г.Р.Е.Ш.И.

«Я, Король Зейден, трепетом недругов Деймосом прозванный, оной клятвой обязуюсь оставить Землю в покое, увести войска свои сквозь портал прочь и никогда более не поднимать руку на этот мир, пока жива будет клятва твоя…» «Я, Ян Лин, Стражница Воздуха, оною клятвой обязуюсь потушить Сердце Кондракарское, запечатать силу и магию его внутри оболочки, сдерживать его волю своей душой, пока жива клятва твоя. Клянусь сложить оружие и заключить перемирие с меридианской армией. Чтобы ни один меч, ни один магический залп не пронёсся боле между двумя сторонами… Я также передаю в руки Короля Деймоса оставшихся Стражниц Завесы в знак доброй воли. Память их исчезнет, воля испарится…» «А я клянусь принять их в своём доме и держать при себе, в чистоте и богатстве, обращаться с ними как с собственными дочерями…» «Я добровольно отдаю запечатанное Сердце Кондракара в руки его…» «А я клянусь, что оно не будет использовано ни для каких других нужд, кроме поиска и открытия порталов к тем, кто в будущем, мог бы перенять его силу и возродиться новыми Стражницами Завесы…» «Я клянусь до конца жизни передавать способных девушек Земли во власть того, кто будет Хозяином Сердца, а когда же смерть будет настигать меня – передам бремя достойному потомку, дабы не допустить возрождения Стражниц. Клянусь!» «Клянусь!» «Пусть моя клятва живёт, пока живёт твоя!» «Пусть моя клятва живёт, пока живёт твоя!» Вокруг было черным-черно. Лишь глаза Охотника мерцали впереди двумя чуть раскосыми ядовито-красными звёздами. Время в голове старушки остановилось… *** - Бабуля, бабуля, смотри! Я ведьма! – детский, немного гнусавый голосок пятилетней Хай Лин пробурился сквозь толстую кору многослойных воспоминаний, заставляя её обернуться и, как будто переместиться в совсем другое место и время. Светлое и слепящее. Лишь холод искусственной ночи остался в её тронутых сединой волосах. Девочка прыгала перед нею, замотанная в простыню, и размахивала над головою принесённой с улицы веткой тиса. - Ого, - восхитилась старая Стражница, - какая ты у меня раскрасавица, внученька. Это к Хэллоуину? - Да-а-а! Корнелия с Ирмой просто обзавидуются! Но мне ещё нужна метла! – спохватилась девочка. - И… и чтобы ты помогла мне сшить настоящий ведьмин колпак к празднику! - Я вижу, тебе нравится магия, - Ян Лин подозвала внучку к себе и обняла. - К… Конечно! – тут же ответила та. – С магией же можно делать всё, что угодно! - Да неужели? – старушка вежливо изумилась, поднеся ладошку к раскрытому рту. - А ты не знала? – глаза юной Хай горели. – Когда у меня будет ведьмин костюм, я начну практиковать заклинания из умных книжек и, в конце концов, стану самой могущественной волшебницей во всём мире! Ветер за окном кружил спавшую попону осенней листы, заворачивая каждый рыже-золотой осколок в свои невидимые объятья и поднимая вверх. В сторону навсегда утерянного дома… - А известно ли тебе, Хай Лин, откуда берётся магия? – тихо и таинственно спросила старушка. - Из… - девочка задумала. – Из… волшебной палочки, да? – она предположила и сразу рассмеялась своим заразительным раскатистым смехом. - Нет, внучка, в неправильных руках бессилен даже самый могучий магический артефакт. - Арф… Артф… - это было, видимо, чересчур трудное слово. – Арфефак! Ян Лин погладила её по голове: - Запомни мои слова. Любая магия, ворожба и колдовство: всё это идёт из сердца. Слова заклинаний не важны, нетрудно обходиться без них. Но сердца наши всегда должны быть готовы к борьбе. Ведь вся магия мира