г.Р.Е.Ш.И.

Калеб хоть и не был завсегдатаем борделя, предпочитая более лёгкие и дешёвые пути к наслаждению, всё же не мог не отметить про себя, что овладевать подругой куда приятнее на чистых и мягких простынях, нежели на колючей полусгнившей соломе, с которой оба поднимались потом все в колотых красных точках, или под мостом у таверны, в окружении шелестящих стеблей шиповника, где Фал приходилось предусмотрительно зажимать рот, чтобы на её стоны не сбежались патрули… Да, он знал галготку уже чёрт знает сколько лет, и даже сейчас, наведываясь к ней хоть и не редко, но всё же по случаю, понимал, что они мало чего с ней не перепробовали за бурную меридианскую юность. - Ч… Что мне ещё нужно знать, Фалочка? – любовно прошептал он, посасывая верхнюю часть ушка девушки, пока та нежно целовала его вдоль ключичной линии от острого плеча и до шеи. - Тюремные камеры для допрашиваемых все одиночные, - утробно прошептала ему пассия. – Туда свозят только тех, кто имеет отношение к повстанцам. Это приказ командующей Шэды. – это Калеб знал и так. – Ты узнаешь моего отца по цвету кожи, такой же как у меня, ярко-красной, а на лбу у него, в самом-самом центре большая родинка, точно третий глаз… - А вот это уже что-то, - Калеб кивнул и прижался к округлым грудям Фал, вдыхая с них весь аромат готовенькой девочки. - Если повезёт, мы с твоим отцом уйдём по катакомбам. Когда я вытащу его из камеры, там, недалеко есть кованный люк, который ведёт в сток из замка. Вдвоём мы его как-то сможем поднять… Ах! – парень так увлёкся рассказом, что даже не заметил, как крупный пульсирующий член с жилкой выскользнул на волне соков галготки наружу и с громким звуком хлестнул девушку по впалому животу в районе пупочной впадинки. – Вот же ж! – и с силой всунул его обратно. Фал приоткрыла ротик и зажмурилась. – Место встречи, ориентировочно, каменный двухэтажный дом в трущобах. Там давно уже никто не появлялся, да и стража обходит те улицы стороной. - Каменный двухэтажный? – галготка облизала губы. – Дом старика Олби? - Не задумывайся об этом? Дед давно уже выжил из ума и спит в основном на крышах. А дом хоть и пустоват, но просто отлично подходит для встреч. - Я… Я поняла, - девушка решительно кивнула. – Отправлю Джус и Бинни караулить там, как только ты отправишься. Джус и Бинни или, если угодно Джусика и Бинника были младшими сёстрами Фал. С ними Калеб пересекался ещё реже, чем с бедолагой-отцом свой личной галготки. В последний раз, когда он видел их несколько лет назад обе представляли из себя нечто толстенькое, мелкое и сопливое. - Не нужно долго караулить, - Калеб снова обнажил зубы в предвкушающей улыбке. – Не пройдёт и дня, как я верну трём замечательным девчулям отца. Из Подводных Шахт его было не вытащить, теперь же у нас есть надежда… - А-ах! – Фал в который раз восторженно вздохнула, вцепившись в шею висперера своими острыми ноготками и вновь притянула воинственного повстанца, чтобы расцеловать. Калеб в ответ подхватил её снизу, крутнул и усадил править балом сверху. Девушка была отнюдь не против и быстро нашла равновесие, уперевшись ножками в матрац, а обеими руками – в жилистую грудь парня, увлажнила себя языком и пальцами и бойко задвигала попой вверх-вниз, садясь на Калеба виртуозно и влажно: - О, шиповник! Я так завожусь, когда ты говоришь такие речи! – в сердцах простонала она, ловя на лету расслабленную руку юноши и пристраивая её помять одну из своих аппетитно колышущихся красных грудей. – Я… Я… Я всем расскажу о твоём подвиге, хочешь? - О, мне