г.Р.Е.Ш.И.

Корнелия и Хай Лин подскочили со своих мест тут же, Тарани осталась сидеть в полу объятьях Фал, Вилл встала, хотя сама точно не знала, что именно ей сейчас делать. Сердце дрогнуло у неё на шее под дорожным плащом. Почти все обитатели таверны направили свои пристальные взоры на Ирму, а затем… затем раздался жидкий смех, и всё вернулось на свои места. Вандом ощутила в груди облегчение, но пустоту. - Фе, ну и шутки у тебя, - неодобрительно скривилась Рера, прикладываясь к своей кружке. – Я и не думала, что слухи так быстро расползутся по городу… - Нет, мы и правда Стражницы! – вновь плеснула масла Ирма. – Заполучили Сердце Кондракара и победили большого Охотника и его свиту с помощью силы единства! А-ай! – её схватили под обе руки подруги и силком усадили на лавку. - А-ха-ха! Не обращайте на неё внимание! – нервно замахала руками Хай Лин. – Наша сестра малость глупенькая! Ха-ха… - Глупенькая?.. - Не то слово, - поддержала подругу Корнелия. – В детстве упала с телеги головой вниз. - Правда? Вот растяпа. Что моя Джуси, честное слово… - А потом ещё зацепилась штаниной за колесо и проехала так несколько миль, пока мы не спохватились! – златовласая блаженно улыбнулась, разводя руками перед галготками. - Все камни на пути лбом пересчитала, вы бы видели! - Ч… Ч… Чего?! – округлила рот виновница торжества, но заботливая мисс Хейл, прикрыла его ладошкой и снисходительно погладила «сестру» через капюшон, параллельно сдавливая её горло локтем, чтобы впредь не возникало подобных глупых желаний, и усадила на скамью. - Вот что, дорогуши, - Фал выпустила-таки Тарани и демонстративно размяла пальцы над столом. – Давайте-ка вы её подальше от алкоголя держать будете. - Ах… Ох… И то верно! Хай Лин и Вилл стали быстро переставлять наворованное Ирмой подальше. Кто-то злорадно посмеивался над ними высоким противным голоском издали. - Была у нас в «Зелёных платочках» одна такая блаженная, - задумчиво вспомнила Рера. – Чуть было не отшибла одному мужичонке хозяйство коленкой, когда вообразила себя осликом… Её в тот раз правда, посильнее напоили… Огонь ярко пылал за кованной решёткой. В котле в печном углублении медленно настаивались папоротниковые листья. Горький горячий пар поднимался вверх по закопченным стенам к потолку, одновременно и согревая небольшое помещение, и окуривая его. Вилл стёрла пот с линии волос на лбу тыльной стороной ладошки. - А я бы хотела, чтобы Стражницы вновь вернулись, - призналась Фал после некоторой паузы. – Может, и жизнь бы в городе переменилась?.. - Да вряд ли, - пожала плечами её подруга, - никто почти из ныне живущих не застал Стражниц. И я слышала, что они на наших землях в основном воевали. - А я слышала, что пока существовали Стражницы, галготы Меридиана ещё были хоть как-то свободны, - очень тихо произнесла рогатая. – А когда Король разбил их, сумасбродный Совет начал затягивать нам на шеях петлю. - Ты драматизируешь, Фалочка, - не согласила Рера. – Не так уж всё и плохо, если подумать. Мы всё ещё вместе, есть работа, немного еды, какая-никакая безопасность, пока сами не начинаем лезть на пики. Помнишь, какой ад был во время восстания «Чёрного течения»? Я на что угодно готова, лишь бы не переживать такой ужас снова… - Знаешь, что любил говорить мой отец до того, как Анариусы обвинили его в предательстве и сослали на Водяные Шахты? Не страшно быть рабом, страшно в какой-то момент осознать себя порабощённым и продолжить жить, как ни в чём не бывало. Никто ничего не ответил. Над столом девушек какое-то время стояла гробовая тишина, пока кумар от сваренного папоротника опускался всё ниже. - Ну а вы всего чего притихли? – Фал бросила на девушек пристальный взгляд своих ясных золотистых глазок. – Хотя что вы могли видеть за городом? Пустоши? Гаргойла? Змеелюда? Хе… - Я. Я застала прежних Стражниц Завесы, - очень тихо, но чётко сказала Ян Лин, поднимая голову из тени. – Их бытие на Меридиане пришлось на мою юность. - Бабушка… - негромко шепнула Хай Лин, но та остановила её. - И что же вы можете сказать о них, старая госпожа? – с меланхолией поинтересовалась Фал. – Кем они были: защитницами слабых или напротив зачинщицами войны?.. Кем были эти божества? - Эти божества были такими же мятежными душами, как все вы, - ответила старуха. – Да, у них была удивительная сила, превозносящая их над большинством, но сердца их бились так же, как ваши. Вы куда лучше способны будете понять их, чем я спустя столько лет. - Звучит очень туманно, - заметила Фал. Рера нехотя согласилась. – Почему они бросили Меридиан и сдались Деймосу? Моё сердце никогда бы не поступило так жестоко с теми, кто