однажды была создано СЕРДЦЕМ… - Бабушка! – уже взрослая Хай Лин открыла глаза, почувствовав какую-то тревогу внутри. «Ох, отчего же я вдруг вспомнила всё это сейчас?» «Временами память вытворяет с нами удивительные вещи, - вновь вспомнила она старые слова Ян, - иногда стоит нам закрыть глаза слишком надолго, как в голове сразу начнёт ворошиться всякое разное…» Свет в ресторане был тусклым. «Если подумать, они уже довольно давно не возвращаются…» - подумала Лин, спрыгивая со стула. Путь к двери на задний дворик пролегал через весь зал и казался сейчас бесконечно длинным. «Словно в фильме ужасов. Ну, в том… как его?..» Девушка пошла вдоль пурпурной ковровой дорожки с восточными мотивами. Холодно. Лишь сейчас она почувствовала, что обе её руки превратились в сосульки несмотря на то, что вечер был летним и одним из самых тёплых в десятилетии, если верить ведущим утреннего прогноза погоды. Хай Лин подошла к двери вплотную и с удивлением обнаружила, что стеклянные вставки в ней покрылись инеем. Дверная ручка не поддалась, даже когда азиатка надавила обеими руками, хотя замок и не был защёлкнут. - Да что это сегодня творится! – чертыхнулась она себе под нос и вдруг услышала что-то с другой стороны. Поднесла ухо, и тотчас едва не оглохла от новой волны безумия собак Хиттерфилда. Залаял, казалось, весь город… *** - А-ах! – Вилл сотню раз прокляла себя за то, что решила высунуться из дому в этот злополучный день. – Не нравится мне всё это… Дорогу ей преграждала туша огромного чёрного пса со слюнявой клыкастой пастью. Бразильский мастиф. Девушка видела такого же по телевизору в документалке о бойцовских собаках. Если тот фильм не врал, такое чудище могло употребить в пищу и её, и добрую половину её нового класса в качестве лёгкого перекуса перед обедом. Такие звери вообще были запрещены к держанию во многих странах. Животное вальяжно переминалось с лапы на лапу и как будто бы примерялось к ней, облизываясь и выбирая лучший момент для броска. - Спокойно… С… С… Спокойно… - девушка инстинктивно попятилась, но тут пёс залаял. – А-а-а! – она вскрикнула уже больше от неизбежности, чем от страха. Бежать было некуда, улица оказалась чересчур узкой для них двоих. Глаза мастифа были стеклянными и бешеными, зрачки растеклись по злым глазам-блюдцам. - А-а-а! Он резко прыгнул, а девушка оступилась. Под кроссовок попал кончик мешковатой штанины джинсов, и Вилл, потеряв равновесие, села на тротуар. Кусочек выпирающей плитки недружелюбно поприветствовал самую уязвимую из её костей в падении. От боли в крестце на глазах выступили слёзы, и последнее, что девушка увидела, было неясным рычащим пятном, брызжущим слюнями, как садовый шланг. Девушка постаралась сгруппироваться на земле, чтобы не отдать напавшему и без того далеко растерзанное под пластырями лицо. «Вот и всё… - тупо пронеслось у неё в мыслях, - вот и весь мой Хитерфилд…» Было страшно, обидно, кости болели. Вилл сжалась в комочек на земле ожидая смерти. Бум! Что-то приземлилось аккурат между ней и зловредным псом, девушка почувствовала это по движению воздуха. Что-то огромное, сильное. Человек? - ??? – раздался у неё изо рта беззвучный вопрос. На правом глазу слёзы уже чуть подсохли, и Вандом, не поднимаясь с земли и не переставая закрывать голову с опаской посмотрела над собой. Пёс раззявил рот так широко, что ни глаз, ни ушей его не было видно, был готов уже впиться зубами в таинственного спасителя, однако вместо плоти ему в пасть залетел небольшой сложенный мужской