куда важнее твоя милая улыбка, Фал… - парень обмакнул указательный палец в рот галготки, затем обсосал его сам и вновь сунул ей. - Ох, Калеб! – она вцепилась в эту его руку, будто она была из чистого золота, и согрела её своим кипящим бюстом. – Как же я тебя люблю, - движения её бёдер становились всё более резкими, глубокими, проникновенными, красная галготская кожа бликовала от пота в тусклом свете огня. - Когда же ты… наконец, возьмёшь меня в жёны, Калеб?.. Когда унесёшь прочь из этого места?.. - В тот же самый день, когда помогу построить для нас с тобой лучший Меридиан, Фал… Уже скоро… Они взялись за руки, синхронно и не сговариваясь, а ведь это сложно, сцепиться пальцами с другим с первой попытки даже не глядя, Фал немножко наклонилась вперёд, нависая грудью над облизывающимся ртом любимого, готовясь кончить, бурно и постыдно, искренне расстонавшись на весь бордель и оставив на животе юноши обильную прозрачную кляксу своих чувств… *** - Калеб… Калеб… Милый мой Калеб… - девушка поглаживала обнимающую её руку, грустно глядя в стену. – Давай не будем вставать с этой треклятой кровати, а? - Никогда что ли? - Никогда! От отведенного им часа оставалось чуть больше десяти минут. Приняв слова охранника близко к сердцу, вис точно подгадал время эякуляции, чтобы осталось немного времени перед новой бурей. На улице было шумно. Пришли, должно быть, сборщики провизии, отбирающие у голодающих горожан последние крохи еды, а взамен оставляя какие-то бумажки с печатками, в назначение которых Калеб никогда не вникал. У Фал урчало в животе. - С кормёжкой стало совсем плохо? - Ага, - бросила она, сконфуженно втягивая живот, чтобы неприличные звуки пропали. – Как обычно, накануне Дня Сердца… Но я не отчаиваюсь, мои сестрички, конечно, немного поголодают, но потом в бордель доставят новые объедки… Хм… В конце концов большинство жителей города всегда испытывают это чувство. Нам грех жаловаться… От таких разговоров всегда становилось тоскливо. Калеб выбрался из объятий голой Фал и со скрипом сел на кровати. В глаза ему бросилась связка миниатюрных рыбок, которых он заприметил ещё на входе. - Вот бы всю эту связку под большую кружку пива, - мечтательно произнёс он, уже ощущая на языке приятный вкус просоленных сухих чешуек. - Вот ещё, - фыркнула Фал. – Отдам Бинни в бульон. Знаешь, если поварить подольше, может и навара на пару дней хватит. А в суп – морковку и зелень. Приходи, если хочешь, но еды очень мало… Она села рядом с ним и положила рогатую голову ему на плечо. Калеб покладисто поцеловал её в макушку: - Знаешь, я вот вспомнил день, когда впервые тебя встретил. Ты тогда испугалась скачущего по небу Охотника и его ублюдков, убежала в лес и потерялась. А потом я нашёл тебя в канаве у поваленного дерева. Мы были тогда ещё детьми, помнишь? - Угу, такое забудешь, - девушка обняла коленки. Правая был довольно сильно сбитой, левая – чуть поменьше. – Мы потом целую неделю блуждали среди стеблей шиповника, пытаясь выйти к городу. Я была голодна, и ты убил для меня целого хугонга… - Хе-хе, вот только мы не смогли нормально приготовить и съели почти сырым. У тебя тогда здорово живот скрутило, и ты по несколько часов умирала в каждом придорожном кустике, пока я охранял тебя от волков. - Калеб! – с ноткой обиды выжала из себя галготка. – Это совсем не то, о чём стоит напоминать своей леди! Такой момент испортил, дурак! В ответ на это вис ещё раз приобнял «леди» за плечи: - Когда мы, наконец, заткнём глотку Королю и его вельможам, у нас появится