так надеялся на спасение из кандалов. - Деймос атаковал родину Стражниц, мир под названием Земля. У Хозяйки Сердца Кондракара не было выхода, ей пришлось капитулировать под страхом смерти своего родного мира. Как бы сильно Стражницы не ратовали за Меридиан, у них, всё же, были вещи, которыми она не могли пожертвовать… - Ха! Вот видишь, Фалочка! – радостно воскликнула Рера. – Ты так надеешься на пришествие Стражниц, которые снимут с тебя оковы, а тебе прямым текстом говорят, что Стражницы – рабы ничуть не меньшие. - Это не так! – Вилл, сама не зная почему, вновь вскочила на ноги. – Желание защитить свой дом, не означает то, что они были рабами! - Они не смогли проявить самоотверженность тогда, когда в этом была нужда. - Дело не в самоотверженности, Деймос просто оказался сильнее тех Стражниц и поэтому диктовал условия, - с жаром выпалила Вандом. Хай Лин схватила её за запястье, но девушка вывернулась. – Что если новые Стражницы будут круче предыдущих и победят Короля? Тогда ты тоже назовёшь их рабами, а? - Вилл! – на смену внучке её руки коснулась сухая рук Ян Лин. – Сядь! - Почему же я должна?.. Ох… Девушка непроизвольно остановилась, чувствуя, как печёт грудь Сердце Кондракара. И вдруг вспомнила: «Амулет не очерняет души, он просто поднимает всю грязь и черноту, что были внутри с самого начала». «На этом всё и зиждилось столько времени, разве нет? Иметь в руках силу, способную при умелом обращении уничтожить любого врага, покорить любого угнетателя, стать выше мира, который проклял нас всех с самого рождения…» - Простите меня, - деревянным голосом сказала Вильгельмина. – Я что-то совсем увлеклась… «Теперь ты довольна, Флоу? Убедилась, значит, что и во мне это тоже есть?.. Но я не ты, и прекрасно это помню». - Мне кажется, это всё – утопия, - коротко подытожила Фал и ушла наполнять всем кружки по новой. *** Калеб не сразу заметил, что среди сбруи его милой спутницы Хильды, мирно сопящей на боку после их бурных нежностей, присутствовали не только лук и стрелы, но и довольно длинное древковое копьё с круглым лезвием. Незадачливая лучника просто прислонила его к стене так, что оно буквально слилось с ней с свете из голубиного окошка. «Интересно, и где девка его всё время прятала? - подумал вис, подходя ближе и трогая металлическую часть оружие. – Тупое, как камень, - заключил он, поводив подушечкой пальца по кромке острия. – Вдобавок и слишком длинное, чтобы сражаться им в ближнем бою. Да лучнице и не положено. Значит, эта штука используется для метания. Похоже, чтобы прошибать панцири… Но с какой же силищей нужно метнуть эту рухлядь, чтобы она прошила сталь. Нет, сила не важна, - мысли парня, заторможенные экстазом, вновь становились быстрее молнии. – Если уцепиться за крановую верёвку за окном, можно с разгона набрать такую скорость, что наповал свалится даже носорог… Но копьё всего одно… А им ещё и попасть надо на лету…» - он тревожно лизнул пересохшие губы. - У-а-а-а! – Хильда сонно потянулась, приподнимаясь за его спиной. Мягкие сочные груди приятно закачались на свету. Пробуждения этого вис не ожидал, полагая, что измотал девчонку до изнеможения. Ровно, как и не ожидал, что приготовления сцены там, внизу займёт у бездельников-лурденов столько времени. Народ ещё даже не запускали на площадь. Не было третьего гула рога. - П… Прости, - девушка устало тёрла глаза, - я, кажется, задремала ненадолго. Сколько я спала? - Пару минут, не больше, - сказала Калеб, оборачиваясь. – Ты, наверное, не одну ночь уже на ногах? - А? Угу, - галготка снова растянулась на его плаще, - это вторая ночь уже. Сперва мы патрулировали с Растом, а затем подошёл Олдерн. Незадолго до того, как мы тебя встретили. - Тебе нужно ещё отдохнуть, - мягко сказал юноша, глядя на её прекрасное голое тело, сверкающее в свете светила несколькими сотнями светлячков. - Я… Я в порядке! – девушка надула губки, хотя на самом деле подавила зевок. – Или что? Не хочешь уже со мной быть? - А? Чего это? - Не знаю… Сам скажи. Представляю, что ты теперь думаешь обо мне после того, что я вытворяла… - со стыдом проговорила Хильда, пряча глаза. Калеб спокойно подошёл к девушке и обнял, сперва та брыкалась, но потом сдалась так же, как тогда, когда пустила его в себя. - Мы ужасные существа, Калеб, - в сердцах сказала галготка, тычась роговыми наростами в его гладкую грудь. - Мы существа войны, - не согласился вис. – Никогда не знаешь, вернёшься ли из похода, и поэтому пытаешься жить, черпая счастье отовсюду, до куда руки дотягиваются. - Ты сделал меня счастливой, - призналась Хильда, прижимаясь к нему всё плотней. – Самой счастливой на свете. Но