зонтик. Рука, что его держала, была поистине огромной. «Что? Да это же?..» Рот чудища сомкнулся на зонте на уровне инстинктов. Чудище на миг повисло в воздухе, словно рыбёшка на крючке, а затем вдруг его отбросило прочь поставленным боксёрским ударом в брюхо. Вилл поднялась на ноги, чувствуя, как звенит её ушибленный таз. Но даже стоя во весь свой рост она был ничтожной на фоне тёмной фигуры с зонтиком. Он обернулся. -??? – Вилл самой было стыдно за свои высокоэмоциональные звуки. – М… Мистер Максвелл? Прямо перед ней, собственной персоной, стоял и хмурился чернокожий школьный психолог. Вилл никогда раньше не видела его кроме как сидящим за своим столом, и даже догадываться не могла, что тот имеет все два метра роста, да ещё и сложен удивительно атлетично. «Мне кажется, или я уже видела его по ящику? В рестлинге или чём-то подобном…» Мастиф лежал в нокауте на боку. Тут даже считать до десяти было лишним. - Здравствуй, Вильгельмина, вот уж не думал увидеть тебя в захолустье наподобие этого. Ты цела? - Я… Я цела, - выжала из себя девушка, пересиливая боли, распространяющиеся от низа позвоночника вдоль спины. – А вот если бы пёсик до меня добрался… - Не он один, - очень серьёзно сказал психолог, - собаки воют по всему городу. Видимо, реагируют на погодные аномалии. Что ты делаешь на окраине города в такой час? - Я? – и тут Вилл спохватилась. А ведь и верно: что ей здесь нужно? Второй раз на дню она делала что-то бессознательно. Сперва этот рисунок себя внутри яйца, а теперь ей вдруг показалось, что нужно было идти куда-то вдоль этой улицы. - Я… гуляла?.. - Это вопрос? - Э-э-э, нет, я… Психолог подошёл к ней поближе: - Я провожу тебя домой, Вильгельмина, вижу у тебя ещё случаются… тревоги, - Максвелл посмотрел ей в глаза, и от этого стало как-то нехорошо. Весь их диалог на улице уже не был похож на снисходительную беседу врача с пациентом, сейчас Роберт словно продавливал её, глядя сверху вниз. «Быть может, мстит за то, что я вела себя как стерва у него в кабинете?» - Вилл густо покраснела. Ей вдруг показалось, что над ней доминируют, и от этого стало как-то по-интимному неловко. - Я просто… смотрела город, - слова прозвучали неубедительными даже в её собственный глазах. – Эм… да, проводите меня, пожалуйста. Одновременно с этим в голове её родилась мысль, что лучше будет отправить Максвелла восвояси с чувством выполненного долга, а уже потом, сказавшись сонной, тихонько сбежать из-под надзора матери, чтобы попасть… «Куда?..» - этот резкий вопрос самой себе заставил всерьёз подумать, что она действительно не в порядке. - Я черкну словечко Доктору Расселу, - сказал Роберт, когда уже вёл её по тёмной улице, - попрошу дать тебе ещё мини-курс антидепрессантов. - А? Ну… - девушка стыдливо увела глаза. – Да, это было бы чудесно. И вновь покраснела со страшной силой, ненавидя себя. *** Корнелия никогда прежде не знала, какого это, быть парализованной. Находясь внутри странной чёрной дымки, она не могла пошевелить ни единым мускулом своего тела. Мир померк для неё. Вся реальность сузилась до размера иголочного ушка. Думать было тяжело, казалось, мозг начинал кровоточить. Дыхание остановилось, глаза замерли в одной точке. «Темнота, - стучало в висках девушки, - сплошная бездонная темнота, и я лечу в ней куда-то… не могу дышать… проваливаюсь… боюсь…» Сердце Кондракара подлетело к её обездвиженному лицу и завибрировало, выбросив сноп розовых искр. - Душа Земли, - проскрипел старый Охотник, удовлетворённо кивнув, - в сердце