и дом, и стол. Я буду каждый день кормить тебя отборнейшим мясом, Фал, - пообещал он и тут же вспомнил о том, что того хугонга он вовсе не убил, а нашёл его уже мёртвым, придавленным деревом, но ему так хотелось покрасоваться перед девчонкой, что он выдал бедную птицу как исключительно свой трофей. «Хм… Возможно поэтому на вкус от отдавал мертвечиной, чёрт знает сколько дней он тух, пока я его не нашёл?.. О бедный желудок Фалочки…» - А ещё вино, - чопорно выдала галготка. - М? - Вино. Не ту дрянь, чем поят простолюдинов, а настоящее, - объяснила Фал. – Хочу попробовать. Девочки в борделе говорят, что от него становится так легко. Хочется танцевать… и трахаться… - она улыбнулась и ласково боднул его одним рожком. – Если пообещаешь мне и вино, я готова потерпеть помолвки ещё немного… - Хе-хе, ладно, только сестрицам твоим чур не предлагать. Пусть это будет для нас двоих. - Слушай, Калеб, - глаза её вдруг немного прочистились от розового тумана. – Ты говорил, что проникнешь в темницы. Как ты собираешься это провернуть? - Оу, - он хитро прищурился, - а я ждал, когда ты спросишь. Я заплатил одному парню. Говорят, он надёжный. Если время не лжёт, всё должно начаться с минуты на минуту. Подай-ка мне штаны. - Эм, Калеб?.. Засуетившийся вис ввёл её в лёгкое недоумение. Калеб, конечно, был крайне авантюрной личностью, но именно сейчас она вдруг за него забеспокоилась. - Больше веры, милая, - блаженно успокоил её парень, просовывая руку в кожаный рукав латанного дорожного плаща. – Помни всё, о чём мы говорили. Наш план в силе с этого момента. Слышишь, шаги по коридорам. Мне нужно, чтобы ты сейчас закричала так сильно будто… будто… - он призадумался. – Будто тебя одновременно нахлобучивают сразу два лурдена, во! - Эм… Ну… На самом деле, это не так больно, как про это рассказывают, - девушка казалось совсем потерявшейся. - Думаю, так девочки просто набивают себе цену. Кричать на такое довольно глупо… Вот если бы лурденов было пять… Был у меня, кстати случай… И тут вдруг произошло то, отчего Фал взвизгнула именно так, как этого и хотел Калеб, притом безо всякой подготовки: дверь с хрустом слетела с петель, и в комнату галготки неожиданно вломились сразу пятеро стражников в цветах Короля Деймоса. - Девчонка, прижмись к стене! – низким басом прокричал один из них. – Нам доложили, что в этот номер вошёл повстанец! Свидетеля сюда! Что-то маленькое, с полметра, и скверно пахнущее протиснулось внутрь между бронированных ног галготов: молодой пасслинг, представляющий собой зелёного бородавчатого инородца с лысой шишковидной головой и большими жёлтыми глазами: - Бланк тута! – радостно закричал пасслинг, обнажая крупную челюсть. – Бланк подтвердить! Мерзкий вис с зелёными полосками! Бланк знать, что этот – повстанец! Он сам говорить своим дружкам у борделя! - Да что же тут происходит?! – взорвалась негодованием Фал. – Этот бордель – мирная от оружия зона. Указ подписан лично госпожой Гандрелл! И что это за мерзкая жаба?! - Довольно. – скупо сказал стражник. – Парни, действуем по инструкции. В телегу его и на допрос в замок. А ты, малышка, - он бросил асексуальный взгляд на обнажённые прелести Фал, - лучше не отходи от стены, пока мы здесь не закончили. Покалечишься ещё… С этими словами все пятеро разом сорвались с места. Кто-то перевернул кровать, а затем бадью. Фал очень громко визжала, когда Калеба крутили несколько пар огромных волосатых рук. Зелёный булькающий карлик хохотал, пока не получил пинка от той же Фал и с визгом не вылетел в