, выбивая стоны. Поцелуи стали требовательнее, чаще, жарче, опускаясь все ниже и ниже. Гэвин вскинул руку, заглатывая в отчаянии собственные пальцы, стараясь унять жар там, глубоко внутри. Мало. Все еще мало! Ричард задыхался. Всепоглощающее желание внутри не то что не уменьшалось, оно росло, просто снося крышу к чертям. Отзывчивое, сильное тело в его руках плавилось, словно воск, пробуждая самые глубокие инстинкты, призывающие присвоить, заклеймить, забрать то, что принадлежит ему по праву, без остатка. Член терся о крепкие, но такие мягкие ягодицы, продлевая сладкую муку. Демон сходил с ума. Внезапно, что-то прорычав, Гэвин наклонился к Ричарду, утыкаясь носом в шею, и, словно котенок, вцепился в нее своими маленькими клыками. Демон замер на мгновение, чувствуя, как горит место укуса и как теплый язык слизывает черные капли крови. Такое уже случалось, и даже не раз, но сейчас это не было случайностью. Ричард завороженно смотрел, с каким желанием на него смотрели зеленые глаза, как юркий язык слизывает с опухших красных губ последние капли его души и как пылают две метки, разделенные человеком и демоном. Ричард потянулся к этим губам, желая навсегда запомнить их общий вкус. — Я хочу кое-что попробовать, Ричард. Тихий шепот прямо в губы звучал как приказ, которому невозможно было противостоять, и демон замер, подчиняясь этому невесомому велению, просто наблюдая, как человек покидает его объятья и толкает в сторону дивана. Его контролировали. Невидимые оковы будто бы оплетали его жилы, вплетались в душу. — Я же говорил, что не стоит меня недооценивать, — ухмыльнулся Гэвин, наслаждаясь своей властью. Все оказалось довольно просто: если кровавый Контракт действовал в обе стороны, значит, и он мог контролировать демона. Подобная сила над этим существом возбуждала еще больше, заставляя тело выгибаться в предвкушении. Рид любил чувство превосходства. — Каково это — сгорать от жара и не быть способным удовлетворить свои желания? Ричард молчал. Где-то глубоко в глотке зарождался рык, заставляя голосовые связки вибрировать, а губы — расползаться в почти невесомой усмешке. Его человек нарывался. Грубо, дерзко, как может только он. И демон подчинялся, ощущая, как с каждым мгновением путы натягиваются только сильнее. — Гэ-э-эвин. Рид тихо промычал, вслушиваясь в пропитанный страстью и предвкушением почти нечеловеческий голос. Казалось, еще один миг, и эти синие глаза одним лишь внутренним звериным желанием заставят его раздеться и просить трахать его безостановочно. Но Ричард не двигался, послушно садясь в дальний угол дивана. Гэвин, больше не медля, стянул спортивные штаны, размещаясь между сильных ног. Он уже видел член демона, но не так близко, что можно было рассмотреть каждую вену. Большой, идеальный, как и весь Ричард. Аккуратно дотронувшись до ствола, Рид легко подул на головку, вслушиваясь, как трещит обивка дивана под напором когтей демона. Гэвин ухмыльнулся, проводя по головке языком, чувствуя горечь смазки и то, как же сильно напряглось все тело демона. Власть опьяняет. Если бы Рид поднял ненадолго голову, он бы подумал еще пару минут, прежде чем связывать демона подчинением. Тьма полностью затопила белок, делая синий отблеск еще более звериным. Теплый рот засасывал член Ричарда, выбивая из демона рычащие стоны. Кажется, Гэвин действительно наслаждался, водя его головкой по собственному небу. «Похоже, кое-кто забыл, что доставлять удовольствие нужно не только себе», — ухмыльнувшись, подумал демон, чувствуя, как маленькие человеческие клыки задевают ствол. Но все равно это того стоило. Вязкая слюна стекала с уголков губ, пачкая подбородок. Пошлое причмокивание заканчивалось тихими стонами удовольствия, когда его плоть проходилась по чувствительному небу. Нервы просто трещали от напряжения. Это превращалось в изощренную пытку. Наигравшись, Гэвин отстранился, даже не думая вытирать слюну, что медленно стекала по шее. Ричард сжал челюсти, чувствуя, как закипает кровь. Наблюдая за взглядом демона, Рид не мог не улыбнуться, медленно проводя рукой вдоль тела, по груди, по прессу, прямо к ремню. Сначала никому не нужные сейчас штаны, за ними и трусы. И вот он, уже полностью голый, млел лишь от одного пожирающего взгляда его демона. Жалко? Может, и так. Но он впервые хотел кого-то настолько сильно, до цветных пятен перед глазами, до готового взорваться в любую секунду члена. — Нравится то, что ты видишь? — почти промурлыкал Гэвин, закидывая руки на крепкие плечи и выпячивая зад. Он надеялся лишь, что не кончит сразу же, как только засунет в себя пальцы. — Что ж, придется потерпеть, давненько у меня этого не было. Открой-ка ротик. Лизнув чужие губы, Гэвин слегка надавил на челюсть, стараясь не задеть острые клыки, и протолкнул внутрь пальцы, чувствуя, как их оплетает ловкий язык. Одно только это, вместе