этой беловолосой осколки земляного могущества Дракона Хладвинкара. Осколки Стражницы Земли… Он проскользил от Корнелии к Ирме и сунул ей под нос Сердце. Лицо Лэр было не таким напряжённым, как у подруги, и Охотник не преминул это отметить: - Ты, должно быть, из тех маленьких Стражниц, что до последнего не верят в реальность, - он усмехнулся. – Ну и какого это видеть «выдумку» настолько близко? - его костяной череп посмотрел на девушку прямо через Сердце Кондракара. Амулет забурлил и зафонтанировал. Осыпал каштановые кудри Ирмы холодными искорками. - А вот и отпечаток Воды, - сказал слуга Деймоса, - твоя смазливая мордашка благословлена ликом Аровариуса, дитя… Последней была Тарани, которая, в отличии от подруг, утратила движение не полностью. Во всяком случае сейчас её тело дрожало, будто пытаясь вырваться из ледяного саркофага, а рот исторгал слабые стоны, целиком состоящие из диких эмоций. Охотник не был удивлён. За столько лет через его руки прошло не одна сотня молодых девушек. Сперва подобное противодействие чёрной ауре его пугало, а затем он понял, что в конечном итоге это всё равно ни на что не влияло. Он поднял вверх Сердце Кондракара и приблизился к девушке. Он чувствовал её страх. Сладкий и притягательный. - Скоро всё закончится, - его холодная, как снег ладонь погладила Кук по впалой щеке. На коже после этого остались чёрные отметины. Тарани жалобно запищала, тараща глаза. Внутренняя сторона её брюк была сейчас постыдно мокрой. Охотник лишь усмехнулся: - Здесь нечего стыдиться, дитя, - он немного продвинулся к ней, - бывали здесь и те, кто более картинно «терял» лицо от моего облика, - он засмеялся, - если ты понимаешь, о чём я… Сердце обдало девушку щедрым фейерверком розовых искр. - Выходит, ты – госпожа Огня. Предок твоих сил Харо был также пуглив и замкнут, если верить писаниям. - Ты растягиваешь, Охотник! – поторопила Ян Лин. – Земля не рада тебе. Забирай их и уходи прочь. Чудовище медленно обернулось на старую Стражницу. Сложно было считать эмоции по его полусгнившем лице: - Всего три? – спросил, наконец, он у старухи. - Как я и сказала… - Как славно, - кивнул Охотник, - меньше, чем когда-либо. Быть может, это знак того, что скверна в наших сердцах рассасывается, и, быть может, скоро Сердце Кондракара перестанет видеть в Землянах наследниц своей силы, - он ещё раз посмотрел на нордическую Корнелию, расслабленную Ирму и обмочившуюся от ужаса Тарани, - я столько лет молился о наступлении мира, Ян Лин… Он быстро взмахнул обеими руками, и пары чёрного дыма, наполнившие сад, взвились вверх, поднимая трёх несчастных девушек в воздух. - Я чую смерть, - сказал Охотник старухе, - твоя жизнь уже на волоске. Полагаю, в следующий раз меня встретит уже твоя преемница. - Только если ты сам проживёшь ещё год, изваяние… - Я надеюсь, ты возложишь это бремя на плечи достойной девушки… ты уже выбрала? - Тебя, это уж никак не касается, - твёрдо сказала Ян Лин. - Ты ненавидишь меня? – усмехнулся гость с Меридиана. – Презираешь? Я кажусь тебе настолько ужасным? Это взаимно, Падшая Стражница. Во всём вашем мирке нет более гнусного предателя своих сестёр… Он хотел сказать что-то ещё, но амулет в его руке вдруг дёрнулся, указав на дверь в ресторан. Бах! Она со скрипом распахнулась, словно поддавшись чьей-то невидимой силе, и прямо перед Охотником оказалась фигура Хай Лин. - Фух! Ну и замок! – бросила она в темноту. – Ба, ну что вы там… - и тут её глаза свыклись с темнотой. - Хай Лин, вернись назад! -А-а-а-а-а-а-а! – глаза