сейчас я чувствую себя ужасно. Ты напомнил мне о страхе. О страхе неотвратимой судьбы… - Интересно, - он нежно гладил её по голове и рогам, - расскажи подробней… - Знаешь, Калеб, я всегда думаю по ночам, насколько же это ужасно, идти вперёд, в кромешной тьме в будущее. Я пускаю во врагов одну стрелу за другой, но в глубине души знаю, что какая-то из этих стрел станет моей последней. И я… Я, наверное, до самого конца не узнаю, какая именно. И рука дрожит, всегда как тянусь к колчану… Мы никогда не знаем, что делаем что-то в последний раз, когда это делаем. Может быть, мы поднялись на эту часовню и никогда больше не спустимся вниз. Может быть, именно ты стал моим последним мужчиной в жизни, а я этого ещё не знаю. Может быть, именно этой ночью мы оба умрём, и мы не можем с этим ничего поделать… - Нет, - медленно покачал головой вис. – Ты не права, милая… - Не права? – галготка моргнула. - Я не верю в судьбу предзнаменования. Однажды что я, что ты, умрём, несомненно, но не нужно обставлять всё так, будто это было решено кем-то давным-давно. Мы здесь, потому что сами это выбрали, понимаешь? Ты сама решаешь, как тебе умереть, сдавшейся или в сражении… Нет в этом мире ничего предопределённого. Твои глаза всегда открыты, понимаешь?.. - Не знаю… Они медленно соприкоснулись губами, и сердце Хильды вновь затрепыхалась, как раненая пташка: - Ты сейчас… другой, Калеб, - топорно сказала она ни с того, ни с сего. – Не как тогда… - М? В смысле? - Ещё с того момента, как мы впервые увиделись, мне отчего-то показалось, что ты ведёшь себя не так, как должен… Ты будто играешь длинную роль, говоришь слова, которые тебе будто не принадлежат, толкаешь других на действия, которых сам на самом деле не хочешь. Я не могла отделаться от этого глупого предчувствия. Никак. - ? - И лишь тогда, когда речь заходит о любви или смерти, твои глаза будто меняются. Я вижу в них… облегчение. - Может, эти темы просто важны для меня… - Ага, - кивнула лучница, снова целуя каменное лицо Калеба. – Или ты просто… Всё время врёшь всем вокруг, и только в эти короткие моменты показываешь себя настоящего. Парень не мог передать эмоции, которые ощутил от её слов. Страх? Настороженность? В ней не было магических сил. Она не читала мысли и не могла угадывать поведение других. Это были просто слова. Просто догадки. Но отчего-то именно сейчас Калеб почувствовал спутницу более сильной, более могущественной, чем он сам. «Что это за наваждение?» - лихорадочно соображал вис, пока девушка смотрела на него умоляющими глазами. - Ты устала, Хильда. Можешь прилечь, я постерегу тебя. - Нет, не хочу, - она покачала головой. – Хочу, чтобы ты… взял меня ещё раз… - Что? - Теперь, когда я стала чуть лучше понимать тебя, - она возбуждённо задышала, - я хочу узнать, как сильно ты переменился. И как переменюсь я. - Хильда, - он поджал губы, - слушай, ты немного… А! Девушка запустила ему руку глубоко между ног и сжала, наваливаясь всем телом и начиная целовать. - Позволь мне, Калеб, - загипнотизировано шептала лучница. – Позволь, - она «раскрыла» себя двумя пальцами, и прозрачная струйка смазки полилась по её ноге. – Позволь побыть с тобой, настоящим… Её глаза красиво сияли в темноте, а шёпот заманчиво перебивал шум волокиты снаружи. - Это будет больно, Хильда, очень больно, - вис сжал зубы. - Да, - сладостно кивнула девушка. – Потому как я сама решила это… Впервые… Они набросились друг на дружку в порыве чего-то животного. Лук, колчан и тупое копьё попадали на пол, как пластинки домино. Вороны сильно закаркали по ту сторону стен. Калеб прижал ненасытную пассию к полу и ввёл ей, не так как все прошлые разы. Галготка вскрикнула, умылась слезами, но улыбнулась, позволяя забрать свою вторую, запретную девственность. Висперер не обманул её. Ни в чём. Её живот заполнил огонь, внутренности вскипели, и девушка превратилась в одну из самых счастливых на всём Меридиане. А потом раздался шум рога. Третий. Но девушка уже крепко спала… *** - Пора выдвигаться! – зычно сказал один из трёх братьев-галготов. Тот, которого звали Калвестом. – Всем надеть непримечательную одежду, не светить лицами, двигаться маленькими группами к площади! И помните, мы идём, чтобы слушать и внимать! - Как дела, барышни? – галгот Хоул подошёл к столу Вилл и её подруг. – Уже подружились с Ре и Фал? Отрадно. Позвольте мне лично сопроводить вас на площадь, пред тем, как наши пути навсегда разойдутся… Посмотрим, что нам поведают толстосумы из замка. Сердце Кондракара ещё раз дёрнулось под одеждой Вильгельмины, но та уже и значения не предала. Её собственное сердце дребезжало теперь ничуть не хуже…