коридор, держась за мягкое место, из номеров в панике повыскакивали полуголые эсканоры и куртизанки в зелёных платках, у одной из них вымя стелилось едва не до самого пола… А потом всё окончательно перемешалось в пюре из ударов, криков и стуков… *** Калеб пришёл в себя лишь куда позже, уже когда стоял на коленях на сырой земле, с руками и шеей закованными в цельную колодку. Спина затекла так сильно, что страшно было даже думать: сколько времени он провёл в забытьи. В горле виса было сухо, язык приклеился к нёбу от собственной крови. «М-да уж, - подумал Калеб, едва только вспомнил себя и вернул способность мыслить в принципе. – Что же, одного не отнять: я действительно попал в темницы…» Вокруг него простиралась маленькая тёмная камера размером примерно в размах рук. Одиночная. Значит, он попал, куда надо, в допросный коридор. - Он там, в четвёртой, - прорычал кто-то из стражи по ту строну кованной двери. Кто-то вошёл к нему в темноту. Высокий и ладный, в изумрудном одеянии, которое жалко было марать о грязь темниц. - Фи, ну и вонь здесь, - просипел, а, вернее, даже прошипел с отвращением вошедший. – закройте двери, - приказал он страже снаружи. - С каких пор допросы у нас идут на всеобщее обозрение? Калеб несколько раз моргнул, чтобы как можно быстрее привыкнуть к вновь образовавшейся тьме, однако это было лишним – эсканор зажёг маленький ручной фонарь, и теперь привыкать пришлось уже к яркому свету, который стегал по глазам не хуже плётки. - Повстанец нынче измельчал, - язвительно изрёк Лорд Седрик, когда слезившиеся от фонаря глаза Калеба переменились, скользнув по теням на его скулистом лице и белым волосам. - В колодках даже великан будет казаться карликом, - буркнул в ответ вис, поражаясь, как хрипит его собственный голос. – А вот дай только повстанцу встать наги… - Это верно… - змеелюд вальяжно зашёл за спину скорчившегося на земле парня. Ключ повернулся в замке, заводной механизм весело щёлкнул, и деревянная ловушка распахнула свою пасть, отпуская Калеба. Лишь следы остались на шее и запястьях. - Я слышал, тебя взяли с девкой в борделе, - усмехнулся Седрик, удивительно искусно маневрируя из стороны в сторону в, казалось бы, максимально ограниченном пространстве. – Вижу, ты времени зря не терял… - И даже больше, - парень недовольно потирал места ушибов. – У тебя глаза на лоб полезут, как расскажу, сколько всего я успел придумать, Седрик, - добавил он, вспоминая авантюру с отцом Фал. Нехорошие нотки полезли в его голосе, и собеседник, конечно же, это заметил. - О, не сомневаюсь, - ни один мускул лорда не дрогнул. – Тебе, признаться, здорово повезло, что я успел принять тебя здесь. Обычно повстанческими отродьями занимается здесь Гниющий. Калеб кривенько усмехнулся, садясь прямо на землю: - И что же мне теперь, в ножки тебе кланяться за то, что, возможно, спас некоторые мои внутренние органы? - Осторожнее, Калеб… - тихо предупредил змеелюд. - Когда-нибудь всё может стать… по-настоящему… - Я передал тебе послание через связного, - твёрдо сказал «повстанец». - Это так, - Седрик вновь улыбался, глядя на парня по-прежнему сверху вниз, - однако по несчастному совпадению, как раз после твоего рапорта какой-то безумец бросился с крыши на мостовую прямо рядом с местом встречи и моему связному пришлось смешаться с толпой. Это большая удача, что я вообще пришёл, дел сейчас просто невпроворот, так что давай прекратим обмениваться любезностями. Сначала работа, Калеб. Выполнил ли ты моё поручение? Узнал ли ты имя главаря мятежников?