с подернутым похотью и обещанием взглядом, заставляло все мышцы ныть от предвкушения. И хотя он все еще чувствовал невидимые путы в своих руках, ощущение того, что он держит свирепого хищника за его же собственный хвост, становилось сильнее. Но это не мешало купаться во взаимном вожделении. Ричард наблюдал, как, облокотившись на его плечо, Гэвин закинул руку назад, поглаживая смазанными его слюной пальцами дрожащее колечко мышц. Наблюдал, как постепенно поддаваясь, оно впустило один палец, а затем второй, срывая с человеческих губ тяжелое дыхание, обжигающее его ухо. Человек готовил себя под его член, просто пропитываясь терпким запахом вожделения. Сладко, горячо, невыносимо. Каждый нерв раскалялся от желания, растворяясь в чужих стонах удовольствия. Он хотел поглотить каждый отрывистый выдох сам, чувствуя его вкус на языке. Эта игра затягивалась, пора заканчивать эту маленькую забаву. Гэвин почувствовал неладное слишком поздно, когда последняя ниточка в его сознании лопнула, выпуская на свободу настоящего хищника. Гэвин не удержался от крика, когда его пальцы заменили другие, более длинные и толстые, слава Богу, без когтей. Не терпящий никаких возражений язык вторгся в рот, подчиняя без остатка, не давая вдохнуть, ловя его стоны и крики. Третий палец заставил Рида вцепиться в чужие плечи, слегка постанывая от грубой ласки. Словно что-то почувствовав, Ричард вновь впился ему в губы, заставляя глотать слюну, перемешанную с терпким вкусом демонической крови. И Гэвин принимал все, что давали. Это выходило за рамки понимания. Он словно впитывал чувства Ричарда, все его эмоции, получал над ним контроль и безоговорочно подчинялся сам. Боль утихла, заставляя лишь балдеть от прожигающего разум удовольствия и снова просить еще раз дотронуться до того самого места, от которого внутренности просто плавились. Откинув голову, Рид хрипло застонал, подмахивая бедрами, насаживаясь на чужие пальцы и понимая: еще немного, и он умрет от переполняющего его желания. Он почти кончил. Почти. — Нет! — закричал Гэвин, чувствуя, как исчезают пальцы и с силой перехватывают основание члена. — Нет, я же почти… — Ты кончишь только на моем члене, человек. Рид задрожал, хватаясь за рога Ричарда. В голосе демона не осталось почти ничего человеческого. Его наказывали, ему не оставляли выбора. Жар прошиб до самых кончиков пальцев. — Чего ты хочешь, Гэвин? Сладкие нотки безбожно и нагло играли на его нервах. Ричард казался расслабленным, все так же сидя неподвижно, если бы не бешено колотящееся сердце. Он прижал Рида к себе, упираясь головкой прямо ко входу. Смазка пачкала ягодицы, заставляя Гэвина скользить по горячему стволу, подмахивая ухмыляющемуся демону. — Я, блять, тебе говорил. Трахни меня, придурок! Ричард больше не собирался церемониться. Он засадил член в податливую плоть, вслушиваясь в чужие хрипы. Мягкие стенки сжимали со всех сторон, просто сводя, блять, с ума. Эта задница словно создана была только для его члена, с пошлыми хлюпающими звуками всасывая его в свое нутро. Гэвин хрипел, умирая от чувства наполненности. Боль была, но тут же подавлялась желанием Ричарда, что пропитывала его кровь в человеческом теле. И он, блять, кончил. Сразу, как только толстый член вошел в него, оставляя после себя лишь жар и желание не останавливаться. Словно он гребаное животное. — Блять, я убью тебя, если ты остановишься! Кажется, он это кричал, но вырывалось лишь жалкое мяуканье. Его просто насаживали на член, как будто становившийся все больше и больше, разрывая пополам и собирая вновь лишь для того, чтобы выжечь дотла. Рид не помнил, сколько раз кончил. Он изнемогал от силы и обилия взрывающих его ощущений. Последний раз, когда горячая, обжигающая внутренности и само его существо сперма заполнила его, он больше не мог кончать, лишь хрипло прося пощады, вперемешку с желанием большего. Жажда демона в нем заставляла тело получать оргазм за оргазмом уже насухую, словно отбирая у него за это годы жизни. Ричард не знал, сколько прошло времени. Он безостановочно заполнял собой тело своего человека, словно стараясь сделать его частью себя самого. Гэвин успел потерять сознание и очнуться от очередного сжигающего нутро оргазма. Наконец демон почувствовал себя удовлетворенным, когда человек, оседлавший его, расплакался от этого немыслимого накала ощущений и истощения физических и моральных сил. Ричард извинялся, с улыбкой слизывая тонкие дорожки слез. Внутри все просто переворачивалось от счастья, видя многочисленные следы, оставленные ими друг на друге. Гэвин слабо улыбнулся, чувствуя на коже очередное тихое «прости». В конце концов, он тоже был виноват, доведя демона до ручки. Жар чужого тела за спиной казался самой правильной вещью за все последние годы его жизни. Словно этот демон стал частью его самого. Словно растворился в крови.