девушки округлились от увиденного в саду. Огромное неземное чудовище в охотничьей шляпе отпечаталось в её зрачках. Сердце Кондракара рванулось в Хай Лин, но Охотник удержал его за цепь самыми кончиками пальцев. Напоследок амулет выстрелил, как хлопушка розовыми искрами прямо в девушку, а потом её, как и подруг, подхватил пар чёрной магии и оторвал от земли. - Отмеченная ветром, - удивлённо проговорил Охотник. – Хай Лин? Так ты её назвала? Она из твоего рода? - Не-ет, - непроницаемое лицо старухи впервые выказало страх в присутствии врага. Страх и… неверие… - Среди Стражниц никогда не бывает кровных уз. Это ошибка! Моя ворожба её не видела! - Хочешь сказать, Сердце лжёт? – рыкнул Охотник, ещё раз подсовывая амулет в лицо девушке. – Оно вообще хоть когда-нибудь лгало? - Оставь её! – Ян Лин молнией метнулась к внучке. – Я обучу её, сделаю преемницей. Деймос на это благословит! - Нет! – он грубо оттолкнул бывшую стражницу, пока, не отрываясь, всматривался в стеклянные стенки амулета. – Она подала признаки. Сердце видит в ней Стражницу Воздуха! Чёрные клубы магии бурлили волнением, как и голос того, кто их исторгал. Охотник думал, что давно уже изучил Сердце Кондракара, но сейчас произошло что-то, что выходило за рамки учения. И это пугало. - ОНА МОЯ ВНУЧКА, ОХОТНИК! – вскричала Ян Лин. - ПОСЛЕДНЯЯ НАШЕГО РОДА! - Я заберу её на Меридиан вместе с остальными, - упрямо отмахнулся тот, - пусть Король и решает! Даже если это ошибка, всего одна ненужная смерть много лучше появления потенциальной Стражницы Завесы! - Я не позволю! - Ты поклялась! Тебе известно, как действует перекрёстная магия сердец, Ян Лин? Нарушишь свою клятву, Деймос нарушит свою. Ян Лин умолкла, опустившись на колени. Подобное всегда работало… В моменты таких слов она всегда начинала видеть огонь, пожирающий города… «В конце концов, разве не за это небо ты продала свою душу?» Охотник поднял вверх обе руки, и темнота вокруг ресторана растворилась. Небо снова стало синим, а трава – зелёной. Холод отступил, сконцентрировавшись вокруг своего хозяина. Чёрные клубы магии подняли четырёх неподвижных девушек. На глазах у Ян Лин застыли крупные слёзы. Охотник махнул рукой с Сердцем Кондракара и прямо перед ним открылся портал на Меридиан. По одному движению пальца процессия из летящих по воздуху девушек двинулась прямо к нему. Он знал, что победил. Он всегда чувствовал и пресекал подобные мысли врагов. Это черта была особенной для него. Больше никто не умел считывать чувства. И именно поэтому именно он и стал Хранителем Сердца по воле Деймоса. Ведь никто и никогда не мог застать его врасплох. - Прощай, Ян Лин, - жестоко сказал Охотник, - у тебя будет ещё масса времени поразмыслить над этим. Сейчас он ощущал в старой противнице лишь сломанный дух, неспособный выйти из собственной клетки. Именно так эти эмоции и описывал его Король. Охотник ещё раз с грустью посмотрел на Сердце на своей широкой мёртвой ладони. Ощутил его теплоту и трепет, а затем… Затем был упругий порыв сжатого воздуха и боль, как от невидимого меча… Что-то прошло навылет сквозь его тело между лопаток и вышло, вырывая лоскуты кожи и гнилого мяса, в середине груди. В ушах просвистел режущий ветер. Охотник ошалело выпучил глаза, сделал маленький шажок назад и упал, видя, как взлетела вверх его собственная оторванная рука… Старые пальцы разжались и выпустили Сердце Кондракара… Оно пролетело по странно дуге весь сад и опустилась на маленькую исхудалую ладошку Падшей Стражницы Ян Лин…